Тело угрозы

– Если угроза столкновения с небесным телом станет достоянием широких масс, это неизбежно приведет к панике; но такая ситуация всегда используется определенными кругами в их интересах: демонстрации, погромы, государственные перевороты – ну, вряд ли нужно перечислять все подряд.

– Не нужно.

– Я тоже так думаю. Но при возникновении такой обстановки – каким способом можно будет сохранять или восстанавливать порядок, предотвратить нежелательные последствия?

– Каким? Ага!..

– Порядок можно будет спасти лишь одним способом: применением силы. А нарушителями его наверняка станут не только отдельные лица и группы, но и целый ряд хорошо известных нам государств. И они-то уж не станут ограничивать себя в применении средств борьбы – вплоть до, – поэтому та сила, которую придется применить защитникам законного порядка вещей, должна не уступать, но превосходить противника. И есть единственный способ сохранения порядка: сохранение угрозы ракетно-ядерного ответа, а может быть, даже и превентивного удара. Он лежит на поверхности, но глубже, поверьте, нет вообще ничего. Можно ли в такой ситуации обсуждать вопросы разоружения, даже просто думать о них? Как по-вашему? У вас имеется другое решение?

– Другого я не вижу, – сказал Столбовиц, подумав.

– В этом свете как выглядит желание уничтожить – поспешно, прямо на месте – ядерный арсенал? Разве можно с этим спешить? Для вашей экономики, кстати, полезно – как я уже сказал, да вы и сами знаете, – обратное. Но если так, к чему торопиться с подписанием Соглашения, с Конференцией – со всем этим пакетом? К тому же нет уверенности, что удалось действительно ликвидировать базы и арсеналы «третьих» – это надо проверять и перепроверять. Потребуются годы!..

– Это понятно. Наши арсеналы необходимо сохранить – во всяком случае, отложить любое решение до возникновения полной ясности. И такую политику предложить всем остальным эвентуальным подписантам… Ни Америка, ни Россия в одиночку могут не справиться, не говоря уже о прочих. Весь официальный ядерный пул – против тех, кто ухитрился сохранить свои заряды и до сих пор в этом не разоблачен. Торопить сокращение слишком рискованно – тогда «третьи» вдруг оказались бы хозяевами положения… Я верно изложил ваши тезисы?

– Да. Вот это я и называю политической проблемой. Потому что до открытия Конференции остались считанные дни; если она пройдет с успехом – а сомневаться в этом трудно, – то после нее всякий разговор об использовании ядерных зарядов в какой угодно цели способен взорвать общество. А все мы, я думаю, заинтересованы в том, чтобы жизнь оставалась спокойной, законы выполнялись, выборы происходили – и так далее. Если же информация о космической опасности возникнет в массах до начала Конференции, немедленно появится и требование отложить ее до выяснения всех обстоятельств. А вы не хуже моего знаете: отложить – значит, как правило, похоронить, поскольку будут находиться все новые возражения. Вы согласны со мной?

– В этом есть здравый смысл. Но почему вы решили везти ее, эту проблему, сюда? Разве нельзя было заговорить об этом в Москве?

– Можно. Однако не нужно. Зачем, найдя клад, отдавать его другому? Я в этом не заинтересован. А вы?

– Пожалуй, это можно понять. Хорошо. Какие же шаги вы намерены предпринять – сейчас и здесь?

– Помимо встреч с противниками Соглашения везде, где это удастся – я готов даже давать показания сенатской комиссии, при сохранении секретности, конечно, – мне необходимо попасть на прием к президенту. Я обладаю информацией, которая, полагаю, его чрезвычайно заинтересует и склонит на нашу сторону.

– Вы не хотите позволить мне сделать свой вывод об интересе этой информации для президента?

– Не обижайтесь, но все же вы – не он. Вот когда в Белый дом въедете вы…

– Надеюсь, Бог убережет меня от такой судьбы. Хорошо, а что у вас второе?

– Переговорить еще с некоторыми людьми, которым придется сыграть определенную роль в предстоящих событиях.

– Кто это, по-вашему?

– Оптимально – Председатель Объединенного Комитета начальников штабов…

– Ну, отловить его для конфиденции – задача не из простых. Он всегда занят – вы же знаете военных! Ладно, кто второй?

– Кто-нибудь из телевизионных обозревателей первой величины. Дело надо начинать, не откладывая.

– Предоставляете выбор мне?

– Думаю, вы сделаете его куда обоснованней.

– Благодарю. Что еще?

– Мне все-таки хотелось бы иметь моих людей под рукой.

– Вы понимаете, что они не имеют здесь права носить оружие – не говоря уже о его применении?

