Образ и сознание в арт-терапии

Однако уже в ХХ в. постепенно становится очевидной неполнота и даже несостоятельность такого подхода. Философские и психологические исследования, осуществлявшиеся в русле феноменологии, экзистенциализма, антропологии, психоанализа, структурализма, постмодернизма, герменевтики, и естественнонаучные открытия в физике, математике и биологии позволяют по-новому взглянуть на данную проблематику. Отношение к духовному и телесному началу в человеке определяет и содержание произведений искусства, и характер их воздействия, и специфику восприятия конкретным индивидуумом художественного образа.

Безусловно, индивидуальность, как единичное и неповторимое начало, вкладывает в процесс созерцания художественного образа и работы с ним свое особое отношение, наполненное личностным значением и ценностным смыслом. Понимание субъективной стороны восприятия в сопоставлении с процессом формирования образа, его запоминания и воспроизведения позволяет определять и стратегии арт-терапевтической работы по снятию актуальных конфликтов в глубинных структурах психики индивидуальности.

Таким образом, в поле нашего внимания попадают феномены, относящиеся к исследованию структуры и содержания художественного образа, с одной стороны, и особенности его восприятия индивидуальностью – с другой. Данное представление о двойственности феномена творческого восприятия послужило основанием для разработки и создания нами структурно-антропологической и эктопластической арт-терапии, в качестве объекта исследования которой выступает как сам художественный образ, так и индивидуальность, его воспринимающая.

В первой части книги, посвященной раскрытию содержания структурно-антропологической арт-терапии, разработанной Владимиром Никитиным, связь между образом и сознанием рассматривается в контексте самопознания и самоорганизации человека. Одним из средств феноменального движения к себе может выступать арт-терапия. С точки зрения автора, арт-терапия не вписывается в привычные представления о психотерапии. Она представляет собой синтез современного естественнонаучного, философского и искусствоведческого знания о человеке. Это знание носит объективный характер, но имеет субъективное воплощение.

Философский анализ данной проблематики ранее представлен в докторской диссертационной работе автора, в которой доказана гипотеза о том, что объективное познание человеком сущности телесности может быть осуществлено исключительно самим субъектом познания. Именно поэтому данный в монографии анализ пролонгированного исследования возможности саморегуляции в рамках методологии структурно-антропологической арт-терапии позволяет говорить о значении уровней сознания в реализации арт-технологий.

В современной арт-терапевтической практике, как правило, вопрос об уровне сознания референта исключается из поля зрения. В центре внимания находятся формальные, процессуальные аспекты арт-технологии. Однако эффективность использования арт-техник, безусловно, определяется не столько процессуальными моментами, сколько степенью осознания самим субъектом терапии форм и содержания своих психических и телесных репрезентаций.

Обращение к методологии структурно-антропологической школы в арт-терапии позволяет определить стратегии и принципы работы как в профессиональной деятельности арт-терапевта, так и в решении психологических и соматических проблем самопознающего субъекта. Это требует от него глубокого знания психологии и физиологии человека, понимания механизмов воздействия художественного образа на психосоматическое состояние. Чтобы научиться управлять функциями и состояниями своего феноменального тела необходимо развивать способность к глубокой рефлексии чувственного отражения, к системному анализу опыта восприятия и переживания образа себя. А это уже предполагает расширение мировоззренческой позиции, способности соединять в себе знания о духовной и физической жизни человека.

Методологическое основание данного направления строится на научных парадигмах теорий нейропсихологии, синергетики, психологии искусства и теории композиционного построения. При создании метода мы исходили из положения о том, что структурно-организованный художественный образ посредством своих содержательных и эстетических качеств имеет различное психологическое, феноменологическое, трансцендентальное, аксиологическое и эстетическое воздействие на личность. В свою очередь, личностные особенности субъекта восприятия художественного образа предопределяют характер воздействия на него как самого образа, так и процесса его креативного восприятия. В рамках структурно-антропологической арт-терапии осуществляется последовательное исследование композиционных характеристик образа, понимание законов построения которого обусловливает возможность как проведения диагностики психологических черт личности, так и формирования процессуального алгоритма арт-терапии. Именно поэтому наше эмпирико-аналитическое исследование влияния художественного образа на целостное состояние индивидуума мы начнем с анализа нейропсихологических механизмов арт-терапии, отражающих особенности взаимосвязи физического и психического начал в человеке.

