Ноша Хрономанта. Книга 1
Опасность тех или иных частей тренировочного лагеря соответствует вероятности добыть ценные ресурсы, трофеи, навыки, классы и титулы. Сильнейшие и полезнейшие подданные по праву войдут в число элиты бесконечной вечной империи. Качество товара на торговых постах и соблюдение сделок, заключенных с представительствами аристократических домов, гарантированы бесконечной вечной империей.
Задачи:
1. Найти или создать поселение, где имеется алтарь бесконечной вечной империи.
Примечание. Сотрудничество с другими подданными облегчит выживание и накопление ресурсов, способных пригодиться в бесконечной вечной империи.
2. Купить или развить соответствующие вам классы как можно выше и максимально подготовиться к выполнению своей роли в бесконечной вечной империи, набрав наибольшее количество уровней.
Примечание. Тренировочный лагерь специально создан для новых подданных, а потому количество полезных возможностей в нем значительно увеличено по сравнению с иными частями бесконечной вечной империи.
3. Приобрести или найти жетон переноса в свой родной мир или иную часть бесконечной вечной империи.
Примечание. Перемещение на родину или в те места, которые нуждаются в обладателях определенных классов, возможно со значительной скидкой.
ВНИМАНИЕ!Подданный, срок вашего пребывания в тренировочном лагере составляет сто дней. По завершении этого времени все подданные, которые не смогли оплатить перенос в свой родной мир или иное место, будут признаны несамостоятельными и распределены по бесконечной вечной империи в качестве ресурсов/рабов.
– Я, блин, просто счастлив от таких перспективх, – только и оставалось сказать мне в ответ на последнее сообщение. А потом с удивлением осознать, что могу говорить, поскольку не плыву больше в комфортной белой пустоте, а стою на маленькой полянке среди высоких деревьев перед грудой каких-то ящиков, сжимая в одной руке копье, в другой – дохлого волка, а под мышкой удерживая кастрюлю со скарбом, вытащенным с Земли. И нога болит, зараза…
Первым делом мой взгляд наткнулся на груду выданных бесконечной вечной империей бонусов, разделенных на три отдельные группки. Вернее, на четыре. Вещи, полагающиеся начинающему художнику, ополченцу и охотнику, лежали себе спокойненько на земле, как и положено предметам. Но прилагающиеся к ним кристаллы знаний парили на высоте метра, испуская неяркий белый свет, так напоминающий то место, где я находился лишь секунду назад. Похожи они были на плоские и почти стеклянные шайбы, внутри которых в беспрестанном хороводе танцевали разряды мистических энергий, прямо как в моих воспоминаниях. Друг от друга эти штуки отличались цветом заключенной внутри силы и символами, искусно нанесенными на крышки. Символами, которые я узнал, несмотря на то что видел их наяву впервые в жизни.
Бледно-алый ополченец нес изображение копья, переделанного из обычной крестьянской косы. Если я возьму эту сферу и приложу ко лбу, то в сознание ручейком польются видения, показывающие, как надо колоть копьем, точить клинок, держать стену щитов и наносить один-единственный особый пронзающий удар, куда вкладывается не только физическая мощь мускулов, но и немного энергии. Жизненной энергии, наличествующей у абсолютно любого живого существа, даже у того, кто и в помине не имеет никакого магического дара. Впрочем, некоторым он особо-то и не нужен… От тех трюков, которые способны проделывать некоторые местные мастера боевых искусств, законы физики плачут кровавыми слезами, а попавшиеся на их пути танки разлетаются в разные стороны. И под танками я имею в виду не только бойцов, готовившихся принимать удары на щиты или свою броню, но и вполне себе реальную бронетехнику.
Черная кисть и пустой мольберт, являющиеся фирменным знаком начинающего художника, должны содержать в себе более-менее универсальные рецепты нескольких основных красок, ибо рисовать-то уже умею… Только универсальные – не значит простые в изготовлении, придется повозиться, да и алхимическое оборудование найти лишним не будет.
Бледно-зеленая шайба со стрелой и ножом, что отвели охотникам… А вот чего внутри нее – не знаю. В прошлый раз будущий я этого бонуса не получал. Бегун вместо него достался, с оптимальными методиками развития мускулов ног и общей выносливости.
