Всполохи настоящего волшебства

– Таксу наконец-то подняли? – заинтересовалась продавщица алхимических зелий и решила проверить свою награду.

– Маловато будет за такой пожар-то, – заметил я, начиная понимать, за что именно вручает премии волшебник на службе города.

– Сумма фиксирована, – с оттенком разочарования вздохнул какой-то чародей. – И пусть хоть полгорода сгорит, магистрат ее не увеличит… А жаль. Лучше бы не мудрили с этими модными кошельками, которые, между прочим, как часть выплаты по вашим расходным книгам идут, и раздавали, как раньше. В мешочках, но зато с парой лишних монет. А то у меня таких дома уже штук двадцать скопилось, хоть продавать начинай.

– Дождешься от них, как же, – недовольно пробурчал кто-то из толпы чародеев. – Их же племянник главы магистрата в ратушу продает. По четыре монеты, хотя красная цена им – полторы. Скорее уж кожа в городе кончится, чем он такой выгодный бизнес прикроет.

Собравшиеся маги согласно закивали и стали расходиться кто куда.

– Кстати, а кто знает, от чего так полыхнуло-то? – вспомнил я наконец-то, зачем мы, собственно, пошли в руины порта. – При взгляде на этот еще тлеющий местами пейзаж создается впечатление, что тут даже вода горела!

– Ну в общем-то так оно и было, – вздохнул Карин, тоже начиная двигаться куда-то в сторону уцелевших зданий, где виднелось большое скопление погорельцев. Вроде бы он хотел идти так быстро, как только мог, но возраст брал свое, и не отстать от него оказалось проще простого. – Эх, знал же, что от этих проходимцев беды ждать надо… Но чтоб такой?! Поймаем – казним! Вам, кстати, тела для опытов не нужны в ближайшем будущем? Могу подогнать по дешевке, хоть это и не одобряется, но после таких убытков магистрат будет рад любому заработку, который дыру в бюджете заткнет.

– Это ты про кого? – спросил Ярослав, не уточняя, к какой части речи работающего на местные власти мага относится его вопрос.

– А вон, – кивнул головой волшебник на оставшийся целым и невредимым склад, – логово охотников на чудовищ стоит, чтоб их первый же монстр, срамной болезнью страдающий, противоестественным образом к сожительству склонил. Идиоты косорукие. Ну кто ж добычу на продажу тащит раньше, чем убедится, что за ним хвоста нет?!

– Это кого ж они поймали? – присвистнул Артем, разглядывая затонувший обугленный остов корабля. – Саламандру? Ифрита? Демона?

– Да нет, – мрачнея прямо на глазах, буркнул в ответ Карин, – русалку. Вернее, русала-мага. Радужного, короче. Не знаю уж, как у них вышло, а только они этого урода почти целым и невредимым взяли и намеревались через пару дней устроить аукцион, чтобы сбагрить его какому-нибудь волшебнику для ритуала отъема сути. Даже приглашения уже разослали, бараны. Думали, наверно, что за возможность продлить жизнь лет на двадцать, научиться трансформировать тело и дышать под водой наиболее богатый из еще не успевших пройти подобную процедуру чародеев не меньше полутысячи золотых выложит. Да вот только за собой в город они второго аристократа этих рыбьих детей привели, да не одного, а с ручным кракеном, пусть и молодым. Нет, ну это полбеды, тварюга бы в гавани побушевала и уплыла, если бы одного из своих хозяев освободила. Может быть, и топить корабли не стала бы, но так ведь нет, эти недоумки отбить атаку на свой сарай попытались! Да не чем-нибудь, а алхимическим огнем! Причем нашлась у них его целая бочка! И откуда столько взялось?!

