Империя. Терра Единства

– …Есть отделение боковых блоков…

– …Сто тридцать секунд – стабилизация изделия устойчива…

– …Двести двадцать пять секунд – сброс головного обтекателя…

Через пять минут поступил рапорт о выводе спутника на орбиту. Бортовые системы работают нормально, орбита расчетная, собачки в пределах норма.

Ну, собственно, пора и честь знать. Дел много.

Саша тепло поблагодарил участников запуска, обещал ордена, молитв и, главное, денег. И каждому (что понятно), и на программу, и на отрасль в целом.

Осталось только выяснить простой вопрос: а хватит ли в условиях глобальной войны средств на это всё звёздное шоу? Да и враги с конкурентами тоже ведь не спят!

ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА

САСШ. ШТАТ НЬЮ-МЕКСИКО, ОКРУГ ЛОС-АЛАМОС. 2 сентября 1936 года

Ещё вчера Сара Ламберт не знала, что делать. Не знала, впервые за двенадцать лет, прошедших с того момента, как ещё мисс Бенуа, она прошла через фильтрационный лагерь на острове Эллис. Молодая бельгийская иммигрантка была вполне образована и ухожена, знала не только голландский и французский, но и английский, имела хорошее образование и тысячу долларов в ридикюле… Потому у иммиграционной службы САСШ не возникло претензий к прибывшей Штаты в рамках отведенной маленькому европейскому королевству малюсенькой квоте беженке. Для Сары Бенуа остров Эллис не стал «Островом Слёз».

Бойкой девице быстро удалось устроится по специальности. Сначала тапёром в Нью-Бранскуике в Нью-Джерси. Но уже через полгода она получила место преподавателя игры на фортепиано в Женском колледже Университета Ратгерса. Музыкальная фамилия открыла ей дверь, а выданные рекомендации и диплом бакалавра консерватории Льежа не позволили этой двери захлопнутся… В том же году она встретила «Скраппи» – Гарольда Ламберта. Тот еще учился на факультете искусств и играл на фортепиано в университетской группе Rutgers Jazz Bandits. Красавцу чирлидеру сразу приглянулась молодая преподавательница, тем более что она была даже на год младше его. Перед поездкой «Саре» выдали метрику реальной миссис Бенуа, состарив её на три года. Но Скраппи это не знал, да если бы и знал, разве бы это охладило его пыл в отношении ещё более юной бельгийки? Он был настойчив, и через год они поженились. Но ещё через год Гарольд предпочел молодой жене гастроли в оркестре Бена Берни. За что был даже слегка публично бит. Но в целом молодые расстались к взаимному согласию. Скраппи и позже не раз благодарил жену, что «благодаря ей действительно понял, как играть на рояле», а Сара… Сара стала миссис Ламберт и стопроцентной американкой…

Её буйный нрав не раз подводил её, но именно он привел её через океан и здесь продвигал. Собственно, если бы не та поэтическая пирушка с глушением водки стаканами и вождение «Руссо-Балта» по горной дороге… не было бы никакой Сары Бенуа, тем более Ламберт. Не было бы потому, как настоящая Сара Бенуа умерла от американки в Бейруте годом раньше. И оставаясь в числе живых, Ариадна заменить бы её не могла… Слишком она была яркой, да и не отпустили бы её родные…

Господи, как же тяжело было расставаться! Расставаться, не зная, сможешь ли увидеть их вновь… Уже через год она готова была реветь в подушку. Потому тогда побила уходящего Гарольда, успевшего за год хоть немного стать ей родным. Хорошо, что у них не было детей. Он всё-таки был чужой, ему нельзя было довериться. Она бы не поехала с ним, а он бы не поехал с ней… Но, черт бы побрал Скраппи! У неё уже мог быть десять лет маленький родной человечек!.. Но нет, не с её Служением, зачем она себя обманывает?

