Мудрый король

– Иногда оставляй, когда почувствуешь, что лишний.

Все трое рассмеялись. К ним подошел Гарт.

– Филипп, решено устроить турнир в честь такого события. Драться будут все, кроме тебя. Королям не положено.

– Гарт, друг мой, знаешь, что выдумала Церковь? Тебе известно, как она не любит турниры. А причина проста: вместо того чтобы отдавать свою кровь и свои деньги за веру в походах в Святую землю, знать растрачивает все это в пустых развлечениях. Так что с Латеранского собора пришла к нам еще одна новость: рыцарские состязания запретить. А кто нарушит, тому анафема. Мало того, кто погибнет на турнире – будет лишен церковного погребения. Они упорно доказывают к тому же, что с этими играми связаны семь смертных грехов.

– И что же ты думаешь предпринять, король Филипп? – спросил Гарт. – Каково будет твое решение?

– Страсть к сражениям, к желанию покрасоваться перед дамами, а потом еще и забрать себе добро побежденного – все это окажется сильнее папского авторитета. И Церковь сама признает это. Она не сможет отлучить всех рыцарей Франции, всю ее знать. Кто тогда пойдет в Святую землю, если новый фанатик наподобие Бернара Клервоского станет проповедовать очередной поход в Иерусалим ко Гробу Господню? Вот когда папа всерьез примется чесать свою глупую голову.

– Итак, турнирам быть! – вскричал Гарт, хватаясь за рукоять меча.

– Это мода, а ее убить нельзя.

И Филипп направился туда, где ожидали его придворные, церковники, лица домашнего окружения, Филипп Эльзасский, Бодуэн V граф де Эно, Генрих Молодой, прибывший с богатыми подарками от своего отца, королева Аделаида и ее четверо братьев. Вслед за юным королем пошел Герен. Гарт хотел отправиться следом. Бьянка удержала его за руку. Он обернулся. Вся пунцовая от смущения, она смотрела ему в глаза, словно ища в них дорогую ее сердцу потерю.

– Гарт, это правда, что я тебе нравлюсь?

– Кто тебе сказал? – удивился он.

– Король Филипп.

– Он пошутил.

Она опустила взгляд, убрала руку. И тихо произнесла:

– А я поверила…

– Бьянка!..

Не слушая его, она торопливо уходила прочь.

А народ, заполнивший площадь перед порталом собора, дивился во все глаза и, внимая перезвону колоколов, крестился и бормотал молитвы за здравие юного короля. И вправду, нечасто ему доводилось видеть молодого монарха, которому только что исполнилось 14 лет.

Это был последний монарх во Франции, коронованный еще при жизни короля.

Глава 9. Девочку в постель!

Год еще не закончился, а влиятельнейшие люди королевства уже задумались: не следует ли погубить юного монарха? Чересчур он экспансивен – это представляло угрозу их интересам.

Бодуэн граф де Эно взялся изучать копию жизнеописания Карла Великого. Не один, с ним его шурин Филипп Эльзасский и реймсский архиепископ. Троица начала разбираться в королевском роду Капетингов и выяснила, что Гуго Капет, основатель династии, короновался незаконно. Тотчас заговорили об известном пророчестве святого Валери. История эта произошла 200 лет назад, когда Гуго был только франкским герцогом. На смертном одре святой попросил Гуго перенести его мощи из аббатства Сен-Бертен в Монтрей-сюр-Мер. Будущий король франков пообещал. Тогда Валери сказал, что корона останется у Гуго и его потомков до седьмого колена. Стали пересчитывать эти колена. Подсчитав, выяснили, что до Людовика VI уже царствовали четыре Капетинга. Тут вспомнили о некоронованном короле франков Гуго Великом, отце Капета. Включили и его в страшный список, и оказалось, что Людовик VII – седьмой Капетинг. Стало быть, согласно зловещему предсказанию корона должна вернуться к прямым потомкам Карла Великого, которого Бодуэн де Эно, лотарингского рода, считал своим предком.

