Искры истинной магии (сборник)

– Гм… – Я с профессиональным интересом алхимика, которому представился шанс на ком-то испытать сделанные зелья, осмотрел своего упитанного друга. – Ты не перегрелся?

– Нет, – уверил меня Алколит. – Более того, вливание нашей внутренней силы, как выяснилось, негативно действует только на живых, а вот на мертвых совсем даже наоборот.

– Ты что, над трупом поэкспериментировал? – ужаснулся Артем. – Да нас же местные на вилы сейчас поднимут!

– Успокойся, я действительно поднял мертвое тело, – зачастил Ярослав. – Но оно принадлежало обычной мыши!

– И? – Мои губы против воли расползлись в улыбке. Уж больно анекдотична была ситуация. Грызун-зомби… Умора. – Как впечатления от первой марионетки, покорной твоей воле?

– Странные, – на полном серьезе ответил Алколит. – Такое чувство, что у меня выросла лишняя конечность, вот только самостоятельности у нее больше. Вот только…

– Мру-ру-у-у! – Вопль чудовищной силы, раздавшийся где-то подозрительно близко, заглушил речь Алколита. Сразу вслед за ним забор впереди нас разнесло в щепочки, а на улицу вылетело что-то большое и страшное, оказавшееся при ближайшем рассмотрении всего-навсего быком. Вот только этот парнокопытный отличался от остальных представителей своего племени воистину богатырскими размерами и явно нечеловеческой злобой. Взревев еще раз и окончательно распугав прохожих, эта скотина со скоростью и мощью «Сапсана» рванула прямо на нас.

Алколит ушел вертикально вверх, как рыба, которую подсек невидимый рыбак, расположившийся на ближайшем облаке. Ассасин не только сам успел удалиться с опасной траектории, но и убрал с пути озверевшей скотины двух застывших в ступоре девчонок, как раз пошедших на обгон нашей компании и тоже попавших в зону поражения. А вот мне, как идущему в центре, не повезло. От удара рогатой мордой я воспарил куда-то вверх, к небесам, успел полюбоваться на ошарашенное лицо Ярослава где-то под собой и камнем рухнул вниз, прямо под копыта беснующегося быка. Первые несколько ударов копытами я ощутил, но не прочувствовал. А вот потом меня согнула боль, а вместе с болью пришла и ненависть к этой пока еще живой груде вырезки. На одних инстинктах я создал бледное пламя и метнул его в ставшее на дыбы животное. Бык рухнул прямо мне на голову, и сознание куда-то улетучилось.

Сначала пришла жгучая боль, тело горело, каждая его жилочка вопила так, будто меня целиком засунули в гигантскую микроволновку. Потом жар ушел, но в груди и еще паре мест появилась тупая, но достаточно ощутимая боль. Затем пришел свет, неприятно полоснувший по мозгу. И только потом появились голоса.

– Смотрите, он очнулся! – обрадовался Ярослав.

– Руками не трогать, – сипло попросил я, отчаянно стараясь проморгаться. – Что-то плохо себя чувствую, и дышать тяжело.

– Возблагодарим же… – Тягучий густой баритон вызвал в теле жуткий и какой-то очень болезненный жар, кроме того, его источником служила раскаленная, светящаяся пронзительным желто-оранжевым светом рука, опустившаяся на мой лоб.

– Не надо! – прохрипел я, отчаянно извиваясь и пытаясь сбросить с себя эту карающую неведомо за какие грехи длань.

– О, прости! Переусердствовал. – Волна магии, а ничем иным это быть не могло, спала, позволив увидеть виновника моих неприятных ощущений. Им оказался высокий и плечистый старик неопределенного возраста с роскошной гривой седых волос, облаченный в белый балахон. Для завершения образа светлого волшебника ему не хватало только бороды и посоха: первую, видно не отпустил, а второй мог найтись где-нибудь поблизости, например, вот под кроватью, на которой я лежу… Кроватью?

– Где мы? – спросил я своих друзей, видневшихся на заднем плане.

– Фронтир. Окраина людских поселений и гоблинских лесов, – охотно подсказал Ярослав.

– Да он не про то, – поморщился Артем. – Ты лежишь в доме у преподобного Тонахью, он местный священник. Четвертый день, кстати, лежишь, но первый раз в себя пришел только сегодня.

– Ничего, – уверил Ассасина церковник, – его дух оправился, теперь пойдет быстрее, вот увидишь. Да славен будет…

– Ш-ш-ш! – непроизвольно вырвалось из моей глотки, когда от высокой фигуры заструились волны с трудом переносимого жара. Мои друзья, кстати, отреагировали еще активней, отшатнувшись.

– Простите, – смутился Тонахью. – Все время забываю о ваших м-м-м… особенностях.

– Он, – начал я, но был оборван на полуслове Ярославом.

