Оценить:
 Рейтинг: 3.67

По прозвищу Адмирал

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 >>
На страницу:
5 из 9
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Вот такая работа у нас. А что, мне нравится. Всем нам нравится. За этот месяц с начала первого рейса я окреп, на свежем-то воздухе и хорошем питании, да и остальные тоже стали меньше уставать. То ли ещё будет!

Окрестности Ростова-на-Дону. Неизвестное место

Два с половиной месяца спустя.

Начало августа 1942 года

Застонав, я открыл глаза, находясь ещё на гране беспамятства. Но то, что глаза улавливали свет, я смог понять плавающим сознанием, значит, день. Чёрт, что же случилось, отчего мне так фигово? Да и где я?

Эта мысль всё же помогла мне прийти в себя, и, шире открыв глаза, я повёл ими туда-сюда. Судя по ощущениям, лежу на соломе в каком-то сарае. Видна висевшая конская упряжь на стене, сильно потёртая и явно не раз ремонтированная. Неструганые доски и стропила наверху. Несколько досок чернели пятнами гнили, похоже, крыша протекает. Ну и ещё много что по мелочи висело на стенах, включая сломанное тележное колесо. Вот железа, кос и остального не было, это я сразу отметил.

Я попробовал приподняться, но сразу закружилась голова, и я рухнул обратно в солому. Видимо, шорох соломы разбудил кого-то, кто лежал рядом.

– Командир? – услышал я сквозь шум в голове знакомый голос моего механика.

Ромка за эти два месяца стал неплохим специалистом. Из-за активной эксплуатации мы дважды полностью разбирали движок, проводя его обслуживание или меняя поршень, как это было в последний раз. И наш грек справлялся.

Тут снова послышалось шуршание, и я, осмотревшись, обнаружил всю нашу команду и деда, потирающего рядом лысину. Оказалось, было раннее утро, и все просто спали.

– Мы что, в плену? – задал я вопрос: сарай и наш вид у меня как-то ассоциировался с попаданием в плен. Тем более я стал вспоминать, чем закончился вчерашний день.

За последние месяцы где мы только не были, даже разок с запасом продовольствия дошли до Онежского озера. Но уже третий раз подряд следовали по маршруту Москва – Ростов-на-Дону, доставляя войскам, что тут стояли, разные грузы. В основном ящики с автозапчастями, покрышки и всё такое для местных автобатов. И внезапно на берег высыпали немцы, открыв оружейно-пулемётный огонь, мы с Юркой не растерялись, сдёрнули чехол с пулемёта и открыли ответный огонь. Успели почти полностью выпустить одну ленту, как появившийся из-за кустарника немецкий танк, «четвёрочка», сделал выстрел. И всё, больше ничего не помню. Кажется, ленту я дострелять не успел. Но, что попал – это точно. С десяток немцев положили, те покатились по откосу к кромке вод Дона.

То, что мы не в плену, я уже и сам разобрался, створка дверей была незапертой, лишь прикрыта. Осмотревшись и услышав ответы, что мы не в плену, я хриплым голосом велел:

– Рассказывайте, а то я ничего не помню.

– Ещё бы, два дня в беспамятстве был, – надев свою фуражку, пробормотал дед. – Контузило тебя.

Кроме меня и Юры, которого тоже контузило и слегка зацепило осколком, никто больше не пострадал. Так что мне наперебой стали раскрывать, что было в тот день. Плавание проходило как обычно, как вдруг появились немцы. Причём внезапно для всех, даже для наблюдателя за воздухом. Ни стрельбы вдали, ничего такого, раз – и те на берегу. Да ещё танк ревёт за деревьями. Немцы с ходу палить начали. Егор, стоявший за штурвалом, увидев первую пулевую пробоину, сразу упал на доски. Это его и спасло, всю рубку изрешетили. Враги, наверное, увидели антенну и стреляли по возможному нахождению радиостанции. Так что не я основной целью был.

Один осколочный снаряд попал в борт на носу под пулемётом, и буксир камнем пошёл под воду. Все поплыли к противоположному берегу под прикрытием дрейфующей баржи, с которой охрана из трёх бойцов, успевшая обрезать канат, палила по немцам из винтовок. Её течением утащило дальше за поворот. Танк по ней тоже стрелял, но пустил на дно или нет, никто точно сказать не мог. Местность, где нас подловили, хоть и была холмистой, но леса не имела, разве что такой же кустарник, что до этого скрывал немцев. Когда меня вытащили на берег и помогли Юре, перевязав его, сделали импровизированные носилки из ветвей и по очереди, сменяясь, понесли моё бессознательное тело. Добравшись до небольшой рощи, забрались в уцелевший сарай рядом со сгоревшим домом и стали дожидаться, пока я очнусь.

