Крымские татары в Великой Отечественной войне

После того, как у артиллеристов заканчивались снаряды, они взрывали свои орудия, так как буксировать их на восток было нечем.

Часть самолётов, которые уцелели в первый день войны, удалось перегнать на восток, но там они оказались без технического состава, которому предстояло самостоятельно выбираться из окружений. Обслуживать «чужие» самолеты никто не собирался, так как существовавшая в ту пору система аэродромного обслуживания не предусматривала такого положения.

Вот фрагмент опубликованных воспоминаний Нури Халилова, о событиях 22 июня 1941 года. «Около 15 часов появился комиссар Ракитин и несколько средних командиров. Стали выдавать сухой паёк: сухари и по 100 грамм колбасы. Вручили новые винтовки, патроны, гранаты. Артиллеристы стали получать снаряды, мины. К17 часам полк и вся дивизия вышли к дороге на Брест и заняли позицию, чтобы напасть на беспечно едущих немцев. Полковые орудия 128-го, 102-го и 106-го полков, 77-го артполка и минометные роты неожиданно открыли швальный огонь. Фашисты заметались. Много грузовых машин было побито. Наши пехотинцы, автоматчики героически сражались с врагом. Бой продолжался до девяти вечера пока не начало темнеть. Мы смогли парализовать движение фашистских войск. Противник вызвал авиацию. Нас беспрерывно бомбили. Почти весь наш полк был уничтожен» [62, с. 86].

Есть в Белоруссии река Щара, небольшая речушка, приток Немана протяженностью в 325 км. Вот что произошло на ее берегах в самые первые дни войны, а точнее 24 июня 1941 года. Далее мы цитируем наградной лист на командира орудия 141 гаубичного полка 55-й стрелковой дивизии Саида Усейнова. Далее по тексту: «В районе р. Щара. Командир орудия Усейнов остался у орудия один, остальной расчет не мог работать, так как не давала истребительная авиация противника, но он не испугался свинцовых пуль и продолжал прямой наводкой расстреливать танки противника. Многие танки уже были охвачены пламенем огня, а враг продолжал свое движение на огневую позицию. Передний танк был на расстоянии 150 метров. Командир орудия навел 152 мм гаубицу и вражеский танк запылал. Радость т. Усеинова описать было нельзя. Тов. Усейнов вскочил на лафет гаубицы и начал танцевать. Это была победная радость комсомольца Усейнова. В этом бою Усейнов прямой наводкой вывел из строя 3 танка. Управляя орудием один».

…. Командир 141-го гаубичного артполка майор Рожетович.

09.07.41. Командир 55-й стрелковой дивизии подполковник Тер-Гаспаръян.

22.07.41. Указ Президиума ВС СССР.

От себя добавлю, что танцевал мой земляк хайтарму – национальный танец крымских татар.

Здесь же на реке Щара в составе 228 сп той же 55 сд сражался его земляк Исмаилов Нафе. В его семье сохранилось предание о том, как в те дни он встречался с известным впоследствии писателем Константином Симоновым и фотокорреспондентом Павлом Трошкиным. В книге воспоминаний писателя действительно упоминается о его пребывании в 55-й дивизии.

Рис. 2.3. Исмаилов Нафе на фото Павла Трошкина

Оказавшиеся в окружении формирования, противник автоматически переставал учитывать как боевые единицы. Несмотря на это, оставшиеся в живых бойцы и командиры упорно шли на восток. Вновь обратимся к воспоминаниям Нури Халилова: «Нас было всего 11 человек. Тем не менее, дважды мы нападали на одиночные машины. Закидывали их гранатами, стреляли, потом забирали всё, чем можно было поживиться, прежде всего, продукты, и уходили в лес. Отойдя от места нападения километров на десять, делали привал. Однажды напали на охрану железнодорожного переезда на магистрали Минск-Москва, южнее Орши. Уничтожили четырех немцев, забрали их оружие, продовольствие. В районе между городами Борисов и Орша, когда мы шли по лесной дороге, прямо на нас выехала легковая машина. Свет фар осветил нас, в том числе и меня. Фашисты схватились за оружие, но мы их опередили. Автоматной очередью я скосил водителя и полковника, который сидел рядом. На заднем сидении было еще два офицера. Всех четверых мы убили, продукты забрали, оружие выбросили, а колеса прокололи. Через 15–20 минут начался какой-то шум. Оказалось, что неподалеку от этого места в деревушке находился штаб немецкого полка. Полковник ехал в свой штаб. Захваченный нами его портфель мы посмотрели на следующий день, естественно, ничего не поняли» [62, с. 83].

