Искры истинной магии

И тут из-за наших спин донеслось пронзительное верещание. Мгновенно развернувшись, мы встретились с толпой гоблинов. У них были точно такие же копья, как у тех, которых мы убили, вот только теперь недружелюбно настроенные людоеды крепко держали их в руках. Кажется, нам крышка. Толпа, жаждущая крови, медленно наступала, и тут в нее врезались три клубка огня, исчезнувших под ногами и взорвавшихся яркой вспышкой и тучей искр. Твари прыснули в стороны быстрее тараканов. Это был наш шанс! Если они снова соберутся в более-менее организованный строй, то мы украсим собой их стол.

Я повторил трюк с молотком, выбив мозги из особо крупного экземпляра, и с размаху воткнул спиннинговое копье в живот другого. Провернуть оружие у меня не хватило времени: по ноге вскользь проехалось что-то острое, распоров и джинсы, и кожу. Оу, больно-то как! Скосив глаза, я обнаружил некрупного гоблина, повторно замахивающегося острой железякой, которую он сжимал двумя руками. Для него она была явно тяжеловата, поэтому раньше, чем широкий замах окончился, перерубив мне ногу, конечность гоблина оказалась перехвачена моей правой рукой, а левая с растопыренными в вилочку пальцами со всей дури въехала в раскосые глаза-щелочки. Липко, скользко, противно, громко и, наверное, очень больно. В смысле, мне-то неприятно, да еще и руки хочется обо что-нибудь вытереть, а вот невезучей тварюшке наверняка очень плохо, вон как визжит. Даже меч выпустила, держится за глаза и катается по земле. И чего орать? Я же их не вырвал, так что все образуется. А железяку надо бы подобрать, вот только сначала увернуться от копий, которыми так некультурно и несмело тычут следующие два гоблина. Прыжок назад, спасаясь от блеснувшего в районе живота острия. Обход справа, держась рукой за древко и не давая существу замахнуться еще раз. Дробящий удар ребром ладони в кадык – и резкий рывок пока еще живого тела аккурат на вновь ринувшееся ко мне копье второго. Тот замешкался, пытаясь стряхнуть со своего оружия умирающего сородича, за что и поплатился, получив пинок ниже пояса. Вреда от него в ближайшее время теперь не будет, детей, думаю, тоже. Тем более что уже добиваю лежащее на земле существо, наступив ногой на горло.

И тут враги отхлынули, снова сбившись в толпу, ощетинившуюся копьями. Я оглянулся, и меня снова замутило. По полю оказалось разбросано не меньше двух десятков серокожих тел. Больше половины лежали рядом с Ассасином, которого слегка пошатывало. У него была распахана рука, содрана кожа на лбу, и он держался одной рукой за живот, опершись на вилы. Очень плохо. Если его туда ранили, то Алколит, несмотря на какие-то медицинские навыки, не откачает. Сам он, кстати, отделался легко – к нему после запуска фейерверка решились подойти только двое гоблинов, которым он порядком намял бока своей мотыгой. Вон они, еще шевелятся и стонут. Гуманист, блин. А о том, что они вполне могут незаметно встать и пырнуть его в спину, он не подумал? Хотя вряд ли встанут, эти серокожие оказались какими-то тщедушными. Удар не держат, реакция медленная. Не опасней десятилетних детей. Вооруженных и со склонностью к каннибализму.

– Ну как, народ, все живы? Ассасин, чего у тебя там с животом? – спросил я, подбирая приглянувшийся меч. Ну и грязная же железяка. Ею что, навоз копали?

– Все путем, – пробурчал Артем, разгибаясь. – Только вон та сволочь в живот дубиной стукнула.

– А от меня они вообще почему-то шарахались, – отозвался Алколит. – Я этим двоим настучал и к третьему кинулся, а он от меня! И кричал-то, кричал!

Из толпы гоблинов вышел низенький толстяк и чего-то прощебетал.

– Пошел ты! – Дружно мы отправили его в далекое путешествие, готовясь ко второму туру боя.

