Господарство Псковское

В Кроме дела шли тоже отлично. Построили ещё одну школу, больше первой в размерах, и поставили также большой храм. Будимир не подвёл, и под самую зиму к нам в город пришли несколько новых волхвов с учениками.

Но зима всё-таки вступила в свои права, и наша стройка замерла до весны. Вот только плотникам и столярам хватало работы – столько было построено новых домов, и людям нужно было на чём-то сидеть, спать, есть. Нужны были окна и двери, да и много ещё чего другого. Даже наши разросшиеся мастерские не успевали удовлетворить появившийся спрос. То же самое происходило в кузницах и на лесопилках. Город разрастался, как на дрожжах, – шли люди со всех сторон.

Увеличивалась и княжеская дружина. Трувор пока нерешительно поглядывал на мои новшества, предпочитая сначала посмотреть, что у меня выйдет. А уже по итогам делать выводы и принимать решения.

Дождавшись, пока первые морозы уберут поднадоевшую грязь и зима засыплет тропы и дороги свежим снежком, я решил поездить по округе. Выбирался за ворота на коне, в сопровождении десятка стрелков во главе с верным Мстишей. Да со счастливым Громом, который был до одури рад опять постоянно находиться рядом с хозяином. Морозы пока стояли слабые, ночёвки под открытым небом ещё не напрягали своим экстримом, и я просто в этих поездках отдыхал.

Заодно убедился, что история нашего края совсем не была изучена. Забравшись на северо-восток от города на два дневных перехода, я обнаружил несколько больших поселений. Хорошо, что с нами был Гром, вовремя предупреждавший нас о возможных засадах и караулах. Благодаря ему удалось избежать ненужного кровопролития и пройти по заснеженным тропам мимо разнообразных ловушек.

Горотьба из массивных брёвен защищала простые домишки. Тяжело было договориться с коренными жителями о торговле и сотрудничестве, но мы справились. С местными воевать я не собирался, и мне удалось донести эту мысль до городецких вождей. Так что вскоре я ожидал ответную делегацию к нам с визитом и с грузом ценной пушнины. Взамен была договорённость снабжать поселенцев глуши хорошим оружием и железными инструментами.

Вечерами у костра вспоминалось, как ездил сюда, на эти красивые озёра и реки на рыбалку. Даже в моём времени здесь ещё стояли деревни. Правда, народа в них почти не было. Встречались и совсем заброшенные поселения из нескольких десятков домов, с одним-единственным местным жителем. Остальные были дачниками из Москвы и Питера, приезжавшими сюда на лето. С наступлением осени жизнь замирала. А с приходом зимы только вездесущие волки вносили жуткое разнообразие в длительное белое безмолвие.

Ещё что меня опять удивило, так это полнейшее несоответствие между вбитой нам в голову в моём времени историей и окружающей меня сейчас действительностью. Нигде, ни в одном городище или поселении, я не видел ни землянок, ни грязных и нечёсаных, оборванных или одетых в необработанные шкуры аборигенов. Наоборот, рубленые дома стояли пусть и небольшие, но крепкие и чистые, швы между брёвнами были утеплены мхом, а крыши перекрыты камышом. Если это была одежда из меха, то он был очень хорошо выделан и обшит всевозможными украшениями. Простая же одежда была опрятной и чистой. Да и люди в поселениях были все такие основательные и спокойные. Вот только инструмент, конечно, подкачал. Деревянный и костяной, и редко-редко можно было увидеть железный. Сначала думал, что из-за дороговизны металла, но задал вопрос и только затылок почесал. Привыкли они так. Но мы это исправим.

После каждой такой поездки я возвращался домой практически без оружия, так как раздаривал почти все свои ножи. Но оно того стоило – у меня появлялись новые знакомые и друзья на местах. Налаживались торговые связи, увеличивалось наше влияние на постепенно расширяющуюся округу. Всё большее и большее количество поселений начинало торговать с нами – потянулись пешие и конные в город, торговая площадь каждый день бурлила народом. Даже зима, суровая и снежная в этом году, не смогла заморозить эти тянувшиеся в город ручейки людей. Плотничьи ватаги в городе не оставались без работы и в эту суровую пору. Строили постоялые дворы и харчевни – надо было где-то принимать гостей и кормить их. Расширялся и торг – как грибы росли новые лавки.

Надежды на то, что зимой удастся отдохнуть, не оправдались. Работы хватало всем.

