Танкист: Я – танкист. Прорыв. Солдат

Пока бойцы занимались маскировкой небольшого продовольственного склада, стараясь оставлять как можно меньше следов, по одному стали возвращаться группки пограничников. С их слов я наносил на карту местоположение разной техники. Танков хватало, с опушки, залезая на высокие деревья, посланные обнаружили больше двадцати единиц, грузовиков под сотню, но большая часть была повреждена или уничтожена. Хотя целые на вид тоже встретились. Даже артсистемы заметили. Поставил жирный знак вопроса над одной из меток, там бойцы обнаружили в низине трубы миномётов с ящиками боезапаса, оружие нужное. Одного из пограничников я отправил сменить Иванова.

Тот появился минут через десять и доложил об изменениях, произошедших на дороге за это время. Когда вернулся старлей, я как раз переоделся в выстиранную и успевшую высохнуть форму и осматривал фуражку. А вернее, не отстиравшуюся кровь прошлого владельца. Боец, что занимался стиркой, виновато пожал плечами. Похвалив его за отлично выполненную работу, я передал ему комбез для стирки и выслушал Иванова.

Информация была интересной, оказалось, немцы уже вытащили обе «тридцатьчетвёрки» из воронки. Одну запустили и своим ходом отогнали в сторону, но попытки запустить другую не увенчались успехом. Хотя Иванов видел, как вспухали дымы над её кормой после пробных запусков. Теперь, краном тягача подняв кормовой люк, два техника возились с мотором.

– Наши они, точно говорю. Немцы для ремонта наших пленных техников используют.

– Были замечены попытки покинуть место работы? – поинтересовался я.

– Точно нет, они там навес сооружают, похоже, ночевать собрались. Им в термосах на мотоцикле горячего привезли. Видно, кухня неподалёку.

– Похоже, так, – согласился я. – Что там вы говорили насчёт боекомплекта? Повторите.

– Они вытащили из обоих танков боекомплект и сложили его в кузов нашего ЗИСа. Причём тот объехал все подбитые танки на поле и у дороги. Разве что они к КВ не подходят, те ещё дымят. Тот, из которого вы стреляли, башни лишился. Я видел, что она лежала неподалёку от корпуса.

– Странно, боекомплекта оставалось не так много, чтобы снести башню, – удивился я. – Ладно, сейчас не до этого. Значит, одна «тридцатьчетвёрка» всё ещё стоит у воронки, и её пытаются привести в порядок техники из военнопленных, вторая в порядке и стоит у лагеря, организованного ремонтниками?

– Именно так, товарищ майор. Очень шустро работают, не видел, чтобы сидели. Тягач стаскивает всю битую технику в одно место. Похоже, эвакуировать собираются.

– Так и есть, думаю, трейлер ждут. Однако раз, по вашим словам, дорога плотно забита двигающейся техникой, проехать ему будет не так и просто.

– Это точно, товарищ майор.

– Старлей, отдыхайте пока. Даю вам три часа личного времени, можете сходить к ручью, окунуться. Там воды по колено, но некоторые умудряются искупаться. Остальные тоже отдыхают и отсыпаются перед ночной работой. Вам же и вашим людям нужно привести себя в порядок, побриться и помыться. Немцы педанты, не нужно их пугать щетиной, это может навести на подозрения.

– Спасибо, товарищ майор, обязательно воспользуюсь вашим советом. Жарко, пропотел весь. Ещё бы хотелось всех моих людей сводить к дороге, чтобы они запомнили ориентиры для работы ночью, это нам поможет.

– Добро. Действуйте, – кивнул я и стал изучать карту, где были нанесены новые значки.

В моих планах Климкин со своими бойцами отправится вместе с Ивановым. Обуза они мне пока, пусть дальше двигают. Я лишь двух бойцов собирался оставить. Водителя, младшего сержанта Горелова, тот хорошо знаком с разнообразной техникой и может её ремонтировать всем, что под руку попадётся. Посмотрим, каков этот Горелов в деле, действительно ли такой мастер или брехло. Второй был миномётчиком, между прочим, участник Финской войны. Имеется боевой опыт, как и применения миномётов. Он мне был нужен, опытный командир расчёта, пригодится. Кстати, проблема насчёт знающего немецкий язык полиглота разрешилась, и Иванов им владел, но не особо хорошо, и его сержант. Вот тот в совершенстве знал, всё же был штатным переводчиком комендатуры. На польском и немецком говорил. Я протестировал, оба действительно знали этот язык. Просто отлично, можно будет использовать две машины.

Убедившись, что в лагере всё нормально, два часовых бдят, я устроился на месте лежанки, мне её Лосев подготовил, и, накрыв лицо шлемофоном, прикрыл глаза. Через четыре часа начинаем, нужно хоть немного поспать, это даст сил для бессонной ночи.

