9 жизней Def Leppard. История успеха легендарной британской группы

Группа позаботилась о том, чтобы пластинка попала куда надо – в редакции «Sounds», «Melody Maker», на Radio One и к прочим акулам могучей британской музыкальной прессы. Еще сотня экземпляров была роздана всем, кто помогал или мог помочь, а также владельцам клубов – в обмен на право бесплатного входа.

С легендарным диджеем BBC Radio One Джоном Пилом все произошло спонтанно. Джо пришел с пластинкой на его выступление в шеффилдском университете и…

«Я прыгнул на сцену, бросил в руки Джону экземпляр с моим номером телефона. Он позвонил на следующий день и сказал: „Мне понравилось“. Это было в самый разгар панк-эпидемии. Вряд ли Джон Пил стал бы крутить нечто подобное, но, раз мы сделали ее сами, он был заинтригован, и ему понравилось. Целую неделю Джон включал по одному треку в день. Дважды он повторил два из них, и дважды – три других. К тому времени вокруг нас уже крутились люди: в газете Sounds мне удалось оставить адрес, по которому можно было купить пластинку за фунт. Она расходилась по-настоящему быстро. Мы продавали ее на концертах, по 30–40 за вечер».

В итоге помимо исходной тысячи экземпляров пришлось допечатывать целых 17 000. Вскоре группа обзавелась и первыми менеджерами: владельцем магазина звукозаписи Питом Мартином и сотрудником лейбла Arista Фрэнком Стюартом-Брауном, заключившими партнерское соглашение под вывеской MSB Management.

Джо: «В Шеффилде было два магазина пластинок, туда я отнес и нашу. Один из них, Virgin, хотел продавать ее по 25 пенсов, но был и Revolution Records, независимый магазин, который давал нам целый фунт, ведь мы были местной группой, и хозяин магазина счел это целесообразным. Он стал нашим менеджером. Мы напечатали тысячу экземпляров. Первая тысяча была с красным яблоком, а следующие 17 000 – не спрашивайте меня, почему 17, бог знает, почему мы не сделали 15 или 25, – были с желтым».

Но новые тиражи появились позже. А сразу после выхода первой тысячи группа ударилась в поиски барабанщика. Победителю по имени Рик Аллен было всего 15 лет, и на объявление с заголовком «Leppard loses skins» («Леопард теряет шкуру») за него откликнулся отец, который отправил сына на прослушивание. Парень, несмотря на не по годам поставленный удар, уже устал от собственного хобби и был готов бросить все к чертям. В 5 лет Рик стал методично долбить по материнским кастрюлям, а в 10 уже имел небольшую установку и после полугода занятий успел поиграть в трех командах: Smokey Blue, Rampant и Johnny Kalendar Band.

Вспоминает Рик: «Я видел, как пробовались другие парни. На другой стороне комнаты был Рассел Мейджор (будущий барабанный техник группы) с перекошенной рожей, будто ему заехали вешалкой по морде. Никто не сказал „ты принят“, но я знал это с самого начала. Все звучало слишком здорово. Они искали того, кто добавит изюминку, пятого участника, который осилил бы не меньше, чем они сами».

Ричард Джон Сирил Аллен (Richard John Cyril Allen) родился 1 ноября 1963 года в Дронфилде, графство Дербишир, Англия.

Барабаны начал осваивать с детства и уже в 15 лет вошел в состав Def Leppard. В конце 1984 года в автокатастрофе потерял левую руку, но вернулся в строй благодаря специальной электронной установке.

Вегетарианец.

Живет в Лос-Анджелесе с супругой Лорен, вместе с которой основал благотворительный фонд помощи детям-инвалидам Raven Drum.

Дочь от первого брака: Лорен Шейн.

С нарастающим успехом пластинки группа стала чаще выходить на сцену. Один из первых важных концертов состоялся в феврале 1979 года на арене шеффилдского политехнического колледжа, весьма престижной площадке, на которой в том же месяце играли Иэн Гиллан и Cheap Trick. Народу собралось много – слухи о новых местных молодых талантах сделали свое дело. По ходу шоу ребятам пришлось преодолевать волнение, но постепенно они освоились за стеной плотного звука и приняли подобающие героические позы, ставшие их фирменным знаком. В программе выступления собственные треки чередовались с каверами Tih n Lizzy. Само собой, по окончании концерта группа приобрела очередную порцию фэнов на зависть местным нью-вейв-группам.