Далее мы рассмотрим возможности объективной интерпретации значения художественных признаков арт-объекта для проективной диагностики и, определив критерии построения художественной композиции с позиций теории синергетики, перейдем к исследованию роли прекрасного в формировании образа телесного «Я».

В завершении первой части монографии впервые представлен системный анализ 25-летнего опыта научно-эмпирического исследования автором возможностей регуляции психофизического состояния организма самим субъектом терапии. Данное исследование раскрывает механизмы саморегуляции, эффективность которых обусловлена уровнем развития сознания самого референта. Анализ многолетнего собственного опыта работы с соматическими проявлениями позволил определить спектр психологических возможностей человека по регуляции функциональных и морфологических качеств организма. Достоверность выводов подтверждается анализом деятельности по саморегуляции статистически значимой выборки респондентов, принимавших участие вместе с автором в эмпирическом эксперименте в течение двадцати лет. Вопрос о возможности индивидуума осуществлять регуляцию собственного состояния здоровья превращается в вопрос об уровне его сознания. В свою очередь, даже относительное знание и понимание психофизических механизмов саморегуляции позволяет выстраивать стратегии самоорганизации и саморазвития.

Во второй части книги представлено исследование эктопластической арт-терапии Петера Цанева. Автор отмечает, что феномен арт-терапии появился в зените высокого модернизма в 1940-х годах. Это момент, когда завершается кульминация революции психологического модернизма, которая ясно показывает, что искусство является местом столкновения между разными формами сознания, которые ищут свои основания и свои репрезентации в искусстве. Основным тезисом в монографии выступает идея о том, что арт-терапия является странным и неожиданным наследником и продолжателем искусства психологического модернизма во второй половине ХХ в. и начале XXI в. Арт-терапия возникает одновременно как новый психологический жанр и как новый вид искусства, которое предлагает возможность психологического спасения индивида в психологическом обществе. Искусство имеет свое визуальное сознание и свои модели понимания и репрезентирования психического. В этой связи Петер Цанев предлагает новый оригинальный вид арт-терапии, названный эктопластической арт-терапией, которая имеет целью преодоление традиционного использования искусства в арт-терапии, связанного с доминирующей ролью экспрессивных моделей арт-терапии.

Автор рассматривает связь между образом и сознанием в контексте теории искусства, где образы развивают у человека способность фиксировать особое проявление природы психического. Идея души обычно рассматривается как протопсихологическое понятие, а не как основная эстетическая категория. С точки зрения психологии мы находим вполне естественным, что душе, как идее, предопределено исчезнуть вместе с уходом идеи бессмертия. В искусстве, однако же, идея бессмертия остается основополагающей в эпоху модерна. В некоторой степени современная идея искусства строится на идее визуального бессмертия. Можно спекулировать о том, что искусство есть исторически переменчивое понятие, которое функционирует как замещающее понятие визуального бессмертия души. Превращение души в комплексный образ внутренней психической жизни человека в ХХ в. радикально изменяет отношение к визуальному бессмертию в искусстве. Поиск нового объединительного центра, который замещает представление о душе, направляет модернистское и современное искусство к визуализации новых представлений о структуре личности и визуализации различных видов сознания современного человека.

Изображение души не имеет конкретного предметного содержания, которое можно непосредственно обнаружить и проследить в истории искусства с древности до наших дней. Представления о душе порождают и развивают разные образы и идеи, взаимодействующие между собой, которые с трудом могут быть объединены в единый центр. Искусство является свидетельством того, что невозможно объективно визуализировать наше внутреннее «Я». Эктопластическая арт-терапия ищет новое место для присутствия человека в мире эстетических феноменов в промежуточном пространстве между идеей визуального бессмертия и идеей терапии.

В контексте современных научных теорий сознания эктопластическая арт-терапия может быть описана как селективная визуальная симуляция, которая базируется на пределах прозрачности при восприятии нашего собственного существования. Цель эктопластической образности – усиление «чувства прозрачности» нашего феноменального сознания. Прозрачные образы эктопластической техники имеют целью воспрепятствовать, прервать или регулировать модели наивного реализма, связанные с сознанием, которое попало в капкан полностью прозрачной реальности. Эктопластическая техника принуждает нас одновременно погрузиться в прозрачность и дистанцироваться от нее. Вопрос «Кто видит искусство?» сходен с вопросом «Кто видит сознание?». В искусстве всегда присутствует некий невидимый наблюдатель, который не представлен, но является частью самого визуального переживания.