Без еды, фактически без вещей, как потерпевшие кораблекрушение, мы находились примерно в девяти километрах от того места, где выбрались на берег. И непонятно, что вокруг творится. Да, надо что-то делать.

– А погреб есть?

– Так дом сгорел, – пробормотал дед и хлопнул себя по лбу: – Вот я старый дурак! Олег, лезь наверх, наблюдать за местностью будешь. Я за Сашей присмотрю, а вы ищите и откапывайте погреб сгоревшего дома. Должно там что-то остаться. Юра, проследи.

– Разведчиков по окрестностям потом пошли, – слабым голосом посоветовал я.

Меня напоили из фляжки, единственной сохранившейся, и я снова вырубился…

Когда я очнулся в следующий раз, была ночь и, судя по барабанящим каплям, снаружи шёл дождь. Дежурный Егор, заметив, что я пришёл в себя, напоил меня и дал поесть картофельного пюре, в котором отчётливо ощущался дымок костра. Понятно, картошку напекли и размяли её для меня. Чуть почувствовав сытость, я едва успел наклониться, как всё пошло обратно. Егор ловко подставил тазик – дед опытный, знает, что такое контузия, и успел всё подготовить и проинструктировать, чего ожидать от меня. Дальше не помню, опять провалился в беспамятство.

Очнувшись в третий раз, почувствовал, что стало по-легче, и первое, что сразу бросилось в глаза, – висевшая у створки ворот на ремне винтовка Мосина. А рядом стоял прислонённый немецкий карабин «маузер». Похоже, произошли какие-то события, и они прошли мимо меня. Фигово. В этот раз размышлял я вполне здраво, ясности в мыслях больше. Хотя те и плавали. Лежу – ещё ничего, а как начну приподниматься, чтобы хотя бы сеть, и, как в прошлый раз, чувствую себя очень плохо. Сознание двоится, и мутит. Хорошо, заикой не стал, как многие после контузий, насколько помню, общался вполне нормально.

В сарае никого не было. Я лежал обнажённым, видимо, пока находился в беспамятстве, ходил под себя, что при моём положении было в порядке вещей. Но подо мной свежая нарезанная трава. Слышать я также стал лучше, уже меньше звона в ушах, поэтому расслышал голоса снаружи. В это время внутрь сарая кто-то бросил тень, и, не слышно ступая, в сарай вошёл Волк. Оба пса так и сопровождали нас в рейсах, став за это время вполне неплохими мореходами. Все тяготы и невзгоды с нами терпели. К счастью, в этот раз они тоже уцелели. Баламут, наверное, где-то снаружи.

Волк подошёл и стал лизать мне лицо.

– Уйди, – слабо оттолкнул я его, и он лёг рядом, положив морду на лапы.

Так, стоит подумать, что делать дальше. Информации для размышления пока мало. Покидали баркас в спешке, так что на всех были тельники и брюки, жарко, и только на четверых была обувь. У деда сапоги, а у меня, Юры и у Олежки – ботинки. Егор, Игорь и Рома бегали босыми по палубе, так в воде и оказались. (Димки сейчас с нами не было, в прошлом рейсе он неудачно упал, запнувшись, и сломал руку, так что загипсованный к своему большому горю остался дома.) Курток ни у кого не было, фуражки вроде трое сохранили. Моя, похоже, пропала. Ножи, даже если перочинные, у всех должны быть, у кого в ножнах на поясе, у кого по карманам. Ну вот и всё пожалуй. Ну и фляжка Игоря. Теперь появилась какая-то еда, видимо, из откопанного погреба, и вот эти две единицы оружия. Неизвестно, где мы, только точно, что нас расстреляли вблизи Ростова, километров двадцать не дошли. Где сейчас немцы и где наши, тоже не знаю, но немецкий карабин настораживает. Откуда его наши притащили? Или у нас гости?.. Ладно, пора своих звать.

