Оценить:
 Рейтинг: 0

Корейский вариант: Корейский вариант. Время сурка. Сеятель

Год написания книги
2022
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 17 >>
На страницу:
6 из 17
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Устроившись на койке, а в каюте я был один, второго пассажира не имелось, билет дорогой, и положив затылок на ладони, я с улыбкой размышлял. А что, если книгу написать про подобного перемещённого? Перемещенец во времени – звучит. Ведь тема новая, сомневаюсь, что и в будущем пишут книги про подобных перемещённых во времени. Кому такое в голову придёт? Не знаю, эти годы я был изолирован, читать мне приносили, но не то, что я просил, а католические писания да другие разные христианские. Намекали. Да нет, думаю, да даже уверен, не пишут таких книг, слишком это новаторски, значит, я буду первым. Надо подумать, интересная идея. Надо только подумать, под каким именем писать, под русским псевдонимом или корейским? Издавать буду в Союзе, у нас там и читателей больше, и интерес к книгам выше. А написать я смогу, было дело, написал несколько рассказов в журнал «Роман-газета». Их очень неплохо встретили. Правда, дальше уже руки не доходили, семья, дети появились, и я больше не занимался творчеством, а сейчас кто мне мешает это сделать? Вот и я думаю, что никто.

Ладно, темнеет уже, спать пора. Послезавтра в порт поздно ночью войдём, утром сойду на берег. Да, ещё надо одежды купить, мой комбинезон всё же внимание привлекает. Обувь есть, деревянные самодельные сандалии купил в том селе, где самолёт продал, но нужно что получше. Чтобы в этих ходить, нужен некоторый опыт, не хочу его нарабатывать, всё равно обувь считай одноразовая. Я бы тут, в Кагосиме, всё что надо купил, но судно нужное вот-вот отходило, пришлось поторопится. Надеюсь, в Фукуоке есть рынки, ну или магазины посещу, рынки мне просто как-то привычнее.

Ступив деревянной подошвой на деревянный пирс порта, я окинул окрестности взглядом. Нас высадили не у бетонных причалов, где шла разгрузка множества судов, а в стороне, неподалёку от здания правления порта. Тут рядом были причалы для джонок. От вставшего на якорную стоянку судна досюда было ближе всего, а лодка весельная. Нас – это двенадцать пассажиров. Судно, на котором мы плыли, было грузопассажирским, я на стене схему эвакуации изучил, до тридцати пассажиров брать могло. Бывшие попутчики сразу стали расходиться. Один подзывал носильщика с тележкой, что скучал вдалеке, в лодке был солидный багаж, это не я с одним вещмешком. Вот и я тоже направился в город, лавируя между людей. Даже на окраинах жителей хватало, отмечал, что иностранцев тут немало, и китайцы были, и корейцы, европейцы встречались, но больше всего всё же японцев – местных жителей.

На борту судна нас не покормили, последняя услуга – ужин, мы должны были сойти ещё ночью, так что надо спасибо сказать капитану, что дозволил нам сойти именно утром. Это я к чему, среди разных закусочных и забегаловок, как их называют в разных странах, я приметил явно китайскую лапшичную, мне нравились их пельмени, как ни странно. Пусть они размер имеют больше, чем привычные мне, но едятся как родные. Тут продавались разные, я заказал с говяжьим мясом, самое дорогое блюдо. Ничего, подождал минут десять, пока приготовят, тут их лепили и варили на ходу, и с хлебом из рисовой муки, лепёшки брать я не стал, отлично поел. А пока был тут, пообщался с китайцами, хозяевами этой пельменной. Разговаривали на китайском, и им приятно, и мне разговорный навык, а его нужно поддерживать, хотя на китайском я немало и на работе поговорил, там хватало китайских специалистов, и на других языках общался, чтобы не забыть их. Вот и выяснил, где можно всё что нужно купить. Те отсоветовали идти на рынок, а дали адрес своего знакомого, тоже китайца, у него был магазин подержанной одежды и обуви. Разный ассортимент имелся, помимо одежды. Можно всё что угодно найти, даже почти новое встречается, и не так дорого. А вообще в Японии царила бедность, вон сколько мужчин ходило в старой военной или полувоенной форме со споротыми знаками различия. Не так и давно война закончилась, чтобы достаток успеть накопить. Как мне это знакомо по прошлой жизни!

Магазин назывался «Пандао», узнать его можно по нарисованной панде на вывеске. Маршрут мне уже сообщили, так что, попив зелёного чая, мне он очень понравился, я направился согласно проложенному маршруту по улочкам города. Идти действительно оказалось недалеко, и панда на вывеске была, это такой китайский чёрно-белый пятнистый медведь, если кто не знает. Пройдя в магазин – а тут были покупатели, трое, японка и двое корейцев, своих я сразу узнаю, – немного замешкался. Встав так, чтобы не привлекать внимания, я стал просматривать выложенный, или точнее вывешенный товар, ожидая, пока салон магазина освободится. Однако не тут-то было, одни ушли, другие зашли, так что подойдя к продавцу, что уже давненько на меня поглядывал, попросил помочь подобрать мне одежду. В зале было двое продавцов, мужчина и женщины, оба работали по клиентам своего пола, примерочные тут тоже имелись, да и вообще неплохо всё так было сделано и оснащено. Зеркала имелись. Я даже удивился, думал, ошибся, но нет, это был не магазин элитной одежды, а именно ношенной, как её тут называют, подержанной. Как-то это всё не вязалось с тем, что я на улице видел, хотя военной формы и тут было изрядно, стопками лежала.