Комбез был слегка влажноват, не успел полностью высохнуть до наступления темноты, но я всё равно надел его поверх формы, сменил фуражку на шлемофон и двигался следом за бойцами. Перебегали мы бросками от места к месту. Два ближайших пулемётных поста уже были сняты пограничниками. Те удачно взяли их в ножи, никто не пикнул. Сейчас два тяжёлых МГ-08 были повёрнуты в сторону стоянки немецких технарей. Те действительно остались на ночь. Движение на дороге шло только в одну сторону, именно так прибыл к ремонтникам трейлер, но вот обратно – увы. Думаю, они собрались отправить гружёный трейлер, а на его длинную платформу погрузили сразу два сгоревших «чеха» рано утром, пока дорога ещё была пустая. А сейчас все спали.

В данный момент эта тихая битва была не на нас, пограничники работали где-то вдали. Их задача – уничтожить посты, чтобы мы покинули лес, и также ликвидировать ремонтников. За время наблюдения их успели пересчитать. Было восемь немецких ремонтников, один фельдфебель и два наших пленных. Их охранял часовой. Проблемой для пограничников было то, что неподалёку встала на ночёвку артиллерийская часть немцев. Дивизион лёгких гаубиц. Любой случайный выстрел, и под две сотни гавриков тут же проснутся и наведут хай. У них и бронетранспортёры были, два точно, как доложили наблюдатели. Тем более время от времени с постов пускали осветительные ракеты, видимо на услышанные шорохи или другие шумы реагировали. Но пускали не по времени, бывало, что час тишина, ни одного пуска. Так что подозрения это не вызвало. Кстати, у ремонтников было две машины плюс наш ЗИС и тягач с краном на корме. Трейлер я не считаю. Он отдельно стоял и, честно говоря, интереса для нас не представлял. В другой ситуации я бы мимо этой ценной машины не прошёл, однако сейчас он будет только тормозить. Одна из приятных новостей, что принесли от наблюдателей, была в том, что вторую «тридцатьчетвёрку» всё же привели в порядок, и её поставили рядом с первой для каких-то мелких работ.

Подбежав к корпусу сгоревшей полуторки, я укрылся за рамой и поглядывал вокруг. Пока ракеты никто не пускал, видимо погранцы отработали немцев. Было тихо. Остальные сосредотачивались рядом, держа оружие на предохранителях и без патронов в патронниках. Не дай бог у кого случайно выстрел произойдёт, вся операция насмарку. Иванов, когда мы согласовывали наши действия – тут он играл первую скрипку, – велел нам ждать именно у этого остова. Сюда он в случае нормально проведённой операции пришлёт посыльного, чтобы тот сопроводил нас в лагерь ремонтников.

Ждать пришлось с полчаса, пока, наконец, рядом не возник силуэт одного из погранцов.

– Товарищ майор, всё сделано. Прошу следовать за мной.

– Бойцы, за мной, – продублировал я приказ, и мы последовали за погранцом уже в полный рост, не пригибаясь. Просто ни к чему было.

Когда подошли к лагерю, то ко мне направился один из силуэтов. Их много суетилось вокруг. От постов красноармейцы, что сменили там пограничников, катили станковые пулемёты, прихватив и боезапас. Их предполагалось забрать с собой, тяжёлое вооружение всегда пригодится. Силуэт голосом Иванова доложил:

– Товарищ майор, немецкие ремонтники уничтожены, захвачено три грузовика, тягач, трейлер и два танка. Один грузовик и танки наши. Освобождены четыре наших пленных.

– Их же двое было? – удивился я.

– Оказалось, четверо, один танкист, лейтенант, командовал взводом «тридцатьчетвёрок». Избит сильно, пока недееспособен, поэтому немцы его и не использовали. Ещё два техника и один водитель, это он ЗИСом управлял.

– Ясно. Лейтенанта и обоих техников я забираю. Всё как и договаривались. Обе машины и лишний водитель ваши. Грузитесь, припасы берите, людей, и можете выдвигаться. Форму немецкую приготовили?

– Севастьянов уже переодевается. Ему форма фельдфебеля подошла, мне – обер-ефрейтора. Сейчас переоденусь. Форма для водителей тоже подготавливается. Остальные будут скрыты в кузовах машин. Идея выдать себя за диверсантов полка «Бранденбург» отличная, товарищ майор, надеюсь, не пригодится. Но если потребуется, будем знать, что говорить.

– Сумку с письмами бойцов забрали, что со мной остаются?

– Забрали, товарищ майор, окажемся у наших, отправим по адресатам.

– Вот что, старлей. Если возникнет такая ситуация, постарайся все письма уничтожить. Всё же бойцы могут невольно выдать, если те попадут в руки немцам, что мы будем делать, а мне этого не хочется. Держи сумку поближе к себе, а если всё пройдёт нормально, отправляй уже почтой.

– Хорошо, товарищ майор.

Осмотревшись, я громко спросил:

– Почему в темноте работаем? Разрешаю использовать фонарики. На немцев под боком не обращайте внимания, они подумают, что это немецкие ремонтники работают. Только не мельтешите, а работайте спокойно и с достоинством. Тогда в глаза бросаться не будете.

Иванов пытался было возразить, типа немцы всё поймут, но как он позже убедился, всё сработало, часовые стоявшей рядом части на нас не обращали внимания. Ну, проснулись ремонтники, что-то делают. Это их проблемы, если спать не хотят, то пусть работают. Главное, чтобы им не мешали. Через полчаса всё было готово к отправке двух грузовиков в сторону Минска.