Часть I

Структурно-антропологическая арт-терапия

Владимир Никитин

Глава 1

Нейропсихологические механизмы арт-терапии

В чем же заключаются нейропсихологические механизмы воздействия художественного образа на сознание человека?

Среда, как многофакторная, многополярная, стимульная структура, обусловливает формирование паттерна безусловно-рефлекторных и условно-рефлекторных механизмов восприятия и поведения. Ряд ситуативных и экологических признаков среды актуализирует память о значимых для личности событиях, связанных с непосредственным опытом переживания глубоких чувств, окрашивающих образы прошлого, или контекстуально подкрепленных ассоциациями. Таким образом, аналитическое исследование содержания и структуры визуальных образов и связанных с ними ассоциаций, наполненных смысловым и эмоциональным значением, определяет стратегию арт-терапевтических действий.

Процесс формирования и актуализации значимых образов, в которых запечатлена актуальная для личности и организма информация о прошедшем или ожидаемом событии, проходит в глубинных структурах психики, вне осознания. Рационализации же на уровне вербального мышления подлежат сформированные паттерны проявленных образов и чувств, доступные для рефлексии.

Как видно из анализа содержательных и формальных признаков представленных рисунков (рисунки 1.1–1.2), тема «Дерево» в структурах памяти актуализировала те образы, которые связаны с символами осени. Но для первого респондента осень – это пора красок и равновесия, гармонии цвета и покоя. Для второго респондента осень ассоциируется с образом старого дерева, одинокого и не защищенного от порывов штормового ветра, который сбрасывает с него последние листья. Эти художественные образы отражают актуальное психическое состояние респондентов: уравновешенность и погруженность в пространство мира и объекты природы и драматическое переживание своего отчуждения от мира, болезненное непринятие реальности.

Рис. 1.1–1.2. Тема задания: «Дерево»

Иначе говоря, внешний стимул пробуждает к активности те структурные элементы памяти и воображения, которые отвечают за переживание чувств, связанных с ранее актуальными для личности лицами и событиями. По мере проявления из памяти значимых образов на смену одним могут выступить другие, семантически связанные с факторами текущего переживания. В гештальтпсихологии этот процесс обозначается как «смена фигуры и фона»: с завершением аффективного отношения к проявленному актуальному образу его статус изменяется – ранее значимая фигура оттесняется на уровень фона.

Значение для рефлексии тех или иных образов и знаков опосредует характер реакций индивидуума на их содержание как на психическом, так и на соматическом уровнях. Процесс осознания полученной в свернутом образном виде информации зависит от способности индивидуума к рефлексии. По мере осмысления и переживания ее содержания актуальность присутствия в сознании проявленных образов значительно снижается.

Каким же образом работает арт-терапевтический механизм? Техника направленной визуализации, представляющая собой последовательный вызов значимых для реципиента образов, обеспечивает изменение структуры и функций акцептора действия – психологического механизма, обусловливающего стратегии предвидения будущего события, результатов действия по его достижению и оценку вероятности их выполнения. Согласно Анохину, процесс реализации программы действия включает извлечение из долговременной памяти «информационного эквивалента результата» и его опережающее отражение в образах действия, регулирующее параметры его исполнения.

Следует отметить, что любое значимое для человека событие запечатлевается в функциональных структурах всего мозга и носит синергетический характер. Один из факторов, связанных с актуальным событием, может усиливать значение другого. Так, например, возникающий образ театра может пробудить к жизни воспоминания о конкретной личности, с которой субъект переживания связывает драматическое искусство, и вызвать в нем чувство, обусловленное опытом его отношений с данной личностью.

Данное замечание имеет методологическое значение при осуществлении арт-терапевтической деятельности. Очевидно, что синергетический характер воздействия на конкретную индивидуальность многофакторных событий не позволяет осуществлять глубокую психологическую коррекцию негативных установок и переживаний только на уровне работы с одним образом. Несмотря на то, что его влияние может иметь решающее значение, для сознания присутствие одного образа скорее предстает как недостаточное условие для освобождения от воздействия негативного опыта. Пережитое событие запечатлевается не только в виде образов, но и в памяти соматических состояний, вбирающих в себя многочисленные отклики от восприятия неосознаваемых факторов.

