Роза белая

– А зачем? Думаешь, разбитое зеркало, можно склеить? Знаешь, Роза, я не смогу так жить. Сегодня ты любишь, завтра не любишь, послезавтра, снова любишь.

– Я хотела напомнить Саша, что у нас общий сын.

– И что из того, что ты напомнила мне об этом?

– Ничего, просто нужно помнить об этом, воспитывая чужих детей.

– Ах, вот как вы заговорили! Я, между прочим, стремился создать семью, но ты решила, что не любишь меня и добровольно покинула. А впрочем, если сказать честно, то я не уверен, что у тебя мой сын.

– Что значит, не уверен? Мы с тобой не занимались любовью?

– Я ведь не мальчик Роза, а довольно опытный в этих делах мужчина. Когда жена ушла от меня, родила сына и решила, что я поверю, что он мой. Понимаешь, о чём я говорю?

– Пока, нет. К чему этот разговор?

– К тому Роза, что женщина никогда не скажет правду.

– И что ты хочешь этим сказать? Как ты понял, что сын не твой.

– Очень просто. Женщина двенадцать месяцев не бывает беременна.

– А причём здесь двенадцать месяцев.

– Притом, что, когда мы расстались с ней, прошло двенадцать месяцев. Несмотря на это, она упорно утверждала, что это мой сын. Но, это не всё. Кроме неё, у меня были женщины. Вот, один такой случай. Я проживал с женщиной, у которой был ребенок, четырёх лет. Через три месяца совместного проживания, она подаёт на алименты. Вполне серьёзно утверждая, что её четырёхлетний сын от меня. А мы знакомы всего три месяца.

– И ты платишь алименты?

– С чего это вдруг я буду платить алименты. Нет, конечно. На первый взгляд смешно, да. А вот, нет. Всё серьёзно. Был суд и соседи подтверждают, что мы жили с ней. И практически, суд уже выносит приговор, мне платить алименты.

– Я так понимаю, она от тебя ушла и подала на алименты.

– Правильно понимаешь. Но, при подсчёте времени зачатия, было установлено, что я находился в госпитале. А дело всё в том, что она жила со многими мужиками и соседи уже не знают, то ли я раньше жил с ней, то ли нет. А разводить мужиков на алименты, это её бизнес. Я это к тому рассказал, что женщинам верить нельзя. Тебе я тоже не верю. Ведь ты меня обманула.

– Интересно, в чём?

– Ты сказала, что первый и единственный парень, был Татарин. А я знаю, что вся банда Чистякова тебя насиловала ежедневно.

– Кто тебе это сказал?

– Твоя мама.

– Она не так всё поняла. Я могу объяснить. Да, парни приезжали и лапали меня постоянно. Я приходила домой и говорила маме, что меня в очередной раз насиловали. По-другому это не назовёшь, хотя секса не было.

– Ладно, не будем ломать комедию Роза. За день до нашего секса, ты два с половиной часа занималась любовью с Виктором.

– С Виктором? Ха, ха, это смешно.

– Вот не надо ломать комедию Роза. Вас заснял Татарин и чтобы этот компромат не увидела Ева Браун, ты убила Татарина.

– Я убила Татарина?

– Говорю же, не надо ломать комедию Роза. Всё это зафиксировала камера наблюдения. Когда одевшись женщиной, я пришел к тебе в магазин, чтобы свернуть шею, но начальство запретило. И ушла ты от меня, не к Алексею, а к Виктору. Моё начальство решило взять тебя, когда ты отсадишь ребенка от груди. Вот сейчас пришло это время.

– Я так и подозревала, что это был ты. Я была почти уверенна, что узнала тебя по голосу, но сомнения оставались. И жучки в магазине твоих рук дело.

– Конечно, только ты себе не представляешь, сколько я про тебя знаю.

– И что ты про меня знаешь? – с усмешкой спросила она, считая, что он просто блефует.

– Я знаю, кто ты и что из себя представляешь. Начну с самого начала, если не возражаешь.

– Не возражаю. Даже очень интересно.

– Отлично. Твой отец Николенко Антон Федорович работал главным бухгалтером на заводе. Присвоил крупную сумму денег и его посадили. В тюрьме он умер от туберкулёза. Мать Николенко Галина Ильинична, повесилась. Хотя это спорно. Многие считают, что её повесили, или помогли повеситься. Ты Николенко Роза Антоновна, в четырнадцать лет, попадаешь в детский дом. Когда тебе исполнилось восемнадцать, ты решила найти деньги, которые вам оставил отец.

Поиски привели тебя к Романову Николаю Валентиновичу, в своем круге известен, как Кнут. Именно он давил нары с твоим отцом. Именно он сообщил твоей матери о смерти. Именно он нашел твою мать повешенной. Конечно, я не могу сказать, о чём вы говорили с ним, но после этой встречи, ты стала курьером. Потом смерть Кнута и ты мотаешь срок за убийство.

После освобождения, ты знакомишься с Машей Белой и приживаешься в её семье. А вскоре становишься Розой Белой. А дальше всё закрутилось. Работая у Ашота, ты распространяла наркотики. Когда Ашот об этом узнал, он продал свой бизнес и уехал. Тебе нужна была точка и ты на деньги отца покупаешь цветочный магазин. Это чудесная мысль, в горшках с цветами распространять наркотики.

– Это твои фантазии, или у тебя есть доказательства?

– Разумеется, есть доказательства. Иначе я бы не стал тебе говорить.

– Ты меня предупреждаешь?

– Нет, Роза. – он посмотрел по сторонам, увидел стоящий автомобиль и кивнул в его сторону. – Поздно. Вон в том автомобиле сидят люди, которые тебя заберут. Они опасаются, что я всё-таки сверну тебе шею.

– Я не понимаю, за что?

– Ох, Роза! – вздохнул он. – Когда я развелся с женой, встретил женщину. Она родила мне дочь. Я любил её до безумия. Души в ней нечаял. Однажды я нашел их мертвыми. Они умерли от передозировки наркотиков. Моей дочери было всего шесть лет. Ты можешь поверить, что ребенок был наркоманом?

– Нет, – твердо ответила она.

– Я нашел парня, который это сделал и убил его. А этот парень, оказался сыном большого человека. Доказательств у него не было, но была уверенность, что это сделал я. Начались гонения и меня выгнали из Армии. Вот тогда я встретил людей, которые конкретно с этим злом борются. Всем, кто связан с наркотиками, я с огромным удовольствием откручиваю головы. Заметь, откручиваю, а Татарина убили выстрелом из пистолета. Это не мой стиль. Я вообще не ношу оружия.

– Понятно. Кстати, ты сказал, что я в горшках распространяю наркотики. А где же я их беру?

– Ну, это не проблема. Берешь, или точнее, брала у Виктора, с которым у тебя любовь. Кстати, увидев, что Виктор стал засматриваться на Машу, убила её.

– Я убила Машу? Бред!

– Совсем, нет. Ты выдала себя. Ты сказала, что Маша вышла из дискотеки и за ней увязались двое. Ни один, ни три, ни четыре, а именно двое. Потом, ты сказала, что моя мать бросилась на них, как тигрица. Откуда такие подробности, если тебя там не было?

– Так говорили. Весь город так говорил.

– Кто мог говорить, если нет свидетелей? Единственный свидетель, это моя мать, которую ты убила.

– Так вот за что, ты хочешь свернуть мне шею.