Безымянный. Антимаг-1

Я рассмеялся. Маленькая глупышка уже решила, что ей пришёл конец.

– Гизель, если бы это было правдой, то половина ныне живущих жителей Империи лежала бы на кладбищах. Многие рядом с нами чувствуют себя плохо, может болеть голова или расстроиться пищеварение. Если очень долго быть рядом со мной, можно серьёзно заболеть. Но долго – значит полгода, год. За пять минут с тобой ничего не случится. Некоторые люди вообще ничего не чувствуют. А умирали от этого единицы, молния и то чаще убивает.

– Спасибо, господин.

– И принеси мою одежду и обувь.

– Да, господин.

Я умылся и побрился. Гизель принесла мои сапоги, чёрный мундир и плащ судьи-исполнителя. Чёрные плащи носят антимаги и палачи. Правда, палачи одевают их только во время казни. Я сказал служанке, чтобы меня больше не беспокоили, пока сам не спущусь к обеду.

Я лег на кровать. Многие из нас предпочитают делать это сидя, мне больше нравится лёжа. Постепенно, мышца за мышцей, я расслабил всё тело, затем пришёл черёд сознания. Я добился абсолютного покоя и вошел в транс.

Такому фокусу нас обучали на первых курсах Академии, ещё совсем мальчишками. В трансе мы могли нагружать свои мышцы, не поднимая тяжестей, оттачивать мастерство фехтования, не беря в руки меч, и многое другое. Всё происходило в подсознании. В этой игре со своёй подкоркой я зашёл дальше других антимагов. Намного дальше, чем было позволено.

Минут через десять я открыл глаза и сполз на пол. Натруженные мышцы гудели от напряжения, лицо заливал пот. Пожалуй, сегодня немного перестарался. Я сполоснулся остатками воды, оделся и вышел из номера.

В зале на первом этаже было безлюдно. Большое помещение, десятка два столов, барная стойка, камин, картины на стенах. Совсем не плохо для провинциальной таверны. Столик возле окна был сервирован на одну персону, все остальные пустовали. Я прошёл по залу и сел за него. Через мгновенье из кухни вышел хозяин, неся огромный поднос перед собой. Пока он накрывал на стол, я молча разглядывал его. Он также молча расставлял блюда.

Молочный поросёнок целиком, перепёлки под каким-то соусом, куриное филе с ренскими орехами и пряными травами, овощное рагу, фрукты, две бутылки красного орлейского, десятилетней выдержки. Многовато для одной персоны. Я поднял взгляд на него:

– Что, все клиенты узнали о моём приезде и разбежались?

– Господин судья, для меня это честь, – сказал он.

– А другие постояльцы есть?

– Было трое, съехали поутру, – он вздохнул.

– Ладно, я тут не навсегда, не разоришься. Присаживайся, пообедаем вместе, – я приглашающе взмахнул рукой.

– Спасибо, господин, я уже пообедал.

– Судя по твоей фигуре, можешь пообедать ещё раз. Неси ещё одну тарелку.

– Да, господин, – он снова вздохнул и пошёл на кухню за столовыми приборами для себя.

Пока он вяло ковырял тушку перепёлки, я умял половину поросёнка, всё куриное филе, три перепёлки и даже пару раз ковырнул овощное рагу. Никогда не жаловался на плохой аппетит, а последний раз я нормально ел вечность назад. Рагу мне не понравилось, я отодвинул его и отрезал себе ещё кусок поросёнка. Хозяин обалдело смотрел на меня. Не знал? Обмен веществ у меня похлеще, чем у простых людей. Я улыбнулся:

– А скажи-ка мне, хозяин, еда входит в цену постоя?

– Всё входит, кроме вина, – он рассматривал остатки на столе и подсчитывал убытки.

Империал за декаду, минус все клиенты, минус всё, что я съем. Так я точно его разорю. Я достал из поясного кошелька золотую монету в десять империалов, положил на стол и щёлчком отправил её к трактирщику.