Я скромно промолчал, припоминая, как выглядел покупатель, которому я по дешевке, всего за двадцать золотых, сбагрил излишки сделанного мною напалма, наготовленного для борьбы с пиратами, но так и не пригодившегося по причине потери нашей компанией особой заинтересованности в столкновении с ними. Неужели та хрупкая эльфийская дива с некоторыми познаниями в магии была охотником на чудовищ? Как-то не верится… Ей бы быть манекенщицей или, из-за отсутствия в здешних краях такой профессии, придворной дамой. Впрочем, зачем последней могли бы понадобиться пятьдесят литров легковоспламеняющейся и горящей даже под водой жидкости? Но симпатичная все же была перворожденная, даже очень, я попробовал познакомиться поближе, мысленно оценив ее фигуру по стобалльной шкале минимум на девяносто, но девушка очень уж спешила.

– Я сам видел, как остроухая дура из их шайки пыталась при помощи стихии воздуха разбить пузатый бочонок о морду твари, – продолжал истекать злобой и информацией подтверждающий мои предположения Карин. – Вот только тварюга не стала ждать, пока ей в глаз эта медленно летящая и пылающая хренотень врежется, а перехватила снаряд щупальцем. Ох, как она орала, обжегшись… Вы на звук, наверное, прибежали, да?

– Вообще-то на запах дыма, – поправил его Артем. – И что было дальше?

– Да ничего, – буркнул маг, еще больше мрачнея. – Кракен щупальцем в воздухе крутил, стараясь пламя сбить, да только стекающими каплями алхимического огня пирсы и ближайшие к ним склады поджег да сам загорелся. Ну а потом, перепугавшись, удрать попробовал. Вон, видите темное пятно у самого выхода из бухты? Это его туша, не успел далеко убраться. Не сметь ее портить, это собственность города! Увижу, что на щупальцах когтей не хватает, не успокоюсь, пока их не отыщу! И тогда воры позавидуют судьбе этих охотников на чудовищ!

– А что с ними будет? – полюбопытствовал я, вспоминая облик симпатичной покупательницы. – Или их кракен успел сожрать?

– Да нет, почти все целы остались, а их ценный пленник так вообще без единой царапины, – пожал плечами Карен. – Большую часть поймали. Их имущество, включая и радужного русала, разумеется, пойдет с молотка, и, в зависимости от того, насколько магистрат удовлетворится вырученной суммой, им будет назначено наказание. Конечно, суд может ограничиться каторгой, но, думаю, все же будет решено их утопить как поджигателей. Та ведьма остроухая, правда, сбежать успела, поняв, к чему дело идет, но ничего, ей тоже не скрыться. Уверен, церковь, по массовым просьбам верующих, пошлет за ней своих инквизиторов.

Жаль девочку, конечно, натворила она делов… В пламени погибло немало людей… но все-таки я желаю ей скрыться. Мертвых ее смерть все равно не вернет. Да и жалко будет, если такой симпатичный бюст и личико достанутся червям. А еще перед казнью ее могут расспросить о том, где взяла столько зажигательной смеси. Конечно, я в ее применении, повлекшем жертвы, не виноват, только в изготовлении, но когда это суд, если он обличен силой и властью, волновали такие мелочи? Виноватых надо найти. И чем их больше, тем лучше. И, естественно, это будут те, кто слаб. А то еще оспорят решение и аннулируют его… вместе с вынесшей вердикт организацией.

Глава 4

В открывшуюся дверь сарайчика, заменяющего нам лабораторию, зашел здоровенный лысый бугай с маленькой и, судя по подозрительному шмыганью носом, то ли простуженной, то ли чем-то здорово расстроенной девочкой на руках.

– Вот, – глухо бухнул он, – привел. Десять золотых.

– Скорее принес. – Алколит с изумлением рассматривал юное магическое дарование, вроде бы обладающее рожками, и ее папашу, способного сниматься в фильмах в роли чудовища Франкенштейна без приложения к его уродливой физиономии усилий гримера. Ассасин, не желавший участвовать в наших не совсем научных изысканиях, сейчас слонялся где-то по территории особняка, якобы подметая пыль. Правда, судя по тому, что единственный на наше трио веник скромно стоял в дальнем уголке постройки, он просто бессовестно дрых. – Так что ты там сказал насчет денег? И вообще опиши, пожалуйста, ситуацию, как ты ее видишь. И поподробнее, если можно, а то в шарады играть что-то не хочется.