Мысли меня изрядно утомили, но проваливаться в сон я не спешил, нужно получить новости, ну и поесть, в конце концов, если есть что, я чувствовал приступы голода. Позвать я не успел, в сарай заглянул Ромка, так что все быстро собрались внутри. Окинув их взглядом, новичков я не обнаружил. Только Егора не было, наверное, наблюдает за окрестностями.

– Мне чуть лучше, – успокоил я всех. – Только есть хочется.

Как оказалось, с этим проблем не было. Меня напоили довольно сытным бульоном, это Егор добыл петуха на окраине села, сбив его камнем с плетня. Село находилось недалеко, в четырёх километрах. Поев, я насел на команду. Рассказывал в основном дед, если где нужно, он давал голос разведчикам, чтобы рассказали, что видели они. Значит так, уже точно известно, что мы у немцев в тылу. Глубоко или нет, не ясно, но канонады уже второй день не слышно. С момента потопления баркаса шёл седьмой день. Моя одежда, постиранная, сушилась за головой, поэтому я её не видел. Егор и Олег, бегая к дороге, видели частые колонны немецких войск, танки, артиллерию, и немецкие самолёты постоянно в небе висят. Оружие нашли на месте боя. Никаких окопов или ячеек, похоже, просто схватка произошла на дороге, немцы и наши наткнулись друг на друга, и была стрельба. Видимо, пехота с обеих сторон была, битой техники там не имелось. Гильз много везде разбросано, а тел нет. Виденное мной оружие глазастые пацаны нашли в траве на обочине. У винтовки пустой магазин, затвор был в открытом положении, а в немецком карабине ещё три патрона. Больше боезапаса нет.

По поводу нашего убежища: когда мне его описали, оно как-то перестало мне нравиться. Не очень надёжное. Хотя сгоревший хутор стоял в стороне от дороги – судя по мелким воронкам, дом обстреляли с воздуха – и парни разводили костёр только ночью и в ямке, чтобы не выдать светом, но рано или поздно нас найдут. Место, конечно, глухое, но всё равно ненадёжное. Команда строила планы двинуть дальше, догонять своих, но я наложил на это вето. Не все дела наши тут завершены, и велел перенести стоянку, забрав с собой всё, что может пригодиться. В рощу уходить не нужно, её первым делом прочешут. Самое идеальное – овраг, а их тут много, да ещё с кустарником. Вот там можно укрыться. И Олег сразу убежал искать подходящий. А все остальные стали готовиться перебираться. Под этот шорох и негромкие шепотки я и уснул.

Ещё пять дней я восстанавливался. Уже спокойно ходил, хотя бегать не пытался, тяжело, да и зарядку делал самую лёгкую, но небольшой путь выдержать мог. Всё это время мы жили в овраге, картошки пока хватало, да и соленья кое-какие были. Ребята шарились по окрестностям, искали, что может нам пригодиться. Были на берегу, видели полузатопленную баржу, её недалеко течением унесло. И вот радость, нашли выброшенную на берег мою фуражку. У дороги находили убитых. В основном наших, но было и два немца незахороненных. Без оружия и поясов, нам неинтересны. А вот от наших принесли три винтовки, одна из которых ухоженная СВТ, да и патроны теперь были, шесть десятков, и даже одна граната РГД. Был ещё сидор с запасным бельём и немудрёным красноармейским имуществом.

Под вечер пятого дня прибежал взмыленный Олежка, он в наблюдении был чуть дальше, где отличный вид на окрестности.

– Какие-то странные немцы, в пятнистой форме, берег осматривают.

– Может, наши? – уточнил я.

– Пилоток нет.

– Дождались. Похоже, это ягдкоманда, специальное подразделение для зачистки тылов и ликвидации партизан. Нужно уходить, мы тут изрядно натоптали, а следопытов у них хватает. Идём через правый отворот оврага, по нему Юра с Егором возвращаться будут, перехватим их.

Так и вышло, встретились вскоре, где мы, увешанные оружием, вышли им навстречу. Немцы у сарая так и не появились – ребята со стороны приглядывали за ним, но не ворчали, даже когда позапрошлой ночью был дождь. Неподалёку на перекрёстке был пост фельджандармерии, однако они на пожарище не заглядывали. Меня они заинтересовали только насчёт трофеев и получения информации. Подумав, я посоветовался с Юрой и дедом, и мы двинули к посту. Мотоцикл, два автомата, карабин, два пистолета и пулемёт, установленный на коляске, нам всяко пригодятся. Как и карта местных дорог: я решил твёрдо пробираться в Ростов. Дело у меня там было. Пока не знаю, впустую или нет, но очень хотелось его выполнить. Также были надежды на продовольствие, картофельная диета нас уже достала.