– Я не собираюсь нарушать законы. И они тоже.

– Лично я не стал бы тащить их сюда – если вы хотите сохранить должный уровень секретности. Но в конце концов…

– Заранее благодарю.

– В таком случае сейчас у вас есть возможность отдохнуть; не уверен, что она будет представляться часто. А я займусь вашими делами.

– Нашими.

– Вы правы: нашими.

* * *

Когда Столбовиц снова оставил гостя в одиночестве, глава оппозиции вместо рекомендованного расслабления поступил как раз наоборот: сосредоточился, обдумывая и анализируя только что состоявшийся разговор.

Казалось, все было логично. Однако не возникало уверенности в том, что все прошло как надо.

Он попытался сформулировать то, что его смущало.

Ага, вот: уровень удивления. Нет, оно, конечно, было проявлено. Но, похоже, не было естественной реакцией на неожиданную, притом очень серьезную новость. Оно было… чрезмерным, именно так. Профессионал такого уровня обязательно скрыл бы это чувство, будь оно подлинным. В уровне Столбовица москвич давно уже не сомневался. Да, удивление скорее всего было сыграно. Сыграно неплохо. Однако, как говорил Станиславский: «Не верю!»

А раз настоящего удивления не было, причина могла быть лишь одной: Столбовиц заранее был в курсе всего.

Да конечно же, был. Невозможно предположить, чтобы то, что стало известным российским астрономам, политикам и оперативникам, не было вовремя замечено и оценено в Америке. Было, было.

Да собственно говоря, и сам он, еще только принимая решение лететь сюда, уже был уверен, что кто-то – Лэнгли, Пентагон, Белый дом – в курсе астрономических наблюдений. У них одна «Чандра» чего стоит, космическая обсерватория НАСА. Можно поспорить на тысячу долларов, что «Чандра» сейчас во все глаза смотрит именно на космического бродягу.

Но ведь и намерением самого политика было не огорошить великодержавников страшноватой новостью, но лишь согласовать планы, которые у них непременно уже должны были иметься. Планы замедления процесса разоружения. Так что если бы Столбовиц сделал хоть намек на то, что информацией по этому поводу они обладают…

Но он этого не сделал. Не был откровенен.

Почему? Причина скорее всего самая простая: им любопытно прежде заглянуть в наши планы – мои, думал он дальше, – и потом решать, в какой степени можно – если вообще нужно – идти на сотрудничество.

Ну что же: первый шаг сделан, указано направление, в каком я собираюсь развивать события. По их реакции будет видно, насколько оно совпадает со здешними намерениями и схемами.

А если они не совпадут с моими?

То, что Столбовиц согласен играть против нынешнего президента, если не удастся убедить его в опасности избранного пути, вовсе не значит, что так думают и другие. Конечно, многое зависит от того, насколько хозяин Белого дома тверд в своей позиции ядерного разоружения. Насколько убеждены его советники. Нет сомнения в том, что военные хотят сохранить потенциал: какой военный и когда добровольно отказывался от мощного оружия? Ведь на этой мощи зиждется их авторитет, вес в обществе. Военным нужна угроза извне – она оправдывает их существование. Но если ядерных головок не будет – кто и чем сможет угрожать Соединенным Штатам? Террористы? Но для борьбы с ними ядерное оружие как раз не требуется, потому что против них оно неприменимо. Значит, кто-то должен обладать кулаком, которым можно время от времени грозить великой стране. Россия, Китай, арабы, да кто угодно – но враг должен быть. Комета? Пусть хоть комета.

Да, намерения военных просчитываются легко. Но это еще не значит, что они станут играть против Овального кабинета: куда привлекательнее может показаться им идея договориться с действующим президентом, а не предположительным – до выборов еще есть время… Они могут сделать это, подав проблему так, как сделал бы это и я, по той же схеме: ядерные ракеты нужны для безопасности уже не только Штатов, но и всей планеты.

А у главы США есть еще время круто изменить курс: партийный съезд, на котором будет официально выдвинут кандидат в президенты от республиканцев, состоится через три недели – и именно там можно огорошить нацию новостью и провозгласить изменение политики в отношении ядерных ракет. Америка вновь спасет мир – девиз, под которым можно избрать кого угодно.

Но для него, российского оппозиционера, это станет полным проигрышем. Потому что российский президент, едва услышав об этом, сделает то же самое, понимая, что ничего иного предпринять просто нельзя.

Нет, здесь нужно бороться до конца. И добиться нужного результата любой ценой: информация раньше времени не должна стать известной – здесь и во всем мире.