Мир иной. Том 1

– Знаю! Все знаю! – Оборвала его Шем. – Когда-то в Абул для оказания помощи местному хакиму в борьбе с обрушившимися на его народ невзгодами, навлеченными колдуном из соседней земли, был послан маг второго уровня. Больший уровень магии там для борьбы с болезнями засухой и падежом скота был не нужен. Посланец справился с задачей, но потом перешел границы дозволенного и умертвил колдуна, вместо того, чтобы сделать его беспомощным. Мало того, он помог хакиму, к которому был послан, захватить земли соседа. А потом определил для себя место главного советника при объявившем себя царем объединенных земель бывшем хакиме. Должность эту он закрепил пожизненно с правом передачи наследникам. За свои поступки тот маг был изгнан из братства. Как-то случилось, что достигнутый им уровень магии сохранился у него и переходил наследникам. Вот теперь мы столкнулись с одним его потомком, унаследовавшим его способности. Теперь у меня есть возможность исправить все. Слушай меня Асан! С этой минуты ты утратил все свои способности. Ты – простой беззащитный смертный. А потому выкладывай честно, зачем прибыл в Набус. Если ты будешь честен в своем рассказе, то обещаю вернуть тебя на родину, где тебя будут продолжать считать последним абулским магом, сохранив за тобой должность главного советника. Впрочем, можешь уже ничего не говорить. Я прочитала в твоих мыслях все, что ты хотел сказать. Отправляйся же туда, откуда явился. Оставь письмо Азату. Сообщи, что срочно должен временно отлучиться на какой-то срок.

Когда Асан исчез, Шем некоторое время еще побеседовала с двумя своими собратьями, после чего они вернулись к месту своего ночлега.

Глава 7. Тамыш

Действительно, как и предполагали люди Улема, маленький отряд прибыл в столицу сразу же после полудня. Огромное горное плато, раз в пять превышающее своими размерами то, на котором был построен Набус, представляло собой очень пеструю картину смешавшихся на его ладони рощ, лугов и каменистых «пролысин». Плато по диагонали пересекала широкая горная река, несколько умерившая свой разбег на равнине, но по-прежнему остававшаяся полноводной и спешащей к следующему склону, чтобы вновь обрести свое буйство. На противоположной стороне от того берега, на который выехали всадники, стояли высокие крепостные стены.

Они так же, как и в Набусе были выложены из гладких каменных глыб кубической формы. Зубцы по периметру стен могли спрятать за собой человека, стоявшего в полный рост. Между ними были оставлены узкие щели для удобства стрельбы. Через каждые двадцать-тридцать шагов из стен выступали полукругами башни. Их бойницы были расположены так, что обстрел мог вестись вдоль стен, если кому-то удастся к ним приблизиться. Справа и слева от городских стен через реку были переброшены мосты, отстоявшие от самих стен не менее, как на пятьсот шагов. Широкий ров вокруг городских стен был наполнен водой из реки, с которой был неразрывно связан. В сторону мостов, переброшенных через реку, смотрели арки ворот соединявшихся с противоположными берегами рва подъемными мостами, становящимися защитой тяжелых, кованых металлическими полосами ворот.

– Вот она – столица Тамыш! – Указывая рукой на стены города, произнес один из провожатых. – Дальше вы сами. Мы же повернем в обратный путь. Нам в столице делать нечего. Объясните стражникам, зачем вы прибыли к божественной правительнице Лабундии и, если на то будет воля начальника стражи, вас проводят во дворец. А мы возвращаемся домой.

Не произнеся более ни слова, оба всадника в раз повернули коней и умчались в ту сторону, откуда только-только появились. А, спустя короткое время, затраченное на путь к городским воротам, перед стражниками остановилась всадница.

– Мне нужно во дворец! – Громка заявила она, сдерживая уздой ретивость разгоряченного коня.

– Многим нужно во дворец. – Спокойно ответил один из стражников, по дорогим доспехам которого можно было судить, что он тут старший. – Только не всем можно. Чего тебе нужно во дворце.

