ГРУ на острие Победы. Военная разведка СССР 1938-1945

Тем не менее сотрудникам военной разведки, действовавшим в Германии и других европейских странах, удавалось собирать информацию, которая при внимательном изучении в Центре позволяла видеть то, что, на первый взгляд, увидеть и понять было невозможно. В том и состоит особое предназначение разведки – добывать совершенно секретные сведения, об утечке которых никто не подозревает. Бесспорно, особую ценность имеют документальные материалы разведывательного характера. Но и они могут быть дезинформационными.

Добытые разведкой сведения бесполезны, если ими не воспользуются те, для кого они добываются. В этом случае разведывательная деятельность теряет смысл.

Какая же судьба постигла донесения резидентов военной разведки в первой половине 1941 года? На этот вопрос полный ответ, с детальным анализом судьбы каждого донесения, дать невозможно. И. В. Сталин своих воспоминаний не написал. Не оставили потомкам своих мемуаров и К. Е. Ворошилов, С. М. Буденный, К. С. Тимошенко. Ближайший помощник И. В. Сталина и заведующий внешнеполитическим ведомством СССР В. М. Молотов в своих мемуарах не рассказал о механизме оценки и использования сведений, добывавшихся разведкой.

Тем не менее имеются отдельные свидетельства того, как в роковые для Советского Союза предвоенные месяцы в Кремле оценивали донесения разведки.

Данные, которые поступали в Центр от генерал-майора В. И. Тупикова и направлялись И. В. Сталину, В. М. Молотову, часто попадали на стол Л. П. Берии. 21 июня 1941 года в докладной И. В. Сталину нарком внутренних дел писал: «Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня “дезой” о якобы готовящемся Гитлером нападении на СССР. Он сообщил, что это нападение начнется завтра. То же радировал и генерал-майор В. И. Тупиков, военный атташе в Берлине. Этот тупой генерал утверждает, что три группы армий вермахта будут наступать на Москву, Ленинград и Киев, ссылаясь на берлинскую агентуру»[111 - Ивашутин П. И. Докладывала точно… С. 57.].

Подобными резолюциями Л. П. Берия сопровождал и некоторые доклады резидентов внешней разведки НКГБ.

В апреле – мае 1941 года, когда поток донесений агентов и резидентов советской разведки о нападении фашистской Германии на СССР был наиболее интенсивным, Берия, видимо, выполнял роль своеобразного «информационного фильтра», который оценивал все донесения, поступавшие в Кремль от разведывательных служб, и определял, что может быть доложено Сталину, а что нет. Менее чем за сутки до германского вторжения Л. П. Берия на одном из донесений внешней разведки НКГБ поставил такую резолюцию: «В последнее время многие работники поддаются на наглые провокации и сеют панику. Секретных сотрудников Ястреба, Кармен, Верного за систематическую дезинформацию стереть в лагерную пыль как желающих поссорить нас с Германией. Остальных строго предупредить»[112 - Там же.].

Эта резолюция одного из влиятельнейших соратников Сталина примечательна с двух точек зрения.

Во-первых, судя по содержанию этой резолюции, Берия был твердо уверен, что советско-германские отношения развиваются, и всех, кто видел что-либо подозрительное в системе этих отношений, относил к врагам, которые хотели «поссорить нас с Германией». Таких специалистов Берия приказал «стирать в лагерную пыль».

Во-вторых, агентов, разведчиков и резидентов, осмеливавшихся направлять в Кремль донесения и доклады о нарастании угрозы нападения фашистской Германии на СССР, Берия приказал «строго предупредить». Таким образом, «бериевский фильтр» полностью или в значительной степени закрывал путь поступления к Сталину тревожных достоверных сведений о нарастании угрозы войны. Нельзя исключать, что в соответствии с указаниями Берии отдельных сотрудников «строго предупреждали» и требовали более тщательно подходить к отбору сведений, направлявшихся в Центр.