Так и прошла зима – в строительных и хозяйственных хлопотах. Зарубежные гости нас своими визитами больше не тревожили, и на порубежье стояло затишье. С застав приходили спокойные доклады, и какого-то копошения в нашу сторону пока не наблюдалось. Прошлогодний поход новгородцев и данный им отпор сильно распугал желающих скорой добычи и заставил крепко задуматься правителей соседних земель. Ну а мы полностью использовали полученную передышку и продолжили наши реформы.

Рюрик

Вернувшись из Пскова, Рюрик сдержал своё слово, и вскоре был заложен Новый Город недалеко от городища, как раз посередине между ним и Старым городом. Насмотревшись в Пскове различных нововведений, князь лично участвовал в планировке будущего города, размечая и рисуя стены Кремля, прямые улочки и пятна будущих застроек. По примеру псковичей было решено стены возводить сразу каменные, поэтому всю осень велись подготовительные работы по закладке фундаментов и заготовке материала. Оживлялась дорога между городами постепенно растущей торговлей и обрастала новыми постоялыми дворами. К дворам тут же прилеплялись домишки, распахивались земли, высаживались кусты и деревья. Так получались новые поселения на Псковском тракте.

От ушедших на юг Аскольда и Дира не было никаких вестей, и только проплывавшие мимо купцы приносили какие-то слухи да сплетни. Говорили, что побратимы хорошо погоняли в степи хазар и в зиму собирались встать на отдых. Или уйти дальше на юг. Точных сведений не было.

До ледостава князь постоянно принимал на новом месте псковские ладьи да баржи со строительными материалами – готовился к весенней стройке. По мнению Вольга, времени оставалось немного, нужно было торопиться.

С трудом удалось выбрать момент и доехать до Верховного волхва – необходимо срочно решать вопросы с верой. Повторения бунта князю не хотелось. Надо было сплачивать народ. Результатом этой поездки явилось строительство нового храма в пределах будущего Кремля и появление в городе двух молодых волхвов. Будимир долго разговаривал с Рюриком, расспрашивая его о новой вере, интересуясь каждой мелочью. Храмы, обряды, предметы культа – всё интересовало старого волхва. Два дня и две ночи разговаривали седой волхв и новгородский князь. Уехал Рюрик довольный и ещё долго на обратной дороге задумчиво хмыкал про себя, вспоминая отдельные моменты прошедших бесед.

«А на Рюгене-то жрецы совсем по-другому себя ведут. Поклонения не богам, а себе уже начали требовать. Вот и поплатились за это», – неторопливо думал князь, покачиваясь в седле.

Псков

Зафырчали тетерева на деревьях, почуяв скорую весну, и зима уже начала захлёбываться в тающих на дневном солнышке звонких ручейках. На тёмных прогалинах зацвела мать-и-мачеха, набухли почки на вербах, развесив мохнатые серёжки. И если днём уже было по-весеннему тепло, то ночью зимушка-зима брала своё, прижимая крепкими морозцами. Но силы её слабели с каждым новым днём, таяла матушка-стужа, оставляя после себя огромные снежные лужи, пряталась в землю поглубже донником, да скрывалась от солнышка в тёмных заросших оврагах.

Оживилась жизнь и в городе – отгуляли Масленицу весёлыми хороводами да звонкими песнями. Пора было браться за дело. Весенняя распутица и не вскрывшиеся ещё реки не давали развернуться нашим купцам – торговля между городищами встала. Склады были заполнены товарами. Но, несмотря на это, Дрёма да Послед ходили довольные. Прошедшая зима оказалась очень удачной для пушной торговли – меховые лабазы были забиты мягкой рухлядью. А Послед ещё и имел договорённости со своими поставщиками в Белоозере по закупу мехов и теперь с нетерпением ожидал первого рейса. Пора было забирать наторгованное.

Прошедшая зима дала возможность нашей перегруппированной дружине подготовиться и привыкнуть к новым для себя требованиям и задачам. Всю зиму дружинники тренировались действовать в составе своих подразделений, отрабатывалось взаимодействие между командами. А самым главным при этом было научить действовать десятников и полусотников применительно к новым условиям, и у нас это стало постепенно получаться. Поначалу дружинники, да и их командиры путались и пытались всё делать сразу и одновременно, сталкиваясь лбами между собой. Но медленно и верно приходило понимание и осознание своих действий, и к концу зимы стрелки привыкли стрелять, не пытаясь выхватить мечи и броситься в рубку, а мечники научились махать мечами да копьями, не ища за спиной тул со стрелами, сохраняя чёткую коробочку строя. И вообще зимой было уделено огромное внимание строевой подготовке – дружинники учились держать строй и грамотно выполнять команды своих десятников. Римская фаланга удар тяжёлой конницы выдерживала, вот и нам надо так же научиться. Вот все и старались. Впереди были схватки с хазарами. Учились закрываться наглухо от стрел, для чего были для всей пехоты переделаны новые щиты. Они стали у нас прямоугольными и полукруглыми, как у римских легионеров.