– Учить иль не учить, вот в чем вопрос… – задумался я, разглядывая подарочки и терзаясь муками выбора. Логика и смутные ощущения из снов утверждали, что место переноса в тренировочный лагерь должно являться относительно безопасным, но пришедшая из снов память подсказывала, что пока человек залипает на транслирующийся прямо в его мозги магический видеоролик с эффектом присутствия, его не только волки загрызут – дятлы задолбают! Из реальности ты вроде совсем и не отключаешься, но реагируешь на изменения в ней как самый последний тормоз из анекдотов. Причем тот же удар с вложением энергии после первого просмотра фиг получится повторить, тут надо прочувствовать его раз двадцать, а то и тридцать, а затем потренироваться, воплощая ощущения в реальность… Часиков пять-шесть, а лучше пару суток, дабы довести полученный навык до автоматизма. – Ладно, побудем пока необразованным варваром. А чем еще нас осчастливили?
От щедрот бесконечной вечной империи мне пожаловали аж три комплекта снаряжения, что было, с моей точки зрения, несколько расточительным… Особенно если вспомнить про тех бедолаг, которым и одного не выдали, ибо, несмотря на успешно пройденное первое испытание, ни одного класса им система так и не присудила.
Экипировка охотника от обмундирования ополченца почти не отличалась. И там и там в качестве обуви предлагались кожаные сапоги с голенищами, только у любителя бродить по лесам последние были куда выше, почти достигая колен. А вот художнику выделили не особо практичные деревянные башмаки. Два комплекта портянок и грубые, но теплые шерстяные носки должны были оберегать ступни от мозолей и переохлаждения.
Завербованному в армию бедняку полагались невзрачные серые штаны из мешковины с дополнительными деревянными наколенниками, преследующему зверей сквозь кустарник даровали их кожаный аналог, столь же невзрачный, но хотя бы крепкий и без импровизированного бронирования, рисователь картин получал строгие черные брюки. Рубашки все трое носили абсолютно одинаковые, грубоватые и толстоватые по меркам землянина, но не так чтобы прямо караул кричать.
Ополченец мог прикрыть торс паршивенькой стеганой курткой, которую и перочинным ножом пробьешь, охотнику выделили броню из волчьих шкур, обладающую определенным варварским шиком, но вряд ли отличающуюся высокой надежностью, художнику вообще досталась какая-то жилетка без рукавов! Шлемов или шляп не имелось, видимо, их посчитали излишней роскошью. Зато не поскупились на оружие. Призванные в армию обыватели бесконечной вечной империи должны были получить небольшой топор, деревянный щит и двухметровое копье, на фоне которого моя самоделка смотрелась откровенно убого.
Охотнику полагался колчан на два десятка стрел, большой тесак и относительно маленький изогнутый ножик, предназначенный, видимо, для снимания шкур. Художник же мог защищать свою жизнь и имущество при помощи кинжала, который был не слишком-то велик, но зато блестел на солнце отменной полированной бронзой, в отличие от остального оружия, где использовалось, если не ошибаюсь, обычное сыродутное железо.
– Я же это все не упру, – прошептали мои губы, когда руки перещупали имеющееся богатство, а стеганую куртку, повинуясь неясным предчувствиям и лесной прохладе, вообще натянули на себя. Защита откровенно хреновая, но хотя бы не замерзну… – Эти жадюги в комплект ни рюкзака не положили, ни заплечного мешка какого-то хотя бы… И фляжек почему-то нет ни одной, не говоря уж о провианте…
– А-а-а! Уйди! Нет! – нарушил тишину леса истошный женский вопль, источник которого находился где-то совсем рядом. Метрах в ста, ну, может, в ста пятидесяти. – Не надо! Помогите! Мама-а-а-а!
Глава 5
Первым моим инстинктом было схватить копье и броситься на выручку, я даже сделал в сторону звуков с десяток шагов, невзирая на боль в ноге… А потом с чертыханьем остановился, поскольку с обваренной ступней мне к истошно кричащей женщине вовремя все равно не добежать. Не смогу. Не успею просто!
– Беги сюда! Я помогу! Сюда! – крикнул я неизвестной женщине, которая не могла меня не услышать.