– Ингрид сильная ведьма будет. – Здоровяк говорил короткими, рублеными предложениями, но даже они выходили у него из горла с ясно видимым напряжением. Лично я с таким выражением лица разве что мешок цемента тащил бы. – Ни мне, ни Лукреции не защитить ее от вербовщиков. Давно с этим смирились. Но дочь еще маленькая. Ждали и боялись. В пожаре дом сгорел. Вчера к нам приходила адептка ордена Земли Плодотворной. Прогнали. Про нее плохое говорят. И школа их аж в Империи. А вы живете рядом. И интерес проявляли. Значит, будем видеть дочь иногда. Решили, отдадим ее в обучение. За десять золотых. Немедленно.

– Лукреция – это кто? – спросил я, начиная кое-что понимать. Мне уже пару раз доводилось слышать, что здешние магические гильдии вербуют неофитов почти насильно. Иногда даже не почти. И с мнением родни, если она не наделена изрядным могуществом, считаются редко. Возвращались же из чародейских альма-матер уже через много лет вполне взрослые люди, с крепко прошитой в подкорке головного мозга верностью взявшей заботу о них на себя организации. Профессиональные чувства у них обычно сильно превалировали над семейными, и коллеги по цеху, как правило, были куда более близкими людьми, чем даже родители. К тому же овладевали искусством творения чар далеко не все. Отсев молодых ведьм и колдунов по наступившей инвалидности и летальным причинам в различных заведениях колебался от каждого десятого до двух третей поступивших абитуриентов. К трем А, правда, подобных подходов не было, но оно и понятно, по уровню и оттенку имеющейся магической силы кажется, что мы сами кого хочешь научим. Плохому.

– Мама, – пискнула девочка (стало видно, что у нее на глаза навернулись слезки) и уткнулась личиком в широкое плечо отца – там таких мордашек еще штук пять бы свободно разместилось.

– Ясно, – почесал в затылке Ярослав, вероятно сделавший схожие выводы. – Правда, нам это магическое дарование в качестве ученицы на фиг не нужно, хотя… Дом сгорел, говоришь?

– Ага, – чуть двинул толстой шеей здоровяк, что должно было, видимо, обозначать кивок.

– И идти некуда, – продолжал допытываться Алколит. – Ясненько, тогда один вопрос. Скажи, откуда у нее рожки? У вас что, демоны в предках затесались?

– Я сатир, – глухо бухнул наш гость. – Наполовину.

И в качестве подтверждения своих слов, как-то хитро дернув ногой, он выдернул из сапога голень, заканчивающуюся копытом. Здоровенное раздвоенное, по размерам не уступающее лошадиному. Хм… а что я знаю о сатирах? Полулюди-полукозлы, известные бабники, крутятся обычно рядом с нимфами, создания условно магические, примерно как эльфы, да и стихия их одинаковая – жизнь. Вот только внешностью от кутюр не обладают, копытны и рогаты, но на этом сходство с демонами заканчивается, хотя нет, еще злые шутки вроде бы любят. Диковаты, временами агрессивны, но большой угрозы никогда не представляют из-за малой численности и разобщенности. А папе стоящего передо мной типа, видно, вместо мелкого духа стихии человеческая женщина приглянулась. Или, может, у него из них мама была? Впрочем, неважно. Доля нечеловеческой крови объясняет имеющиеся несоответствия стандартной человеческой анатомии и, пожалуй, магическое зрение в юном возрасте. Ребенок пошел в дедушку. Или бабушку. Хорошо хоть копыт нет, сейчас-то ладно, а вот когда Ингрид подрастет… Это стало бы для нее настоящей проблемой, ведь девушки сильно расстраиваются из-за несоответствия своей внешности стандартам. А рожки у нее небольшие и под волосами даже не видны.