Продолжение банкета последовало в марте в клубе Working Mens в Вумвелле, в 12 милях от Шеффилда. Площадка считалась убежищем групп, терявших последние остатки былой популярности, но для Leppard и такой шанс был очень кстати. Для 15-летнего Рика Аллена игра в питейном заведении была особо тяжким испытанием – ему пришлось отсиживаться в гримерке до самого начала сета. Остальные покинули бар минут за 20 до выхода на сцену, чтобы облачиться в причудливые сценические костюмы, вопреки новой моде играть в обычной одежде. Немногочисленная публика повскакивала с мест после традиционных «Boys are Back in Town» и «Jail Break» Tih n Lizzy, «Doctor, Doctor» UFO и, разумеется, оригинального материала. После концерта гримерка группы была открыта для желающих пообщаться – музыканты не стеснялись заводить новых друзей и знакомых.

Знакомые не заставили себя ждать. На выступления группы зачастили представители лейблов. Группа подогревала интерес, предпочитая держаться подальше от Лондона и ограничиваясь севером Англии в расчете на то, что корпоративный Магомет сам пойдет к горе. Лейблам было за чем ехать: мода на панк схлынула так же быстро, как и появилась, и нужно было чем-то заполнить вакуум.

Очень ценного знакомого из Лондона группа обрела в лице Джеффа Бартона из газеты Sounds – журналиста, которому приписывают изобретение Новой волны британского хеви-метала. Он был выписан менеджерами из MSB на очередной сейшн в Шеффилде, пришел в полный восторг, напился и остался ночевать в доме у Джо и его предков:

«Чай с сэндвичами – мы оказали ему достойный прием. И взамен получили роскошные отзывы. И, конечно, лейблы подумали: раз мы можем попасть на обложку Sounds без контракта, в этом что-то есть».

В глазах Бартона Def Leppard были не просто представителями нового жанра, а его основной ударной силой. Разогревая интерес публики, журналист подчас мог переусердствовать. Читая интервью, Сэвидж порой не мог вспомнить, когда он говорил то, что вышло в печать от его имени. Как вспоминал Стив Друри, при выходе первого интервью Сэв негодовал: «Словно мы – гребаные позеры и выделываемся, как наглые ублюдки. Как я покажу это матушке!» При этом басист еще пытался справляться с работой на железной дороге. Вернувшись после концерта к будням, на вопрос про очередные достижения он мог лишь пробормотать сквозь сон: «А, Ньюкасл, о’кей…»

Несмотря на успехи в раскрутке и продаже EP, переговоры с лейблами не двигались с мертвой точки. Первая проба была на Arista. Невзирая на интерес, на лейбле не спешили с решением. В ответ группа в апреле записала вещи для второго сингла в той же студии Fairview в Халле. Была заготовлена обложка с фото работы Друри и дизайном студента школы искусств Энди Ройстона. В июне обложку утвердили, но место для треклиста предусмотрительно оставили пустым, ведь переговоры с лейблами шли полным ходом.

5 августа наступил прорыв: группа подписала контракт с Phonogram. Подготовить его помог младший представитель компании по артистам и репертуару Дэвид Бейтс, посетивший концерт 7 июля в Ретфорде, и фигура более крупного калибра из Нью-Йорка – менеджер по артистам и репертуару американской части холдинга – Mercury Records – Клифф Бернштейн. Послушав EP, он разглядел в ней такой потенциал, что стал упрашивать британский офис Phonogram ускорить подписание контракта с Leppard.

Контракт пришлось оформлять дома у несовершеннолетнего Рика Аллена, за которого подписался отец, а группа примчалась решать свою судьбу с фестиваля в Небуорте, куда музыканты вырвались поглазеть на Led Zeppelin.

Первым результатом подписания контракта стала отмена выпуска второго сингла со старой обложкой. При этом первый EP был переиздан на новом лейбле, теперь с белым яблоком и другим порядком вещей: ставшая главным хитом группы в то время «Getcha Rock Off» отныне шла первой.

Что более важно, музыканты наконец смогли уйти с работы и сконцентрироваться на основном занятии. Условия выглядели заманчивыми: шестизначная сумма аванса. Однако от прессы скрыли факт, что эта сумма рассчитана на несколько лет. Денег хватало на ближайшие планы и переоснащение, но почивать на лаврах было рано.

Рику Аллену пришлось бросить школу, причем по настоянию родителей. Как вспоминал позже сам Рик: «Мать с отцом посоветовали мне уйти из школы, и вряд ли когда-нибудь еще мне подвернулась бы такая возможность. И я ушел. Меня не волновало, умею ли я считать! Мать воспринимала мое увлечение всерьез. Она пришла в школу и сказала: „Вы знаете, что у него есть работа, и, наверно, мне придется забрать его из школы“. Я стал заниматься с частным репетитором».

