Бес. Квартирант

– Бирютин хитёр, его в лоб не возьмёшь, значит нужно быть хитрее его. Создам видимость, что Новгородцев под него копает, а сам буду в стороне внимательно следить за ним. Когда он задумает убрать Тимоху, мы его аккуратно загребём.

– Почему ты мне всё это рассказываешь, не боишься, что я шпионка, и работаю на того же Бирютина, например.

Журавлёв весело рассмеялся. Протянул руку через стол, положил на её руку.

– Неужели ты думаешь, что любовь закрыла мне глаза. Несомненно, я проверил, что представляет из себя моя будущая жена.

– Ты хочешь сказать, что влюбился в меня?

– А чем ты хуже других? Лена, ты недооцениваешь себя.

– Что-то сердце заболело, ты не посмотришь?

– Раздевайся, посмотрю.

– Ну, ты же видишь через одежду!

– Враньё! Я могу через одежду видеть только твоё тело.

– Тогда, как ты увидел, что у Женьки рак? Ты обманул её? Ты сказал, что такими вещами не шутят.

– Не шутил я, у неё действительно рак матки.

– Что ты мне голову морочишь, то видишь, то не видишь.

– Существует такое понятие, как врачебная этика

– Но ты сам сказал, что у тебя нет тайн от меня. И я хочу понять, что за человек мой будущий супруг, можно ли тебе доверять.

– У неё было нарушение менструального цикла, и она, подозревая, что беременна пошла на обследование. Женскую консультацию на время ремонта временно разместили в поликлинике. Обследуя её, гинеколог обнаружил рак. Вот почему я знаю, что она больна, при чём очень серьёзно.

– Я что-то не пойму, она ведь не в твоей клинике проходила обследование. Тогда откуда, ты можешь знать, что именно у неё рак.

– Нас с Ростиком иногда приглашают проконсультировать пациента, поэтому мы там и оказались. Короче мы решали, как лучше поступить, чтобы и польза была, и пациент не так страдал. В итоге пришли к выводу, что его безопаснее всего перевезти в нашу клинику, потому что оборудование современнее.

– Понятно, но при чём здесь Женя?

– Ах Женя! Мы ещё были там, когда врач, обследующий её пользуясь случаем решил проконсультироваться. Вот и примчался с результатами анализов. Мы обсудили, и пришли к единому мнению, что операцию делать уж поздно, метастазы уже повсюду. Когда мне сказали сколько ей лет, я из любопытства пошёл на неё посмотреть. И увидел Женю, да ту самую Женю, которую привёз мой сосед Антон, и которую я не раз видел в подъезде нашего дома.

– Скажи честно, ты можешь ей помочь? Ведь ты хороший хирург. Надежда есть?

– Да мне моё самолюбие не даёт быть посредственным врачом! Мизерная надежда всегда есть. Но никакой врач не захочет, чтобы пациент умер у него на столе.

Кому нужна такая слава. Кому интересно знать, что я пытался спасти безнадёжного больного, в сознании людей будет только то, что он умер у меня на столе. Несколько таких случаев, и по городу поползут слухи, что Журавлёв опять кого-то зарезал, что я мясник, и моё место на базаре, мясо рубить.

– Я представить себе не могла, что быть врачом так сложно. С одной стороны, ты пытаешься спасти, но если он умер, то ты мясник. И поэтому ты не работаешь в клинике.

– Именно поэтому я как раз и работаю в клинике.

– Этот Ростик хороший хирург?

– Да, мы вместе в медицинском учились. Странно, почему он тебя так заинтересовал?

– А ты, что ревнуешь? Ты же не знаешь, что такое ревность.

– Верно, до знакомства с тобой не знал.

– Даже не знаю, радоваться мне или плакать. Радоваться потому, что ты меня любишь, или плакать потому, что изведёшь меня своей ревностью.

– А серединки нет? – игриво, тихим голосом сказал Дима.

– Я такой не знаю. – попыталась спародировать Лена. – Ты придёшь домой вечером?

