Если ты святой

– Я так не думаю. На мой скромный взгляд, всё обстоит диаметрально противоположным образом.

– Хм. Возможно, ваши выводы основываются на вашем опыте.

– Что вы имеете в виду?

– Я говорю, что вы смотрите через призму своего только опыта.

– А разве не все так делают?!

– К счастью для людской цивилизации не все.

– Может вы и пример сможете привести?

– Да, разумеется. Например, я. – сказал юноша. У молодого человека после этих слов начала появляться улыбка на лице, которую он не стал скрывать.

– А, вон оно что. Тогда цивилизация в надёжных руках. Теперь я буду жить с чувством полного внутреннего равновесия. Спасибо, товарищ, – сказал молодой человек.

– Мне понятен ваш скептицизм. Но разделить с вами его не могу. Дело то серьёзное

– Не сомневаюсь в этом. Но что-то нет ясности, какая моя роль во всём этом. – сказал молодой человек. А юноша стал доставать из пакета диски и раскладывать их на стойку перед собой.

– Что это? – спросил молодой человек и посмотрел на диски.

– Это Вагнер. Это Шуберт. Это Моцарт. Это Бах, – ответил юноша, указывая на диски по очереди.

– Это безусловно прекрасно. А зачем они мне?

– Как же, вы сами сказали, что у вас нет ни единого диска с классическими произведениями. Вот, теперь будут, – сказал юноша. Молодой человек взял один из дисков, которые выложил юноша, и стал рассматривать его. На простой белой бумаге шариковой ручкой было красиво толстым шрифтом выведено «Моцарт».

– И что прикажешь мне со всем этим делать? – сказал молодой человек.

– Как, что? То же, что и с остальными дисками. Продавать людям.

– Послушай, когда я говорил, что за всю историю моей работы в этой лавке, ни один приобщенный к высокому господин не подошёл к этой палатке и не спросил произведения кого-либо из этих мертвых мужей, которых ты тут разместил, как в морге, я говорил это серьезно.

– Так они и не подходили, потому что этих дисков тут не было. До этих пор. А теперь, когда они есть, шансы, что их купят появятся. А так, их вообще не было, – сказал юноша. Молодой человек посмотрел на него и улыбнулся.

– Чёрт. А ты убедительно излагаешь. С такими аргументами спорить бессмысленно. Хорошо. За какую цену ты продашь мне всё, что у тебя есть?

– Разве в цене дело?

– Ну, тут уж прости. Так работает рынок, без цены ничего не продаётся.

– Хм… Я говорю, что цена сейчас не главное.

– А что тогда главное?

– Главное, чтобы их купили.

– Но без цены произойти это не может. Такой уж этот основной закон рынка – продажа и покупка, а между ними мостик в виде социального договора. А договор этот и есть цена.

– А вот я уверен, что вполне возможно.

– Это как? Хотелось бы узнать, – удивленно спросил молодой человек

– Нам нужен новый способ передачи общественно важной культурной информации. Это немыслимо и дико, как мы можем назначать цену за то, что никому не принадлежит. Хотя возможность получить это должна быть у всех. Это как воздух. Вы же не можете рассчитать его стоимость?

– Здесь я вынужден согласиться. Но как я могу продать то, у чего нет цены.

– Это вы должны понять для себя сами, что здесь цена, условность или основной предмет торга.

– Ладно. Давай проверим твою теорию единственным способом, который возможен. И посмотрим, что из этого получиться.

– Хорошо. Я думаю, что мы заключили отличную сделку, – юноша протянул руку молодому человеку и тот на секунду застыл, а потом хлопнул ему по руке, и они скрепили свой договор рукопожатием.

«Заметки на полях №8»

«Жуткая боль внизу живота. Такой ещё не было. Вот оно, начало процесса, ведущего к смерти. Почему-то создаётся ощущение, что этот процесс не обратим. Интересно, это каждый из нас начинает подмечать?! Хотя да, конечно, каждый рано или поздно, в том или ином виде. Ну, может быть тут, как и везде, есть свои исключения, вроде законченных наркоманов и алкоголиков, этим всё равно, для них боль и отчуждение – повседневная среда. Да уж, вот она ценность жизни, точнее сказать, её индивидуальные ощущения. Ты можешь быть одним из самых влиятельных и богатых людей на свете, а у тебя находят жопный рак, да тот еще, который не исследован и вылечить его шансов нет совсем. А в это же время, на другой части света, тот же жопный рак находят у простого рабочего угольной шахты. И у кого из них будет больше раздуваться внутри ощущение несправедливости, переходящее в неприятие, которое перерастет в ненависть ко всему. Точно можно сказать одно, они оба начнут подводить итоги своего бытия. Избавит ли одного от всех этих мучений то, чем он может гордиться: деньгами, властью, да и в целом, роскошной жизнью, наполненной эпичными воспоминаниями. А может, другой осознает свою никчемность в еще более ярких и объемных цветах. И кто же из них в итоге победитель в этой жизни. Тут победитель – это тот самый жопный рак, малюсенькие клеточки размером с крошку. И вот так, неожиданно для них, жопный рак на финишной прямой забирает золото в этом соревновании, стирая все заслуги на пройденной ими трассе. Чувствуете унижение, когда вы проиграли всё, что у вас было, жопному раку», – в подобных размышлениях молодой человек проводил большую часть своего рабочего времени. Он называл это «мысленный остров», куда он мог отправиться в любой момент, при этом оставаясь на виду у сотни прохожих.

