Мираж. Рассказы и повести

– А как же Он? – Ермолай ткнул пальцем поверх наших голов.

– Он тоже. Еще с Урала. Только с возрастом слабеть начал. Недавно посадку проспал. А так ничего. Бодрый. Все указами сыпет да окружение меняет. – Охотно проинформировал я Ермолая. – Теннис любит.

– Это еще что за штука?

– Это – когда шарик через сетку со стороны на сторону перекидывают.

– Зачем? – Ермолай даже остановился от удивления. – Неужто, на всякую ерунду у Него время есть? А кто же за душами нашими приглядывает?

– Есть у него разные там службы. Они и друг за другом на всякий случай. Времена нынче сложные.

– И у вас тоже?! У нас понятно – война с германцем на носу. А у вас что? Мы то в молитвах поддержки Его просим, а ему, видать, и не до нас совсем?

Стало ясно, что разговор у нас шел о разных ситуациях. Ермолай все еще продолжал принимать нас за посланцев небесных, прибывших вразумить грешные души его и его собутыльников. А мы с ним вели разговор о проблемах нынешних. Еще стало ясно, теперь уже без всякого сомнения, что, спустя почти век, мы встретились с бывшим хозяином Колькиного имения. Не с духом и не с приведением, а с самым настоящим и полным сил и здоровья пропавшим купцом. Вот это чертовщина!

– Постой тут, Ермолай! Мне с Михаилом уединиться надо на пару слов. – Подмигнув мне, выдал Колька.

– Воля ваша! – Вновь размашисто крестясь, замер на месте Ермолай.

– Ты все понял? – Зашипел мне на ухо Колька. – Он пришел к нам из прошлого. Живой, здоровый и ничуть не постаревший. Понимаешь?

– Я понимаю. А он? Что-то нас за святых принять решил.

– Посмотри, во что мы облачены. Человек выходит из лесу, а перед ним в ореоле яркого электрического освещения, которого здесь никак быть не должно, два мужика в белых тогах. А один из них с лысиной на голове. И зовут Николаем.

– Точно. На его месте и выводов других сделать невозможно. Что делать будем?

– Аккуратно возвращать его в реальное восприятие окружающего с учетом минувших за его отсутствие перемен. – Решил Колька.

– А как?

– Как получится, Ты беги вперед, женщин предупреди, чтобы не бросились сразу удивляться. Тут осторожность нужна. Иначе отправим мужика, взаправду, перед святыми в своих грехах каяться. – Тут он обернулся к купцу. – Подойди, Ермолай, мне с тобой потолковать надо.

Ермолай мигом оказался рядом с ним. О чем у них шел разговор я не знаю. В это время я готовил наших жен ко встрече с представителем далекого прошлого. Они обе смотрели на меня с таким недоверием, словно слушали байки человека, только что перенесшего тепловой удар и еще не вполне вернувшегося в сознание.

– Хватит заливать! – Первой оборвала меня моя Нинка. – Если перегрелись в бане, то не пытайтесь красиво врать! Затащили к себе какого-то актеришку. Сговорились. А теперь нам мозги попудрить решили?

– А может, лишнего хватанули на голодные желудки? – Вступила грозным тоном в разговор Колькина Света. – Тогда мы вас быстро в чувство приведем!

– Правду говорю! Все сами увидите. Только поначалу в разговор не встревайте.

Добавивший к той давнишней по нашему времени, но совсем еще недавней для него дозе спиртного, что накопилась в нем за четыре дня, поданные Николаем пару стаканов «Гжелки», Ермолай отбросил всякий страх, стал похлопывать нас по плечам и подмигивать нашим женам. Тогда-то мы и понудили его выложить все, что с ним произошло в тот-этот день.

Он действительно отчего-то решил сходить по грибы. Взять с собой кого-то отказался. Ушел один. Долго бродил. Нашел всего пару штук, когда увидел в небольшом овраге целое семейство. Пошел в овраг. Над ним висел какой-то странный сиреневатый туман, хотя день был солнечный и жаркий. Когда опустился на дно оврага и сорвал грибы, почувствовал усталость и присел на какой-то горячий камень, выступавший из стенки оврага. Тут его от жары и выпитого сморило, и он уснул. Когда проснулся, увидел, что день к ночи завернул. Заспешил назад, чтобы никто панику из-за его отсутствия не поднял понапрасну. Тут на нас натолкнулся. Понял, что много погрешил на этом свете и пора отчет давать.