– Понятненько, – задумчиво произнес Ярослав и стал разглядывать мускулистого полукровку с профессиональным интересом медика, пусть и недоучившегося. – Читал я, что гибриды, как правило, рождаются крепче родителей, но ты прямо терминатор какой-то получился. И не стерильный притом, а ведь можно было ожидать… Хм… заметная деформация в области шеи… А почему ты так странно говоришь? Человеческая речь без акцента затруднения вызывает?

– Да, – кивнул наш гость. – Глотка болит. Если говорю много.

– Вероятно, гортань немного по-другому устроена. – Разум Ярослава явно целиком и полностью захватили проблемы нечеловеческой анатомии и физиологии, отодвинув на задний план все остальное. – А может, со связками что-то не то?

– Угу. – Неизвестно, какие его слова понял бугай, но решил, что стоит снизить таксу за долговременный прокат собственного ребенка: – Семь золотых.

– Берем, Виктор? – как бы с сомнением обернулся ко мне Ярослав, отчаянно подмигивая тем глазом, который наши гости видеть были не должны из-за особенности его позы.

– Ну если ты считаешь нужным, – не нашел я причин для спора с другом. Запрашиваемые монеты для нас далеко не мелочь карманная, но и не такая сумма, чтобы о ней можно было с горечью вздыхать. К тому же не дело маленьким девочкам мыкаться без крыши над головой и нормальной еды. А ни того ни другого у ее родителей после случившегося пожара, как я понимаю, теперь долго не будет. Вон как в первый раз дочку отец защищал, стоял как скала. Лысая. А сейчас хочет пристроить ребенка ну хоть куда-нибудь. Хм… а может, раз он остался без работы и без жилья, согласится вместе с женой у нас пожить в роли слуг? Вот уж кого точно надо будет на охрану ворот поставить, чтобы никто не прошел. Раз с нашим трио связываться не побоялся, тогда заставить его покинуть пост, не сообщив об опасности своим нанимателям, сможет, наверное, разве что дракон или кто-то сопоставимый. Ну а мелочь какая, вроде пары-тройки вооруженных человек, и вовсе, думаю, не пройдет. – Кошелек у тебя с собой? Отсчитай пятнадцать. Не обеднеем.

Громила сгрузил тихо всхлипнувшую дочку на пол. Постоял, молча смотря на нее секунд пять, а потом закричал, как Тарзан, у которого украли джунгли!

– Грара-а-ара-а! – Раскатистый рык ударил меня в лицо не хуже подушки, брошенной сильной рукой. Вроде бы даже заставил чуть пригнуться, но не уверен, вполне может быть, что это эффект самовнушения.

– Кинг. Конг. Жив! – с выражением сказал Алколит, чеканя слова, после того как крик души нашего гостя стих, и принялся отчаянно трясти рукой, кисть которой окутало весело потрескивающее рыжее пламя. Кажется, звуковой удар помог его вздрогнувшему от неожиданности, как от удара током, организму наконец-то овладеть пирокинезом.

– Зачем же так нервничать? – спросил я громилу, явно смутившегося своего поступка и уставившегося куда-то в район макушки своей дочери, то есть практически в пол. – Сам же сказал, живем в одном городе, а значит, девочку навещать сможете. А вообще знаете что? Мы как раз сейчас себе слуг ищем, и вакансия охранника пока еще свободна, вполне можете ее занять. Ярослав, сколько там серебрушек в месяц мы на это дело решили выделять?

– Шесть, – ответил Алколит, заставив меня мысленно поморщиться, поскольку раньше вроде бы обсуждалась цифра восемь. Ладно, будем считать, что недостающее он получил как плату за пригодного для обучения магии ребенка, тем более что если разделить полтора десятка золотых на названную сумму, получится срок, за который ребенок вполне сумеет подрасти, а три А, быть может, найдут способ вернуться домой. Да и вообще, чему ее учить-то? Сами ни черта не знаем.

