«Эй ты, пищуха, клюв пинцетом,
Кору ты им не раздолбишь,
А только лишь в лесу вот этом
Зверей и птиц всех рассмешишь.
Твои все действия нелепы,
А я ж… любую пустоту
Раскрою вмиг, разбив всё в щепы, —
Мой клюв подобен долоту.
Долбить и липу, и осину
Я не какой-то новичок:
Беру любую древесину —
Подвластен каждый мне сучок.
В таких делах меня нет круче,
Что и не нужно проверять.
Тебе ж… червей в навозной куче
Своим крючком лишь ковырять.
И ты, синица, чтобы строить,
Должна, как я, иметь бы дар,
Но никогда уж не освоить
Тебе сильнейший мой удар.
На хвост не можешь опираться,
И клюв твой короток весьма.
Я тот, кто рад для вас стараться.
А ты, вообще-то, кто сама?!
С такими данными, синица,
Какими ты наделена, —
В мышиных норах лишь гнездиться
Иль между стёклами окна.
Эй… ну-ка обе отлетите,
Я покажу вам, что почём,
А вы внимательно смотрите:
Другим расскажете о сём!»
И со ствола прогнав пищуху,
Отбил кору со всех боков
И дал пищухе съесть ту муху,
А с ней – личинок и жуков.
Ведь под кору забилось в древо
Различной живности полно.
Свое набила птица чрево,
Но огорчилась все равно.
Хоть и наелась вот досыта,
Но понесённая хула,
Была ей все же не забыта,
И на него осталась зла.
А он… синичке помогая,
Ей быстро выдолбил дупло,
Что причинил, не понимая,
И ей своим бахвальством зло.
И хоть в дупле уютном, новом
Синица славно зажила,
Задета тем обидным словом,
Весьма обижена была.
И их обиды эти вскоре
Так к неприязни привели,
А неприязнь поздней и к ссоре.
Терпеть уж дятла не могли!
Его гордыню обличая,
Плохое видели лишь в нем,
Ну а куницу же встречая,
Ей помогать брались во всем…
Хоть гнезда птичьи разоряла,
Но с ними ладила тайком,
Ведь доброй речью покоряла,
А дятел был её врагом.
Что было дальше? – Неизвестно.
Сих тайн нам лес не открывал,
Но будет здесь сказать уместно,
Что дятел сильно сплоховал.
Весь труд его пропал напрасно,
И, что существенней того:
Жить стало более опасно
В лесу с поры той для него.
А басня с выводом полезным:
Себе пусть каждый уяснит,
Что быть учтивым и любезным,
Немало выгоды сулит.
Больших затрат оно не просит,
Зато приятно людям всем,
И много пользы так приносит,
Что несравнимо уж ни с чем.