Не отставали от пехоты и стрелки. Стреляли стоя и лёжа, с качелей по неподвижным мишеням и с земли по качающимся мишеням. Стреляли на звук с завязанными глазами. Стреляли залпами и плутонгами, отрабатывая перестроения при стрельбе. Стреляли со стен и по стенам, в движении и на скаку. Стреляли из луков и арбалетов, а наша артиллерия добавляла к этому и стрельбу из своих скорпионов. Что только не придумывали десятники, чтобы повысить выучку своих подчинённых! И это приносило значимые успехи.

Уже в самом конце зимы нас наконец-то навестил Будимир. Верховный прибыл как раз на освящение только что достроенного храма. После торжества прошёл по всей крепости и городу, влез в каждую дырку и всё буквально потрогал руками. Потребовал к себе нашего летописца и прочитал, что тот успел написать за зиму. Итогами своей поездки остался доволен и, уже уезжая от нас, собрал вечером перед отъездом всех волхвов, Трувора и меня. Довёл, так сказать, новые изменения. Теперь в храмах, как и у христиан, будут висеть доски с изображениями богов – иконы. Только богов наших, славянских. К лету всем волхвам надо будет приехать на общий сбор к Верховному, где их и покажут. Капища капищами, но время идёт вперёд и надо успевать за его шагами. Отставать страшно – враз христиане перегонят. Надо идти хотя бы вровень, новые боги молодые да хваткие. С таким напутствием и попрощались с Верховным. Уехал Будимир и увёз с собой зиму, весна вступила в свои права.

Через несколько дней обходили с Трувором и Горивоем начавшиеся с приходом тёплых дней стройки и увидели тренировку десятка Обуха на тренировочной площадке. Парнишки совсем выросли и из пацанят превратились в молодых воинов. Наблюдая, как они старательно вкалывают в мокрых от пота рубахах, Горивой задумчиво высказал дельную мысль:

– Смотри-ка, уже готовые дружинники. Младшую дружину совсем переросли. Да и не дружинники они совсем, скорее лазутчики. А мы ничего не знаем о том, что у нас творится на порубежье. На востоке Новогород пока затих, а вот что на западе да на юге творится? Про север уже и говорить не хочу – сил на всё не хватает. А нам о границах давно подумать надо. А ну как окрепнет Новогород и опять нам придётся отбиваться? Дожимать надо Рюрика, рубежи обговорить. Разослать дружинников посмышлённее во все стороны. Пусть проедут по городищам да по поселениям и предложат им под нашу руку пойти. Думаю, что после поражения новгородского войска многие об этом задумывались.

– А не подавимся? – хмыкнул Трувор. – Сможем ли кусок побольше заглотить? И надо ли это нам?

– Княже, мысль хорошая, надо карту посмотреть и подумать, какой кусок мы под себя забрать можем. Пока вокруг хозяина нет, земли бесхозные стоят. Потом и правда сложнее будет.

– А ты что думаешь? – ткнул он меня локтем.

– Что тут думать, грести надо. Прав Горивой, карту глянем и определимся, в которую сторону загребать. Отдать всегда сможем.

Хмыкнув, задумался на миг Трувор.

– Пошли, глянем.

С этого разговора и закрутилось колесо становления нашего княжества. До самого утра спорили до хрипоты над картой у меня в тереме. Какие только варианты не рассматривали! Наконец, уже ближе к утру, решили на юге ограничиться Опочкой, а основные наши усилия обратить на север и запад. Восточные рубежи решили не менять – пусть остаются, как и были. И так дружины на всё не хватит – пупок развяжется. Опять придётся увеличивать её состав. А это деньги… и стройку нам никто не отменял – народ-то прибывает. У Горивоя его служба уже за полсотни людей насчитывает, и не хватает их.