На пару мгновений крики приостановились… А потом возобновились и, кажется, начали смещаться в мою сторону. Только сейчас до мозгов дошло, что действия мои были… не самыми умными. Мягко сказано. Во-первых, глупо лезть в бой, не имея никакой информации о противнике, в мультивселенной встречаются такие твари, которым простое копье в принципе повредить не способно вообще и никак. Ну, если только его не держит какой-нибудь легендарный герой, что и обычным железным кинжалом архидемона затыркать способен за счет одной лишь своей крутизны и прилагающихся навыков. А во-вторых, подставиться под угрозу, способную так напугать незнакомку, будучи в ну очень хреновой физической форме, – идея откровенно идиотская! Если передвигаться в своем текущем темпе, то у меня получится обогнать или обойти с фланга разве что только особо медлительную черепаху либо ее инопланетный аналог. А с околонулевой маневренностью победить в ближнем бою удастся либо неподвижное чучело, либо другого такого же инвалида.
– Вот всегда у меня так: сначала делаю, потом думаю… Отчего и страдаю… Сначала с врагами, потом с тем, чтобы трофеи с них сбыть… – Подхватив лук и колчан со стрелами, я огляделся по сторонам и поковылял к ближайшему дереву, у которого достаточно толстые ветки росли на относительно доступной высоте. Со второй попытки я закинул на них свое древковое оружие, ибо в первый раз оно раздвинуло листву и грохнулось вниз, едва не ранив хозяина, а после начал карабкаться следом. Не знаю, с какой дрянью мне предстоит столкнуться, но какого-нибудь медведя сверху вниз колоть всяко удобнее, чем если он идет на тебя, растопырив лапы с огромными острыми когтями, а те же волки лазить на верхотуру за добычей вообще не умеют. Даже за их развитыми версиями, обладающими пусть отнюдь не человеческим, но вполне себе работающим разумом и волшебными способностями, таких талантов не числится. Дистанционной атакой вот древолаза какого сшибить могут, это да…
Крики прекратились: видимо, издававшая их женщина либо сообразила беречь дыхание, либо уже запыхалась до полной невозможности вопить. Однако лес полнился постепенно усиливающимся шумом, который производить может только какое-то крупное существо, прущее на всех парах и грубо проламывающееся через занимающий нижние ярусы кустарник. Что-то приближалось, и я взялся за лук, впервые присмотревшись к нему поближе. Конструкция была нехитрой: гнутая толстая палка и туго натянутая веревка, в несколько витков обмотанная вокруг ее концов. Нечто подобное заботливые родители мастерят своим детишкам, если не боятся, что те останутся без глаза во время игры в индейцев. Только размер больше да тетива весьма тугая, натянуть ребенок вряд ли сумеет… Ее, кстати, вроде бы полагается снимать в те дни, когда оружие не используется… А может, и нет, может, это от лука зависит… Мой опыт обращения с подобными игрушками вообще-то околонулевой! Причем как в реальности, так и в воспоминаниях о будущем! Только вот других инструментов, пригодных к дистанционному поражению цели, к сожалению, нет. Ну ладно, стрел много, авось какой-нибудь и не промажу… Особенно если бить буду в упор.
На полянку, куда меня перенесло, вломилась женщина, дышащая как загнанная лошадь. Хотя, скорее, девушка, лет двадцать, может, даже меньше. Была она не очень высокого роста, с темными волосами, стянутыми в хвост, облачена в короткие спортивные штаны и легкую, местами порванную маечку, слабовато подходящую для прогулки по лесу. Кожа лица и разрез глаз выдавали уроженку Азии или, по крайней мере, потомка переселенцев откуда-то из тех краев. Судя по всему, паника крепко овладела сей особой, поскольку она, вырвавшись на оперативный простор, замедлилась лишь на миг и ринулась дальше, похоже, меня попросту не заметив. А следом показался и тот, кто ее так напугал и до сих пор преследовал. Гоблин. Дохлый. Почти до одних только костей разложившийся. Тело зеленокожего гуманоида, отлично знакомого мне по ночным кошмарам, даже в выпрямленном состоянии не превышало бы отметки полтора метра, а сейчас он казался еще меньше, поскольку передвигался на четырех конечностях, подобно животному, и изрядно отощал, потеряв процентов двадцать-тридцать своей прогнившей массы. Собственно, по этой причине он беглянку-то и не догнал – живые представители этой расы носятся как наскипидаренные, даже в рукопашной по ним иначе как широким рубящим ударом хрен попадешь… Мертвые, если они, конечно, в относительно хорошем состоянии, тоже особо прыти не сбавляют… Но этот зомби, у которого из-под ошметков сползшей клочьями шкуры аж череп проглядывал, почти лишился своего естественного опорно-двигательного аппарата, ибо тронутые разложением мышцы от прилагаемых усилий просто рвались, и, по всей видимости, покуда не обзавелся его магическим аналогом, позволяющим всяким костлявым андедам не просто двигаться, но и делать это с неожиданной шустростью.