На чем базировалось убеждение Берии в том, что Германия не планирует, по крайней мере в ближайшей перспективе, вооруженного нападения на СССР? Вряд ли в основе убеждений Берии лежали только его собственные умозаключения. Столь твердая позиция могла быть сформирована только на основе более значимых и более убедительных аргументов. Такими аргументами могли быть советско-германский договор о ненападении, подписанный в 1939 году; докладные записки министра иностранных дел СССР В. М. Молотова о результатах его государственного визита в Берлин и переговоров с Гитлером, Герингом и Риббентропом, а также донесения особо доверенных лиц, которые работали в столице Германии и изнутри оценивали все, что там происходило.

Советско-германский договор мог бы служить основой для поддержания добрососедских отношений между двумя государствами. Однако к 1941 году германская сторона искусственно и целенаправленно сдерживала развитие отношений с СССР, сокращала объемы торгово-экономических сделок и задерживала поставки в СССР технического оборудования, которое могло бы в той или иной степени способствовать развитию советской оборонной промышленности. Не видеть этого в Кремле не могли. Более того, военные разведчики В. Тупиков и К. Леонтьев неоднократно докладывали в Центр о целенаправленных попытках руководителей германских делегаций добиться в ходе подготовки торговокредитных соглашений односторонних преимуществ, выгодных Германии. Подобные донесения Разведуправление неоднократно в 1940 – первой половине 1941 года направляло не только И. В. Сталину, В. М. Молотову, но и наркому внешней торговли А. И. Микояну. Эти же документы начальник военной разведки в обязательном порядке направлял и Л. П. Берии.

Результаты визита советской правительственной делегации во главе с В. М. Молотовым в Германию, который состоялся в середине ноября 1940 года, в Кремле были однозначно оценены как положительные. Военная разведка придерживалась другой точки зрения. 20 ноября 1940 года Сталин впервые пригласил к себе начальника военной разведки генерал-лейтенанта Ф. И. Голикова. Во время доклада Голикова Сталину в кабинете вождя в Кремле присутствовал нарком иностранных дел В. М. Молотов, возвратившийся из Берлина. Служебные положения Молотова и Голикова в системе существовавшей в те годы в СССР государственной власти были несоизмеримы. Протокол беседы Сталина и Молотова с Голиковым не сохранился или не велся. Но после встречи в Кремле в отношении советского правительства к Германии до конца 1940 года и в первой половине 1941 года ничего не изменилось. Авторитет В. М. Молотова был значительно выше авторитета военной разведки, сведения для которой добывали десятки хорошо подготовленных в профессиональном отношении военных разведчиков.

В Берлине в первой половине 1941 года резидентом внешней разведки НКГБ был Амаяк Кобулов. Он был назначен на должность резидента по рекомендации и настоянию Берии. Ранее к разведке Кобулов не имел никакого отношения, образование он имел пять классов тбилисской торговой школы. Работая в Берлине, Кобулов направил в Москву наряду с ценной информацией, добытой профессиональными разведчиками, такими как А. М. Коротков, стратегическую дезинформацию. Эту дезинформацию ему лично передавал агент Лицеист, которого подставила Кобулову государственная тайная полиция Германии (гестапо).

В мае 1947 года майор германской военной разведки, бывший гестаповец Зигфрид Мюллер на допросе показал: «В августе 1940 года Кобулову был подставлен агент германской разведки латыш Берлинкс, который по нашему заданию длительное время снабжал его дезинформационными материалами»[113 - Архивы рассказывают. Сборник статей. М., 1991. С. 335.]. На вопрос, действительно ли им удалось обмануть Кобулова, Мюллер ответил: «Я твердо уверен, что Кобулов не подозревал об обмане. Об этом свидетельствует тот факт, что в беседах с Берлинксом он выбалтывал ему некоторые данные о политике советского правительства в германском вопросе… Сведения из бесед с Кобуловым… докладывались Гитлеру и Риббентропу»[114 - Архивы рассказывают. Сборник статей. М., 1991. С. 335.].

На встречах с Лицеистом Кобулов сообщал своему «агенту», что направляет его доклады лично Сталину и Молотову.

