Необратимость

Умение владеть собой, сильная воля или?..

Рындину с такими женщинами доводилось общаться. С одной на протяжении почти двух десятков лет.

Бывшая жена Рындина тоже владела собой в любых ситуациях. Или почти в любых.

– В котором часу ваш муж выехал из дома вчера вечером?

– Где-то в начале десятого.

– Он объяснил, почему так поздно? Деловая встреча?

Новоиспеченная вдова изобразила раздумье.

«Актриса-любительница? Или изображает важность момента?»

– Он никак не объяснил. Сказал, что нужно отъехать на полчаса. Ему кто-то позвонил перед этим.

«Точно. Именно кто-то. Симка этого кого-то сейчас наверняка валяется в канализационном колодце».

– Ваш муж не выглядел встревоженным?

Снова пауза.

– Да вроде бы нормально выглядел.

– Он часто отлучался по вечерам?

– Н-ну… Раза два в неделю точно отлучался. Бизнес…

«Конечно, конечно. Бизнес – святое».

– Вы звонили ему этой ночью, когда поняли, что он задерживается?

– Да, звонила.

«Точно, всего один раз – примерно в половине первого ночи».

– Сколько раз?

– Один.

– И?.. Он вам ответил?

Вдова поднапряглась.

– Нет.

– Его телефон был недоступен или отключен?

– Нет, он просто не отвечал.

– А почему вы не позвонили ему еще раз?

Сейчас вдова изобразила всем своим видом «нетвоесобачьедело». Но вслух сказала:

– А зачем? Случалось, что он задерживался на всю ночь.

– И как часто это случалось?

– Нечасто, но случалось.

– Понятно. Автомобиль у вашего мужа какой?

– Тойота Камри Престиж.

– И в гараже его сейчас нет?

– Нет, конечно.

ОНА

Когда я была счастлива? Была ли счастлива вообще?

Счастье сейчас, когда мне уже почти тридцать девять, это совсем не то счастье, что было в мои десять лет. Разные категории.

Или я сейчас не так счастлива, как была счастлива в десять лет? Вполне возможно. Жизнь любого человека нужно расценивать как драму – и это не просто красивая фраза. Чем дольше живешь, тем больше это понимаешь.

Услужливая память не хранит все неприятности, все беды – как полоска песка в прибое не хранит следов. Все смывает время.

Моя бабушка жила на хуторе, в трех или даже четырех километрах от нашего села. И, случалось, я ходила к ней пешком, даже зимой – одна ходила. Но чаще бабушка приходила к нам и забирала меня к себе. Сейчас, наверное, такое и представить себе невозможно – десятилетняя девочка идет одна через лес. Впрочем, маньяки и всякие извращенцы были и в те времена. Но, наверное, не в наших краях. Мы все там были какие-то непуганые.

Сосны в лесу росли высокие, до небес. Дорога – почти сплошной песок. Но я не помню, чтобы даже при сильном ветре поднималась пыль. Наверное, сейчас пыль на той дороге поднимается. Сейчас там все наверняка не так. Я целую вечность там не была.

Когда бабушка вела меня назад, в село, мы всегда садились передохнуть на невысокой горочке. Точнее, это бабушка присаживалась передохнуть, а я с ней за компанию. Я иногда вспоминаю ту горочку. Хотя, скорее всего, я вспоминаю свои прежние воспоминания. Кажется, это не со мной и не в этой жизни было.

Птицы орут. Протяни руку – земляника в траве. И высокое небо – настолько высокое, что мне становилось немного страшно, когда я долго смотрела в него. Я боялась упасть в него.

Моя бабушка умерла, когда мне было семнадцать лет. К тому времени я уже уехала в большой город. Там у меня началась совсем другая жизнь. Там у меня многое случилось впервые. Там у меня случился первый мужчина. Мужчина? Мальчишка, немногим старше моего Вадьки.

Так что я вроде бы не так уж и убивалась за бабушкой. Ей уже под восемьдесят было. Время пришло умирать.

Потом вдруг в какое-то время у меня наступило понимание, что же я с уходом бабушки потеряла. Неудачи, неурядицы, обиды – словно лавина на меня обрушилась. И я стала говорить: «Бабушка, забери меня отсюда, потому что ни черта путного у меня в этой жизни не получается».

Но и это прошло.

* * *

– Добрый день, я старший лейтенант юстиции Аверина.