Здравствуй, земля целинная. Книга третья

– Да. Это ведь он мне дал твой адрес.

– Я потом тебе расскажу о нем, а сейчас поехали ко мне домой, – Александр Михайлович взял чемодан сестры, и они пошли на выход в город.

– Так сейчас твои вещи отвезем на мою квартиру, а затем пойдем в ресторан перекусить что-нибудь.

– А нельзя ли у тебя перекусить, мне хочется побыть с тобой вдвоем, чтобы никто не мешал.

– Но у меня ничего не приготовлено и холодильник пустой.

– Разве у вас магазинов нет, чтобы скупится.

– Есть. Хорошо сделаем как ты хочешь, ты моя гостья.

Они зашли в какой-то магазин, где полки были завалены самими различными продуктами, от их обилия у Анны Михайловны глаза разбежались. Её брат тем временем взял балык, сыр, вина, ватрушки еще каких-то консервов и они сели в такси, который быстро привез их к многоэтажному дому.

– Вот я здесь живу, арендую меблированную квартиру. Конечно, тебе может не все понравится в моем холостяцком жилье.

Лифтом поднялись на седьмой этаж, вышли на довольно-таки просторную площадку, на окне стояли комнатные цветы.

– Красивые у вас цветы, кто за цветами ухаживает? – поинтересовалась она.

– Да это соседка моя занимается, старушка лет под восемьдесят. Подержи свой чемодан, я сейчас квартиру открою, – брат вытащил из брюк ключ от квартиры и открыл двери. – Проходи.

Сестра прошла в квартиру и стала придирчиво осматривать жилище брата, которое было выдержано в спартанском духе: большая кровать посредине комнаты, справа шифоньер, рядом стол и кресло, слева шкаф с книгами и телевизором, на стенах развешаны разные картины.

– Пошли на кухню, сейчас будем готовить себе еду. Нарезали колбасу, сыр, открыли рыбные консервы, из холодильника Саша вытянул помидоры, огурцы, открыл вино.

– Садись, Анушка, к столу, что имею тем и угощу, раз не захотела в ресторан пойти, – Александр Михайлович пригласил к столу и разлил вино в бокалы. После того, как они поели, вдоволь поговорили о том, что было, в какие передряги они попадали в своей жизни, что пришлось пережить, вспомнили о своих родителях, которые ушли из жизни так рано.

– Давай, сестренка, выпьем за то, чтобы дальше у нас была без проблем, чтобы больше мы не теряли друг друга из вида, встречались мы хоть иногда.

– В этот раз тебе надо приехать ко мне в гости, посмотреть, как я живу. Неужели тебя не тянет на Родину?

Александр задумался, не хотелось ему огорчать сестру своим ответом, подбирал слова, чтобы его речь не была слишком жесткой.

– Хочется мне поехать, Аня, в Россию, особенно, посмотреть наш дом, квартиру, но одного желания мало, есть некоторые обстоятельства, которые мешают такой поездке.

– Саша, у нас уже всем объявили амнистию.

– Боюсь, что мне амнистии не будет, и давай больше на эту тему не говорить.

– Хорошо, не будем, – с тяжелым сердцем согласилась сестра.

После некоторой паузы Саша спросил:

– Так куда мы поедем сначала?

– На кладбище Пьер-Лашес, на могилы коммунаров хочу цветы возложить.

– Я так и думал, что ты туда сначала пойдешь. Вечная ты моя революционерка.

– Да, Париж очень красивый город и очень много там интересных мест, – в голосе Анны Михайловны звучало восхищение от впечатлений, полученных от посещения столицы Франции.

– Расскажи мне подробно о Париже, ведь я туда вряд ли поеду, – попросила Марья Васильевна свою подругу.

– Конечно, самый лучший вид открывается на Париж с Эйфелевой башни, – начала Косинская, отхлебнув с чашки кофе, которое привезла с Франции, – город как на ладони открывается с верхней площадки. Трубы от каминов, кованные балконы и мансарды – главные достопримечательности города и ровненькие, словно, под линеечку улочки, которые сбегаются к Триумфальной арке.

– А не страшно тебе было, ведь башня высокая, я высоты боюсь.

– Я тоже боюсь, но там все ограждено, так что совсем не страшно было там находится. Я фотографировала там, вот отдам пленки в лабораторию, то там мне сделают фотографии, потом покажу.

– А вкусное кофе во Франции, у нас не такое.

– Саша мне лучшее покупал.

– А как вы встретились с ним, ты сразу узнала его?

– Нет. Не сразу узнала, ведь прошло почти тридцать лет, он очень изменился. Он первый признал меня, а потом, когда я немного присмотрелась к нему, то нашла знакомые черты: глаза, нос прямой, улыбка та же, а лицо стало более мужественное и, несмотря на возраст, выглядит он еще хорошо.

– А фотографию ты его привезла? – у женщины всегда имеется интерес к противоположному полу.

– Вот, когда сделают снимки, тогда увидишь.

– А где ж еще видела?

– Конечно, в первую очередь пошли мы на кладбище Пер-Лашез к месту, где расстреляли последних защитников революции сто семьдесят одного человека, там стела так и называется "Стена коммунаров". Саша купил в магазины красные розы, и я возложила их к подножью памятника. Там в этом году похоронили Марселя Кашена, мы с ним были немного знакомы по работе в Коминтерне. Еще мы были возле могилы Бальзака, она недалеко от "Стены коммунаров", на его могиле стоял бронзовый бюст, хороший бюст, и на нем он смотрится немного мужественней, чем изображают его у нас.

– Я так любила читать Бальзака, практически все его произведения перечитала, а некоторые, как "Шагреневая кожа", "Отец Горио", "Нищета и блеск куртизанок", то дважды даже. Какой талант, хотелось бы поклонится ему, поблагодарить за мгновения счастья, подаренные им своим творчеством. Но я отвлекла тебя расскажи еще про Париж.

– Конечно были мы в Пантеоне, поклонились могилам Вольтера, Руссо, Дидро, а в госпиталь ветеранов специально ездили, чтобы посмотреть могилу Наполеона, а вечером мы ходили в зал "Олимпия", где пела Эдит Пиаф. Какой у неё замечательный голос, прямо до дрожи пробирает.

– Но это же видно очень дорого? – забеспокоилась Марья Васильевна.

– Я ему тоже говорила, что это дорого, что может не стоит, а он не слушал меня. Водил по всяким ресторанам и ночным барам, я там такого насмотрелась, даже поссорилась с Сашей. Он обозвал меня "пуританкой", но это же ни в какие ворота не идет, женщины выступают в чем мать родила.

– Неужели. Разве такое возможно.

– я ему то же самое говорила, а он мне ответил, что мы отстали от жизни. Мы немного с ним даже немного поспорили после этого.

– Очень серьезно?

– Нет. вскоре и помирились. Он меня еще агитировал, чтобы я осталась во Франции, ноя отказалась.

Еще до полуночи сидели женщины, распивая кофе и делясь впечатлениями от увиденного и услышанного.

В середине декабря Власенко позвали в отдел кадров, он с недоумением подумал, почему это его вызывают, ведь у него не было никаких промахов по работе. Он зашел в кабинет, где за большим письменным столом сидела начальник отдела кадров Вера Никифоровна женщина средних лет, слегка полноватая, с короткой стрижкой и голубыми красивыми глазами.

– Здравствуйте, Вера Никифоровна, – Петя изобразил улыбку на лице.