Своя-чужая война

– И тебе здравия, гноме, – кивнул млеющий Призрак. – Как дошли? Командиры здесь?

– Нормально дошли, – почесывая широкую волосатую грудь, ответил тот. – Командиры здесь, но пока вон тот ненормальный, – он кивнул под потолок, – не выйдет отсюда – они не пойдут. Говорят, лучше сразу в кипяток кинутся – результат тот же будет.

– Их бы в снега и льды Андеи, – снова пробурчал сверху Магус. – Сразу бы научились ценить тепло.

Призрак хмыкнул. Только он, да еще гномы, привыкшие к жару открытого горна, могли выдержать пытку под названием «помыться в бане с андейцем», за что те уважали своего князя отдельно.

– Гаспар, обрисуй в двух словах картину, – попросил его Атей. – А предметно поговорим позже.

Гном на несколько мгновений задумался, решая, с чего начать, а пока думал, плеснул еще один ковш на раскаленные камни, после чего довольно крякнул и стал говорить:

– Дошли нормально. Всего привели две с половиной сотни «верных» – полусотня Последыша осталась в Оплоте.

– Подожди, дружище, – перебил его князь. – «Верные» есть и среди гномов, и у конных с лучниками. Давай излагай по отрядам.

– И то верно, – согласился с ним Гаспар и снова почесал пятерней, только теперь в густой бороде. – Три сотни «каменнолобых», три сотни смешанных «боевых кулаков» твоих детишек. Ситалк, кстати, умчался в сторону границы с частью из них – как он говорит, «воздух понюхать». Четыре сотни лучников. Над ними Элетра и Ардаль Гранит, – уточнил гном. – Знатный альв. Знающий. Девчушка, конечно, тоже смышленая, но у нее пока просто опыта мало. С Гранитом она быстро его наберется. Дальше: три сотни конных урукхаев и шесть сотен пешцов. Вроде все.

– Плюс со мной четыре сотни и пять сотен верховых туров Саттара. Итого почти три тысячи, – задумчиво пробормотал Атей. – Как и говорил воевода. Почти все, что у нас есть.

– Половина от всего, княже, – не согласился с ним Стойкий. – И это только на сегодняшний день.

– Поясни, – посмотрел на него Призрак. – Мне Хальд несколько дней назад говорил, что у нас всего около трех тысяч воинов наберется. Ополчение и новиков мы не считали.

– А что тут пояснять, – пожал гном плечами. – Ручеек разумных, что стекается в наше княжество, не скудеет, а становится все полноводнее. Среди них и воины имеются, которые после тщательной проверки «плащами» Щепы, становятся в строй. Половина из пешцов, что пришли с нами, кстати, из них. В Оплоте особо их не видели, они сразу к Эрдагу Тихому уходили, так что лишних кривотолков не будет. Зато в деле проверим сразу.

– А нашим слабым местом они не будут? – чуть взволнованно поинтересовался Атей. – Ударят в спину или побегут в самый важный момент?

– Не побегут, – уверенно помотал головой Гаспар. – А насчет ударят, так никто их отдельным отрядом и не поставит – с нашими перемешаем. Да и нет, если честно, среди них случайных разумных, мне так кажется. С семьями многие пришли. Сейчас ведь наше княжество для всех, кто идет сюда, как цветущий луг для пчел – манит трудолюбивых.

– И тех, кто за счет них хочет пожировать, – раздалось из-под потолка.

– Не без этого, – согласился с Магусом гном. – Но ими пусть «плащи» Дарека занимаются – они данеры за это получают. Волки с будущим «мышами» опять же пусть и понемногу, но прибывают практически каждый день. Княгиня сама с ними занимается. Она, кстати, кланяться тебе, княже, просила и говорила, пусть муж ни о чем, кроме победы над врагом, не думает. Крови твоей у нее достаточно, а возвращать к нормальной жизни волков она еще в Мегаре научилась.

Атей молчаливо кивнул. Его «детишки» до определенного времени были действительно проблемой. Даже не проблемой, а теми коваными гвоздями, что прибили его к одному месту – Оплоту. Если, как и говорил гном с волками-«необращенцами» Виолин могла справиться и сама, то вот ваиктаирон нуждались в его крови, и время иногда измерялось не днями, а часами, чтобы им ее дать, предотвратив гибель.