14 декабря 1940 года Кобулов на основании данных Берлинкса докладывал в Москву: «По сообщениям Лицеиста, внешняя политика Германии строится на следующих основных принципах… Единственный враг нашей страны (Германии. – В. Л.) – Англия… Свои задачи Германия видит в том, чтобы… избежать войны на два фронта. При этом важно обеспечить хорошие отношения немцев с Россией…»

В примечании к этому донесению сообщалось, что «данные о готовящемся десанте немцев в Англию Лицеист получил от старшего лейтенанта. Это косвенно подтверждается изменившимся характером налетов немецкой авиации на Лондон».

За «старшего лейтенанта», о котором в донесении упоминал Кобулов, выдавал себя Гитлер, руководивший работой Лицеиста. Через Лицеиста и Кобулова Гитлер убеждал Сталина, что Германия не нападет на СССР, и Сталин этой дезинформации, которую сообщал ему Берия, видимо, верил больше, чем донесениям проверенных резидентов и агентов военной разведки и разведки НКГБ.

В мае 1941 года Берия отозвал Кобулова из Берлина и назначил его наркомом внутренних дел Узбекистана. Информацию о том, что резидент А. Кобулов работал с германским агентом, Берия надолго запрятал в архив. В Ташкенте неудавшийся резидент внешней разведки дослужился до звания генерал-лейтенанта, но в 1952 году был арестован и через некоторое время приговорен к расстрелу.

Анализ практически всех донесений резидентов и агентов военной разведки первой половины 1941 года позволяет сделать вывод о том, что подавляющее большинство из них, несмотря на активные дезинформационные мероприятия германского руководства и специальных служб, добыли точные сведения о подготовке Гитлера к войне против СССР. Однако убедить руководство СССР и Генерального штаба в том, что угроза со стороны фашистской Германии реальна и война начнется летом 1941 года, военной разведке не удалось. Причины такого положения можно искать в завышенной уверенности советского руководства, которое считало, что Германия, подписавшая договор с Союзом ССР о ненападении, не нарушит принятые на себя обязательства. Гитлер и его специальные службы активно проводили операции по маскировке всех мероприятий по подготовке к войне.

Правильной оценке нараставшей угрозе СССР со стороны Германии мешал и «бериевский фильтр», через который разведывательные сведения поступали к И. В. Сталину.

Сталин и его окружение, несомненно, в марте – июне 1941 года уже видели красный свет в советско-германских отношениях, но, как оказалось, недостаточно полно и объективно оценивали эту опасность.

Глава 6

Маскировка, дезинформация, обман

В указаниях оперативного руководства ОКВ, которые получили название «О мероприятиях по дезинформации» и были утверждены 15 февраля 1941 года отмечалось: «Цель маскировки – скрыть от противника подготовку к операции “Барбаросса”. Эта главная цель и определяет все меры, направленные на введение противника в заблуждение…» Противником в феврале 1941 года в секретных документах верховного командования германской армии назывался Советский Союз.

Несмотря на строгие указания «О мероприятиях по дезинформации», военные разведчики генералы Тупиков и Суслопаров, полковники Скорняков, Еремин и Яковлев, разведчики Зорге, Радо, Штебе продолжали в первой половине 1941 года направлять в Центр сведения о подготовке Германии к войне против Советского Союза. Некоторые из них Голиков направлял в Кремль, в Наркомат обороны и Генеральный штаб.

Резиденты били тревогу. Находясь далеко за пределами СССР, они «в зоне своей ответственности» видели то, что реально происходило в Берлине, Варшаве, Будапеште и Бухаресте, в Париже и в 100 километрах западнее советской границы.

28 февраля 1941 года Альта из Берлина сообщала в Центр о формировании трех групп армий под командованием Бока, Рундштедта и Лееба, а также о направлениях, по которым эти группировки готовятся нанести удар по Советскому Союзу. Сведения, которые поступили от Альты, были тревожными, они противоречили тому, что в Москве ожидали от советско-германских отношений, и поэтому были для советского руководства неожиданными и, видимо, неправдоподобными. Можно предположить, что именно поэтому ни в Генеральном штабе, ни в Кремле никто этому сообщению неизвестного разведчика из Берлина не поверил.

