Отвечая за себя. Записки философа с вредным характером

На самом деле я и не надеюсь и не собираюсь им объяснять что-то. Я спорю с дураками потому, что умные это читают. Но молча.

Я не могу и не умею понимать молчание и не умею отвечать на молчание.

Я не умею отвечать и на согласие. Согласие означает конец разговора.

Но всё ещё хуже.

Я не вижу особой разницы между дураками и умными.

Не в «Фейсбуке», а в реальной педагогической практике я убеждался в наличии некоторых препятствий в понимании, которые молчаливые умники в себе просто не замечают и не показывают своего непонимания.

Понятным эти препятствия становятся только тогда, когда их озвучивают дураки. И вот разбирая и объясняя что-то дуракам, удаётся показать умным то, чего они не понимают. Дураки так и остаются непонимающими, а умные на этом чему-то учатся.

Правда, понимая всё больше и больше, умные уже меня самого считают дураком. И даже обижаются на то, что я так много внимания уделяю дуракам и так мало разговариваю с ними, умными.

Умники, я не буду с вами разговаривать по собственной инициативе.

Если вы такие умные – говорите сами.

Но вы же молчите!

О чём с вами разговаривать?

Всё знаете, всё понимаете!

И молчите.

Молчите о «выборах». Вам же всё понятно, всё ясно, и на «выборы» вы не пойдёте.

И чувствуете себя в десятки раз умнее, когда читаете или слышите, что мне дураки возражают. Вы довольны собой.

Молчите об угрозе продажи суверенитета страны, потому что «знаете, что этого не может быть, потому что этого не может быть никогда».

Но вы забыли про Крым и Донбасс!

Этого тоже не могло быть, потому что этого не могло быть никогда.

Но оно случилось. И есть.

***

Я нашёл своё место в жизни. Это Минск и Беларусь.

Я создал себе рабочее место, ни у кого не спрашивая разрешения, – АГТ.

Организовал вокруг себя группу коллег, сотрудников, учеников.

Огородил это место в правовом, экономическом, социальном и организационном смысле и повесил шильду:

«Методолог».

Это место методолога, оно занято, здесь действуют свои правила и нормы, и с чужим уставом в это место вход запрещён.

К такому месту есть специальные требования:

– с этого места должен быть доступен объект моего интереса и предмет деятельности;

– в этом месте должны быть сосредоточены самые достоверные и современные знания об объекте и предмете;

– это место должно быть обеспечено всеми необходимыми методами, средствами и инструментами взаимодействия с объектом и предметом деятельности и средствами воздействия на объект.

1. Что является объектом моего интереса?

– Беларусь.

2. И что же это такое?

– Беларусь – суверенное государство. То есть – самоуправляемая нация, хозяйство, территория, население, наследие и всё, что входит в понятие суверенного государства и страны.

Вот из этого и исходил.

3. А что я знаю об объекте своего интереса?

– Ничего. Именно из этого ответа я исходил в самом начале своей деятельности, обустроив себе место в стране.

То есть я что-то, конечно, знал. Я знал историю, культуру, некоторых людей, что-то читал, слушал.

Но всё, что я знал, – это про то, что было. Про перестроечные Вандею, про БССР, про БНР, про Северо-Западный край Российской империи, про ВКЛ и глубокую древность.

А суверенное государство Республика Беларусь существует всего три года, и про неё я не знаю ничего, кроме личных наблюдений, рассказов родителей, живущих в Гродно, и рассуждений своих новых знакомых.

То есть ничего.

Беларусь – Тerra incognita.

А если это так, то из объекта моего интереса Беларусь становится предметом познания.

4. Как я буду познавать Беларусь?

– Я методолог. Определив Беларусь как предмет познания, я разрабатываю метод познания. Пишу книгу «Беларусь вопреки очевидности», объявляю Urbi et Orbi свои намерения, свои амбиции, свои планы, свой подход. И метафорически формулирую это как императив: «Думать Беларусь!»

Объявил и объявил. Те, кто читал и знакомился, пожимали плечами и говорили примерно так: «Это твоё дело, нас это не касается, да и не поняли мы ничего».

Мне, конечно же, хотелось другой реакции на мою книгу. Но я получил на неё отзыв от одного из самых уважаемых мною методологов героического периода ММК Олега Игоревича Генисаретского. Он сказал, что книга гениальная, и мне этого было более чем достаточно, чтобы ни говорили другие.

А другие мне говорили:

– Хочешь думать Беларусь – думай! А мы будем делать!