– Я здесь, гнилушка! – Стрела уже была в руках, но, прежде чем использовать ее по назначению, пришлось чуть уколоть кончиком железного наконечника тыльную сторону ладони, обагрив острие маленькой каплей крови. Натянуть тетиву и выстрелить затем было нетрудно… Да только, видимо, получилось у меня как-то неправильно, ибо снаряд до монстра метров пять не долетел, бесполезно плюхнувшись на землю. Однако нежить все равно резко остановилась, а после куда более медленно и осторожно двинулась к оперенной палке с острым наконечником, покрытым человеческой кровью. И притом кровью совсем не того человека, которого монстр уже преследовал и обязательно бы догнал, когда у добычи кончатся силы на то, чтобы мчаться во весь опор. – А ну давай! Иди сюда!
Подгнивший труп гоблина подчинился и, испустив нечто среднее между стоном и рычанием, направился в сторону моего дерева. Обращенные к ней слова тварь понять не могла, мозгов у низшей нежити, а на любую иную столь прогнивший труп не тянул даже со скрипом, было примерно как у крысы. Бешеной такой крысы, охваченной нестерпимым голодом, главенствующим над всеми другими инстинктами, включая чувство самосохранения. Ну, может, совсем чуть-чуть побольше. Двигаться, идти по свежему следу, драться и жрать – это все, на что подобные ходячие трупы были способны. А еще они были жадными до усрачки. Как обезьяны, которые могут засунуть лапу в кувшин с узким горлышком за зерном или фруктами, но после никуда от этой посуды не уйдут, поскольку кулак обратно не пролезает, а вытащить из ловушки пустую ладонь не позволяет жадность. Когда гнались за одной добычей, но видели другую, запросто могли переключиться на новую цель, если считали, будто ту проще задрать. Например, она ранена и истекает кровью. Их органы чувств не гнили, ну, может, только чуть-чуть, однако куда важнее зрения, обоняния или там слуха для подобных монстров было чутье жизни, свойственное всем немертвым. И для него маленькая алая капля сияла как маяк в ночи.
Вторая стрела оказалась удачливее и клюнула передвигающегося на четвереньках гоблина куда-то в спину, впрочем, не нанеся особого ущерба. Это тело уже было мертво и частично разложилось, как оно могло бояться каких-то там царапин?! А третьим выстрелом я опять промазал, после чего аккуратно отложил лук в сторону и взялся за копье.
Тварь достигла подножия дерева и принялась карабкаться вверх. К сожалению, с классическими киношными зомби, которые могут лишь кое-как ковылять с ноги на ногу и не умеют преодолевать мало-мальски серьезные преграды, она имела не так уж много общего… Даже в голову бить было почти бесполезно, поскольку сгнившее мозговое вещество для тех процессов, что хотя бы с натяжкой можно назвать процессами жизнедеятельности, просто не требовалось. Монстра при удаче получилось бы ослепить, выбив избежавшие гниения и чуть светящиеся багровым буркалы, но на дистанции в несколько метров он все равно нашел бы сколь угодно хорошо замаскированную без помощи магии добычу, ведомый одним лишь своим бесконечным голодом и прилагающимся к нему чутьем.
Первый удар своим лезвием я нанес по верхней, левой руке нежити, срезав чуть ли не у корня пару гнилых пальцев, оснащенных большими острыми когтями. Так-то и у нормальных гоблинов они отнюдь не маленькие, заметно обгоняющие в практичности и смертоносности любой человеческий маникюр, но все-таки будут поменьше раза в два-три. Еще парочка ударов оказалась не такой удачной, но какие-то фаланги не надрезала, так поломала.