– …знает, – кивнул Алколит. – Пришлось все рассказать, у нас не было другого выбора, иначе наше трио стало бы дуэтом. Ты молчи, сил набирайся, сейчас все тебе расскажу. Та скотина, что виновна во всем произошедшем, принадлежала местному кузнецу. Этот маэстро кувалды, может, и неплох в своем деле, но за воротник заложить любит, даже слишком. В тот день он с самого утра залил зенки, и аккурат за пять минут до того, как мы прошли мимо его забора, стукнула ему в голову гениальная идея. Бычка своего кастрировать. Не знаю уж, как сей алкоголик с пьяных глаз попытался провернуть эту операцию, но в результате животное озверело. Когда бык сдох, убитый бледным пламенем, мы с Ассасином вытащили тебя из-под еще дергающейся туши и пришли в тихий ужас.

– Я бы сказал, что ваш ужас был довольно-таки громким, – хмыкнул Тонахью.

– У нас были на то основания, – пожал плечами Артем. – Если бы такие травмы получил кто-нибудь другой, а не Виктор, посоветовал бы его добить просто из сострадания.

– Соглашусь, – серьезно кивнул священник. – И если бы вы не спасли мою внучку, то я бы отправил душу сего отрока на новый круг жизни, даже не делая попытки задержать его в этой бренной и очень сильно поврежденной оболочке.

– Так, – мозг работал медленно, но на редкость качественно, позволяя оценить всю тяжесть сложившегося положения, – что эта скотина мне поломала?

– В основном ребра, ну и внутренности под ними отбила, – откликнулся священник. – Остальное уже так, мелочи. От переломов рук или содранной кожи не умирают даже обычные люди, не то что темные маги.

– А мы разве темные? – По инерции, забыв про слова Алколита об информированности Тонахью, я попытался опротестовать этот сомнительный в глазах окружающих статус.

– Темнее бывает, но редко, – на полном серьезе ответил мне Ярослав. – Мы тут со святым отцом пообщались за те дни, что ты без памяти лежал… И складывается очень, я бы сказал, любопытная картина, которая частично проливает свет на наши внезапно возросшие способности к магии.

– Рассказывай, – попросил я, ерзая на туго набитых подушках и пытаясь принять положение, в котором было бы легче дышать.

Речь Алколита, сопровождаемая комментариями священника, почти целиком была посвящена душе. И магии. А точнее, тому, как они взаимосвязаны между собой. По мнению этих двух спевшихся знатоков чар, любой предмет имеет свою собственную энергетическую оболочку, ауру, и чем предмет сложнее, тем большей сложностью отличается и его оболочка. Живые или не очень существа исключениями из этого правила не являются, вот только процессы, происходящие внутри них, – самые сложные. Что первично, аура или материальное тело, – вопрос спорный, но то, что они взаимосвязаны, несомненно. Те, чья аура более плотная, – сильнее, ловчее, быстрее, чем их собратья, и, самое главное, обладают способностью творить волшебство. Чем плотнее энергетическая оболочка, тем большим запасом магических сил обладает ее владелец. Конечно, сила отнюдь не означает умения, но довольно часто с успехом может его заменить.

Для того чтобы усилить свою ауру и, соответственно, получить или улучшить способность колдовать, существует несколько путей. Общепринятый – длительные тренировки. Потихонечку, полегонечку, по капельке с помощью медитаций можно нарастить себе магические мускулы… Если бы не пара проблем. Во-первых, надо быть очень упертым, чтобы отдать десятилетия своей жизни на тренировки, а во-вторых, в это время требуется хоть кто-то, кто бы содержал будущего волшебника, так как одновременно духовно развиваться и добывать средства для существования не получится. Альтернативный путь – подвергнуться изменению ауры. Эту операцию со своими служителями изредка производит какой-либо бог или демон, фактически он отделяет от себя частичку собственной энергетической оболочки и прицепляет ее к донору, подгоняя по фигуре. Чтобы проделать подобное, нужно обладать неслабой мощью, ведь отданное не возвращается. Фактически сущность выдает своему служителю длительный кредит, который тот возвращает годами, и, если не попадает в форс-мажорные обстоятельства, прекращающие его карьеру, возвращает с немаленькой переплатой.

Но люди не были бы людьми, если бы не извернулись так, как не всякая змея сумеет, и не придумали способ получить все и сразу. Хотя маги других рас не отстают от них в поисках и, вполне возможно, именно они стали обладателями пальмы первенства в этой научно-магической гонке. Но это сомнительно. Область волшебства, с помощью которой можно стать сильным чародеем в рекордно короткие сроки, используется в основном только нами да еще орками – это некромантия. Те, кто выбрал своей стезей смерть, на высших ступенях своего развития получают возможность работать не только с телами, но и с душами, не на уровне богов или демонов, конечно, но все же. И что более важно для усиления способностей, с их остатками. Когда разумный умирает, то в покинутой оболочке остаются… не кусочки, нет, если провести аналогию, то это нечто похожее по своему назначению на периферические устройства компьютера.

– Энергетическая оболочка, судя по всему, тесно связана с нервной системой, пронизывающей все тело человека, – горячился Алколит, размахивая от волнения руками. – Пищеварение, сердцебиение, да вообще все происходящие в теле процессы имеют свое отражение в ауре, точнее, не отражение, а контролирующие их структуры, между ними плотная взаимосвязь. Уверен, увеличь кто-то разрешающую способность заклинаний магического зрения, он бы и деление клеток заметил.

