Случаи в жизни могут быть разные. Сборник юмористических рассказов

Сёма. Вот, именно. Почему он случиться?

Осип. Потому, что все женщины сойдут с ума от твоих мемуаров, а мужчины кончат жизнь свою от ревности.

Сёма. Ловко ты придумал, но пока не будем делать ап…, ап…

Городничий. Апокалипсис.

Сёма. Вот, именно, мы по-хорошему разойдёмся, правда, дядя.

Городничий. А вот я сейчас позову пристава, и он с вами разберётся.

Осип. (Поставляет оружие в городничего). Только пикни и из своего «узи» я сделаю из тебя решето, будешь тогда светиться как на УЗИ. Сёма, а у меня тоже рифма получается.

Сёма. Какая же это рифма, Осип, это настоящая проза жизни: «Кошелёк или жизнь!» Жить-то хочется, дядя, и мне хочется икорку ложкой кушать, шампанским запивать, на заморском песочке валяться. Вы вот ловко устроились, прямо-таки завидую вам, свой-то народец по закону обдираете! Куда бедному крестьянину податься, пашет на вас, как проклятый, а вы жируете. Вот и я возле вас хочу… Ваше-то богатство незаконное. Как это, Малыш, называется?

Осип. Экспроприация экспроприаторов.

Сёма. Верно, это ты, Малыш, хорошо усвоил, а теперь скажи, сколько тебе надо денег для полного счастья.

Осип. Так, сейчас я мигом подсчитаю. Вычитаем… Умножаем пять на восемь, шесть на семь… Слаживаем и получается… Получается два миллиона, шестьсот двадцать восемь тысяч. Это я немножко округлил.

Сёма. Зачем это тебе так много?

Осип. Обижаешь, Сёма. Разве сотня в день это много?

Сёма. Не много.

Осип. Вот и считай. Я буду жить до ста лет, каждый день по сотке. Ресторан, выпивка, закуска, тёлка, причём учти, я беру по среднему тарифу, а не как валютчица. Вот и получается. Хотя тут надо было учесть, что вдруг заведу я семью, пойдут дети.

Сёма. Вот тебе, Малыш, дети не к чему.

Осип. Почему это?

Сёма. Зачем выродков, таких как ты пускать на свет.

Осип. (Выходит из себя). Это я выродок!.. Да, как ты смеешь, так меня называть! Я не потерплю и не посмотрю на то, что ты мне друг.

(Осип начинает палить из «узи», все падают на пол).

Сёма. Малыш, ну прекращай. Я пошутил.

Осип. В следующий раз так не шути, а то я и тебя… (Пускает ещё очередь).

Сёма. Не буду, Малыш, честное слово. Я не хотел.

Осип. Смотри мне.

Сёма. Поднимайтесь, господа, ничего не будет, не бойтесь. Просто, Малыш, молодой, горячий и бывает, что гонит пургу. С десяток трупиков просто так уложит, а затем сидит и плачет. Вот такими слезами плачет, клянусь мамой своей, жалко ему стаёт своих жертв. Я его успокаиваю, как могу, а он ни в какую не может успокоиться. Такая вот чувствительная у него душа. Тогда я ему говорю, что они же первые начинают, не слушают его вот и получается казус. Но вы ведь народ законопослушный, вы не будете упрямствовать и дадите немножко денег моему бедному Малышу.

(Малыш проходит по кругу и собирает деньги, останавливается возле Аммоса Федоровича).

Сёма. Что такое, Малыш?

Осип. Да вот говорит, что он взятки не берёт деньгами, а берёт борзыми щенками. Нам предлагает борзого щенка.

Сёма. Он что смеется над нами.

Осип. Я ему тоже самое говорю, а он не куёт, не мелит.

Сёма. Что ж на первый раз сними с него всё барахлишко и скажи, что бы впредь не шалил.

Осип. Хорошо. Выворачивай карманы, всё давай, и медальку давай, на аукцион отправим. Всё, Сёма, дань собрал. Во какие мы сейчас богатые. С таким баблом можно и на юг, снимаем тёлок и поехали, Сёма.

Сёма. Ветер у тебя в голове играет и только бабы на уме, а надо бы и про будущее подумать. А, если так подходить к делу, то эти деньги в банк надо положить. Это наш будет уставный капитал, и откроем мы своё дело. Усёк.

Осип. Усёк.

Сёма. Исполняй. А вы господа, можете быть свободны, но каждого десятого числа, что бы без напоминания посещали наш банк. Можете даже двери ногами открывать, ведь в руках у вас будет бабло. До свиданья. (Все поворачиваются и уходят). А вас, господин городничий, прошу остаться.

Городничий. Меня?

Сёма. Да, вас. У меня к вам имеется небольшое дельце.

Городничий. Слушаю.

Сёма. Вот это уже мне нравиться. Мы уже говорим с вами как равный с равным. Так вот к делу. У вас, Антон Антонович, кажется, имеется дочь, и говорят, что недурна собой.

Городничий. Да, имеется.

Сёма. Причём она уже созрела для женитьбы.

Городничий. Кажется. А вам какое дело?

Сёма. Да вот хочу к вам в зятья набиваться.

Городничий. Да, какой же порядочный отец отдаст за бандюгу свою дочь, свою кровинку. Да он скорее горло перегрызёт тому бандюге.

Сёма. За бандюгу может и не отдаст, а вот за депутата, думаю, можно и отдать.

Городничий. Какого ещё депутата?

Сёма. Настоящего депутата.

Городничий. Где же его взять?

Сёма. А я разве не гожусь на эту роль?

Городничий. Годишься, да не очень. Кто же за тебя проголосует, одни урки.