Первое чудо

– Нет. Он гражданин Австралии, но проживает на острове, по-моему, возле западного побережья. Он упоминал Перт.

– Это несколько сложнее. Но, – спохватился Паскер, – вполне возможно. Только времени потребуется чуть больше. Ну и затраты на командировки на Западное побережье…

– Во сколько вы оцениваете свою работу и в какой срок можете ее выполнить? – спросил Дженкинс.

Маленькие глазки Паскера, и до этого очень подвижные, забегали еще быстрее, отражая лихорадочную работу мозговых извилин. «Не продешевить бы, – думал Гарри. – Интересно, сколько взял бы Конклайк?»

– Понадобится, видимо, недели три. А стоить будет… восемь тысяч. – Теперь глаза Паскера выжидающе остановились.

На Дженкинса, казалось, ни срок, ни сумма не произвели никакого впечатления. Он в упор смотрел на сыщика, и его взгляд беззастенчиво спрашивал: «Сколько же может стоить этот коротышка в потертом плаще и помятой шляпе вместе со всем своим содержимым?»

– Не думаю, – наконец произнес Дженкинс, – что эта работа стоит больше пяти тысяч…

Сыщик облегченно вздохнул: «За эти деньги даже Конклайк за нее не возьмется». Он уже открыл рот, вознамерившись произнести какую-нибудь фразу, которая продемонстрирует Дженкинсу, что у него, у Гарри Дональда Паскера, тоже есть чувство собственного достоинства… но тот продолжил:

– Вы получите четыре тысячи сейчас и еще вдвое больше – после окончания работы. Если, конечно, качественно ее выполните. Но только вся информация мне нужна не позднее субботы. Шесть вечера – последний срок.

Паскер от неожиданности несколько мгновений не мог вымолвить ни слова. Он даже не сразу вспомнил, что надо закрыть рот. Вдруг он тряхнул головой, вскочил со стула и сказал:

– Тогда мне необходимо воспользоваться вашим телефоном.

Папка бумаг, которую принес Паскер около четырех часов в субботу, была приятно пухлой на вид. В течение двадцати минут Дженкинс молча перекладывал листы с ксеро-и фотокопиями документов и с машинописным текстом – их было меньше всего, – не обращая внимания на Гарри, не знавшего, чем себя занять. Когда Дженкинс достал из сейфа пачку банкнот, Паскер, перегнувшись пополам и засовывая деньги в карман, проговорил:

– Если вы еще когда-нибудь будете нуждаться в услугах нашего агентства, мы всегда рады вам помочь.

Глава II

1

– Та-а-ак… Посмотрим, что же ты такое, господин Нортридж.

Чарльз Дженкинс, расплатившись с сыщиком, начал теперь внимательно читать принесенные бумаги. Для начала он выбрал листки с информацией о происхождении потенциального клиента.

«…Отец – Джеральд Нортридж, 1925 года рождения. Родился в Англии, в местечке Сторфорд, как раз на полпути между Лондоном и Кембриджем, в семье врача… Кембриджский университет, биолог…» Интересно, что могло занести биолога с дипломом такого уровня в Австралию, да еще в Перт? Не иначе, какие-нибудь трения с законом.

«…С 1949 года работает в фирме «Дельта». Сфера деятельности фирмы – закупки медикаментов, медицинского оборудования, в том числе для санитарно-эпидемиологических служб. В 1952 году переезжает в Перт в качестве главы дочерней фирмы “Дельта ов Аустралиа”. 1954 – женитьба на Маргарите Едловской. 1955 – родился сын Питер. 1958 – фирма “Дельта ов А.” покупает контрольный пакет акций завода по производству азотных удобрений в Куинане (маленький портовый город в 20 милях к югу от Перта). 1959 – начинает строить на этом заводе новый цех. 1967 – развод с Маргарет. 1967 – Джеральд Нортридж покупает 1/3 территории острова Сент в Индийском океане…» А зачем же ему этот остров понадобился? И вообще, для чего фирме, торгующей медицинским оборудованием, нужен завод азотных удобрений? Дженкинс почесал затылок, раскурил сигару. Ладно, пойдем дальше.