Решили, после того как подсохнут дороги да тропы, отправить во все стороны наших лазутчиков, – пусть осмотрятся хорошо. По итогам разведки придётся проехать ко всем старшинам и вождям с дипломатической миссией – будем рассказывать про политику нашего города. Надо всех под себя взять. Дружину с собой, числом поболее, попредставительней, и никуда никто не денется. Да и обижать мы никого не планируем. Ещё надо будет обязательно добраться до Полоцка. Там должны были варяги укрепиться. Хорошо было бы заключить с ними мирный ряд и договор о взаимной поддержке. Пригласить к себе в гости, заманить товарами. Когда вживую посмотрят да руками потрогают, сами будут упрашивать о сотрудничестве.

Как и было уговорено, с приходом тепла ушла разведка. Развернулось в полной мере строительство в городе. За Псковой-рекой начали поднимать башни и стены. Северная стена должна была по плану сомкнуться со стенами моей крепости. Восток и юг также замыкались в одно сплошное каменное кольцо.

В Кроме выгородили вечевую площадь. Когда в первый раз зазвенело вечевое било, созывая народ, в городе поднялась паника. Но люди быстро сориентировались, и вскоре площадь бурлила собравшимся народом.

На первом вече было решено донести до горожан новые законы и правила поведения. Несогласным с ними сразу предложили уйти из города. Места вокруг в лесах хватает, скатертью дорога. Первым начал говорить Трувор, потом передал эстафету мне. Речь держать пришлось с установленного широкого помоста, на который мы и забрались втроём. Вокруг наводила порядок и следила за тишиной княжеская дружина. Довели до людей всю вертикаль власти и управления в городе и княжестве. Город разбивался отныне на концы. Каждый конец обязан был выбрать своё управление и старшину. Назначить выборных в общегородское вече. Обозначили границы концов и отпустили людей раздумывать до завтра. На следующий день продолжили собрание, на котором уже избирали конкретных людей. Ещё раз были зачитаны правила и законы для всех без исключения жителей новообразованного Псковского княжества. Права и обязанности в написанном виде были вывешены тут же, на площади, под навесом. Теперь любой житель города мог созвать вече, ударив в било, и обратиться к народу. Но и за пустой сбор грозило нешуточное наказание, вплоть до изгнания.

Отдельно собрали всех зажиточных горожан и купцов, пригласили и волхвов. Назначили выборных от жрецов и бояр, купцов и мастеровых. Так и получился у нас первый городской совет. Во главе всего стоял выбираемый советом и вечем князь с абсолютной, после выборов, властью. Решения князя были обязательны для всех без исключения. Повторения новгородской резни никто не хотел, поэтому и была придумана такая схема управления, в корне отличная от новгородской. Там всё решали бояре, и князь был больше фигурой декоративной. Да и состав населения у нас в городе по уровню жизни и доходам был куда более однородный, чем в Новгороде. Не было такого огромного, зажиточного и богатого боярского и купеческого слоя, и не бросалось в глаза разделение горожан на явно богатых и не очень людей.

Пока ещё мы не могли точно определиться с границами нашего княжества, то эти новшества вводились только для города и посадов. А уже к лету нам было необходимо всеми силами закончить формирование нового государства.

В ближайшее время необходимо было обязательно съездить в Старую Ладогу к Верховному, где мы должны были договориться с Рюриком и Синеусом о новых границах.

Весной же произошло очередное, значимое для нас, событие. После того как вскрылись озёра и сошёл лёд, к нам с визитом приплыл Ян, предводитель вольных морских разбойников с острова Даге. Пришёл проситься под руку князя – за осень доконали его варяги. Разграбленные поселения с трудом пережили голодную зиму, и если бы не рыба в море и близкий берег с его богатыми лесами, то опустели бы острова. Сил отбиться самому не хватило, да уже и не хватит, вот и пришлось проситься под руку Пскова. Предложил поставить у себя острог и держать там нашу дружину. А над острогом поднять псковский флаг. И тогда никто не посмеет напасть на поселения островитян, побоятся связываться.

Встречным предложением озадачили его переговорами с вождями племён на побережье, и если ему удастся с ними договориться о переходе под руку Пскова, то милости просим в наше княжество. Ну а коли дело выгорит, тогда и будем ставить крепости на побережье и на островах. Всех сомневающихся приглашали к нам в гости – пусть своими глазами посмотрят, как мы тут живем.