Выход нашли маги, общими усилиями создав артефакт, который сохранял все свойства той жидкости, что бежала по венам князя Сайшат. В течение нескольких дней он небольшими частями сцеживал ее в серебряный сосуд. И когда его совсем немаленький объем заполнился – его унесла Анэхит, превратив в буквальном смысле в главную реликвию нового рода ваиктаирон – «летучих мышей Сайшат».

Теперь любой их будущий сородич мог мгновенно получить свою небольшую порцию крови Изначального, чтобы «родиться заново». Вот только никому, кроме своего родителя, или, в случае его отсутствия, его жены, делать этого они не позволяли. В самом крайнем случае эту процедуру могла провести «главмышка» Анэхит, но только тогда, когда времени действительно оставались считаные мгновения. Случалось и такое.

– Но и это не главное, – вывел из задумчивости князя гном. – Слух отсюда уже пошел по княжеству. Так что главы семей открывают сундуки и достают из них свои старые доспехи. И если у самих уже не хватает сил их надеть – отдают своим старшим сыновьям. При этом приговаривают: «Не просрите и эту страну, охламоны. боги нам последний шанс дали в лице нашего князя». Сам такое слышал. Так что думай уже о создании первого легиона, ваша светлость.

– Даже так? – усмехнулся успокоившийся Атей.

– Именно, – со всей серьезностью кивнул гном.

– Значит, будем думать, – стал подниматься со скамьи Призрак. – Давай споласкиваться, Магус, – посмотрел он на задремавшего андейца. – Пусти ты, наконец, остальных помыться.

Главный зал особняка бывшего хозяина этих земель, а теперь владельца Турского удела Саттора Тура, был ярко освещен магическими светильниками. Теперь дефицита в этом простом, но очень нужном в повседневной жизни приспособлении не было. Ученики магической Академии клепали их на своих практических занятиях чуть ли не в производственном масштабе. Плетение простое, а поместить его можно было и в полудрагоценный камень, тот же малахит или оникс. Да и гранит подходил, вот только носить на подзарядку его нужно было почаще. Но и это проблемой не было. Даже одаренного с очень слабым даром хватало для того, чтобы слитая им в бытовой артефакт сила в течение нескольких десятиц поддерживала работоспособность этого артефакта. Сам светильник и услуга по его периодической зарядке стоили пока около звонга, что для простых обывателей было довольно дорого. Но это тех не останавливало, потому что затраченные деньги с лихвой окупались чистотой и интенсивностью света, что давали такие артефакты. Да и деньги, затраченные на свечи, которые приходилось жечь сотнями, особенно чтобы осветить такие большие помещения, как этот зал, были не намного меньше. Если вообще не превышали эти затраты. Ну а об отсутствии копоти и вони и говорить не приходилось.

На освобожденном от недавнего застолья массивном столе была развернута большая карта княжества и его соседей, которую совсем недавно перерисовали Аделиан и Ленард Полог со старой карты Атея, которую он правил и уточнял все это время. Новая карта была пока тоже наполовину пустая, но с каждым днем она становилась все точнее. Над защищенным магией от внешнего воздействия и старения куском плотной бумаги склонились Призрак и его ближники.

– Тихую со стороны Морича войско герцога может перейти в трех местах – здесь, здесь и здесь, – показал на карте Лигдам, который вместе с Латишей еще раньше прибыл на границу, чтобы оценить обстановку.

Их «боевые кулаки» даже успели вырезать одну небольшую банду, по-другому и не скажешь о четырех десятках разумных, разномастно вооруженных, но объединенных одной целью – пограбить окраины княжества. Но последним не повезло, и вместо хорошей добычи они нашли на правом берегу реки свою смерть. Ситалк, собиравшийся «понюхать воздух», встретил их на полпути к Тихой, поэтому надобность в его разведке пропала, и он вернулся назад.

– А в остальных местах? – недоверчиво спросил Атей. – Что, в своем начале река уже такая широкая, что станет препятствием для войска?

– Совсем узкая и мелкая, бать, – улыбнулся Лигдам. – Полсотни шагов шириной и глубиной – лошадям по бабки, но препятствием станет. Берег у нее очень высокий и обрывистый, а кое-где и топкий. Так что кроме этих трех мест перейти ее почти невозможно.