– Я не могу распоряжаться своим временем. Я могу прийти вечером, могу ночью утром, и не приходить несколько дней. Ты должна принять меня таким, какой я есть, выбор за тобой, дорогая Леночка.

– Если я правильно поняла, ты не изменишься?

– К сожалению нет. Я живу в этом городе только потому, что кому-то нужен. Я действительно хороший врач, хирург и могу сделать карьеру в Москве или ещё в какой ведущей клинике, не только в нашей стране.

Я закончил юридический и мог бы работать адвокатом опять же где-нибудь в Москве или в Питере. Один из моих многочисленных отчимов однажды сказал мне, что если взялся за дело, то делай его лучше всех. Моя цель была, стать супер-сыщиком.

Я убеждён, что в таких провинциальных городах, как наш, за сыщиком с медицинским опытом будущее. Я нужен здесь, своему городу и нашей доблестной милиции, потому что там работают такие бездари, как Новгородцев. За два месяца моего вынужденного отсутствия он не раскрыл ни одного преступления, но при этом получил должность начальника уголовного розыска, заняв моё место.

– И ты обиделся? – высказалась Лена понимая, почему он не хочет возвращаться на своё прежнее место работы.

– Ну что ты! – решительно замотал головой Журавлёв. – Когда я чудом остался жив, Новгородцева попросили освободить моё кресло, но с повышением. Он стал бы заместителем полковника Богаткина. Новгородцев обиделся на меня, когда я вообще отказался работать в уголовном розыске. Теперь он прямо говорит, что я поломал ему карьеру. Впрочем, он стал карьеристом по моей вине, он во всём подражал мне, а я был не против. Мне даже нравилось, что у меня есть подражатель. Я сделал его самым лучшим опером в области, а он совсем обленился. Владимир Сергеевич попросил меня разгрести завал в делах, который накопился за два месяца, я согласился. Правда в том положении в котором я работаю сейчас, мне больше нравится.

– Из всего сказанного, я поняла, что тебя сегодня вечером дома не будет. Возможно, не будет завтра, послезавтра и так до месяца. Невольно хочется задать вопрос. А зачем мне такой муж, которого я не буду видеть месяцами?

Они одновременно поднялись из-за стола, он ловко подвинул стул. Одной рукой обнял её, а другой приподнял голову за подбородок. Глядя прямо в глаза, он немного наклонился и нежно поцеловал.

– Я рад, что ты мне отказала.

– Рано радуешься, я согласна. Нужно быть круглой идиоткой, чтобы отказаться от всего, что ты мне предлагаешь и уже дал.

– И, что интересно я тебе дал?

– Об этом мы с тобой поговорим, когда ты вернёшься. Иди уже, тебя ждут великие дела. – громко сказала она, поворачивая его лицом к двери, – И не забывай, что дома тебя тоже ждут сын и почти жена.

В кабинете полковника уже находились Новгородцев и Петухов, когда не спеша, вошёл Журавлёв. Полковник бережно снял очки и как всегда положил перед собой. Почему Богаткин, так бережно относится к очкам, кроме Журавлёва никто не знал, хотя по управлению ходили самые разные слухи и даже анекдоты. И только Журавлёв знал, что эти очки у него единственная память о жене.

– Я пригласил ваш отдел сюда сегодня, – начал говорить полковник, как только Журавлёв сел за стол на своё обычное место, – По совсем для вас не обычному делу. Надеюсь, что наш сегодняшний разговор дальше этого кабинета не распространится, так как напрямую касается одного нашего сотрудника. В нашем городе почти не ведётся работа с наркоманами. Когда Бес сказал, что заказчиком его убийства является капитан Бирютин, я не сомневался, что он умрёт естественной смертью, разумеется. Теперь думаю, что Бес не совсем уверен, что заказчик именно он.

– Владимир Сергеевич, вы глубоко ошибаетесь, я абсолютно уверен, что заказчиком был Бирютин. Я хочу, чтобы его судили и тем самым показали, что погоны не являются бронежилетом ни для кого.

– Так в чём дело, тогда?

– Владимир Сергеевич, слова к делу не пришьёшь, а у покойников письменное показание уже не возьмёшь.