Арт-терапевтический процесс не может проходить успешно только с опорой на одну художественную модальность, очевидна необходимость включения реципиента в целостный акт действия, в котором задействованы все ведущие функции психики и организма, включая сенсорные, моторные, ассоциативные, когнитивные и прочие планы. Иначе говоря, холистический подход позволяет снять актуальную доминанту ранее незавершенного события, информация о котором запечатлена в глубинных структурах психики. Нейропсихологические механизмы, обеспечивающие такую возможность, в частности, связаны с работой энграмм памяти, понимание генезиса формирования которых позволяет определить и стратегии терапевтического вмешательства. В связи с этим рассмотрим природу ведущих механизмов формирования памяти.

Нейрофизиологические механизмы памяти и их значение для арт-терапии

Говоря о содержании психотерапевтического процесса, мы предполагаем создание таких психологических условий, которые приводят к актуализации вытесненных травматических воспоминаний, латентно оказывающих негативное воздействие на психическое состояние человека и формы его поведения. Согласно идеям А. А. Ухтомского, память может быть определена как структурно-функциональное изменение в нервной системе, в ходе которого в энграммах запечатлеваются как данные о внешней по отношению к субъекту ситуации, так и характер его эмоционально-чувственного и ментального отношения к ней. Допускается мысль о том, что в энграмме в свернутом виде фиксируется внутренний пространственно-временной образ внешнего мира, опосредованно воздействующий на психофизическое состояние человека (Ухтомский, 2002).

В процессе терапевтической работы содержание энграмм, связанных с прошлым опытом, осознается и опредмечивается. Посредством анализа их содержания раскрываются причинно-следственные связи прошлых событий с насущным психическим состоянием. Понимание причин и условий, вызвавших травматическую ситуацию, позволяет определить психологические стратегии разрешения актуализированной проблемы.

Следует отметить, что в нейрофизиологии выделяют три ведущих формы биологической памяти: генетическую, иммунологическую, нейрологическую. Условно последняя может быть представлена четырьмя видами временной организации: сенсорная память, первичная память, вторичная память, третичная память (Чайченко и др., 1998). В ходе арт-терапевтического процесса осуществляется психологическая работа с содержанием вытесненного материала вторичной и третичной памяти, которые относятся к видам долгосрочной памяти (длительность хранения информации от нескольких минут до имманентного латентного присутствия).

Существуют различные точки зрения на механизмы долговременной памяти. Рассмотрим наиболее интересные для целей арт-терапии теории формирования памяти.

Согласно гипотезе Хебба (1949), фиксация следов памяти зависит от изменения синаптической проводимости в пределах определенного нейронного ансамбля (Батуев, 2012, с. 261). С точки зрения идеи К. Прибрама, представленной в индукционной модели хранения следов памяти, долговременная память является «скорее функцией соединительных структур, чем функцией процессов в самой нервной клетке, генерирующей нервные импульсы» (Прибрам, 1975, с. 64).

Следует отметить тот факт, что формирование индукционной модели осуществлялось на основе анализа результатов экспериментально-эмпирического исследования процесса обучения животных и изучения феномена ретроградной амнезии как следствия нарушения метаболизма клеток мозга. Так, в частности, при исследовании значения активного поиска крысой пищи было отмечено, что усложнение процесса поиска приводит к значительному увеличению общего количества РНК, которое обеспечивает долговременное усвоение информации в макромолекулах ДНК полипептидов, протеинов, липопротеинов и мукоидов. Стимуляция активности к действию вызывает заметное утолщение ответственных за выполнение задачи отделов коры за счет увеличения разветвлений базальных дендритов, увеличения числа и расширение дендритных шипиков и увеличения числа ненервных клеток – глии. При этом нейроглия представляет собой совокупность вспомогательных клеток нервной ткани, которая составляет около 40 % объема клеток всей центральной нервной системы. Количество глиальных клеток в среднем в 10–50 раз больше, чем нейронов.

В работах И. С. Бериташвили (1976), Э. С. Костандова (1983), Е. А. Громовой (Батуев, 2009, с. 263) доказывается мысль о том, что долговременное хранение информации осуществляется в новых синаптических контактах между нейронами. При этом современные нейрофизиологи выделяют такие виды памяти, как образную, эмоциональную, условно-рефлекторную и словесно-логическую.

Следует отметить, что процесс формирования памяти прежде всего связан с работой нейромедиаторной и нейропептидной систем. Согласно исследованиям Х. Матисса (Батуев, 2009, с. 264–268), Р. И. Кругликова (1981), процесс запоминания зависит от работы холинергических и моноаминергических механизмов мозга. Если первые обеспечивают информационную составляющую обучения, то вторые отвечают за подкрепляющие и эмоционально-мотивационные механизмы памяти. При этом моноаминергические системы моделируют состояние холинергических механизмов памяти.

