Повелители мертвых: магия перекрестков

Ну ничего себе! Методы убеждения, а проще говоря, допрос третьей степени, которыми некоторые из людей Рамона владеют на весьма высоком уровне, и вдруг не оказали никакого влияния? И на кого? На обычную девушку, одну из тех, с кем Рамон любит проводить свободное время. Такое невозможно в принципе, если только… Пришедшую мне в голову шальную мысль однозначно требовалось проверить, тем более что события последнего дня указывали, пусть и косвенно, на ее правдоподобность.

– Молчит, говоришь… А ты прикажи привести ее сюда. Надеюсь, это не займет слишком много времени?

– Минут десять-пятнадцать, вряд ли больше, – прикинул в уме Рамон. – Это с учетом всех мер предосторожности, которые могут оказаться необходимы.

Взяв телефонную трубку, мой друг, явно будучи в омерзительном настроении, наорал на своего собеседника, приказав тому незамедлительно доставить сюда «это окончательно рехнувшееся шлюхино отродье». Грубоватые выражения, обычно несвойственные Рамону, вполне объяснялись крайне неприятными воспоминаниями о полученной ране, а также неожиданностью ее получения. Это напомнило мне о том, что я еще не слышал собственно историю произошедшего. А знать ее мне было необходимо, не интереса ради, а сугубо из необходимости. Примерно так я и объяснил Рамону сложившуюся ситуацию. Отнекиваться тот не стал и начал рассказывать о недавно произошедших событиях, благо время до того, как сюда доставят интересующий меня объект, еще имелось.

– Жизнь порой преподносит странные сюрпризы, удивляя нас снова и снова, – начал Рамон с философского отступления. – Вот так произошло и со мной четыре дня тому назад. Явились сюда, в этот рестран, несколько людей с дурными манерами и заявили, что им срочно необходимо со мной побеседовать. Сначала им вежливо указали на дверь, но они воспротивились, сказав о своей принадлежности к одной из существующих в городе группировок.

– К какой именно? – спросил я и тут же поправился: – Впрочем, я и так догадываюсь. Какая-нибудь шпана мелкого масштаба, причем все состоящие в этой, с позволения сказать, организации являются выходцами из различных африканских стран. Ну или были ими несколько поколений назад, не так ли?

– Все так, – не стал спорить Рамон. – И насчет их происхождения верно, и насчет незначительности этой мелочи. Но все же парламентеры, пришлось выслушать. Не мог я, прямой потомок кастильских грандов, отступить от существующих уже много веков правил приличия. Решил сначала выслушать, а потом принимать необходимые меры. Но я никак не ожидал услышать такое.

– Какое «такое»? Выражайся конкретнее.

– Угрозы уничтожить и меня и всех моих людей, если мы незамедлительно… Заметь, именно незамедлительно, в течение двух дней, не свернем всю деятельность на территории города и не уберемся восвояси. Я лишь посмеялся, услышав столь наглые и безумные требования, и приказал выставить возонивших о себе хамов за дверь, но последние их слова меня немного насторожили. Другой на моем месте счел бы сказанное обычным бахвальством, но зная тебя и некоторые твои способности, я просто вынужден был обратить внимание на их слова. О, мадонна, не оставь меня в трудную минуту, эти выползки ядовитой змеи заявили, что теперь им покровительствуют какие-то Эшу. Эшу, кто такие Эшу? Да, я прямо спросил, и они прямо ответили, что это вудуистские боги.

– Теперь понятно, почему ты просил меня узнать побольше о вуду и всем, что связано с этим, во многом загадочном культом. Впрочем, продолжай, я внимательно, очень внимательно тебя слушаю. Уверен – самое важное ты еще не рассказал.

Но и уже поведанное мне заставляло всерьез задуматься и отнестись к возникшей у нас проблеме с максимальной тщательностью и осторожностью. Никогда не стоит очертя голову бросаться на толком не изученного врага. Сначала желательно узнать его сильные, а главное слабые стороны, и только потом ударить. Ударить по самому больному месту, чтобы если и не уничтожить сразу, то по крайней мере напугать, заставить тебя бояться и в следующий раз очень сильно подумать, стоит ли вообще с тобой связываться. Тем временем Рамон как раз подобрался к самому главному, а проще говоря, к событиям, произошедшим через два дня после состоявшегося визита.