За прошедшие годы миссис Ламберт успела поучить музыке чад во многих знатных семьях Нью-Джерси и Нью-Йорка, создать даже собственную фирму по трудоустройству репетиторами в хорошие дома бегущих из депрессивной Европы начинающих музыкантов. Её рекомендации принимали в лучших домах и в Сиэтле, и Атланте, и Бостоне, в Техасе и в Небраске… По всем Штатам и даже Канаде раскинулась «Сеть Ариадны». В 1930-м фирма «разорилась», но она поддерживала связи со своими протеже. В 1932-м ей порекомендовали переехать в Калифорнию. В Беркли она снова сама стала давать уроки игры на фортепиано, за два года став своей среди жён «лаборатории». Не только жён, у неё даже завязался роман с одним из ученых. Потому никто не удивился, когда она последовала за своими учениками и возлюбленным в пустынный Нью-Мексико.

Городок Лос-Аламос – то ещё захолустье… Ей удавалось вырываться иногда в театры или на концерты Санта-Фе или «изучать музыку индейцев пуэбло» в соседней резервации Санта-Клара. Но вот уже месяц она не получает сигнал о встрече в столице штата. Ради этого она последние семь дней подряд ездила смотрела «Унесённые ветром», но ответной метки на афише фильма не было…. А в резервации уже вторую неделю полиция федерального Управления по делам индейцев что-то ищет. Сара уверена, что её передатчика не найдут, но и сама она уже второй сеанс связи пропускает. А дело было срочным. Нерешительный Нейман наконец развелся и в начале месяца сделал ей предложение. Не то что бы Саре надо было согласие Центра, но Джон сказал, что решение надо принимать до нового года потому как он с коллегами в декабре уезжает в Аргентину… А вот это нужно было срочно знать Константинополю! А передать возможности никакой у неё не было…

Вот это и тяготило Сару до вчерашнего дня. Дня, когда она увидела афишу «Юлиан Скрябин и Камерный оркестр Кремля. Моонзундская симфония. Санта-Фе. 2 сентября 1936 года…» Сердце Ариадны ойкнуло. «Господи! Я увижу брата! Как же хочется его сразу обнять! Но нельзя. Нельзя, чтобы он меня на людях узнал. Нельзя сейчас провалить дело. Боже, как хочется домой! Как маму увидеть хочется! Но чу… Я справлюсь! Брат, как пишут, даже вхож к Двору пантократора. Он сможет сообщить незаметно и быстро. Можно теперь за связных и рацию не волноваться. Служба обер-гофмейстерины княгини Натальи Емец-Арвадской своих не бросает. Меня – Ариадну Александровну Скрябину – найдут и в Аргентине, даже если я буду уже Сара фон Нейман… Джон, он хороший, добрый. Может, с этой встречей Господь дает мне шанс и на материнское счастье? А прибывший с гастроли брат не только моё спасение, но и благословение? Ведь дал же Бог этот шанс чертовке Скарлетт. А её Митчелл будто с меня молодой рисовала! Но как она там говорила: «Я подумаю об этом завтра?» А я даже послезавтра. Сегодня главное, чтобы государь быстрее узнал, что американцы будут делать «плимутскую» бомбу вместе с немцами. В Аргентине, куда не только мы уедем с Нейманом, но даже многие из прибывших в июле англичан.

ФРАНЦУЗСКАЯ ИМПЕРИЯ. ПАРИЖ. ИМПЕРАТОРСКАЯ ОПЕРА. 2 сентября 1936 года

Императрица Вика сохраняла приличествующее случаю державное лицо, слушая весь тот бред, который несли со сцены выступающие дамы.

Союз женщин Франции.

Подавляющее большинство из них никогда не были в Единстве, но с жутким авторитетом рассказывают о чести, долге и нашей исторической миссии, как любит иронично выражаться её царственный отец. И парадокс в том, что многие из всяких там суфражисток, кто побывали в России или Ромее, оказывались буквально разочарованными, ведь никакого особого статуса у женщин там не было, равно как и бороться за свои права женщинам Единства тоже было не нужно. Было просто равенство. Во всём и безо всякого пафоса.