– Это за декаду, вряд ли я пробуду здесь дольше.

Он смахнул монету в карман на фартуке и радостно улыбнулся. Ну, наконец-то. Его кислая рожа мне уже надоела. Я взял бутылку вина и налил два бокала до краев.

– Здоровья Императору.

– Здоровья.

Мы выпили и я налил ещё.

– Ваше здоровье.

– Ваше здоровье.

Трактирщик положил себе в тарелку последнюю перепёлку, я доедал поросёнка. Вино его явно расслабило, мысли об убытках развеялись, десять империалов приятно грели живот через фартук. Я налил ещё вина и спросил:

– Что нового в вашем городе?

Он скривил губы:

– А что может быть нового у нас? Ваш приезд, господин, чуть ли не самое интересное событие за последние десять лет.

– А что говорят по поводу моего приезда?

Трактирщик немного помялся, посмотрел на перепёлку в тарелке, словно советуясь с ней, и ответил:

– Честно говоря, мелят всякую чушь. Даже стыдно говорить.

– Ну, ну, продолжайте.

Он оглянул зал, придвинул стул ближе ко мне и полушёпотом начал изливать душу:

– Только вы, господин судья, не подумайте ничего такого. Люди сдуру мелят всякое. Вы сынка нашего барона нынче ночью окоротили. Вот люди и думают, что вы приехали магов наших к ногтю прижать, а то уж больно распоясались. Развелось у нас молодежи с магическими способностями – жуть сколько. Балуют много. Вон, Хьюто, сынок баронский, которого вы вчера, того. Так тот загородный дом своего батюшки подчистую спалил. Да и остальная их компания тоже хороша. Как зайдут вечером ко мне, так буянят, магией своей сра.., то есть нехорошей, клиентов мне распугивают. От самих прибылей никаких, а убытков не счесть. Вот люди и думают – хорошо бы было, если б вы их как Хьюто, того, образумили маленько.

– А говоришь ничего интересного. А про Хьюто врут, что я его того, – я улыбнулся, – жив он, только баловать больше не сможет.

– Ну и поделом ему, подлецу. Он у меня, бывало, нагуляет на целое состояние, а за деньгами к батюшке его, благородному Риану, ходить приходилось. А тот как раскричится, зачем, мол, я потакаю его сыну. А как же не потакать-то? Он же меня со свету сжить может, а батенька замнёт всё. Ну, теперь уже не сможет. Спасибо вам, господин. А про то, что вы его окоротили, значит, врут люди? А как же вы это, того, его к ногтю?

– Безмолвие, слышали про такое?

– Как же, как же. Это хорошо, пусть теперь попробует пожить как всё, без всех этих магических подлостей. А то как-то я ему сказал, что, мол, батюшка ваш против, что бы вы ко мне хаживали. Так он меня так приложил об потолок, что я еле кости собрал.

– Прямо так поднял и об потолок? Сам или кто помогал?

– Сам, господин судья, сам. Силён был магически не по годам. Ну, теперь всё, добаловался.

– А кто ещё с Хьюто в компании водится?

– Да много их поразвелось, господин судья. Дженс, сын пекаря Уто, дружок его закадычный. Мирабель, дочка вдовы Камилы, была такой хорошей девочкой, пока не связалась с этими прохвостами. Вено, сын покойного Рамеля. Братья Ноэм и Сладо, те ещё подлецы, правда, я их уже давненько не видел. Рант, Маэл, Гаро, все сопляки, а туда же. Всего их с дюжину будет. Правда, как дом баронский сгорел, уже полгода почитай, то его благородство Риан их здорово отчехвостил. С тех пор они ниже травы, тише воды. Многих я с тех пор и не видел.

– И что, все маги?

– Все как один, господин судья. Будь простыми людьми, много от них вреда и не было бы. Да и сладить с ними проще было бы. А так все боялись. Терпели. Ну, теперь уж, ответят голубчики за все свои проказы.