Император Александр III

О почившем Государе

С.-Петербург, 20 октября

Не верилось в несчастье, а оно было близко, оно предчувствовалось, но ему не хотелось верить. Сердце сжималось от печали, от предчувствия и искало надежды, хотя бы намека на надежду в этих кратких, слишком кратких известиях о ходе болезни Государя. По этим намекам на силы Его, на выказываемую Им бодрость составлялись свои предположения, которые спешили осветить расспросами у знакомых врачей. Ловили всякий слух, допрашивали каждого приезжего с юга, справлялись с известиями иностранных газет, гадали, спорили и даже самый малый луч надежды принимали с уверенностью, что Государь будет жить. Все это доказывало, как велика была любовь к Государю и вера в Него, какие надежды возлагали на Его чуткое сердце, на Его русский разум, на Его любовь к России…

Еще на этих днях мы читали, как Он бодро борется со своим недугом, как Он хочет утешить беззаветно любящих Его Государыню и детей, работая через силу, не беспокоя никого ночью, сам одеваясь, без помощи прислуги, и пользуясь каждою минутою облегчения, чтобы посвятить его делам своего широкого царства. Он являлся Царем и мужественным человеком до последней минуты, до последнего биения сердца своего, полагая, что жизнь Его принадлежит не Ему, а Его родине, Его России, и мы до последней, роковой минуты не теряли надежды, и кончина Государя явилась для всех неожиданным горем.

И не у нас одних, не в одной России, во всем мире болезнь Государя отозвалась глубоко и еще глубже отзовется Его преждевременная кончина.

Все знают о том впечатлении, о тех симпатиях, которые широкою волною зашумели во всех концах Европы, и в особенности во Франции, когда пришли туда известия об опасной болезни Государя. Вечно занятое многообразными близкими вопросами, общественное мнение вдруг поняло, какая опасность надвигается и какой это удивительно честный человек, какой это Царь спокойный, искренний, любящий правду и ненавидящий ложь, и как многое от него зависело в этой Европе, полной культуры, богатства, художества, всяких чудес, но и полной затаенной вражды и ненависти. Все любящие мир почувствовали, что теряют самого могущественного друга мира. Где-то там на Севере, в снегах, в сказочной, угрюмой России сидел этот богатырь и думал свою ежедневную честную думу и делал свое ежедневное, тяжелое, ответственное дело Монарха. Чем-то сердечным, скромным и таинственно-трогательным Он был окружен в своей семье, в своем рабочем кабинете. Где-то раздавались воинственные речи, угрозы, шумели витии, думая потрясать мир, лились льстивые речи, заискивания извне, но Он продолжал свою упорную работу, чуя собственным сердцем то, что есть самое важное в жизни, и старался, чтоб это самое важное торжествовало. И это самое важное было – мир и правда. Самые недоверчивые, самые великие дипломаты должны были спрятать перед ним свое лгущее оружие. Никогда Европа не бывала перед таким явлением, какое представлял собою Почивший Государь. Она заключала столько союзов, которые назывались не только двойственными и тройственными, но даже священными; но все эти союзы имели в виду честолюбивые цели, грозившие миру. Боже мой, неужели Россия так слаба, неужели правда так немощна, а ложь так всемогуща, что только в этих тройственных и священных союзах сила вещей? И Он остался один с своей Россией, и около Него соединялись в союзы, грозили, высчитывали свои силы, клеветали на Россию, считая ее чуть ли не дикой ордою. Но Он оставался спокойным и сильным своей великой честностью человека и Царя и своим глубоким религиозным чувством. И Он победил Европу, Он заставил ее ценить мир и верить Ему, Русскому Царю, верить Его чистому сердцу.

Н. Сверчков. Император Александр III в мундире лейб-гвардии Гусарского полка. 1881

И вот этот победитель миром, этот искренний служитель мира, этот ненавистник лжи, этот человек, в силы которого все верили, которого так любила Россия и который так любил ее, опочил навек…

Царствование Его, о котором мы говорим ниже, было слишком кратко для того, чтоб Он мог сделать все, чего желала Его истинно русская душа, Его правдивое русское сердце. Но Он совершил все, что мог. Он был сердцем своим всегда со своим народом и в радости, и в беде, Он не задумывался ни минуты сотни миллионов отпустить народу во время голода и был счастлив, что Русь вышла из этого испытания. Он почил в сознании Человека и Царя, который помнил всегда о смертном часе и своей совести, никогда не забывая, что он Царь и что Он обязан дать отчет перед Престолом Всевышнего. Истинно Русский Царь, выразитель лучших свойств русского человека, великий работник на престоле, Он много вынес и душевных тревог, правя таким огромным царством и утверждая в Европе мир. Неустанное трудолюбие, необыкновенное внимание к своим обязанностям сломили его здоровье. Не дожив нескольких лет до конца величайшего в истории мира столетия, Он оставил после себя вечную благодарную память: Он, и никто другой, утвердил во всей Европе сознание, что мир народов есть истинное, святое и величайшее благо. И за это мир Его благословлял и горячо любила Россия.