– Тот срок, о котором они говорили, прошел, но ничего не происходило. Я поднял по тревоге почти всех своих бойцов, объявил повышенные меры безопасности. Ребята проверяли всех и каждого, кто вызывал малейшее подозрение. Со мной же постоянно находились двое телохранителей, ну и конечно Чунчо, – мрачный субъект с германской тарахтелкой оскалился во все сорок четыре зуба. – Время близилось к ночи, и ничего, представь только, абсолютно ничего не происходило! Ни малейших проблем, словно сам творец благословил этот день. Ты должен меня понять, я думал, что все угрозы оказались пустышкой. «Тьфу на них!» – подумал я и решил хотя бы вечер провести в свое удовольствие.

– Скорее всего, именно на такой расклад они и рассчитывали, – попытался я объяснить Рамону его главную ошибку. – Довольно стандартное ухищрение, сначала заставить цель, то есть тебя, хорошенько понервничать, а потом… Потом некоторое время ничего не предпринимать, заставив тебя расслабиться и в какой-то степени поверить в то, что высказанные угрозы просто блеф и ничего больше. Кстати, потому-то неизвестные пока что противники и прислали к тебе столь несерьезных парламентеров. Скорее всего, им и не нужно было, чтобы ты принял поставленные условия.

– Так зачем же? Зачем тогда весь этот цирк?! – взвыл возмущенный Рамон.

– Политика устрашения, но не тебя, а того, кто занял бы твое место. Кроме того, и следующие, к кому бы они пришли с таким же ультиматумом, стали бы не в пример более сговорчивыми. Ведь на сегодняшний день возглавляемая тобой структура наиболее сильная в городе. Вот они и решили ударить по самому крепкому звену, вполне здраво рассчитывая, что в случае успеха остальные без боя сдадут свои позиции. Однако мы ушли в сторону от интересующих меня событий. Прошу тебя, продолжай.

– Послушаешь тебя и сразу на душе еще беспросветней становится. И ведь все сказанное тобой логично и, скорее всего, так оно и есть. Вот только мне от этого не легче, – грустно вздохнул Рамон. – Ну так вот… Решил приятно провести ночь с красивой девушкой. Не подумай плохого, я ее давно знаю, проверена со всех сторон, никаких подозрительных контактов. Ни-че-го! Правда, в тот вечер она была какая-то молчаливая, но я не обратил на это особого внимания.

В голове словно щелкнул невидимый переключатель, поставивший последний фрагмент в доселе запутанную головоломку. Я и раньше с высокой степенью вероятности мог предполагать, что за пакость подстроили моему другу, а сейчас предположение перешло в абсолютную уверенность.

– Рамон, а ты не заметил ли странного выражения глаз? Ну словно бы они были не от мира сего, пытающиеся разглядеть нечто несуществующее.

– Я толком и не помню, не присматривался. Хотя постой… Да, ты прав, я только сейчас об этом вспомнил. Провалиться мне на этом месте, глаза у нее были, словно у мертвой рыбы. Но при чем тут ее глаза?

– Скоро увидишь, – обнадежил я его. – Рассказывать пока не буду, поскольку ты вполне вероятно сочтешь, будто я окончательно сошел с ума. Что же до дальнейших событий, то тут все ясно. Когда вы оказались одни, девушка вытащила что-то острое и попыталась сделать из тебя решето. Вроде довольно банальная история, если бы не кое-какие детали.

– Вытащила что-то острое, – повторил мои слова Рамон. – Откуда она взяла этот стилет, хотел бы я знать? Хосе клялся всеми святыми, что он не мог пропустить такое во время обыска, и знаешь ли, я ему верю. И откуда у хрупкой девушки взялась такая сила, что ее с трудом скрутили трое не самых слабых из моих людей. Один Чунчо обычно с легкостью справлялся практически с любым противником, а тут и он сплоховал.