Для части активисток-суфражисток это было непонятно и даже неприемлемо. И Виктория Михайловна отдавала себе отчёт в том, что как только во Франции женщины обретут такое же равенство прав, как и в её родном Единстве, эти самые активистки не успокоятся и начнут требовать больше прав. А потом ещё больше прав. И ещё. И компенсаций. И прочего, на что только хватит фантазии и аппетита. Иначе какой смысл борьбы? Просто сложить крылышки? Когда вся жизнь посвящена борьбе за права?

Наконец объявили антракт представления, и в зале началось движение. Вика тоже вознамерилась было подняться с места, но тут её внимание привлекла молодая барышня, которая шла по проходу и смотрела прямо ей в лицо. И взгляд этот Виктории не понравился. Фанатичный такой взгляд. Недобро торжествующий.

В руке барышни темной сталью блеснул пистолет.

Императрица резко толкнула ногами стенку балкона Императорской ложи и, уже заваливаясь на спинку кресла, автоматически ушла в перекат направо, перекувыркнувшись через голову и сжимая в руке пистолет. Звук выстрела. Свист пули. Она готова стрелять в ответ. Но к ней уже кинулась охрана, её прикрыли своими телами, организованная суета вывела её из ложи и повлекла в сторону убежища.

Через несколько минут Вика хмуро поинтересовалась:

– И что это было?

Начальник охраны доложил очевидное:

– Покушение на ваше императорское величество. Стрелявшая задержана. С ней уже работают.

Раздельное:

– Если с ней что-нибудь случится до того, как она всё расскажет, то… В общем, вы меня знаете. Так и передайте им.

Генерал кивнул:

– Всё будет исполнено в точности, государыня.

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. НОВЫЙ ИЛИОН. 2 сентября 1936 года

Вертолётная группа шла над городом.

Маша глядела в иллюминатор на проплывающие внизу виды. Огромный роскошный город. Жемчужина юга.

Новый Илион.

Бывший некогда турецким Чанаккале, город стал просто визитной карточкой новой Ромеи. Столица мировой моды. Столица мирового кинематографа. Столица отдыха и развлечений. Средиземноморские ворота в Проливы. Огромный транзит, пассажиро- и грузопоток. Город, протянувшийся на десятки километров вдоль побережья Дарданелл и Средиземного моря. Многие, в том числе и члены Императорской Фамилии, продают свои фамильные особняки где-нибудь в Санкт-Петербурге и в прочих северных территориях Империи только для того, чтобы иметь возможность построить/достроить/купить/взять в аренду особняк в Новом Илионе. Иногда даже жертвуют перспективами собственной недвижимости в Константинополе, что совсем уж показательно.

Новый Илион. Именуемый в просторечии просто – Илион. Точно так же, как Константинополь именуется Городом, а остров Христа – просто Островом.

Императрица летела над городом, в постройку и обустройство которого она вложила так много сил. Бывшая итальянская принцесса страстно мечтала отобрать пальму первенства в части элитного и массового отдыха у курортов Италии, Франции и Монако.

Ничего личного.

Просто деньги должны оставаться дома.

Здесь Империя, а не благотворительное общество. Единство, в том числе и в части капиталов.

Маша летела на церемонию главного события сезона – на открытие фестиваля Императорской Новоилионской Киноакадемии.

Лучшие из лучших. Модные из самых модных. Таланты. Пафос. Стиль. Свет прожекторов и звуки оркестра. Красные ковровые дорожки. Вспышки и стрёкот. Гомон восхищённой толпы.

Голливуд отдыхает.

Да, в этой реальности Голливуд был лишь бледным подобием Нового Илиона – настоящей столицы киномира.

Десятки тысяч именитых гостей. Сотни тысяч счастливых лиц.

В Европе идёт война. Но разве такая чепуха остановит торжество искусства?

Впереди показались строения «Империи Кино».

Три вертолёта уверенно шли к своей цели. Уже виднелась на краю сверкающей огнями площади площадка для посадки.