Тот непонимающе оглянулся на своих, потом что-то прочирикал – от толпы отделились двое и пулей дунули куда-то к хижинам.

– Это они куда? – заинтересовался Алколит. – За переводчиком?

– Не дай бог, за лучниками, – буркнул Ассасин. – Если они у них есть, то наша песенка спета. Расстреляют, как куропаток, а строй мы врукопашную не прорвем.

– Вообще мы как-то легко их раскидали, – поддержал я. – Сатанистам давешним они и в подметки не годятся.

– Ну ты сравнил! – восхитился Артем. – Среди этих самые высокие – метр сорок, а самые толстые – килограмм пятьдесят. Они же мало того что низкие, так еще и худые, как скелеты.

Тут двое засланцев вернулись, прихватив еще трех гоблинов в накидках а-ля Сергей Зверев, и с небольшим подарком для нас. Но не с луками, а с человеком. Ну, это если его можно так назвать. Избитый, с перемотанной грязными тряпками культей вместо правой руки и одетый в лохмотья, которыми бы побрезговало огородное пугало. По лицу был неравномерно размазан такой слой грязи, что она запросто могла заменить ему маску. В общем, скорее он походил на зомби из малобюджетного фильма ужасов, вот только был живым. Толстяк, которого я про себя обозвал вождем, рявкнул что-то на новоприбывших и отвесил ближайшему подзатыльник. Те что-то чирикнули и дали человеку пинка. Ему командовать было некем, поэтому он заголосил низким надрывным голосом, обращаясь, кажется, к нам. Ни дать ни взять игра в испорченный телефон. Вот если бы не одно «но». Языка мы как не знали, так и не знаем. Ну и где тут первое правило путешествий по мирам?

– Кто чего понял, мужики? – спросил Ассасин, незаметно ногой подталкивая к себе поближе еще одно копьецо.

– Угу, – отозвался Ярослав, – это явно переводчик. С инкского.

– Ты что, знаешь язык древней цивилизации Южной Америки? – удивился Артем.

– Нет, – пожал плечами Ярослав, – но разницы, на мой взгляд, никакой.

Видя, что мы не понимаем ни слова, гоблины опять начали совещаться и пищать, мало-помалу делая всей толпой крохотные шажки вперед. Атмосфера накалялась. Я выдернул свой спиннинг и приготовился метнуть его в вождя. Тот, не будь дурак, явно заметил приготовления и попытался втиснуться в толпу. Толпа его не пустила, так как никому не хотелось принять копье, предназначенное не ему. Ассасин повторил мой маневр с копьем, взяв одно из гоблинских, валявшихся рядом с ним. Мы приготовились к последнему бою и отступать не собирались. Алколит не нашел ничего лучше, как похлопать себя по карманам, достать сигарету и чиркнуть зажигалкой. Толпа гоблинов остановила наступление. Ярослав сделал выдох, выплевывая клуб сладкого (коноплю достал, паршивец?!) дыма. Гоблины сделали еще два шага назад и выставили вперед принаряженных особей. Одна из них ступила вперед, и в моей голове зазвучал голос, сухой и старческий. Появилось такое странное чувство: будто лоб чешется изнутри.

– Я – Вархен, голос духов племени Гремящих скал. Предлагаю вам, люди, сдаться, в таком случае обещаю, что умрете быстро. Наши воины многочисленны, вам не победить их, а ваша плоть в любом случае станет даром покровителю охоты, так не лучше ли будет уйти без боли?

– Ни фига себе, – огорошил я друзей. – Этот хмырь – шаман. И вон те ряженые, похоже, тоже. Залез мне в голову и предлагает сдаться. Если послушаемся, перед котлом нас милостиво треснут по башке. Арт! Положи копье! Если ты его прям щас прикончишь, хрен мы с кем тут поговорим. По крайней мере, пока мы говорим, хотя бы передохнем немного.

– Ты мудр, – раздался в моей голове тот же голос. – Но тянуть время бессмысленно. У моего народа его много, у вас же нет и дня.