Стоящий рядом Чунчо прошипел сквозь зубы матерную тираду, вспомнив, видимо, свою неудачу. Для него эта самая неудача была ударом по больной мозоли. Виртуоз в обращении с любыми видами оружия, специалист по рукопашному бою, он никак не мог взять в толк, как случилось, что такой профессио нал не мог в две секунды скрутить обычную, отроду не занимавшуюся никакими боевыми искусствами девушку. Можно было бы напомнить ему о том, что в некоторых психиатрических клиниках для успокоения какого-нибудь ничем не выдающегося психа требуются усилия нескольких дюжих санитаров… это лишь всем известные факты, не выходящие за рамки привычного для большинства людей мира. Так что же говорить о том, что выходит за эти порой столь узкие рамки, врываясь в ту область, о которой люди то ли не знают, то ли просто не желают знать?

Однако поговорить с Чунчо на столь интересную тему я не успел. Раздался стук в дверь, и голос Хосе изрек что-то вроде пароля. Спустя несколько секунд в комнате стало, мягко скажем, не слишком просторно – кроме Хосе и скованной по рукам и ногам девушки прибыли еще четверо бойцов с крайне озабоченным выражением лиц. Ничего, скоро озабоченность сменится еще более сильными эмоциями, это я им гарантирую.

Глава 3

Выражение лица доставленной девушки, а по совместительству неудавшейся убийцы моего друга, было в точности таким, каким я и предполагал. Отрешенный взгляд, практически полное отсутствие мимики, но все это было верно лишь до того момента, пока ее взгляд не остановился на Рамоне. Вот тут ее проняло до костей! Она рычала, пытаясь вырваться из рук крепко держащих ее парней, и если бы на ней не было стальных цепей, надежно сковывающих все движения, то я бы не поручился за то, что эта попытка освободиться не увенчалась бы успехом. Однако в любом случае зрелище было запоминающимся, весьма необычным для всех присутствующих в этой комнате. Да и сам я не столь часто сталкивался с подобными случаями. Заметьте, с подобными, а вовсе не с идентичными!

– Ну что, насмотрелся на эту сумасшедшую! – крикнул Рамон. – Что ты хочешь добиться от этой невменяемой? Она не отвечает ни на какие вопросы и даже боли не чувствует, – немного успокоившись, он тихо произнес: – Ты же намекал, что догадываешься, в чем тут дело, Доктор. Скажи мне, а то и я и мои ребята не привыкли к подобному, даже у Чунчо на душе что-то неспокойно.

– Ну только ради того, чтобы у старины Чунчо восстановилось душевное равновесие, – усмехнулся я. – Впрочем, мой ответ лишь еще больше шокирует всех вас и о какой-либо внутренней гармонии и душевном равновесии придется забыть надолго, если не навсегда. Вы действительно хотите узнать правду? Предупреждаю, она обрушит многое из того, что казалось привычным, и бросит вас в новый, отличный от прежнего мир. Ну так что, вы по-прежнему хотите знать, тем самым сняв со своих глаз шоры, мешающие видеть? Предупреждаю, обратного пути может не оказаться, слишком большую плату придется отдать некоторым из вас. Кому? Не знаю. Но все может случиться…

Ответом было гробовое молчание, нарушаемое лишь звоном цепей и воем того существа, что еще казалось всем присутствующим обычной девушкой, пусть и окончательно лишившейся рассудка. Это правильно, порой лучше сначала помолчать и подумать, прежде чем бросаться очертя голову в полную неизвестность, грозящую к тому же весьма серьезными неприятностями. Я и сам не до конца представлял себе, с противником какой силы меня угораздило столкнуться, а незнание сил, противостоящих тебе, зачастую приводит непосредственно к тихой и спокойной могиле. Но я-то по крайней мере не был слепым в кишащем ядовитыми змеями лабиринте, а вот моим друзьям – вернее, тем из них, кто все же решится «открыть глаза» – только предстояло сделать первые шаги в новом качестве.