Итак, первая высота была взята. Впоследствии Сэв подвел итог этому беспокойному периоду: «Был момент, когда все шло слишком быстро. Не думаю, что мы рано подписались на лейбл: мы были готовы. Но с момента подписания контракта кое-что вышло из-под контроля. Мы собирались в турне, записывали синглы, и все это требовало профессионального подхода. Такое случается, когда ты попадаешь на лейбл, ведь они управляют всем, что ты делаешь. Мы были очень молоды, четверо тинейджеров, и только Джо было 20. Мы были наивными и неопытными. Потребовалась пара лет, чтобы прийти в себя».

Another Hit And Run

Новоявленные лидеры Новой волны британского металла отыграли на фестивале в Хиллсборо-парке в рамках ежегодного Шеффилд-шоу, недели города, учрежденной городским советом. Играть им пришлось между двумя более попсовыми группами, Dollar и The Dooleys, на счету которых были синглы из первой пятерки.

Вслед за контрактом пришли первые критические уколы прессы. New Musical Express заклеймили группу за «узколобый регрессивный хеви-металлический подход», наглядно проиллюстрированный подготовленным на лейбле фото с живым леопардом. Впрочем, от NME вряд ли стоило ждать чего-то другого, ведь Новую волну британского металла там считали плодом больного воображения Sounds.

16 сентября 1979 года группа впервые отыграла в Лондоне на разогреве у Сэмми Хагара в Hammersmith Odeon. Джефф Бартон не скупился на похвалы:

«Они развеяли все упреки в скороспелости, показав класс, что отразилось даже на сценических костюмах: певец Эллиотт вышел в куртке с леопардовым принтом. Они отказались от каверов Thin Lizzy и сделали ставку на ряд потрясающих оригинальных вещей: „Sorrow is a Woman“, „Wasted“ (с классной текстовкой о бутылке вина с таблетками на закуску и роскошной подпевкой „Wastid“) и новый номер „Rock Brigade“.

Наконечник копья Новой волны британского хеви-метала, у которого большое будущее. Следите за ними, станьте свидетелями их становления, не упустите ни одного случая на них посмотреть. Так держать, „Леопарды“, за вами история успеха следующего десятилетия. И это не сиюминутный прогноз».

Добавим, что Рик Аллен своим небольшим соло в тот вечер заслужил сравнение с Нилом Пиртом из Rush.

Затем было несколько клубных концертов и турне по Британии на разогреве у AC / DC, которые оказались неплохими наставниками для молодых коллег.

К выступлениям на разогреве у Сэмми Хагара и AC / DC приложили руку Клифф Бернштейн и его партнер в Лондоне Питер Менш, в те времена – представитель американской менеджерской компании Leber-Krebs. 7 сентября они познакомились с группой на концерте в Лафайет-клубе в Вулверхэмптоне и прониклись идеей заменить собой Мартина и Стюарта-Брауна.

В ноябре вышел в свет записанный в Лондоне на Olympic Studios сингл «Wasted» / «Hello, America», излишне вылизанный продюсером Ником Таубером, засветившимся c Tih n Lizzy, а впоследствии – c ранними альбомами Marillion. Запись поднялась на 61-е место в британских чартах, но не давала полного представления о потенциале группы. Бернштейн даже отказался издавать сингл в Штатах из страха, что он лишь подорвет репутацию группы.

Впереди была основная часть работы в студии. Дебютный альбом группа записала в декабре 1979 года в студии Startling в Эскоте, графство Беркшир. Продюсером был легендарный Том Эллом, вошедший в историю благодаря работе с Judas Priest. Влияние последних налицо и на «On Trh ough The Night». Когда слушаешь первый альбом группы, трудно отделаться от ощущения, что это неизвестный альбом Priest 1978–1983 гг., но никак не Leppard.

Def Leppard – редкая группа, которая давно перестала играть вещи с первого альбома. Но это не значит, что там нечего слушать. Врубив его, можно получить немало приятных минут, особенно зная, в каком направлении группа пошла дальше. Это типичный продукт Новой волны британского металла. По сравнению с материалом Leppard, какими мы их привыкли слышать, не хватало именно прилизанности и цельности композиций. Зато в нагромождении сырых риффов с избытком хватает оголтелого подросткового драйва.

Почти весь материал был наработан в предыдущие месяцы и обкатан вживую. В студии, однако, все пошло не так гладко.