Он скончался, как жил, как расстаются с жизнью простые русские люди, крепкие своей чистой совестью, своей горячей верой в Бога и в бессмертие души. Сохраняя полное сознание, видя вокруг себя всех тех, кого Он любил, слыша рыдания и слезы, теряя все, что Ему было мило на земле, Он тихо отходил туда, где нет болезней и печалей…

Мир праху Государя, Который высоко держал знамя великого и миролюбивого русского народа, Который был искренним христианином, Который возвысил значение своей родины и любил превыше всего. Мир праху Государя, Который высоким своим примером, своей безупречной семейной жизнью, чистою, как кристалл, поднял нравственный характер русского человека и любовь к правде и искренности. Благодарная Родина вечно будет помнить в Нем своего доброго, мудрого, любящего и миролюбивого Государя и своего возлюбленного сына, Который отдал ей всю свою жизнь и служил ей до самопожертвования, до последнего биения своего благородного сердца.

* * *

Москва, 21 октября

О Боже, что сделалось, что свершилось над нами!

Царь Александр III уже навсегда оставил Русскую Землю, и величайший Дух Его уже навсегда покинул дела человеческие. Кто не содрогнется и не восплачет при этом страшном зрелище меча Божьего, покаравшего святую Русь?

Не стало Царя, носившего в Собственной душе всю душу крестоносного Русского народа!

Не стало Царя, дышавшего заветами истории и самоотверженно, до последнего издыхания, верно и неизменно служившего своему небесному призванию.

Не стало Царя, Поборника веры и ревнителя Церкви православной, озарившего лучами истинного благочестия Царский трон в поучение и разум Своему народу.

Не стало Печальника Русской земли, облегчавшего народные страды и денно-нощным трудом устранявшего нестроения и водворявшего всюду порядок и благоденствие.

Не стало Царя, торжественно возвестившего, среди смут и колебаний, истину самодержавия и поднявшего знамя его так высоко, что пред ним стали благоговеть западные народы.

Не стало Самодержца, вершителя судеб всего мира, облагодетельствовавшего и юг, и запад, и восток благами мира.

Слезы льются, сердце рвется, давит тоска великая, неугасимая…

Но не будем унывать и падать духом, как народы, не имущие упования. Царь, в Бозе почивший, научил нас веровать в Провидение.

Перекрестись, православный русский человек, и помяни душу почившего возлюбленного Царя нашего Александра III!..

Подъем русской промышленности в царствование Императора Александра Александровича

Мир во всем мире сознан покойным Императором как высшее общее благо и действительно укреплен Его доброй волею среди народов, участвующих в прогрессе. Всеобщее признание этого ляжет неувядаемым венком на Его могилу и, смеем думать, даст благие плоды повсюду. Найти способы к осуществлению этого христианского завета составило высший и великий Его труд, ответило истинному стремлению коренного русского народа и показало русскую силу с новой благотворнейшей стороны. Большинство приемов, примененных для этого оплакиваемым Царем, на общей памяти и на виду, но есть такие, которых многие не видят и даже не признают за способы быстрого умиротворения. Развитие русской промышленности, «равномерное ограждение и оживление всех ее отраслей»[1 - Слова именного Высочайшего указа г. министру финансов от 16 августа 1890 года.] стоят здесь на самом видном месте. Пока столь большой и сильный русский народ, ставший уже в число передовых, не будет иметь своей собственной сильной промышленности – не исполнится истинное завещание Петра Великого, не будет объяснена настоящая причина, по которой рубились окна на запад и на юг, и не может быть понят весь смысл последних столетий истории. Надо было громко, со всею русской силою сказать: пора развиться русской промышленности как залогу экономической независимости и зрелости и как средству к достижению возможного народного благосостояния, просвещения и всяких видов прогресса; пора направить русские силы на покорение обильной природы страны, вывести ее из эпохи земледельческой в более сложную – промышленную, совершенно неизбежную по строю развития всего образованного мира. Своевременно сказал это Александр III в своих мероприятиях и предначертаниях, и в голосе Хранителя мира все поняли заветную и твердую мысль народную – коренное дело, занимающее отныне Россию. Быть может, и хотели бы иные все время и впредь видеть в России только 120-миллионный рынок для сбыта своих изделий и только обширнейшую местность, доставляющую избытки хлеба и сырья для богатеющих других стран, но сказанное Царем-Миротворцем было так естественно и просто, так чуждо какого-либо задора и так твердо поставлено, что нельзя было и подумать мешать России выполнить волю своего державного Вождя, всегда согласную с затаенною мыслью народа.

