Дитё

То, что там кто-то скрывается и наблюдает за мной, я уже понял, поэтому и начал первым, чтобы не тянуть время.

– Так это же Артур Александров! – послышался изумленный выдох, едва слышный из кустов.

Покрутившись на месте, чтобы меня можно было разглядеть получше, я принял позу фотомодели перед съемкой, уткнув приклад винтовки в бедро, и сказал:

– Можете выходить, плохие наказаны. И кстати… а они кто?

Из кустов показались Славик-радист и боцман, который настороженно наблюдал за мной.

В отличие от боцмана, Слава сразу подошел ко мне и поручкался, здороваясь.

– Классно ты их. Охотой занимался? – спросил он сразу же.

– Ага, – кивнул я. Не объяснять же ему, что охотился в основном на людей.

– Вы вооружайтесь пока, а то вдруг другие подойдут. Автомат не трогайте… не трогайте, говорю, это мой трофей и никому я его не отдам, – сказал я, заметив, что боцман подошел к отдельно лежащему новенькому семьдесят четвертому «калашу» и попытался его поднять вместе со старой десантной разгрузкой.

– Вы всегда стреляете в незнакомых людей? – спросил меня боцман, застегивая пояс с обоймами для бельгийской винтовки, которую уже повесил на плечо.

– А что, вы против?

– Да нет. Вы все сделали правильно.

– И, между прочим, второй раз вас спасаю, где благодарность?! – спросил я, возводя глаза к небу и говоря: – И этих людей я спасал, ну никакой благодарности!

Смутившийся боцман поблагодарил меня, как и Славик, который никак не мог выбрать, взять карабин или дробовик.

– Бери карабин, у него дальность поболее, – посоветовал я мучившемуся радисту.

В это время главарь начал приходить в себя, застонав.

– О, и этот чудик очнулся, сейчас его поспрашиваем. А пока объясните мне, что вообще происходит? Слава, давай ты.

Почесав затылок, радист объяснил, что с ними произошло и как они сюда попали.

Все оказалось проще некуда.

Шторм прибил их к острову, но, в отличие от меня, их кинуло на мель, где они напоролись на риф, когда ураган стал проходить. До предела облегчив судно, они сняли буксир с рифа и, подведя пластырь на место пробоины, как-то сумели доползти до бухты, где обнаружили лежащую на боку, метрах в пятидесяти от берега, большую океанскую яхту с площадкой для вертолета и пришвартованное к ней небольшое судно, которое оказалось пиратским. Пираты, понятное дело, не собирались оставлять свидетелей и, расчехлив небольшую пушку на носу, открыли по буксиру огонь.

– Нам сразу пластырь сорвало, и вода пошла в машинное отделение. Старпом повернул штурвал к берегу. Едва успели доползти. В берег ткнулись на оставшейся скорости, уже когда корма стала скрываться под водой…

Дальше под непрерывным орудийным огнем они и смогли уйти в ближайшие мангровые заросли деревьев, теряя на ходу людей.

– …четверых потеряли. И Марину Васильевну убили, когда по пляжу бежали, – вздохнул Слава.

– Какие-то у вас прям мексиканские страсти. Пираты, бой, погибающее судно, жертвы пиратов, – покачал я головой сочувствующе.

– Вы издеваетесь? – спросил меня боцман, нахмурив брови.

– Да ни дай боже, – сразу же открестился я. – Просто сочувствие проявляю. И кстати, пора нам спросить, кто они и сколько их, – добавил я, доставая нож и склоняясь над главарем.

– Ну что, болезный, плечико бо-бо? – спросил я у главаря, который тупо смотрел на меня, явно пребывая в болевом шоке.

– Ум-м-м! – замычал он, получив пинок по ране.

– Не хочет говорить, – развел я руками, поворачиваясь к морякам.

– Раненый он, из-за этого не может, – ответил боцман, посмотрев на нож в моей руке.

Мельком глянув на нож, я убрал его в ножны и, посмотрев на оставшееся оружие, предложил:

– А почему бы вам не сходить за остальными, пока я вас тут жду?

– Да, надо привести остальных, – согласно кивнул боцман и добавил, повернувшись к Славику: – Беги к Владимировичу, объяснишь ситуацию.

– Ну, вообще-то я рассчитывал, что вы пойдете оба, – мягко намекнул я.

– Я останусь, Слава сходит, – достаточно твердо ответил боцман.

Мне пришлось только развести руками, подумав: «Ну как хочешь, сам напросился!»

Помахав вслед быстро уходящему Славику и бросив на боцмана быстрый взгляд, только покачал головой. «Вот служака подозрительный, все он хочет под контролем держать!» – подумал я беззлобно.

– Приступим к допросу, – сказал я, улыбнувшись боцману самой доброй улыбкой.

Боцман на это только пожал плечами, подходя поближе. Он явно сам хотел допрашивать. Сделав шаг назад, я предоставил ему эту возможность, напомнив:

– Он быстро истекает кровью, нужно торопиться.

«Боцман явно никогда не был в подобных ситуациях, вон как морщится. О, он что, его перевязывать собрался?!»

– Извините, как вас, а то запамятовал? – спросил я.

– Кирилл Васильевич, – хмуро сказал боцман, явно не испытывая радости от попытки допроса.

Возведя очи к небу, вздохнув, я сказал, отодвигая его в сторону:

– Кирилл Васильевич, я тут с вами уснуть успею, пока вы что-то сможете сделать. Запомните, в экстремальных ситуациях нужен экспресс-допрос. Смотрите и учитесь.

Когда толпа народу из десятка моряков показалась из-за леска и стала приближаться к нам, я мыл свой нож, поливая его из фляги, а боцман травил в кустах, как зеленый матрос при крупной волне.

– Добрый день, Олег Владимирович, я смотрю, мы с вами постоянно встречаемся? – сказал я, вытирая нож тряпочкой, срезанной с одежды одного из убитых.

– И не первый раз ты спасаешь нас. Здравствуй, – ответил мне старпом, устало присаживаясь рядом. Меня сразу же захлестнула волна моряков, все хотели со мной поздороваться.

– Вот-вот… Привет, Серег… У меня даже появилась странная мысль… И тебе, Киря, не хворать… Снова помогу вам, и мы опять встретимся, – сказал я, поздоровавшись с последним.

– Сплюнь. Мы, моряки, народ суеверный.