– Я – дочь мавританского врачевателя Османа ибн Рауля, прославившего свое имя во многих землях этого мира. Он узнал, что сын вашей правительницы серьезно болен и отправил меня с моими помощниками поставить на ноги славного Зедула на радость его матери и всему вашему народу. Имя мое – Марьям.

– Если отец направил тебя сюда с помощниками, то отчего же ты предстала пред нами в одиночестве? – Поинтересовался старший стражник.

– На караван, с которым я отправилась в путь и уже почти пересекла пустыню, напали какие-то разбойники. Мне удалось убежать от них благодаря моему славному коню. Я попала в стан старейшины Улема, а он, узнав, зачем я пустилась в путь, дал мне сопровождение и помог добраться в столицу. – Уверенно отвечала Марьям.

– Это те люди, что оставили тебя в одиночестве за мостом? – Продолжал задавать вопросы стражник.

– Да. Это – они. – Подтвердила Марьям, наблюдая, как завистливо глядит ее собеседник на коня, в седле которого она находилась в данный момент. – Никто не поможет мне сойти с коня?

Старший стражник подал сигнал своим помощникам и те тут же бросились помогать Марьям спрыгнуть на землю.

– Мой конь устал. Не смогу ли я обменять его у вас на более свежего? – Спросила она, глядя в глаза старшему стражнику.

– Как же, госпожа врачевательница! – Сразу же откликнулся кто-то из стражников, понимая насколько выгоден обмен. – Я готов отдать тебе своего!

– Молчи! – Оборвал его старший стражник. – Я сам готов помочь, тому, кто претерпел столько трудностей в пути. Возьми моего красавца. Жаль расставаться с верным другом, но… Я сам и провожу тебя ко дворцу. И постараюсь помочь встретиться с тем, кто тебе будет нужен в делах твоих. А вы тут следите строго за порядком! – На всякий случай грозно произнес он в адрес своих подчиненных.

*****

– Где это ты болтался целых два дня, Асан?! – Строго спросил Азат, когда маг переступил порог его библиотеки. – Оставил письмо и исчез бесследно, Хотя у нас с тобой договор о том, что ты будешь извещать меня заранее о своих отлучках, и мы будем вместе решать, стоит ли их совершать. Надеюсь, ты, как и прежде, не привлек к себе внимание горожан? О твоем присутствии здесь никто не должен знать до того периода, пока мы не завершим задуманное.

– Я твердо держусь своих слов, светлейший князь. В то время, когда мне нужно было покинуть твой дворец, ты находился в покоях своей любимой жены, и я не рискнул отвлечь тебя по мелочам. Мне нужно было срочно попасть в Тамыш. Там объявилась врачевательница из Мавритании. Она является дочерью знаменитейшего из лекарей известных ныне миру. Говорят даже, что он чернокнижник…

– А это еще, что за новость? – Перебил князь.

– Увы. Это – не новость. Чернокнижники появились тогда, когда на землю явились и маги. Только они особая ветвь, которая отдала за владение магией души свои властителю потустороннего мира. Они служат владыке тьмы. Мы все время находимся в противоборстве с ними. Если эта врачевательница сумеет поставить принца на ноги, то тебе никогда не видеть того, о чем ты мечтаешь. Душа принца будет во власти потусторонних сил и они захотят сами править страной, которая принесет им дополнительное могущество на этом свете. Теперь понятно, отчего я отлучился так внезапно?

– И что тебе удалось? – Князь поднялся с кресла и подошел вплотную к собеседнику.

– Я оградил магической стеной принца от возможного воздействия на него мавританской колдуньи и вызвал обострение болезни, которое бросит тень на эту колдунью. – Отвечал Асан, склонив свою плешивую голову до самого пола.

– Так, когда же нам ждать конца? – Спросил князь. – Мне начинает казаться, что скорее умрет от старости моя племянница, чем ее сын от твоей магии. Хотя Зейна еще достаточно крепка. Когда же насупят результаты, которые мы ожидаем?