Холинергическая система мозга участвует в таких функциях, как память (кора головного мозга, гиппокамп), регуляция сложных двигательных реакций, в частности механизма инициации движений, двигательных стереотипов и т. д. (базальные ганглии), регуляция уровня бодрствования и внимания (ретикулярная формация ствола мозга, холинергические структуры переднего мозга).

Моноаминергические системы мозга играют большую роль в осуществлении интегративных функций мозга, в чередовании сна и бодрствования, в общей регуляции поведения человека и животных. К ним относятся дофаминергические, норадренергические и серотонинергические системы, которые берут начало в области ствола мозга и иннервируют практически все отделы головного мозга.

В процессе обучения увеличивается количество холинорецепторов, повышается чувствительность кортикальных нейронов к ацетилхолину, что усиливает процесс запоминания. В то же время, с точки зрения Е. А. Громовой, серотонинергическая система, ускоряя процесс обучения, способна подавить защитно-оборонительные реакции в случае эмоционально положительного подкрепления процесса запоминания. Не в этом ли кроется одна из причин обездвиженности людей, поглощенных образами компьютерных игр: аддиктивная зависимость нейтрализует безусловно-рефлекторные механизмы, ответственные за движение, и выводит в актуальную сферу сознания потребности условно-рефлекторной природы.

Понимание нейропсихологических механизмов формирования памяти и энграмм позволяет приблизиться к объяснению характера влияния на человека художественного образа, проявляемого в его сознании в процессе восприятия арт-стимула. Из предыдущего материала видно, что формирование и разрушение энграмм памяти осуществляется посредством генетических, иммунологических и нейрологических механизмов, ответственных за сортировку, выделение значимой для человека информации, долговременное ее хранение и изменение.

Восприятие арт-объекта, подкрепленное участием в процессе эмоционально значимого для референта арт-специалиста, определяет процесс воспроизводства из долговременной памяти фрагментов образов, запечатленных в структурах макромолекул – нуклеиновых кислотах и белках. Чем сильнее впечатление от художественного стимула, тем активнее изменения в мембранах нейронов и межнейронных связях, тем больше вероятность проявления вытесненной из сознания информации, отражающей отношение субъекта к предъявляемому образу и его ассоциативным следам.

Исходя из гипотезы о том, что законы существования человека как на органическом, так и на психическом уровнях имеют единую природу и тождественно проявляют себя как на молекулярном микроуровне, так и на поведенческом макроуровне, мы можем представить себе характер воздействия художественного образа на психофизическое состояние субъекта. В качестве модели арт-терапевтического воздействия, с некоторыми допущениями, можно взять отношения между «индуктором» и «субстратом», анализ генезиса которых представлен в работе Карла Прибрама «Языки мозга». Этот научный труд посвящен исследованию роли РНК в сохранении следов памяти (Прибрам, 1975, с. 58).

В нашем случае в качестве «индуктора» может выступать художественный образ, воздействие которого на человека носит как специфический, так и неспецифический характер. Образ обладает энергетическим, смысловым и аффективным потенциалом, влияет как на соматические, психические, так и психолого-социальные характеристики и функции человека. В свою очередь, психофизические и социально-психологические формы отражения можно рассматривать как «субстрат», на который направлено воздействие арт-стимула. Безусловно, данное допущение выступает в качестве метафоры, посредством которой рассматривается возможность переноса законов функционирования органического тела на формы репрезентаций «психологического тела».

Для обоснования корректности использования ниже приведенных теоретических положений К. Прибрама для целей арт-терапии нами был исследован и интерпретирован арт-материал, представленный психологом-педагогом московской школы № 939 Людмилой Манцуровой. Психолог с позиций онтосинергетического подхода (Никитин, 2014) посредством работы с художественным и драматическим образом осуществлял гармонизацию образа «Я» личности подростков.

1. Индукторы извлекают и реализуют потенциальную генетическую информацию организма. Это указывает на решающую роль в отборе и сохранении образов-энграмм такой информации, которая подкрепляется актуальностью включенных в акт восприятия безусловных рефлексов, обеспечивающих как защитно-оборонительные, так и поисково-познавательные функции человека.

Рис. 1.3–1.4. Илья. Темы заданий: «Крик», «Образ себя»

Комментарии психолога. Добрый, внимательный, скромный молодой человек склонный к рефлексии. Имеет особенности физического развития.