– Ты, Доктор, конечно, странный тип, – распечатал свои уста вечно молчащий Чунчо. – Многие шепчутся, что твоя душа давно продана дьяволу, но мне безразличны сплетни всякой швали, не смеющей в лицо сказать человеку все, что о нем думают. Ты сражался рядом с нами, некоторые обязаны тебе жизнью. А то, как ты добиваешься победы… Каждый сам выбирает свою дорогу. Если я чего-то не вижу, так открой мне глаза, я не боюсь того, что может оказаться истиной.

Давненько я знаю Чунчо, но столь длинной речи никогда не слышал. Обычно он привык молчать или в крайнем случае отделываться парой слов. А тут… Скорее всего, он действительно ничего не понимал в произошедшем и всячески стремился избавиться от мучившей его загадки. Страх же был чужд ему по определению. Уникальный человек, если как следует разобраться. Никто, даже сам Рамон, привыкший знать все обо всех, не имел ни малейшего представления, откуда появился Чунчо, что подвигло его стать тем, кем он был уже не первый год – верным помощником, ставящим интересы возглавляемой Рамоном организации превыше всего. Неудивительно, что столь категоричное заявление не могло не произвести впечатления и на остальных присутствующих в комнате.

– Чую, что моя душа будет гореть в адском пламени, – низким голосом прогудел Хосе. – Неминуемый конец для каждого, кто свяжется с тобой, Доктор. А по-другому просто не получится… Я никогда не предаю тех, кого считаю своими друзьями. Тем более и Чунчо согласен.

– Мне все равно нечего терять, – усмехнулся Рамон и тут же скривился от боли в незажившей ране. – Эти выползки местных помоек вместе со своими покровителями никогда не оставят меня в покое. Лучше уж умереть сражаясь, зная своего врага в лицо, чем трусливо прятать голову в песок. Мои благородные предки перевернутся в гробах, им не будет покоя, если их потомок проявит трусость перед этими… – Презрительной гримасе, появившейся на лице моего друга, позавидовал бы иной кабальеро века эдак восемнадцатого.

Что ж, примерно этого я и ожидал. Однако было бы неправильно не предложить им возможность выбора, пусть и весьма иллюзорную. Но выбор сделан, и теперь другого пути просто не существует. Стоп! В последнее время я явно начинаю забывать очевидные вещи… Четверо бойцов Рамона, присутствующие сейчас в нашей тесной компании тоже имеют право на выбор, причем к ним мое предложение относится в самой прямой степени. Они-то, в отличие от троицы старых приятелей, знакомы мне не слишком хорошо и главное – не связаны со мной ни дружбой, ни какими-либо обязательствами. Нет уж, пусть выбирают сами. Так, ну или примерно так, я им и сказал, предлагая выбор между привычной жизнью с вероятной угрозой и новой неизвестностью, что наверняка приведет к очень серьезным неприятностям.

– Предлагаете нам сыграть в «русскую рулетку» с судьбой? – заинтересовался один из четверки, в чьих глазах плясали бесенята. – А каковы шансы на выигрыш?

– Если хочешь, можешь назвать мое предложение и так. Вот только предлагаемый вариант «русской рулетки» будет не в пример экстремальнее того, который известен всем и каждому. Один патрон в барабане и пять пустых гнезд… Вы слишком оптимистичны, друг мой, – последовал поклон в сторону собеседника, сопровождаемый саркастическим смехом. – Даже у меня шансы выйти живым будут где-то пятьдесят на пятьдесят, и это в самом лучшем случае. Ваши же шансы, если вернуться к аналогии с барабаном револьвера – пять боевых патронов и всего лишь одно пустое гнездо. Устраивает такой расклад?

Вот теперь он задумался всерьез, хотя по выражению лица было видно, что идея сыграть в своеобразную «русскую рулетку» не покинула его разум. Еще один казался абсолютно безразличным ко всему происходящему, остальные же двое по всем признакам не слишком желали по доброй воле ввязываться в предлагаемую мной авантюру. Хотя и предложения, собственно, пока что никакого не было…

Я был искренне благодарен Рамону за то, что он дал мне возможность проверить, кто из его людей действительно готов идти до конца. Решиться встретить неизвестную опасность по собственной воле, а не по приказу. По моему глубокому убеждению, от последних всегда мало проку и в действительно критической ситуации они легко могут сломаться, тем самым погубив не только себя, но и других. Пусть лучше решивших довериться мне будет меньше, но это будут те, в ком и я буду уверен если и не на сто процентов, то хотя бы и не на десять.