– Теперь уже скоро. Приезд колдуньи сыграл нам на руку. Теперь, когда столкнуться две силы, ее и моя, в любом случае наступит смерть принца. Но моя магия сильнее ее колдовства. А потому победа будет за нами. Когда ты станешь наследником трона, мы избавимся и от Зейны. – Уверенно отвечал Асан.

*****

Правительница Лабундии, не скрывая слез радости, крепко обняла Марьм, словно та была представительницей высокого рода, а не простой врачевательницей.

– Ты сделала мня самой счастливой матерью в этом мире! – Горячо говорила она. – Мой сын сегодня впервые поднялся с постели! Можешь просить от меня всего, чего тебе захочется.

– Я попрошу тебя, великая правительница Лабундии, только об одном: не допускай по-прежнему никого к сыну, кроме меня. Не говори о радостном событии. Напротив, объяви своим поданным, что час сына скоро пробьет и призови первых лиц всех подвластных тебе земель для того, чтобы они успели проститься с твоим сыном. Когда все съедутся, я подскажу тебе, что делать дальше. Если, конечно, ты не прогневаешься на меня за мою смелость. – Марьям уважительно склонила голову. – О чем говоришь ты, дитя мое? – Зейна опустила свои ладони на плечи Марьям и глянула ей в глаза. – После того, как ты сотворила чудо с выздоровлением моего сына, я полностью доверяю тебе. Целых полтора года тревожных мучений пережила я, просиживая у постели сына и выслушивая обещания десятков лекарей, которые переступали порог его спальни. Обещания сыпались одно за другим, а состояние Зейдула все ухудшалось… Но случилось чудо – небо направило ко мне на помощь тебя. Конечно же, я приму твои рекомендации и мы организуем все, как ты посоветуешь. Я убедилась в силе твоего ума и чистоте мыслей. Ныне же отправляю гонцов с приглашениями немедленно явиться во дворец. Уже завтра к вечеру знать соберется в моем дворце. У входа в спальню сына я выставлю дополнительную стражу, чтобы никто из любопытных не переступил порог, пока это небудет дозволено.

Появление стражи у двери спальни принца Зедула естественно пробудило любопытство всех находящихся во дворце. Срочная рассылка гонцов, некоторые из которых «против воли правительницы» случайно проболтались о цели своих срочных выездов, вообще вызвала переполох. Смерть принца, естественно, меняло многое в устройстве правления Лабундии. Правительница Зейна сидела на троне до той поры, пока был жив ее сын и при достижении им возраста коронации, который в Лабундии определялся двумя десятками лет, должна была посадить на трон его. В противном случае, как гласило завещание ушедшего в мир иной супруга правительницы, трон должен был перейти к его дяде – князю Азату, который становился единственным претендентом из их рода, если правительница не воспользуется правом взять себе мужа из числа кровных родственников покойного. Переполох во дворце имел под собой достаточно оснований. Все, кто был предан правительнице, могли оказаться в стане оппозиции нового правителя, которым, как предполагалось, мог стать только князь Азат, и быть изгнанными из страны, либо… О том, что принесет «либо», в текущий момент было спокойнее не гадать.

Марьям, много ходившая по коридором дворца, наблюдала, как внезапно возникали то тут, то там группы придворных обоих полов, которые взволнованно обсуждали происходящее и возможности последствий. Некоторые уже открыто призывали направить делегацию к князю Азату, когда он явится во дворец, чтобы выразить свое верноподданство. Иные просто обсуждали такую возможность, не решаясь придти к твердому мнению. Большинство же было в тревоге от предстоящих во дворце перемен и обсуждали возможность спасения правительницы, которая всегда была благосклонна к ним и справедлива. Своими наблюдениями она делилась с правительницей.

– Говоришь, большинство придворных взволнованы моей судьбой и сейчас думают о том, как оказать мне помощь? – С явным удовлетворением отмечала Зейна. – Выходит, не так уж и плохо я правила своей страной. Только дядя мужа моего, Азат, вечно ворчал, что управление народом не дело женщины. И все старался делать мне какие-то наставления, пользуясь близостью родства и любовью к нему моего покойного мужа, в память о котором я и прощала ему многое.