С самого начала своего царствования покойный Император ясно показал, что избрал путь покровительственной промышленной политики, но только в таможенном тарифе 1891 года вся Его мысль сказалась с полной ясностью, а в торговых договорах с другими странами она окончательно стала очевидною. Из этих актов видно, что для покровительства, а следовательно и для скорейшего внутреннего развития, были избраны коренные виды промышленности, подобные разведению своего хлопка, добыче и разработке своего железа и других металлов, каменного угля, соли и других ископаемых, обработке лесных материалов и тому подобных, для которых есть уже большой внутренний спрос и все условия для возможности на этих видах промышленности доставить новые заработки русскому народу вместо иноземного, от которого до тех пор такие продукты получались. На них назначены были таможенные пошлины настолько умеренные, что ввоз мог еще продолжаться, но и достаточно охранительные, чтобы внутреннее производство оградилось в своем зародыше от иностранного соперничества. Русский спрос тотчас стал возрастать, когда внутри страны стали оставаться миллионы, расходуемые производителями названных товаров, и стало уже ясно видно, что когда внутреннее производство, начатое на неисчерпаемых запасах русского сырья, перерастет домашний спрос, начнется выгодный для всех вывоз избытков, как это уже случилось на глазах с продуктами нефти, которых вывоз достиг до 60 мил. пудов, а к началу царствования был не более 1 мил. пудов в год.

Прошло не много лет, а русская действительность уже ответила мысли Царя не одною усиленной добычей каменного угля, чугуна, железа, стали, соды, хлопка и т. п., но и оживлением всей производительности. У меня под рукою нет новейших, наиболее интересных данных, но есть все, что собрано для периода первых десяти лет царствования. Сущность этих данных сводится к тому, что годовая сумма попавшей в отчеты внутренней заводско-фабричной и горной промышленности была в 1880 году равна 1220 мил. руб., а в 1890 году равнялась 1660 мил. руб., то есть ежегодно возрастала примерно на 45 мил. рублей. Ныне ее нельзя считать меньшею, чем 2000 мил. рублей. Чтобы смысл этой цифры стал ясным, полезно прибавить, что годовая сумма всяких зерновых хлебов (т. е. ржи, пшеницы, овса, гречихи, кукурузы и т. п.), производимых всею Россией, едва превосходит в среднем 2000 мил. пудов и вся их ценность много ниже ценности даже современных русских фабрично-заводских товаров, а продажная часть этих хлебных произведений России, т. е. та часть, которою главным образом должен удовлетворить земледелец свои иные потребности, едва составляет в год несколько сот миллионов рублей, недостаточных для покрытия неизбежнейших государственных расходов и не допускающих даже мысли о введении массы общих мер, необходимых для прогресса столь большой страны, как наша Родина. С производством одного хлеба, как бы много его ни родилось, не может никакой народ достичь сколько-нибудь сносных и прочных общих экономических условий, слагающихся при усилении труда и заработков на многоразличных видах промышленных производств, требующих истинного просвещения, действительных мер к обеспечению свободы труда и настойчиво обсуждаемых усилий всех участников.

Но направляя внутренние силы на разработку неисчерпаемых природных запасов страны, необходимо было позаботиться о том, чтобы дела этого рода прямо или косвенно не попали в чужие руки, что легко могло бы случиться, если бы капиталы, всегда дорогие в земледельческих странах и совершенно необходимые для расширения промышленных производств, добывались из других стран, как происходит это не у нас одних и как у нас не раз практиковалось в широчайших размерах. Конечно, в этом еще нет большой беды, потому что при современном ходе промышленных дел и при свободе внутренней конкуренции капиталу достаются лишь небольшие проценты, главная же часть промышленных оборотов расходуется на рабочих, на сырье, на перевозку и тому подобное, т. е. остается дома. Тем не менее страны, в которых промышленные предприятия ведутся на счет чужеземных капиталов, не только лишаются возможности быстро богатеть, но и не могут обладать полною экономическою свободою, а она для России не менее нужна, чем охрана территории и свободные торговые пути. Для обеспечения указанной стороны дела стало необходимым не только приложить заботы о понижении процентов на капиталы, но и облегчить возможность пользоваться ими в промышленности. Покойный Император разрешил и эту труднейшую задачу, как видно уже из того, что вместо прежних семи процентов на займы их стали получать за 3,5 %, что ссуды под товары всякого рода сильно облегчились и что в числе задач преобразованного Государственного банка поставлено снабжение промышленности необходимыми для нее капиталами.