Подобраться к жандармам вплотную будет сложно. Я это сразу определил, когда стал рассматривать их пост метров с шестисот. Двое работали, один в сторонке у мотоцикла и шалаша развёл костёр и подвесил на самодельной треноге котелок. Котелок нам тоже не помешает.

– Всё, дорога пустая, вечер, немцы к ночёвке готовятся, – сказал я, немного отползая назад. Сложно маскироваться, если у всех нас верх полосатый из-за тельняшек. Осмотрев команду, что устроилась на дне овражка, со склона которого я наблюдал за немцами, добавил: – По ночам они не ездят, что позволит нам взять пост.

– Тихо не получится, а село рядом, – сказал опытный дед.

– Учтено, деда, учтено. Я открою огонь из немецкого карабина, который у нас имеется. Немцы – опытные вояки, его звук знают и не обеспокоятся, в отличие от звука наших винтовок. Расстояние большое, но я в себе уверен, не промахнусь. Юра, Игорь и Егор, готовитесь стартовать. Как только я выстрелю во второй раз, со всех ног бегите к посту. Третьим выстрелом я постараюсь ранить жандарма. Ваша задача – скрутить подранка. Нам нужен язык. Это будет старший поста, невысокий такой. Звания не разгляжу, но именно его приказы выполняют двое других. В плечо ему пулю отправлю. Патронов к карабину у нас по воле случая как раз три, но потом я вас с СВТ подстрахую. Всем всё ясно?

– А может, мы просто пойдём по дороге к ним, и, когда подойдём, ты начнёшь стрелять? – почесав щёку, предложил Юра. – Так у нас будет больше времени. Мы же подростки, они на нас не обратят внимания. А я сниму тельняшку.

– Чёрт, так просто, – покачал я головой, и почему мне это в голову не пришло? – Отличная идея. Готовьтесь и выходите. Верёвку только приготовьте вязать.

Мы разделились, парни ушли к дороге и, выбравшись на неё, направились к посту, делая вид, что идут мимо. Как и ожидалось, те хоть и привлекли внимание немцев, но не заинтересовали: те не остановили их и даже не окликнули, устроившись у костра. Мы тоже двинули чуть ближе, сократив расстояние до поста на пятьдесят метров, и я выстрелил. Первая пуля вошла командиру в плечо. Двое других только вскакивали, как я выбил стреляную гильзу и произвёл второй выстрел. Высокий худой немец с закатанными рукавами френча упал, схватившись за грудь. Третий немец метнулся к мотоциклу, где стоял пулемёт. А нужно успеть до того, как он начнёт стрелять, из этой косилки он может меня достать. Матерясь, я выбил вторую гильзу и снова выстрелил. Пуля попала в голову. Даже с такого расстояния было видно кровавое облачко брызг. После третьего выстрела парни, подскочив, стали крутить старшего поста, тот уже шевелился, отходя от шока после ранения. А мы, подхватив вещи, побежали к посту.

Мы с дедом бежали в конце группы, мне дыхалки не хватало, а у него возраст давал знать. Ромка приотстал, чтобы быть с нами, а Олежек вырвался вперёд и, добежав первым, почти сразу согнулся в приступе рвоты, увидев безголового немца. Егор отвёл его в сторону, успокаивая, он и сам был бледен. Командира, оказавшегося унтером, они всё же связали, обезоружив. Тот уже почти достал пистолет, когда они на него навалились, трое подростков, хоть и с трудом, но справились с раненым взрослым мужчиной.

Присев у мотоцикла, стараясь отдышаться, я открыл канистру в держателе на боку мотоцикла и учуял запах бензина. Топливо есть, это хорошо. Заметив на сиденье в коляске термос литров на пять, открыл его и обнаружил воду. Полтермоса было. После этого я стал командовать:

– Юра, Игорь, снимите с этого безголового всё ценное, обувь не забудьте, и за ноги оттащите его подальше. Второго также. Всё забирать – это значит всё. Документы тоже. Деда, тут в термосе вода, вот пилотка немецкая, протри мотоцикл, а то он весь в брызгах. Ром, что там с ужином?

Немцы уже сняли котелок с огня, достали миски и ложки, так что завалил я их вовремя.

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 >>
На страницу:
5 из 9