– В основном твои подданные верны тебе, правительница Зейна. Можешь быть в том совершенно уверенной. – Подтвердила Марьям.

«Когда ты узнаешь, кто был в это время рядом с тобой, и почему все произошло именно так, как произошло, ты будешь немало удивлена!» – Подумала Марьям, оставляя правительницу одну в тронном зале, куда уже рвались те, кто «знал», что происходит, но не мог говорить о том при ней. Думая, что правительница сама проговорится и призовет их тем к диалогу, они находили любой повод, чтобы явиться к ней. Но правительница говорила только о делах и никак не выдавала своих чувств, а, тем более, не говорила о них даже с самыми близкими людьми.

Неспокойная ночь во ворце предшествовала появлению первых вызванных правительницей гостей. Пока они являлись к трону выразить свое почтение Зейне, придворные набрасывались с расспросами на сопровождавших их людей, чтобы получить более полную информацию о том, что же готовится во дворце.

Наступление кончины принца уже ни у кого не вызывало сомнения. По этой причине некоторые из придворных отлучились из дворца под благовидными предлогами. Они занялись подготовкой своих семей к срочному отъезду из Тамыша, укладывая в дорожные возы все самое необходимое и держа их запряженными на изготовку. Только не ведомо было никому о том, что знакомые им стражники у ворот уже заменены были на воинов из личной охраны правительницы, которые не подчинялись никому, кроме нее и им было дано указание никого из города не выпускать.

К вечеру во дворец прибыл и князь Азат. Сопровождавший его большой отряд конных воинов, он оставил под стенами города, а сам явился к Зейне только с тремя своими сыновьями.

– Отчего, дядя, ты привел с собой так много воинов? —

Поинтересовалась Зейна, которой уже успели доложить наблюдатели с городских стен. – Мир ведь на дворе. Все спокойно вокруг.

– Мало ли что может произойти, когда пройдет поминальная неделя, во время которой все обязаны соблюдать строгий мир. Не только доброжелатели есть у тебя в этой земле, племянница. Можешь быть в том уверена. Не было таких правителей и никогда не будет, чтобы их любил весь подданный народ. Кто же должен думать о судьбе супруги своего племянника, как не их заботливый дядюшка? – Важно отвечал князь.

– Верно говоришь дядя. Мне приятны твои слова. – Зейна приветливо улыбнулась князю. – А пока я обниму своих двоюродных братьев. Может быть, кто-то из них разделит со мной трон, когда я останусь одна.

Последняя фраза правительницы исказила лицо князя еле сдерживаемым гневом, выдавая его нежелание наступления таких событий. Ведь, законы Лабундии позволяли такой ход. Если вдовствующая правительница возьмет себе в мужья одного из мужчин своего рода, то трон сохраняется за ней до ее кончины, а взятый ей в мужья родственник до самой ее смерти будет ходить в принцах. Если же от их брака появятся дети, то престол достанется в наследство старшему ребенку мужского пола. Таков закон! А правительница знает законы страны не хуже самого князя.

– Я возьму в мужья твоего старшего сына, дядя. – Заверила Зейна.

– Он совсем еще юнец. Почти ровесник твоего сына. Может быть, лучше нам двоим объединить наши судьбы? – Запротестовал Азат.

– Престолу нужен будет наследник. А сможешь ли ты в таком преклонном возрасте обеспечить его трону? Ты же младший брат отца моего покойного мужа. Такое не годится. Я еще молода и полна сил. Я возьму твоего старшего. Так и решим, когда придет срок! – Твердо заявила Зейна.

– Передумай, правительница! Прими предложение князя! – С этими словами вперед выступил плешивый человек в длинном халате и начал манипулировать руками перед лицом правительницы. Та отступила назад и тяжело опустилась на трон, словно у нее подкосились ноги. А человек в халате обернулся к Азату. – Все будет по-твоему, князь. Верный тебе Асан сдержит свое слово.

– Будь по-твоему, дядя. – Вдруг, словно очнувшись,

произнесла правительница. – А теперь оставьте меня одну.