– Ты поспи, Ермолай. – Ласково посоветовала ему Нинка, жестом указывая на дверь, за которой ему приготовили постель. – Утро вечера мудренее. Разберемся, как дальше быть.

В эту ночь, естественно, никто из нас не заснул. К утру разработали план, каким образом проверить слова Ермолая, а заодно и самим увидеть тот странный овраг, в котором время переставало властвовать над человеком.

– Прославимся мы, ребята! Весь мир о нас заговорит. Хорошо, что угодья вокруг никто не прикупил. Нам с Николаем срочно нужно права на них заиметь. Тут на туристах такие бабки сделать можно будет! Всем хватит! – Радостно заверещала Зина, завершая наше всенощное совещание.

Так и решили. Мы с Ниной уже и в компаньоны зачислились.

Выспавшийся Ермолай, с широко раскрытыми от удивления глазами вышел на крыльцо. Увидев нас с Колькой, остановился, как вкопанный, и стал озирать глазами затравленного щенка. Наши майки с шортами произвели на него эффект внезапного ушата холодной воды.

– Кто такие будете? Откудова пожаловали? Кто позвал? – На лице возникла гримаса раздражения разбавленного подлым страхом.

– Вот те на! Не далее как вчера, уважаемый Ермолай, нас к лику святых причислил, а ныне узнавать не хочет! – Лицо Кольки расплылось в озорной улыбке. – Что будем делать, бывший Архангел Михаил?

– За такое неуважение наказать бы надобно. Но, зная, что провал памяти вызван нашим угощением, думаю простить. На первый случай. А?

– На том и порешим! – Поставил точку Колька. – Чего оторопел? – Теперь он повернулся к Ермолаю. – Живые мы. Пощупать можешь.

Ермолай, забыв о вчерашних объятиях, действительно стал нас ощупывать. Затем он обвел взглядом усадебку. И снова оторопел.

– Когда это вы тут похозяйничали? Я, ведь, одну ночку всего и проспал. Ну, еще полдня в лесу прогулял… Кто вас сюда пустил?

– А не у кого спрашивать было. Я тут за хозяина. – Оборвал его рассуждения Колька.

– Врешь, харя заморская! – Взревел Ермолай и попытался наброситься с кулаками на Кольку.

Пришлось немного помять его грудину в своих объятиях для успокоения. Почуяв превосходство в силе, Ермолай как-то сразу обмяк. Затем на густые усища закапали горькие слезы.

– Что сотворилось, братцы?! Поясните человеческим языком мне – неразумному. – Заумолял Ермолай, продолжая озираться.

Мне стало очень жаль этого человека, заброшенного какой-то силой в чужое время.

– Понимаешь, уважаемый! – Начал я осторожно. – Николай, взаправду, хозяин этого двора. Он купил его недавно, за свои кровные. Отремонтировал заброшенное в забытые времена жилище, и теперь мы тут отпуск проводим. Семьями. Вчера в баньке парились, когда тебя из лесу вынесло. В потемках и после остатков воздействия хмельного, ты нас за святых принял и очень почтительно к нам отнесся. Потом мы тебя ужином угощали. Помнишь? Тебе еще водочка очень понравилась. Говорил, что ранее такую не пивал.

– Так то – не сон был? – Почесал затылок, высвободившийся из моих объятий Ермолай.

– Нет. Не сон. Но событие и впрямь чудное! Ты, Ермолай, сумел незаметно сделать шаг в восемь десятков лет, чтобы с нами повстречаться.

– Какой ныне год? – Внезапно перебил меня Ермолай. – По моему календарю – четырнадцатый. А по твоему?

– Девяносто восьмой.

Лицо Ермолая покрылось потом, его закачало и он уткнулся лицом в свои широкие ладони, внезапно завыв волчонком.

– Что же теперь со мной? Как к родным возвратиться?

– Вот об этом мы всю ночь и мозговали. Есть одно предложение. Только успех не гарантируем…

Торжественной колонной, наполненные духом соприкосновения с чем-то абсолютно нам неизвестным мы двинулись вслед за Ермолаем к описанному им оврагу. Идти оказалось совсем не долго. Как мы раньше этот овраг не замечали? Он же под самым нашим носом пролег. И дымка над ним самая такая, как Ермолай описывал. Все в точности.

– Тута вот я и грибы в овраге подметил. С этого самого места. – Ермолай замер, как солдат в ожидании следующих команд.

– Теперь спускайся в овраг по своим старым следам, если их помнишь. – Порекомендовал Колька.