Обняв Иванова и Климкина, я подошёл к Смирновой, она уже сидела на лавке у заднего борта второй машины.

– Удачно вам добраться до расположения наших войск, товарищ военфельдшер, – достаточно официальным, но всё же усталым голом сказал я. – Удача – это птица счастья. Помните это.

– Спасибо вам, товарищ майор. За всё, – вздохнула та и, дотянувшись до меня, ухватила крепкими и цепкими пальцами и поцеловала в губы. Под хмыканье Жаркова, стоявшего у открытого борта, – он был водителем на второй машине. Кстати, в немецкой военной форме, с оружием и ремнём.

– До следующей встречи, Оля, – сказал я.

– Думаете, она будет? – грустно спросила та.

– Поверьте, мы с вами уже дважды встретились при необычной ситуации, а бог, как известно, троицу любит. Счастливо.

Иванов скомандовал, бойцы запустили остывшие двигатели и, неторопливо выведя машины на дорогу, покатили на восток. Никто не обращал на это внимания, и на небольшой скорости, не выше сорока километров в час, те удалялись, пока звук моторов совсем не стих. Вздохнув, я вернулся к основной работе. Пока двигатели машин шумели, бойцы завели тягач и прицепили его к моей «тридцатьчетвёрке». Бросать такой ценный девайс я не собирался. Водителя для него не было, но буксиром утянем. У меня были планы по модернизации двигателей танков, чтобы поднять их ресурс. Масляные и воздушные фильтры среди запчастей нашлись в «Опелях», тут главное, их приспособить. Поэтому и нужен тягач с краном. У танков капотов нет, чтобы на двигатель взглянуть, нужно поднять бронеплиту в восемьсот кило. В общем, воспользовавшись шумовым эффектом отъезжающих грузовиков, бойцы и прицепили тягач к моему танку. Двигатель запускали тягача, а не танка. Тот слишком громкий.

По остальному работал старший сержант Егоров. Они с Анисимовым подготавливали танки к бою и движению. Возвращали в них прицелы и боезапас, устанавливали на место пулемёты. Снаряды по одному отправляли в люки механиков-водителей и распределяли по боеукладкам. Тот танк, что немцы завели сразу, уже осваивали Бабочкин с Лосевым, это будет моя машина, второй я отдал Егорову с Анисимовым. Первый командир танка, второй мехвод. Пока за стрелка и заряжающего у них будут наши освобождённые техники, я с ними уже познакомился и поговорил. Узнав, что это именно мы навели тут шороху, те сразу согласились остаться. Кстати, лейтенанта повезём в кабине машины, Смирнова его уже осмотрела, сказала, тяжёл, но транспортабелен. Просто сильно избит, сам придёт в норму, главное, кормить хорошо. Вот лейтенанту сегодня досталось за наши грехи, его приняли за участника расстрела колонн немцев, ладно хоть не забили.

Машины, что забрал Иванов, я уже осмотрел, это были простые грузовые «Опели», без технической начинки. Ящики с инструментами, конечно, были, мы их в ЗИС перегрузили, но сами машины интереса не представляли, и я охотно их отдал. Разве что одну полную бочку с дизельным топливом перекинул в тот же ЗИС. Сами танки имели полные баки, и это хорошо. Освобождённые техники и Анисимов проводили последний осмотр машин, скоро нам двигать в путь. Ну, как скоро, за два часа до рассвета. Нужно дать возможность уйти Иванову как можно дальше. После чего можно и нам повеселиться. Ведь тут такая симпатичная цель, как целый артдивизион немцев. Ох, развернись, плечо, замахнись, рука! ЗИС мы отправим к лесу, и пока тот двигается к дороге к нашему бывшему лагерю, мы закончим чморить немецких артиллеристов, уничтожив всю их технику и вооружение, догоним грузовик. Заберём припасы и мотоцикл, после чего двинем вокруг леса. Нужно сменить место дислокации. Лес я пока покидать не планирую, но перебраться поближе к складам сам бог велел. Пограбить их я не передумал, да и вооружения вокруг много брошено, до которого у немецких трофейщиков пока руки не дошли.

Времени у нас было вагон и маленькая тележка, я бойцам это непрестанно говорил, так что работали те не торопясь. Мы даже навес свернули и убрали его в грузовик. Пригодится. Хороший навес, непромокаемый.

Когда всё было готово, а до начала операции ещё оставалось два с половиной часа, я приказал выставить двух часовых, остальным спать. Сам устроился на сиденье механика-водителя, Лосев наводчиком, а Бабочкин как был заряжающим, так и сел, на новом месте осваивался. Кстати, везёт мужику, третий танк, и тоже не тот тип. Каждый бой с новым танком, каждый раз заново привыкать. Ладно хоть снаряды те же, что и в КВ были, знакомые.

Когда я уже подрёмывал, к открытому люку подошёл Егоров и тихо зашептал:

– Товарищ майор, не спите?

– Что случилось? – насторожился я.