Если бы сверх указанного изложить весь последовательный ряд мероприятий и предначертаний, назначенных Александром III для подъема русской промышленности, то пришлось бы из года в год, почти по месяцам перечислять новые, небывалые у нас и часто совершенно самобытные приемы, которые он находил, преследуя основную цель – рост всех сторон русской промышленности, долженствующей доставить его народу новые средства снискивать заработки и богатеть, пользуясь тем, что есть в необъятной стране.

Церемония закладки Транссибирской магистрали во Владивостоке. 1891

Словом, царствование Императора Александра III навеки будет блистать тем, что поставило интересы русской промышленности на самый первый план среди сложнейших задач Руководителя обширнейшей монархии, как царствование Императора Александра II блещет освобождением крестьян. Хотя оба способа одинаково рассчитаны на плоды в будущем для блага народного, но между ними, сверх других очевидных различий, есть много таких, которые укрываются от первого взгляда. Свободы крестьян давно и долго ждали не одни крестьяне, но и весь образованный мир, и ее осуществление составило блестящий и всеми сразу видимый исторический момент. Не таково, от многих еще сокрытое, развитие русской промышленности. Она дело более новое, она результат сложных усилий прогресса, и во многих умах еще не уложилась мысль о том, что без нее нельзя двигаться вперед, что с нею связаны теснейшим образом и общий мир, и вся будущность человечества, – словом, ее значение еще многие не разумеют в должностной мере, и только здравый ум крестьянина давно ждет преумножения своих заработков на фабриках и заводах, дающих новую жизнь целой окружности, и давно чует, что избыток его сил может найти полезное приложение, не отрываясь от земли, только при повсеместном распространении всяких видов промышленности. У того же, кто обнял передовое и нашел средства удовлетворить народному спросу, весь мир признал широкое любящее сердце и зрело обдуманную настойчивость. Они и необходимы были в деле, Им исполненном.

На гроб покойного Императора ляжет много драгоценных венков, но самым прочнейшим будет венок поднятой им русской промышленности. Она еще очень и очень молода. Она залог мира. Помешать ей извне теперь уже нельзя, и всюду преобладающие поклонники общего мира должны с покойным Царем встать за подъем русской промышленности. Отныне в нем сила, слава, возможность народного счастья и благополучно начатые победы России. Мы клялись Императору Николаю Второму служить правдой и последуем за ним в его новых победах на мирном пути, указанном России его оплакиваемым Отцом.

Стихотворение 1845 года

На святое крещение Его Императорского Высочества
Великого Князя Александра Александровича
Под сенью царственной нам дар от неба новый
И вестник милости Правителя миров,
Ты ныне Церковью усыновлен Христовой
К надежде, к радости отечества сынов.
О, сын наследника полсветныя державы,
Младенец Александр! Как много пред Тобой
Светил родных – лучами славы
Осиявают путь земной!
Да будет же Твой век России благодатен!
Как родом, так душой – будь Николаю внук!
Да будешь Ты земле и небесам приятен
И брату первенцу – всегда по сердцу друг!
Как Невский Александр – будь Князь благочестивый,
Как новый Александр, Герой позднейших лет,
Будь Александр миролюбивый!
Смиреньем будь велик, любя небесный свет!
Благословенному достойно соименный,
Еще величия России Ты прибавь,
И имя Русское во всех концах вселенной —
Своею жизнию прославь!

    Б.Ф.
    (Маяк, т. XXI, 1845 года)

Государь скончался…

Все последние дни Россия проводила в мучительной тревоге. Вести о ходе болезни уже не оставляли места разумной надежде, но сердце все еще отказывалось верить даже очевидности…

И вот – пресеклась дорогая жизнь. Нет более великого Миротворца, успокоившего измученную Русскую землю отрадною верой в вековые силы, создавшие и хранившие ее. Скована холодом смерти твердая рука, под охраной которой наша страна провела, увы, недолгие годы тихой, благотворно оздоровляющей жизни. Нет мудрого руководителя, так быстро воскресившего наши силы и, без войн, без жертв, без угроз, поставившего русское имя перед всем миром на почти забытую высоту. Нет Царя, который на высоте своего всемирного влияния, спокойным разумом, твердым словом, мощной рукой столько лет сдерживал, казалось, каждую минуту готовые разразиться столкновения. Вся Европа признавала Его Миротворцем и за последние годы привыкла думать и верить, что, пока жив Александр III, мирная жизнь народов обеспечена…