Восхождение нежити несколько замедлилось, поскольку цепляться ей стало заметно тяжелее, и за моими действиями она принялась следить внимательнее, дабы избежать или хотя бы ослабить последствия следующих атак. Но своих намерений дохлый уродец, до которого уже было рукой подать, не отбросил. Даже когда я сдвинулся по ветке чуть назад и наставил оружие в сторону переползающего туда же монстра. Острие, упертое куда-то в живот, настроя ходячего трупа не сбило, и тот без тени сомнения насадился на палку с железным наконечником и пополз вперед, пропуская древко сквозь себя и желая как можно быстрее добраться до столь близкой уже добычи… Которая мотнула рукоять своего оружия вниз и в сторону, подвешивая сильную и опасную, но довольно-таки легкую тварь над пустотой, стоило лишь врагу оторвать от опоры верхние конечности, дабы протянуть их в сторону оказавшегося уже совсем рядом человека и шагнуть к нему, отрывая от коры одну из ног.
У зомби захват перед укусом – это рефлекс из числа безусловных. А все потому, что жрать падаль или там зверье им бесполезно – хоть чуть-чуть утолить свой бесконечный голод и поднабраться силенок подобные мерзости способны исключительно в тех случаях, когда терзают разумную и все еще живую добычу. Ну а вырвавшийся из хватки человек, эльф или гоблин, который отбежит на пару метров да и сдохнет там от кровопотери из ран, попросту бесполезен. Даже более того – вреден, ибо может восстать из мертвых в качестве конкурента.
Испустив непонятный тоскливый сип, монстр, сползающий вниз под действием гравитации и собственной тяжести, попытался удержаться на копье, хватая руками древко, но частично отсутствующие, частично переломанные пальцы, тонкой моторике которых вдобавок мешали здоровенные когти, с задачей своей вовремя не справились, и нежить рухнула вниз, брякнувшись о землю, будто мешок с костями и гнилым фаршем. Ее это, разумеется, не убило, тут высоты-то всего метра три, ну, может, чуть больше… Однако когда ходячий труп вновь бросился к стволу и вторично пополз вверх, прыти в его движениях было как-то поменьше, чем раньше. Чего-то он себе, видимо, все-таки сломал и порвал, а потому и без того находящаяся не в лучшей форме гоблинская тушка не могла носиться так же резво, как раньше.
– Эй! Ты в порядке?! – Как оказалось, беглянка далеко не ушла и теперь стояла на дальнем краю поляны, наблюдая за нашим противостоянием.
– Все прекрасно! – ответил ей я, пытаясь хоть немного оттереть древко листьями от того, что на него налипло. Для своего насквозь гнилого состояния дохлый гоблин почти не пах – видимо, особо ароматные кусочки к настоящему моменту уже разложились и выдохлись… Но копье, пробившее дыру в его смердящем нутре, все-таки перепачкалось в протухшем жире или в чем-то подобном, от вони которого хотелось блевать. – Не подходи сюда пока! Вдруг он на тебя опять кинется…
Однако монстр преследовать девушку не пожелал. То ли забыл про нее уже, то ли считал, что сначала надо разобраться с проблемной добычей, которая дерется, а десерт оставить на потом. Второе восхождение монстра на дерево стоило ему еще трех пальцев, что я срезал аж четырьмя ударами, прежде чем снова сбросить вниз гоблинского зомби. В нормальном состоянии такой гуманоид весил бы килограммов пятьдесят-шестьдесят, а сейчас тянул едва на сорок. Плевое дело, если уловить момент, когда тварь своими когтями за кору не цепляется.
После третьего падения тварь, к этому моменту имевшая вместо верхних хватательных конечностей куцые культяпки и окончательно ставшая напоминать кусок гнилого мяса, явно призадумалась над своими перспективами в жизни, вернее, не-смерти. И попыталась уковылять подальше на хромающих ногах, решив оставить на потом сбор урожая с деревьев, откуда приходится регулярно падать. Да только кто же ей даст?!
Дождавшись, пока тварь уже не пробежит, а кое-как проплетется метров двадцать в сторону очень занервничавшей девушки, я быстренько спустился вниз и попытался атаковать гоблина в спину. Мертвец, к сожалению, приближение живой добычи со свежей кровоточащей ранкой не пропустил, развернулся ко мне своим полусгнившим личиком и вновь полез обниматься. И был бит. Копьем. Прямо в правую ногу, которую острый наконечник пробил насквозь, высунувшись с другой стороны гнилого бедра. А после я выпустил рукоять своего оружия и отпрыгнул назад.