– Каких клеток? – спросил Тонахью.

– Потом объясню, – махнул рукой Ярослав. – На словах это трудно передать, видеть надо. Но, так или иначе, какой-то головастый некромант однажды сообразил вытащить из не слишком старого трупа эти энергетические узлы, которые медленно разрушались после потери их главной составляющей – души. Ну а потом он или же кто-то другой, что совершенно неважно, додумался приживить эти кусочки к энергетической оболочке еще живого тела.

– Ну и? – по-прежнему не понимал я. – Ближе к сути, пожалуйста.

– Ну и обнаружил, что отторжения не происходит, – негромко вздохнув, ответил вместо Алколита Артем. – Чужие запчасти остаются на новом месте, соединяясь с теми структурами, которые выполняют аналогичную функцию, конечно, если совпадает ряд условий. Частички энергетической оболочки животного нельзя использовать для усиления человека, а то, что было извлечено из женщины, не подходит мужчине. Но зато если уж дело пошло, то тогда можно во все горло орать: «Я крут! Я безмерно крут!» – потому что ты таким и будешь. Рывок из грязи в князи. Левел ап. Апгрейд всей ауры сразу с частичной или полной прокачкой чакр по желанию заказчика. Короче, реципиент сразу же становится офигительно сильным колдуном и в состоянии двигать горы и кипятить моря.

– Не сразу, – возразил ему Ярослав. – Ты плохо слушал Тонахью. Некроманта, который пройдет подобную процедуру, от безграничного могущества отделяет довольно-таки большая пропасть. Во-первых, человеческая душа – так сказать, центральный модуль энергетической оболочки – имеет ограниченную пропускную способность, увеличить которую очень и очень непросто. Во-вторых, у первого попавшегося трупа энергетические узлы не возьмешь, чтобы они помогли, а не навредили, плотность ауры их первоначального владельца должна превышать таковую у того, кому их будут пересаживать. В противном случае, вместо всплеска магических способностей будет упадок.

– Истинно, – согласился с моим другом священник. – Правда, существуют ритуалы, при помощи которых даже из душ обычных людей опытный некромант может создать новый материал для укрепления своей силы, но тогда великое множество погибших должен он обработать, чтобы стать хоть чуть более могущественным.

– Подождите, – дошло наконец до меня. – Вы хотите сказать, что с нашими душами кто-то провернул похожую операцию? Что мы теперь, как чудовище Франкенштейна, только из кусочков собраны не тела, а ауры?

– Ну… в общем, да, – подтвердил мои предположения Алколит. – Причем весьма качественные, материала не жалели, наши собственные души и родные энергетические структуры погребены глубоко под слоями инородных добавок, которые, впрочем, уже успели срастись с нашей аурой.

– Но я же ничего такого с собой не творил! – Признаться честно, в тот момент меня охватила паника. Узнать о том, что в твоем нутре, пусть и нематериальном, преобладают куски мертвецов… Я не гот, кто спокойно относится к таким вещам!

– Сам с собой и не смог бы, – хмыкнул Ассасин. – Где ты видел хирурга, который без посторонней помощи заменит собственную почку? Тут задача того же уровня, если не сложнее. Да ладно, не парься, мы как были живыми, так ими и останемся, правда, будем сильно отличаться от простых людей, но это неплохо. Плюсов в таком состоянии гораздо больше, чем минусов.

– И какие же они? – Скепсис из моего голоса можно было вычерпывать ведрами.

– Ну, с плюсами и так все ясно, – пожал плечами Ярослав. – В общем-то их все мы уже обнаружили. Возросшие способности к волшебству, особенно в области магии смерти, повышение физических характеристик, чрезвычайная живучесть и, что немаловажно, регенерация. Хотя, судя по твоей разбитой тушке, этого конкретного бонуса у нас может и не быть.

– Духовое тело поможет физическому зарастить раны, – возразил ему Тонахью. – Известны случаи, когда чернокнижники, попавшие в лапы инквизиции и которым отрубили руки, дабы не дать им возможности творить чары, за несколько лет снова отращивали себе потерянные конечности.

– А минусы? – уточнил я.

– Их ты тоже ощутил на своей шкуре, – продолжил свою лекцию Алколит. – Приживленные куски энергетических оболочек все-таки взяты от мертвых тел и потому очень негативно относятся к светлой энергетике, что-то там в них меняется такое мелкое и незаметное, но важное. Заклятия против нежити будут вредить, предупреждающие амулеты засигналят в нашем присутствии, и теперь никто из трех А не сможет стать слугой светлых богов, это направление магии противопоказано энергетике организма. За примером далеко ходить не надо – целительные молитвы Тонахью латают твое тело, но жгут душу. Даже мне и Ассасину, просто находящимся в одной комнате с творимым заклинанием, становится неуютно.

– Охренительно, – пробормотал я, чувствуя, как голова снова начинает кружиться, и потихоньку сползая в беспамятство. – Судя по твоим словам, мы теперь почти идеальные заготовки для темных магов… Тонахью, почему вы нам помогаете? Спасенная внучка – это, конечно, хорошо, но маловато.