– Ты всерьез считаешь нас способными просто так сдаться вам и обречь на смерть и себя, и наших подруг? – Ничего более толкового в голову не приходило, а время потянуть хотелось. – Лично я, может быть, и согласился бы не дрыгать лапками. Может быть. Но ради своих друзей и подруг я пасть порву кому угодно. Тебе, себе, всему кагалу духов вместе с демонами всех миров. Или сдохну. Но это всегда успею.

– Даже будь ты один, не сдался бы, не тот характер, – возразил шаман. Но о каких женщинах ты говоришь? Мы нашли вас троих в святилище Ленваху, причем уже связанными. Больше там никого не было.

– Пацаны, важная инфа, – оповестил я друзей, – он говорит, что трех В здесь нет.

– Врет! – было их единодушным решением.

– Припугни их чем-нибудь, – посоветовал Ярослав, – гнев богов, что ли, пообещай. Или, там, пришествие архангела Михаила с огненным мечом.

– Они тебе не верят. – Мой ответ шаману явно не понравился, гримасу на морщинистом лице нельзя было истолковать двояко. – И я тоже, так что вместо того, чтобы пудрить мне мозги, лучше отдай нам наших спутниц и позволь спокойно уйти. Ваше племя уже лишилось многих, но, если ты нападешь, потери возрастут. Скажи, стоим мы того?

– Вы сражались только с воинами, – возразил Вархен, – а сейчас я и мои ученики поддержим их силой духов. Вы умрете.

– Послушай сюда, серый. – Мой отчаянный блеф был последней соломинкой, за которую можно было ухватиться. – Я Алхимик. Мой друг с копьем – Ассасин. Конопляный сбор сейчас покуривает Алколит. Мы три А. Мы вместе, сколько себя помним. И если уж погибать, то только в большой компании. Это наше единодушное решение. Я умру, но вот конкретно тебя заберу с собой туда, откуда не возвращаются. А уж если пострадают наши девушки, то тогда, шаман, тебе лучше было бы не рождаться на свет. Поверь, наши души будут терзать тебя вечно, даже в посмертии. Алколит обеспечит, у него хорошая медитативная практика, он хоть и добрый по натуре, но ради такого дела и темными силами не побрезгует.

– Он не некромант. – В мысленном голосе гоблина слышались отголоски неуверенности. – Но… на вас чувствуется темная аура, мертвая, правда, странная какая-то… Отдающая чем-то древним, злым, но слабая и как будто не монолитная…

– Ярослав, срочно черти пентаграмму! – страшным шепотом проорал я, мысленно пытаясь вспомнить во всех чертах облик демона, которого призвали сатанисты. Авось увидит его этот вислоухий телепат и напугается.

– Какую? – ошарашенно переспросил Алколит. – Для вызова духа? Демона? Ограждающую? Фокусирующую? Я же их никогда не чертил по-настоящему. Только схемы изучал, чтобы пофорсить перед Ленкой. И церковь запрещает. Звезд на небе нет к тому же, да и вообще день на дворе! У меня не получится…

– Какую угодно, но максимально быструю и простую, чернокнижник христианский! От этого наши шкуры зависят! – взвыл Артем в голос, нимало не заботясь о возможном подслушивании. Шаман и так, наверное, все понимает, а остальным по барабану.

Ярослав быстро сел на землю, достал из кармана иголку, кольнул себя в палец и резкими штрихами начал набрасывать вокруг себя неровные изломанные линии, капая в узлы кровью. Не знаю, впервые ли он это делал, но получалось убедительно. Хотя я теперь, после того как увидел настоящего демона, наверное, от любой геометрической фигуры шарахаться буду.

– Что он делает?! – влез в мои мысли теперь уже испуганный голос Вархена. – Я слышу его мысли и вижу намерения! Он хочет пробудить Челюсти Смерти! Останови его! Вам вернут вещи, я заплачу, я отпущу с вами всех пленников, вот только не надо призывать их! Они же сожрут всех! Останови!

– Стоять! Фу! Хватит, они уже верят! – Мои вопли Алколит проигнорировал. – Прекрати, пока старичка удар не хватил! Ты кого призываешь, мудрила?!