– Что ты делаешь?! – вскричала незнакомка после того, как я разорвал дистанцию. – Он же сейчас тебя загрызет!
– Загрызалка не выросла, – отрезал я, скрипя зубами от боли в обожженной ступне и отходя к валяющимся на земле пожиткам, среди которых лежали щит и топор. Монстр с копьем в ноге сделал пару неуверенных шагов следом, но куча переломов, основательно порванные мышцы и большущее древко, сбивающее равновесие и цепляющееся за все подряд, мешали ему ходить, заставляя при каждом шаге заваливаться в сторону. А добыча-то тем временем отдалялась, чем приводила куцее сознание твари в настоящее неистовство. Попытка встать на четвереньки, дабы использовать для передвижения сразу все имеющиеся конечности, вообще обернулась полным фиаско, ибо копье сыграло роль якоря. В непривычной для себя ситуации монстр сделал то, в чем был не силен – задумался. А после попытался вынуть из себя исполинскую занозу, но не проталкивая ту вперед или назад, а тупо тягая вверх и в сторону… Ну, что сказать… Мыслительные процессы у низшей нежити все-таки есть, что бы на этот счет ни говорили всякие острословы, никогда своими глазами зомби не видавшие… Однако они – далеко не самая сильная сторона данных покойников. Зомби бы и сами это признали, если бы имели достаточно мозгов.
Щит в одну руку, топор в другую – и снова на сближение. Покойники по определению не боятся смертельных ран, их невозможно заставить истечь кровью… Если, конечно, бить по физическому телу, а не по энергетическим структурам, заставляющим труп ходить и двигаться. Однако для того, чтобы уничтожить подобного монстра, магом быть вовсе не обязательно. И даже зачарованное оружие не требуется. Достаточно самой обычной физической силы и чего-нибудь острого, желательно на длинной рукоятке. Был бы этот зомби человеческим, и мне пришлось бы куда тяжелее. Я бы не сбежал от потерявшей в мобильности твари, но потратил бы на нее куда больше времени, кружа вокруг и раз за разом нанося все новые и новые раны, еще больше снижающие прочность истлевшего организма. Но гоблины, особенно подгнившие, имеют не такие уж и могучие стати. Толчок всем телом навстречу протянувшимся ко мне лапам – и опасная, но легкая тушка, в которую втемяшились щитом, опрокидывается на спину. Мощный размашистый удар, отдающийся болью в напрягаемых мышцах правой руки, – и вторая, еще относительно здоровая нога нежити оказывается надрубленной. Отход, пока барахтающаяся на спине тварь зубами не цапнула. Разбег, помогающий набрать импульс для сокрушительного толчка, после которого никакой гоблин равновесия не удержит. Повторный взмах топором.
– Почему он не умирает?! – взвизгнула все еще остающаяся в отдалении незнакомка после того, как мой топор обрушился на шею зомби, одним единым махом отрубая ее к чертям собачьим! Сам не ожидал, что так выйдет, видимо, попал в место, где позвонки совсем прогнили… Вот только в очередной раз сбитая с ног тушка продолжила махать своими лапами, любая рана от которых могла доставить кучу проблем. В живого мертвеца, конечно, не обращусь, но если вовремя не прижечь или не обработать каким-нибудь антисептиком, то заражение гарантировано. – Ты уже убил его! Обезглавил!
– Убил его кто-то другой, – хмыкнул я, вновь разрывая дистанцию. Нога болела адски, но это был единственный недостаток выбранной тактики. После каждого опрокидывания нежити ей требовалось секунды четыре или пять, чтобы вновь соориентироваться в пространстве, и в это время ее получалось колошматить без лишнего риска. Еще раза два-три, и конечностей у этого немертвого тела станет меньше, после чего процесс только ускорится. И в конечном итоге я это гнилое мясо разрублю на куски, а те уже больше никому не смогут представлять угрозу. – Причем довольно давно… И какая дохлому разница – с башкой он или без башки… Где ты этого урода полусгнившего откопала только?! Бесконечная вечная империя ведь не могла высадить кого-то из нас рядом с одним из них, верно?