Сэв: «Я не переслушивал альбом десять лет. Мы в некотором роде разрушили его, ведь мы играли материал 18 месяцев, и с ним абсолютно ничего не нужно было делать. Мы пришли и записали основные треки в два дня, а за остальные три недели слишком перегрузили материал. Я не критикую Тома Эллома, но нам был нужен человек, который осмелился бы попросить нас оставить вещи в покое».

Джо: «Каждая вещь на первом альбоме была написана, переписана, снова переписана и переделана. Мы играли их шесть месяцев, а потом кто-нибудь говорил: „У меня есть припев получше“, и мы его меняли. „Sorrow Is a Woman“ когда-то назвалась „Misty Dreamer“. „Wasted“ была написана за вечер. „When the Walls Came Tumbling Down“ – за две с половиной недели. Ты можешь вдохновиться одним риффом, но его надо еще превратить в песню».

«Дело в том, что нам не нравится наш первый альбом. Это моя запись. Я сделал ее. И она меня не устраивает. Ты покупаешь рубашку и говоришь: „не могу ее больше носить“, а люди думают, что она тебе в пору. Но ты устал от этой рубашки и хочешь новую. То же и с музыкой», – так Эллиотт оценивал первый альбом в 2000 году в интервью Kaos2000.net. – «Мое пение ужасно, а продюсирование слабое. Мы набрали ход и сменили направление на полпути. Все валилось из рук. В какой-то момент мы бросили поводья и стали слушать ценные указания. Мы подписались на большой мажорный лейбл и подумали, что так все и дожно быть».

Тем не менее Джо запомнил многие детали. Гитарные соло были поделены между Питом и Стивом поровну:

«Всегда было 50 / 50. Разницу легко уловить. У Пита больше фанка. Он когда-то хотел быть Пэтом Трэверсом. На первом альбоме можно услышать множество завываний в стиле Пэта Трэверса. А там, где похоже на Брайана Робертсона и Джимми Пейджа, – это Стив. Безумное открытое „вау-вау“ – вот он, Стив. Стив здорово солирует на „It Don’t Matet r“. Соло в конце „Answer To Th e Master“ – это опять Стив, там есть переход, на котором Стив, и следующее соло сделал Стив. А на другом запиле Пит. Он написал его. Придумал и сыграл. Стив не смог его осилить. Он всегда говорил: „Черт побери, не могу сыграть такое“».

Не уклонился от критики и Джефф Бартон, написав пространную рецензию с оценкой 4 из 5. «Продюсер Том „Полковник“ Эллом дал группе настолько размягченный, вычищенный звук, что с трудом верится, что этот человек сидел за пультом на „Unleashed In The East“ и заставил его столь угрожающе РЫЧАТЬ!»

Впрочем, о вкусах не спорят, и конкуренты Бартона из Melody Maker объявили «On Through Teh Night» триумфом уровня первого альбома Van Halen. Основания были: альбом поднялся на 15-е место в британских чартах и 8 недель держался в топ-75.

Сразу после выхода альбома старый менеджмент MSB окончательно сдал дела Бернштейну и Меншу. 1 апреля 1980 года группа перешла на Leber and Krebs. При этом Бернштейн покинул Mercury ради раскрутки Leppard в Америке.

Турне было в самом разгаре; оно началось сразу по окончании записи альбома и задолго до его выхода. С января по апрель группа исколесила всю Британию. 10 апреля сбылась мечта Джо Эллиотта: группа с успехом отыграла хедлайнерами в Шеффилде в City Hall.

Но главное испытание было в мае: группа отправилась за океан. В самолете Пит Уиллис напился, и в Лос-Анжделесе его пришлось выносить. С 20 мая по 6 августа группа отыграла по всей стране: Калифорния, Орегон, Техас, юго-восток, северо-восток… Играть приходилось на разогреве: Пэт Трэверс, Judas Priest, Тед Ньюджент, Scorpions, потом AC / DC.

Почву в Новом Свете начали готовить заранее, и не только усилиями Менша и Бернштейна.

Джо: «На рок-станции в Портленде, Орегон, была ведущая. Она стала первой, кто завел Def Leppard на американском радио. Кажется, она крутила „Rock Brigade“. Когда мы играли перед Пэтом Трэверсом – первый концерт был в Санта Монике, Калифорния, – свет погас, мы вышли на сцену, и я услышал, как кто-то кричит: „Wasted!“ Я не мог поверить! Не верил, что кто-то в Америке уже слышал наши записи».