Рис. 2.4. Осенняя распутица 1941 года

В 63 км к востоку от Смоленска и в 350 километрах к западу от Москвы на пути Вермахта оказался маленький городок Ярцево. Еще не был взят Смоленск, а вокруг Ярцево уже шли бои. Здесь впервые страна услышала имя будущего прославленного полководца Константина Рокоссовского. Возглавляемая им

группа выходящих из окружения войск на какое-то время остановила противника. Бои продолжались до 5 октября. После этого говорить о блицкриге можно было только как о несостоявшейся авантюре. Тем не менее, враг продолжал рваться к Москве. Из-за начавшихся дождей дороги стали непроходимыми. Была магистраль, связывающая Москву с Минском, но её пропускная способность не могла удовлетворить и сотой части потребностей. Наступление забуксовало.

В 175 километрах к востоку от Смоленска и уже в 210 километрах от Москвы есть городок Вязьма. Древний городок, впервые упоминается в 1239 году. Вот там под Вязьмой была сделана попытка отбросить врага. В бой были брошены кадровые дивизии второго эшелона, а также сформированные из жителей Москвы ополченческие дивизии, многие из которых даже не успели переодеть в военную форму. Страшные бои продолжались с 2 по 13 октября. Увы, ничего не получилось. Воевали мы пока также, как и в Белоруссии – «растопыренными пальцами».

7 октября Вязьма была взята противником. В окружение попало 37 дивизий РККА, 9 танковых бригад, 31 артиллерийский полк Резерва Главного Командования, в том числе 10 дивизий добровольцев-ополченцев из Москвы. Из 15 тыс. бойцов и командиров 7-й Бауманской дивизии народного ополчения под Вязьмой погибло около 14 тыс. Всего в октябре 1941 года в боях под Вязьмой погибло около 400 000 чел. В плен попали около 688 000. Вышли из окружения 85 000.

После катастрофы под Вязьмой на пути к Москве частей Красной армии уже не было. 15 октября было принято решение об эвакуации Москвы.

Наконец, поверили разведчику Рихарду Зорге о том, что Япония не нападёт на СССР. С Дальнего Востока, Забайкалья, Средней Азии стали снимать дивизии, которые направлялись на оборону столицы. 5 декабря передовые части противника вошли в село Красная Поляна, от которого до центра Москвы было всего 39 километров.

Прибывшие под Москву части Красной армии сначала остановили противника, а затем и отбросили на 100–250 км.

Гитлер был в ярости, обвинял генералов, в том, что они украли у него победу. Был отстранен командующий группы «Центр», снят командующий танковой группы Гудериан.

2.3.1. Крымские татары в битве за Москву

В битве за Москву не только принимали участие, но и были отмечены высокими наградами многие крымские татары. 92 человека впоследствии были награждены специально учрежденной медалью «За оборону Москвы» (Данные автора на 03.07.21).

Расскажем о подвиге в защите Москвы отдельных наших земляков.

Айвазов Арсений (1919–1941). Уроженец села Алупка.

Командир орудия 326-артполка 148-й стрелковой дивизии.

В его наградном листе было написано следующее: «Когда пехота приблизилась на расстояние 200 метров тов. Айвазов заменил наводчика, продолжая в упор расстреливать врага, обеспечил отход батареи из-под огня автоматов и только по приказу командования вывел свое орудие из-под огня противника».

Аджи-Халиль Абдурахман (1918–1941). Уроженец села Ай-Василь.

«Участвуя в боях по разгрому озверелых фашистов на подступах к Москве, имеет 40 боевых вылетов из них 12 в сложных метеоусловиях: снегопад, низкая облачность, обледенение машины в полете. Тов. Аджи-Халиль спокойный, уверенный, отлично ориентируется, всегда точно выводит звено на цель, отлично бомбит и стреляет.

18.11.41 возвращаясь с боевого задания, попал в сплошной туман. Земля просматривалась с 30 метров и только перед собой. Тов. Аджи-Халиль точно вывел звено на свой аэродром.

Его экипаж уничтожил 22 танка, 52 автомашины с людьми и боеприпасами и около 212 человек фашистских солдат и офицеров».

Зарединов Джемаледин (1916–1941). Уроженец села Ай-Тодор.

Политрук танковой роты в армии Рокоссовского.