– А может, не стоит останавливаться? – задал вопрос Ярослав, с явной неохотой отвлекаясь от линий. Мне кажется или они начали слегка подрагивать? – У меня такое чувство, что все идет правильно. Осталось только замкнуть контур и активировать узлы. Это простейшая схема из всех, которые помню, а вот если еще добавить вот сюда символ анк, а в левый верхний угол имя Соломона, то должно стать еще лучше.

– Останови! – взвыл шаман. – Мы убьем вас, если он не прекратит! Я рискну душой, но племя спасу! – И что-то заверещал своим.

Толпа гоблинов качнулась вперед, но глаза у всех были прикованы к Ярославу. И готов поставить свой компьютер против деревянных счетов, в них был страх.

– А ну стой! – в прямом смысле слова схватил Артем Ярослава за руку. – Некрономиникон будешь по памяти в другом месте чертить. И ни строчки больше, или они на нас сейчас кинутся. И вообще, что ты собирался этой штукой сделать, что так их перепугал? Локальный апокалипсис или построение коммунизма в одном отдельно взятом племени? Нашествие крыс-мутантов? Массовую импотенцию?

– Не надо насмешек, я работал исключительно по христианским канонам, – с достоинством ответил Алколит. – Пытался натравить на них саранчу. Метод проверенный, им Моисей египтян запугивал.

Пока я пытался уловить связь, толпа гоблинов шустренько начала сокращаться в объеме, причем первым исчез вождь. С нами остался лишь почетный караул из десятка морд и трех шаманов.

– А стоит ли им верить? – спросил Ассасин, аккуратно положив у своих ног уже седьмое копье. Он их что, коллекционировать начал? Все равно же больше двух за раз не кинуть. – И потом, почему они так этих насекомых испугались?

– Хорошо, – с явным сожалением кивнул Алколит и аккуратно стал затирать носком ботинка свой рисунок. Поредевшая толпа дружно выдохнула. – Да будет тебе известно, друг мой, – продолжал он лекторским тоном, – что саранча не зря стоит в Библии в одном ряду с чумой, ибо, как писал один из наших великих поэтов, «в мире есть царь, этот царь беспощаден. Голод прозванье ему!». В условиях неразвитой инфраструктуры отсутствие банальной жратвы убивает не хуже пули в затылок. Разве что дольше. А вообще, саранча – это не совсем мой профиль, это уже друидизм какой-то получается, я эту схемку ради смеха разработал, когда к одной брюнетке с агрофака клеился. Просто ради шутки.

– А чего же они тогда испугались? – не понял Артем.

– А ты представь, что перед тобой лежит некая фигня, напоминающая незабвенную кузькину мать и к тому же фонящая, – принялся на пальцах объяснять Алколит. – Из штанов выпрыгнешь, чтобы только смыться побыстрее. Психология, она и у гоблинов психология.

Решил рискнуть и, подойдя к шаману, вежливо постучал его по плечу. Он хмуро взглянул на меня, серая кожа на его лице собралась в складки, как у алабая. В голове снова появилось ощущение чужого присутствия. Меня слушали.

– Опустить оружие. Отдать нам наши вещи и отпустить всех пленников, как ты обещал, – попытался я как можно четче сформулировать мысли. – И если мы получим наших дам целыми и невредимыми, то даже подарю тебе один полезный артефакт.

– С вами никого не было, – упорно стоял на своем шаман. – В святилище лежали только три человека. Мы уже много столетий пользуемся им, чтобы получать подарки духов. В этот раз силы вынесли вас. Связанных и побитых, с остатками темной силы. Тогда я не придал этому значения и решил, что это отголоски пролитой некогда в том месте крови. Старый дурак. Притащить в деревню проводника Бездны, такого идиота не пустят на совет предков. Поверь, обмана нет, мне еще дорого мое посмертие. И уйти те женщины, о которых ты говоришь, тоже не могли. Если бы кроме вас был кто-то еще, то, даже не будь он связан, не ушел бы от племени. Не веришь мне, спросишь у тех, кого уже ведут сюда.