– Вот это место, – показала на ближайшую к Лесу Изгоев переправу Элетра Яркая, – можете вычеркивать из своих раскладов, командиры.

– Почему? – повернулся к ней Магус.

– Воины Изумруда давно отучили моричцев шастать возле своих границ, а эта переправа всего в двух верстах от их Леса.

– Их? – усмехнулся в заплетённые усы Гаспар.

– Ваша светлость, – прищурив глаза, проговорила девушка, пристально глядя на гнома, – а вы не задумывались ввести дуэльный кодекс в княжестве? А то у некоторых, по-моему, во рту язык не помещается. Я «верная», Гаспар Стойкий, и одной из первых была возле «Сердца Оплота», – зло добавила она. – Лес Изгоев для меня всегда будет тем местом, где я родилась, выросла, осознала себя и стала воином. Но теперь меня там ничего не держит, даже близкие мои теперь в княжестве Сайшат. Это мой дом.

– Прости, красавица, – стушевался гном. – Пошутил неудачно. Это и мой дом.

– Забыли, – отмахнулась сразу успокоившаяся девушка. – Всех нас немного трясет. Впереди первый экзамен на зрелость, как говорит наш князь. И ты меня прости.

Внимательно смотревший на них все это время Атей удовлетворенно улыбнулся краешком губ. Каждый из командиров, да и он сам, действительно уже ощущали предбоевое напряжение, хотя до этого самого боя еще неизвестно сколько времени. То, что он будет, уже понятно. Но, как говорится, ожидание смерти хуже самой смерти – лучше уж скорее оказаться лицом к лицу с врагом и дать понять ему, что здесь их ждут только аккуратно сложенные для погребального костра бревна, а не новые земли. Просто так умирать из них никто не собирался. Впрочем, и от смерти они бегать не будут.

Этому и радовался князь. И та пикировка гнома и молодой альвийки, что произошла на его глазах, говорила лишь о том, что каждый из них сейчас хочет доказать, что он пошел за Призраком не по принуждению или за тяжелым данером. Так приказало им их сердце.

– Родитель, – задумчиво проговорила Катаюн. – А Элетра умную мысль сказала по поводу дуэльного кодекса.

– Вам-то с волками он зачем? – громогласно засмеялся Балор Уздечка, и его поддержали остальные. – Тех, кто косо смотрел в сторону вашего бати и нашего князя, больше никто не видел.

– Клевета это, родитель, – сразу сказала она, когда увидела, как тот повернулся в ее сторону с взметнувшимися в изумлении бровями, отчего смех в зале стал еще громче. – Потерялись разумные, или решили, что княжество Сайшат им не подходит. Вот и пропали. Ушли. А если серьезно, то кодекс такой все равно нужен. Война не вечна, придет время, и подданные других правителей все равно окажутся в Оплоте: посольства, делегации там всякие. А их просто так не пристукнешь. Престиж государства нужно блюсти, но и свою честь защищать нужно. Но кодекс этот должен быть НАШ. А не тот, которому следуют во всех остальных королевствах. У нас с ними слишком разные понятия чести.

– Вот и займись им, – ухмыльнулся князь. – Потом его хорошенько обсудим и узаконим. Только ты должна понимать, что он должен быть проработан досконально, чтобы потом не получилось, что обычный воин, посчитав себя оскорбленным, вызывает на поединок своего командира за то, что тот его послал за нарушение дисциплины чистить нужник.

– Так это же кодекс будет для благородных? – изумилась Ката. – И не надо путать дисциплину в войске и повседневную жизнь.

– Вот, – поднял вверх указательный палец князь. – Уже правильно начинаешь мыслить, но мы отвлеклись. Лигдам, Латиша, что собой представляют оставшиеся две переправы?

– Всех подключу, но кодекс сделаем, – еле слышно пробурчала Катаюн. – И пусть все благородные, что будут лезть в княжество, сначала изучают его…

Что еще бормотала девушка, князь уже не слышал, потому что пришел посыл от Сая, что дремал возле его ног.

«Все, девку теперь от этого кодекса будет не оторвать. Всем плешь проест».

«Пусть, – мысленно кивнул Атей. – Дело действительно нужное».

«Да я разве спорю», – прикрыл глаза Кот, снова погружаясь в дрему.