Абибулаев Сафат (1920–1942). Уроженец Бахчисарайского района.

Разведчик спецгруппы Западного фронта.

Люманов Эмир (1911–1941) Уроженец села Актачи Бахчисарайского района. Командир батальона. 586 сп. 5 гв сд. Представлен к званию героя Советского Союза.

Сеферов Иззедин (1906-?) Уроженец села Аджи-Булат Бахчисарайского района.

«… военный комиссаром 470-го стрелкового полка. В период ожесточённых боёв с 16.12.41 по 24.12.41 тов. Сеферов служил примером для всего личного состава в смелости, упорстве, решительности и бесстрашия в борьбе с врагом, он неоднократно ходил в атаку с подразделениями и в самые трудные минуты боя тов. Сеферов показывал образцы отваги в борьбе с врагом.

23.01.42. Командующий Западного фронта генерал армии Жуков».

2.4. Юго-Западный, Южный фронты

Противостояла ему группа армий «Юг», которая действовала на территории протяженностью 1300 км. С 22.06.41 и по 03.12.41. ее возглавлял Карл фон Рундштедт. В состав группы входили 6-я, 11-я и 17-я полевые армии, 3-я и 4-я румынские армии, венгерский корпус. Всего 44 немецких дивизий, 22 румынских и 4 венгерских. 1 – я танковая группа. 4-й воздушный флот.

Командовали Юго-Западным фронтом: 22.06.41.-20.09.41. Кирпонос М.П.

30.09.41. – 18.12.41. Тимошенко С.К.

Фронт был сформирован на базе войск Киевского особого военного округа в составе 5-й, 6-й, 12-й и 26-й армий [16, с. 821].

В полосе Юго-Западного фронта приграничное сражение складывалось не так драматично, как на Западном фронте. Благодаря ударам механизированных корпусов фронта наши части смогли выйти из Львовского выступа и избежать окружения. В частях фронта сохранялась управляемость, что на фоне событий на Западном и Северо-Западном фронтах породило в Москве убеждённость, что ситуация стабилизировалась. К тому же естественной надёжной преградой для дальнейшего продвижения войск немцев на восток был Днепр.

Однако успехи противника на флангах способствовали тому, что к 19 августа стала реальностью угроза окружения 5-й армии. Командование Юго-Западного фронта отдало приказ об отводе войск за Днепр. При этом 27-й ск переподчинили 37-й армии Власова.

Немцы быстро нащупали слабое место на стыке 5-й армии и отходившего к переправе 27-го ск. 23 августа три пехотные дивизии противника прорвали слабую арьергардную завесу и ввели в прорыв части 11-й танковой дивизии. При помощи спецназовцев из полка «Брандербург-800», переодетых в советскую военную форму, они захватили в целости Окуниновский мост и создали плацдарм на левом берегу Днепра.

Это было крупное поражение, сыгравшее зловещую роль в окружении войск Юго-Западного фронта. Как впоследствии указывалось в немецких источниках: «В воскресенье 14 сентября после проливных дождей предыдущих дней установилась удивительно ясная и солнечная погода. В 18.20 у Лохвицы встретились передовые отряды 3 танковой дивизии 2-й танковой группы и 9 танковой дивизии 1 танковой группы. В тот же день 16 танковая дивизия захватила Лубны и изготовилась к обороне на внутреннем фронте «котла»: острие танковой группы Гудериана встретилось с острием танковой группы Кляйста за спиной пятидесяти красных дивизий. Большое кольцо окружения под Киевом было замкнуто» [34].

С 17.40 до 19.00 15 сентября состоялись очередные переговоры начальника Генштаба маршала Шапошникова с маршалом Тимошенко, содержание которых определило в значительной степени основной характер дальнейших действий войск Юго-Западного фронта на ближайшие дни.

«Считаю, что мираж окружения охватывает прежде всего Военный Совет Юго-Западного фронта, а затем командующего 37 армией» [34].

Но это уже был не мираж, а страшная реальность. Вот как описывали то, что происходило в те дни возле Оржицы немецкие источники: «На Оржице, на участке 24 пехотной дивизии, русские согнали в одно место несколько тысяч автомашин и подожгли их. Черный дым вздымался к небосводу целыми днями. В кукурузных полях многие русские покончили с собой, предпочитая смерть плену. На следующий день «котёл» был ликвидирован. Взяты были огромные массы военного снаряжения и лошадей. Полк доставил на сборные пункты 19 000 военнопленных».