Ян уехал договариваться, а мы заново начали рассылать разведчиков и дружинников, сами выезжали по поселениям и разговаривали со старшинами. Добрались и до Полоцка. Несколько дней погостили в маленькой деревянной крепости, попили мутной медовухи – без этого было с варягами не задружиться. Через три дня, с радостью и больной от похмелья головой, покинули гостеприимные закопчённые стены Полоцка, вздохнули с облегчением и отправились домой, увозя с собой заключённый ряд о дружбе и военной помощи. С тех пор полочане были частыми гостями в Пскове, а уж торговые людишки сновали туда-сюда практически бесперебойно.

Поездка к Верховному волхву прошла совсем спокойно, без всяких неожиданностей. Рюрику было совсем не до нас – он строил Новый Город. Поэтому все разговоры с его участием переходили только на обсуждение стройки. Прежние договорённости с ним оставались в силе. Ну а мне удалось ещё раз поговорить с Вольгом без свидетелей. Рассказал ему об истории нашей страны после войны, а также о том, к чему всё пришло в итоге. Наговорился до хрипоты – ну никак не верил бывший моряк Северного флота, что рухнет великий Союз, да ещё и рухнет с таким грохотом, погребая под своими руинами светлые мечты и надежды о лучшей жизни миллионов своих граждан. Рассказал и о том, что начнётся с уходом Олега в Киев. Слушал Вольг внимательно да кусал свой рыжий ус. Прочитал ему и песнь о Вещем Олеге, о его будущих походах на Царьград. Похмыкал, когда рассказывал о его придумке поставить ладьи на колёса и пройти на них посуху.

Расстались уже поздно ночью, когда вызвездило небосклон яркими звёздами и начал наползать на поляну стылый, сырой туман.

Не знаю, какими соображениями руководствовался Вольг, но следующая наша с ним беседа прошла в присутствии Рюрика. Красной нитью через весь разговор прошла мысль о том, что негоже Руси выступать защитным заслоном для Европы от хазар и половцев, а потом и от татар. Пока Русь будет стонать от наскоков восточного соседа, заступая ему путь на запад, европейские соседи обгонят в своём развитии восточных, и добра от этого ждать не придётся. Да и спасибо Руси никто за это не скажет. Своя-то рубаха ближе к телу. Вот нам и надо бы об этом хорошо подумать.

Следующий разговор вели уже в полном составе. Были и Будимир с Синеусом. И в третий раз мне пришлось рисовать невесёлые перспективы развития русского государства. А уж грядущее бездумное перенимание, а в некоторых случаях и насильное насаждение религии, обычаев и порядков Царьграда в умы и души русского народа, да подспудное навязывание своей воли хитромудрыми заморскими царедворцами никого не обрадовало. И если сейчас князья в основном служат народу, то в последующем, отравленные многовековой ромейской хитростью и перенявшие змеиную утончённую восточную лесть, будут служить только своему благу. Даже кровные родичи за власть и казну начнут лить братскую кровь.

Разъехались братья сильно озадаченные. Договорились встретиться через месяц, чтобы за это время хорошенько обдумать услышанное. Поскольку наша ладья стояла у причалов Старой Ладоги, то обратную дорогу мы коротали с Синеусом. В процессе долгого разговора я намекнул ему о желательном расширении его княжества – мол, хорошо бы было закрепиться на Ладоге да на берегах Варяжского моря. А там и богатый Север рядом. Конечно, придётся напрячься, но оно того стоит. Да и надо бы князьям подумать о наследниках. Сколько можно одним жить. Пора уже начинать искать себе вторую половину.

С самого начала сложилось так, что без Пскова Старой Ладоги бы уже не было. Да и если бы не своевременное предупреждение о грозящей им опасности и помощь Трувора, то, скорее всего, и самого Синеуса бы не стало. Вот и прислушивался один князь к другому.

Так и вышло, что эти наши слова упали на подготовленную почву. Пусть ладожанин для начала задумается и на следующую встречу приедет со своими якобы мыслями. А мы его поддержим.

Распрощались на причале и отчалили, подняв паруса. Всю обратную дорогу перебирал в памяти прошедшие разговоры. Правильно или неправильно я поступаю, не ошибусь ли, направляя в другую сторону развитие своего государства? Да и если у меня выйдет моя задумка, то и государства такого уже не будет. Что-то другое образуется. Когда уже на горизонте показались башни псковского Крома, я успокоился, и в сердце пришла твёрдая уверенность – всё, что делаю, делаю правильно.