Солнце беспощадно обжаривало привокзальную площадь так, что от асфальта поднимались испарения, создавая вид знойных пустынных песков. Молодой человек, мучаясь от жары в своей палатке, остановил взгляд на женщине, которая шла медленно, а её образ был размыт испарениями, поднимающимися от асфальта, лежащего на привокзальной площади. Женщина приближалась, и образ её становился всё отчетливей. Молодой человек смог разглядеть женщину. Женщина была средних лет, хотя ее вид добавлял ей возраста: тощего телосложения, старая серая юбка, на ногах заношенные сандалии, а на её лице не было ни капли косметики, и поседевшие волосы она уложила в самый простой пробор на левый бок. Она прошла еще несколько метров, и молодой человек понял, что она идёт к нему. Он для себя разработал некую методику, которая позволяла ему определить из толпы людей человека, который направлялся к его палатке. Их всех объединяло, что за два шага, все, без исключения, смотрели на свою обувь. Так было и с этой женщиной, походя, она поправила сумку, а потом посмотрела на свои заношенные сандалии.

– Здравствуйте молодой человек, – сказала уверенно женщина.

– И вам доброго дня, – ответил молодой человек, развалившись на стуле и куря сигарету. – Чем могу быть вам полезен? – сказал он, выпуская дым вверх к потолку палатки. Женщина подняла глаза и посмотрела на дым, который завис над молодым человеком.

– Хм… – усмехнулась женщина. – Сомневаюсь, что вы мне можете чем-то помочь, – сказала женщина, посмотрев на молодого человека холодным взглядом.

– Возможно, я не в силах решить все ваши проблемы. Но я, как минимум, могу помочь вам подобрать музыкальный диск. А так, кто знает. Говорят, что музыка может влиять на судьбу человека кардинальным образом.

– Может. Только не в вашем и уж точно не в моём случае, – сказала женщина. Молодой человек выпустил дым от очередной затяжки, но теперь в стену палатки. Глаза женщины вновь проследовали за дымом. Молодой человек не мог не обратить своё внимание на эту странность.

– Если вам не нужны диски с музыкой. Тогда этот разговор становится куда более интересным. И так, чем могу быть вам полезен? – сказал молодой человек и выпустил дым вверх. Женщина снова стала смотреть на клубы дыма

– С чего вы взяли, что мне от вас что-то нужно? Разве я похожа на человека, кому что-то вообще нужно?

– Если честно, то я не готов давать оценки людям и уж тем более выявлять их потребности. Ну, если речь, конечно, не идёт о выборе музыкальных дисков.

– Вы наивно полагаете, что на земле живут люди, про которых можно сказать то, что они знают, чего хотят на самом деле. Я вас уверяю, что таких людей попросту нет. И быть не может.

– Ну почему же. Вот, к примеру, я… – начал говорить молодой человек и поймал себя на мысли, что, если проникнуть в самую глубину, то там будет пусто и стройной концепции желания у него не сформировано, так, только хаотичные обрывки. – Ну хорошо. Предположим, что я, может, и не знаю, что мне нужно. Но было бы абсурдно предполагать, что нет таких людей, которые знают.

– Это исключено, – сказала женщина. – Вопросов много, а ответов нет. И вот скажите мне, любезный, как в такой неразберихе может родиться что-то полноценное. Что-то поистине фундаментальное, что могло бы образовать вечный храм, – сказала женщина, а молодой человек, хоть и пытался внимательно слушать, его увело в сторону выражения вечный храм. «Вечный храм. Если храм вечный, то что находиться в нём, тоже стало быть вечное».

– Возможно вы и правы. Но задача приручить стихию вокруг нас остается первоочередной. И мы в этом, хоть как то, но всё же продвигаемся. Это как разделение труда, только труд этот делят поколения, представленные цивилизацией. Целые поколения собирают одну деталь какой-то будущей модели, которую они не увидят. Тут всё логично. Потому что так уж сложился временной цикл, – сказал молодой человек.

– Вот видите, какие вы правильные выводы сделали, что путь наш не верен. А все мы продолжаем по нему следовать, наивно полагая, что в конце этого пути мы обретем суть истины. Это агония, мы просто сгораем в ней и всё. Просто без причины, без смысла. Адский котел, где варятся сотни миллиардов судеб, – говорила женщина, в некоторых местах своей речи приходя в эмоциональные состояния. Молодой человек ощутил странное чувство, что слова женщины имеют некий вес, который придавливает его мысли.

– Предположим, что вы правы. Но это не имеет смысла в условиях, когда люди проживают жизни и не знают, что они на самом деле горят в адском пламени. Если мы все, по вашим словам, находимся в этом самом котле и при этом прибываем плюс-минус в среде, комфортной для себя, то какая разница, котёл это или райский сад?