– Ну вот, – пришлось мне согласиться с ним, чтобы не заводить сейчас спор о глупой мелочности. – Если будешь хорошо нести службу, может, даже прибавку через пару лет получишь. Да и жену привести можно, готовить, надеюсь, она умеет? Оклад пусть сама с этим жадным типом обсудит, но, думаю, он будет примерно таким же. С жильем у вас, я так понимаю, напряженка, потому можете занять две-три комнаты в доме, все равно без дела пустуют.

– Я согласен, – моментально ответил здоровяк и, немного замявшись, продолжил: – Но Лукреция… Она ведьма. Слабая. Совсем слабая. Даже вербовщики в свое время не взяли. Хотя молодой она к ним подходила. Пару раз.

Значит, ее способности лишь самую чуточку выше, чем у простых людей, раз представители магических орденов решили, что обучение не стоит затраченных на это дело сил и средств. Но в чем тут проблема? Черные маги ведь априори не должны бояться других обладающих даром, причем куда меньшим, чем у них самих. Или нет? Впрочем, своя собственная колдунья в хозяйстве – это хорошо. Будет у кого хоть что-то узнать. Мне в особенности. Уверен, раз муж все-таки называет ее ведьмой, то она выкручивается при помощи эликсиров и ритуальной магии, компенсируя изобретательностью и терпением недостаток природных данных.

– И что? – решил уточнить я у нашего гостя. Черт, надо бы у него имя спросить, а то неудобно как-то. – Ей профессиональная гордость мешать будет?

– Нет, – отрицательно качнул головой полусатир. – Но вы можете подумать, будто она собирается украсть ваши секреты.

Магический промышленный шпионаж в применении к трем А? Бред. Впрочем, для местных чародеев это, полагаю, вполне актуальная проблема, раз даже громила, работавший вышибалой в каком-то кабаке, о ней знает. Хотя, учитывая дар его дочери, вполне возможно, что он долго собирал всю возможную информацию про волшебников. То, что он странновато и с некоторым трудом говорит, вовсе не показатель низкого интеллекта.

– Этого можешь не опасаться, – сказал Ярослав. – Применяемая мной и моими друзьями система чар особая… очень особая. Ее кому попало без долгого обучения просто не понять. Есть даже серьезные сомнения, не слишком ли мала твоя дочь, чтобы начать с ней знакомство. Пусть сначала подрастет годиков на пять-семь, а там посмотрим.

Угу. Потому как лучшим названием для нашей магии служит выражение «ноль без палочки». Чтобы украсть у нас какие-то секреты, шпион вынужден будет для начала их сам сочинить и кому-нибудь подбросить. А иначе никак.

– Тогда… – заговорил полусатир, но был прерван пробившим крышу и рухнувшим на пол чудовищем. Тварь определенно походила на канонический образ демона. Большая прямоходящая туша ярко-красного цвета, поросшая рыжей шерстью, обладающая внушительной клыкастой пастью и вилами, то есть, тьфу ты, трезубцем. Вот (по нему, крепко сжимаемому в руках, на одной из которых был приметный перстень из потемневшего от времени серебра (артефакт, между прочим, снабженный непонятным светящимся символом, который в свое время и заставил выделить украшение из груды других пиратских трофеев), я и опознал Ассасина. Как мы выяснили, показав поделку одному из местных чародеев, специализирующемуся как раз на продаже и изготовлении магических предметов, нам в руки попала настоящая, пусть и довольно дешевая редкость. Амулет-переводчик, изготовленный не гоблином. Качество хуже, но дизайн на уровне. Волшебник, тыча в светящийся иероглиф, убеждал, что эта поделка прямиком из загорного царства Сянь, и предлагал за нее три десятка серебром. Но такую полезную вещицу, естественно, никто продавать и не думал. После короткого спора она досталась Ассасину, который, кажется, все-таки решил наставить рога эльфу, содержащему в Колоне лавку, а потому нуждался в средстве коммуникации с ушастой дивой, если она вдруг в экстремальной ситуации перейдет на родной язык.