«…1970–1972 – постройка яхты. Закупка и доставка на остров машин и оборудования, а именно: строительной, строительно-дорожной техники, а также нескольких новейших универсальных металлообрабатывающих станков различного профиля…» Что же он там, завод какой-нибудь собрался строить? Но для чего это все тащить на необитаемый остров посреди океана? Непонятно.

«Июнь 1972 – Джеральд Нортридж погибает в результате взрыва химической лаборатории на острове…» Все-таки доигрался!

Дверь кабинета открылась, вошел Олдис:

– Ну что Паскер? Оправдал наше доверие?

Дженкинс молча придвинул ему папку, продолжая читать.

«…Маргарита Георгиевна Едловская, родилась в 1934 году в Западной Белоруссии в семье адвоката…»

– И мать тоже. Эмигрант на эмигранте, – пробурчал Дженкинс, отвлекая Олдиса от изучения карты острова.

Из этого бурчания вовсе не следовало, что Дженкинсы были австралийскими аборигенами. Просто родители Чарльза, и отец, и мать, были представителями уже второго поколения своих семей, родившегося на этом материке.

– Чарльз, – обратился к шефу Олдис, – а вы не играете в шахматы?

– Нет. А что?

– Странные какие-то очертания у этого острова. Как будто ребенок шахматные фигуры нарисовал: ладью, короля и слона. А может, королеву и пешку. Нет, скорее слона.

Дженкинс протянул руку, взял у Олдиса карту.

– Ну и что? – пожал он плечами. – Италия еще больше на сапог похожа, чем этот остров – на шахматы.

И он опять углубился в чтение.

«…Сестра-близнец Маргариты пропала без вести в марте 1939, июнь 1939 – семья Едловских переезжает в Перт. 1940 – у Едловских рождается еще одна дочь, Изабелла. 1952 – Георгий Едловский погибает при невыясненных обстоятельствах (не исключено участие НКВД – предположение А. Матчинсона)…» Хорошая черта у Паскера – указывать источник информации. Но кто такой этот Матчинсон? Ага, вот дальше:

«…1962 – Изабелла вышла замуж за Арнольда Матчинсона, работавшего до женитьбы судовым механиком. После женитьбы построил на окраине Перта дом, гараж, мастерскую, позже (1975) организовал станцию по ремонту и обслуживанию автомобилей. Сыграл большую роль в становлении Питера, научил его ремеслу автомеханика. 1990 – приобретает участок земли на побережье близ Фримантла, организует строительство пирсов “Матчинсон & К?”. В настоящее время – владелец пирсов, станции техобслуживания и ремонта автомобилей, двух автостоянок с прокатом автомобилей – в Перте и Фримантле. Каждый год закупает новые автомобили, в том числе японские, европейские и американские…» Кем же этот Арнольд приходится Питеру? Муж родной тетки… Чувствуется, у человека деловая хватка.

– Уважаю таких людей, – вслух произнес Дженкинс.

– Каких? – спросил Олдис.

– Дядя у этого Нортриджа, похоже, гораздо более серьезный человек, чем он сам, – ответил Дженкинс, стряхивая пепел с сигары.

«…1969 – Мария Едловская, мать Маргариты, уезжает в СССР с целью разыскать свою дочь. Через месяц приходит сообщение о том, что она скончалась от сердечного приступа в больнице г. Вильнюса. 1977 – Маргарита Нортридж умерла от рака легких.

Питер Нортридж, родился 21 января 1955 года. Начальная и средняя школа, технический колледж в Перте. 1975 – отчислен с третьего курса по болезни…»

– Так он еще и больной!

– В этих бумагах тоже много интересного, – сказал Олдис. – Эта яхта, которую построил его отец, похоже, очень неплохой получилась.

Он начал читать:

– «Парусно-моторная яхта класса пятьдесят на пятьдесят, водоизмещение…»

– Ну ты еще сейчас мне начнешь рассказывать, где у нее стоит мотор да какой формы паруса… На кой черт мне это все? Сколько она стоит?

– Так. Сейчас посмотрим, сколько стоит… – Олдис перекладывал листки бумаги, что-то подсчитывал в уме. – Похоже, она обошлась ему в несколько сотен тысяч долларов.

– Американских?

– Конечно.

Дженкинс хмыкнул, потом сказал:

– Папаня-то у него тоже с размахом был человек.