Доискавшись до этого, троица решила: либо Филипп уступает свой трон, либо становится новым Карлом Великим. Первое было чревато осложнениями, могущими привести даже к гибели: Капетингов и их сторонников не так уж мало, графы Фландрские явно окажутся в меньшинстве. Однако союзников найти нетрудно – тот же Генрих Плантагенет. Значит, война. Огромная, кровопролитная. Королева-мать и ее братья очень хорошо понимали это. Нынче правит их род. А в случае победы графа де Эно?… Но пророчество? Ведь так сказал сам святой Валери!

– Плевать на предсказание! – резко высказался один из братьев Адель Шампанской, когда Эно не было рядом с ними. – Этот Бодуэн хочет ввергнуть королевство в войну, результатом которой воспользуется Генрих Английский. То-то подарок преподнесет ему фламандец!

– Бодуэн и сам не хочет войны, у него другие планы, – проговорила королева-мать. – Он утверждает, что династия Капетингов угаснет с Людовиком и хочет возродить Каролингов? Я брошу ему эту кость, которой он подавится. Пусть выдаст свою дочь Изабеллу замуж за юного монарха – вот и вся недолга. Он хочет нового Карла Великого? Так он его получит в лице собственного зятя, моего сына Филиппа. А самому ему не стать королем! Еще раз заикнется – я подошлю к нему наемного убийцу. Гильом, ты говорил, помнится, что у тебя в услужении двое ассасинов?

– Они сделают это столь виртуозно, что комар носа не подточит, – улыбнулся архиепископ. – Эти люди мастера своего дела.

– Вот и отлично! Стефан, – обратилась королева-мать к другому своему брату, – ты, кажется, в хороших отношениях с этим выскочкой из Фландрии? Так намекни ему, чем может кончиться дело. Со мной шутки плохи. Я не позволю графам из Фландрии править французским королевством! Я пока еще королева и у меня есть сын. Пусть несколько строптивый, но сын. Он наследник и будет следующим Капетингом на троне Франции, клянусь кровью Иисуса Христа!

Все четверо братьев, обняв, расцеловали ее.

– Ты можешь всегда рассчитывать на нас, сестра. Каждый из нас встанет на защиту нашего племянника. Только вряд ли Бодуэн де Эно окажется настолько глуп, что не согласится на такую выгодную для него партию.

Через несколько дней Аделаида вошла в покои к Филиппу с письмом в руке. Здесь же был Герен. Увидев королеву-мать, он встал, почтительно поклонился.

– В чем дело, матушка? – недовольно спросил сын. – Какого черта вы врываетесь ко мне, словно я вас звал?

– Ты что же, занят таким важным делом, что у тебя нет времени выслушать свою мать?

– Я беседую с Гереном, разве ты не видишь?

– Я вижу музыканта и жонглера. Трувер тебе дороже матери?

– Он монах-госпитальер[15 - Госпитальеры – католический духовно-рыцарский орден, основан в Палестине в XII в. Вначале – религиозный орден, заботившийся лишь о больных паломниках, увечных и голодных. В 1168 г. воинский дух вытеснил благочестивые настроения и милосердное рвение в уходе за бедными и больными. Одеяние госпитальеров – черный плащ с белым крестом на груди.], и он рыцарь.

– Я видела у него виолу.

– Он выбросил ее, чтобы стать моим советником.

– У тебя мало советников отца? Чему может научить тебя бывший музыкант, пусть даже он и рыцарь?

– Он подал мне мысль, как удержаться на троне, который начал шататься. Знакомый монах из дома графов Фландрских поведал ему некую историю о седьмом колене, на котором кончается династия Капетингов. И это седьмое колено – мой отец, мадам. Что вы скажете теперь? Вернее, что посоветуете?

Королева взволнованно подошла и взяла сына за руки.

– Филипп, сын мой, но ведь именно с этим я к тебе и шла! Граф Бодуэн решил затеять интригу. Козырь в игре – его дочь.

– Изабелла де Эно? Малютка, которой едва исполнилось десять лет? Любопытно, что же это он придумал?

Королева-мать выразительно посмотрела на Герена.

– Филипп, я должна поговорить с тобой наедине.

– О чем? О том письме, что вы держите в руках? Я догадываюсь, от кого оно.

– И от кого же?

– От графа де Эно. Хотите, я скажу вам, о чем он пишет?

– Но Филипп… Черт побери! Как ты можешь это знать?

– Мне сказал об этом мой монах.

– Брат Герен?