– Обещаю, я никогда не упрекну никого из вас в том, что вы не решились броситься в неизвестность, – решил упростить своим бойцам принятие решения Рамон. – Доктор прав, выбор должен быть.

– Была не была! – любитель «русской рулетки» азартно тряхнул давно не стриженной шевелюрой. – Говорила мне мама, чтобы я не лез в игры взрослых дядей, но я никогда ее не слушал… Не буду и сейчас.

– Назовись, рисковый, – мне определенно нравился азарт в голосе парня. – Видеть-то я тебя видел, но вот толком запомнить не удосужился.

– Эрнандес, – представился он.

Одним кандидатом на тот свет больше. Хотя почему нет? Фортуна любит рисковых людей, плюющих на опасность и идущих навстречу опасности без тени страха и сомнения. Ну хоть один из четверки решил испытать мир на прочность, и то приятно. Остальные же молчат, как будто воды в рот набрали. Не люблю подобное поведение. Если решили уйти, то будьте любезны прямо сообщить о своем решении и не морочить людям головы.

– Чунчо, Хосе! Помогите Эрнандесу держать объект, – указал я пальцем на «девушку». – А этим троим порекомендуйте оставить нас и подождать где-нибудь в общем зале. Если они понадобятся, то их позовут. Хотя я уверен, что как-нибудь обойдемся и без их помощи.

* * *

Ф-фу! Когда трое не решившихся посмотреть правде в глаза и взглянуть на окружающий нас мир иным взором покинули помещение, лично мне стало как-то комфортней и спокойнее на душе. Правы те, кто говорит, что у меня слишком завышенные требования как к себе, так и к окружающим, но является ли это мое качество недостатком? Не мне судить, не мне…

Сейчас же речь не о том. Четверо оставшихся в комнате людей ждали объяснения всему тому, что случилось с ними совсем недавно. Я не стал разочаровывать их ожидания. Попытка прощупать разум закованного в цепи существа, как и предполагалось, абсолютно ни к чему ни привела. Его, разума, просто не было, лишь выжженный шлак и намертво вложенная программа поведения. Не больше и не меньше. Чем-то «увиденное» напомнило по своей структуре тот блок на самоуничтожение, что стоял у явившегося ко мне отобрать книгу вудуиста. Чувствовалось нечто общее, похоже, создателем и одного и другого был если и не один человек, то по крайней мере работающие по одной технике воздействия.

Постойте, ведь у меня есть еще одна мелочь, способная помочь разобраться в вопросе. Из кармана я извлек серебряный амулет, тот самый, в виде круга с изображенными на нем топориком и опрокинутыми песочными часами, изъятый в качестве трофея у ныне покойного посланца некоего Хозяина. Подойдя поближе к беснующейся в цепях «девушке», я продемонстрировал ей размеренно покачивающийся на цепочке символ. Сработало… С любопытством, более присущим не человеку, а зверю, она уставилась на символ, временно успокоившись. Воспользовавшись ситуацией, я вновь попытался проникнуть в ее мозг, пропустив ментальный импульс через трофейный амулет. Не скажу, что мне удалось задуманное, но теперь объект хотя бы не представлял опасности, полностью утратив агрессию и апатично уставившись в пространство.

– Что с ней случилось? – изумлению Хосе не было предела. – Была вся из себя такая нервная, буйная, а тут стала тихая и покорная, как овечка из стада.

– Успокоил я ее, теперь можете отпустить, все равно никаких эксцессов уже не будет.

Парни медленно ослабили хватку, остерегаясь очередного буйства, но все же отошли на пару метров в сторону. Недоверчивый Чунчо, однако, тут же взял ее на прицел, готовый при малейшем признаке агрессии всадить в нее несколько пуль. Вот уж кого не обманешь мнимой безобидностью, нутром чует исходящую от объекта опасность. Мне же оставалось только начать объяснять собравшимся прошедшие события с несколько иной, отличной от привычной, точки зрения.