Сообщала ли Альта достоверные сведения? По этому вопросу до сих пор нет единого мнения. Поэтому обратимся к тексту директивы главного командования сухопутных войск Германии, утвержденной В. Кейтелем 31 января 1941 года. В этом совершенно секретном документе, отпечатанном в 20 экземплярах, указывалось: «Южнее Припятских болот группа армий “Юг” под командованием генерал-фельдмаршала Рундштедта, используя стремительный удар мощных танковых соединений из района Люблина, отрезает советские войска, находящиеся в Галиции и Западной Украине, от их коммуникаций на Днепре, захватывает, таким образом, свободу маневра для решения последующих задач во взаимодействии с войсками, действующими севернее, или же выполняет новые задачи на юге России.

Севернее Припятских болот наступает группа армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала фон Бока. Введя в бой мощные танковые соединения, она осуществляет прорыв из района Варшавы и Сувалок в направлении Смоленска; поворачивает затем танковые войска на север и уничтожает совместно с группой армий «Север», наступающей из Восточной Пруссии в общем направлении на Ленинград, советские войска, находящиеся в Прибалтике…»[115 - 1941 год. Документы. Кн. I. С. 576.]

Сравнивая содержание донесения Альты и директивы главного командования сухопутных войск Германии, не трудно заметить, что Альта 28 февраля 1941 года правильно сообщила в Центр о том, что Гитлер продолжает подготовку к войне против СССР, германское командование сформировало три группы армий, назначило Бока и Рундштедта командующими группами армий, а также определило им ближайшие и последующие задачи в ходе боевых действий на территории СССР.

В директиве не указан командующий группой армий «Север». Видимо, в январе 1941 года в Берлине этот вопрос еще не был решен. Но через месяц, а именно в конце февраля, это назначение состоялось, поэтому Альта и сообщила, что командующим группы армий Центр назначен генерал-фельдмаршал Лееб.

Сведения Альты в главном были точны: Германия продолжает готовиться к войне против СССР, созданы три группы армий и назначены их командующие.

Альта также сообщила в Центр о том, что Германия может начать войну против Советского Союза 20 мая. В директиве главного командования сухопутных войск Германии по этому вопросу сказано следующее: «Начало наступления будет отдано единым приказом по всему фронту от Черного до Балтийского моря…»[116 - Там же.]

Вероятно, источник Альты – барон Рудольф фон Шелия, работавший в Министерстве иностранных дел Германии и занимавший в этом ведомстве высокую должность, – имел возможность узнать содержание не только директивы по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск (операция «Барбаросса»), но и получить предварительные сведения о возможных сроках начала войны Германии против СССР. Шелия за услуги, оказанные иностранной разведке, получал высокие гонорары и работал не за совесть, а за большие деньги. Его вербовка была проведена от имени британской разведки. Поэтому Шелия был твердо уверен, что он работает на англичан. Уверенность барона закреплялась еще и тем, что его счет в берлинском банке пополнялся из Лондона. Но пополняла счет барона советская военная разведка.

Тревожные донесения резидентов военной разведки попадали на стол Сталина. Когда их поток, а это было в апреле 1941 года, стал наиболее интенсивным, Сталин обратился с личным письмом к Гитлеру. Советский руководитель сообщил фюреру, что у него сложилось впечатление о чрезмерном сосредоточении немецких войск вдоль советской границы. В ответ Гитлер прислал Сталину «доверительное письмо». Фюрер сообщил, что «в Польше действительно сосредоточены крупные войсковые соединения, но он, будучи уверен, что это не пойдет дальше Сталина, должен разъяснить, что сосредоточение его войск в Польше не направлено против Советского Союза, так как он намерен строго соблюдать заключенный пакт, в чем ручается своей честью главы государства»[117 - Правда. 1988, 20 июня.].

Сталин поверил Гитлеру. Он не знал, что Гитлер был главным действующим лицом в хорошо продуманной, четко спланированной и поэтапно проводившейся операции германского руководства. Цель этой спецоперации – введение в заблуждение правительства СССР касательно реальных планов Германии в отношении Советского Союза и создание условий для внезапного начала войны. Этим целям служил и подписанный в Москве в августе 1939 года советско-германский договор о ненападении.