– Что именно вам нужно? – спросил продавец на китайском. Обратился я к нему на том же языке, вот и ответил на нём.

– Костюм, очень хороший костюм. Тройку с жилеткой, пару рубах в запас, нательное бельё, трусы, майки, носки. Штиблеты в тон костюму. Можно шляпу, кепку или котелок, но чтобы к костюму подходила. Не выделялась.

– Подберём, – уверенно известил тот меня.

И, что меня удивило, действительно подобрал. Костюм был как раз под меня. Правда, брюки немного длиннее, чем нужно, но выяснилось, что в магазине в подсобке стояла швейная машинка, и продавец, сам сняв мерки, перешил, теперь брюки отлично сидели. Туфли были ярко начищены и блестели, привлекая внимание. Отлично, маскировочный костюм я купил, ну кто подумает, что этот лощёный и дорого одетый кореец – тот, кого так искали южнокорейские власти. К тому же меня у северян пару раз приглашали на разные официальные встречи, где была пресса, и мне приходилось занимать на время костюм, чтобы там побывать, а теперь свой будет, уж я постараюсь его довезти до Пхеньяна и повесить на вешалке в шкафу в моём доме. Привык я к своему пристрою, уже действительно стал считать его своим. Берлогой, можно сказать, где мне было уютно.

Поправив белую фетровую шляпу, я постукивал изящной тростью – как увидел, не мог удержаться, тем более трость хоть и была не новой, но с сюрпризом. Именно то, что вы подумали, с клинком внутри. В магазине помимо одежды и другие вещи продавались, но не на витрине, их спрашивать нужно. С тростью мне просто повезло, рассмотрел рукоятку в форме тигровой кисти. А так я был полностью одет в костюм, даже краешек белоснежного платка из кармашка торчит, в руке нёс небольшой чемодан из коричневой кожи, куда убрал комбинезон и три комплекта запасного белья, вещмешок тоже сложил и убрал внутрь, а его содержимое, две гранаты, нож и продовольствие, уложил в чемоданчике так, чтобы всё уместилось. Ушло действительно всё, хотя чемодан я едва закрыл. Тяжело, но ничего страшного, для меня вес не был таким уж невыносимым. Даже делал вид, что тот не особо и тяжёлый. Вот сандалии бросил в мусорную корзину, уже не нужны. И да, в магазине мне легко обменяли часть долларов. Но не через кассу, продавец, как я понял, из своих это сделал, явно решив подзаработать на разнице курсов. Обманул тот меня не сильно, на билет до Пусана должно хватить, так что я направился в порт, решив не задерживаться в Японии.

Сначала зашёл в управление портом, где проходили регистрацию заходившие суда. Но выяснил, что ближайший борт пойдёт в Пусан только через три дня. Печально, но не смертельно. Служащий посоветовал мне обратиться к частникам, в тот порт частенько ходили грузовые джонки, и среди них можно легко найти подходящее попутное судно. У тех были свои стоянки и свои пирсы, там и пакгаузы находились, где они разгружались или загружались. Поговорил я именно с грузчиками, кому как не им знать, в какой порт какое судно идёт. В основном джонки работали по островам и по побережью Японии, доставляли продовольствие и разные хозяйственные вещи, даже были такие передвижные лавки с тысячью мелочей. Среди подобных судов мне назвали даже два, что шли как раз в Пусан. Эти джонки находились всё ещё на загрузке, мне на них указали, так что, постукивая тростью по деревянному пирсу, я подошёл к первой из джонок. Тут мне отказали, сославшись на отсутствие свободных мест. С интересом покосившись на ящики, что загружали в джонку – что-то не похоже, чтобы там продовольствие было, больше на укупорку промышленного оборудования смахивало, – я прошёл дальше. До следующей далековато было идти, в конце пирса находилась, но когда дошёл, быстро сговорился с капитаном о месте на борту. Причём тот уступил мне свою каюту, других мест всё равно не было, а три пассажирские каюты были заняты. Ушлый мужик, наполовину кореец, наполовину японец. Да и груз у него мешки да бочонки, не такой подозрительный, как у первого.

Обустраиваясь в каюте, я сел у небольшого оконца и стал рассматривать нос стоявшего рядом судна, такой же джонки, и задумался. Думать в последнее время мне приходится часто, так что это, как ни крути, для меня обычное времяпровождение. Вот на работе – а я был вольнонаёмным, о чём вроде как уже упоминал, поэтому о своей работе на аэродроме так и говорил, а не как офицеры о своей службе, – я только на аэродроме отходил душой, мне нравилось там работать, как в молодости, я ведь двадцатилетним лейтенантом закончил войну. Во Вьетнаме был, честно признаюсь, хотя и подписал разные бумажки о нераспространении. Шесть лет, одиннадцать сбитых, но это к нашей теперешней истории никак не относится. Честно скажу, я там летал и сбивал для души, да и в форме чтобы себя держать, но основная моя работа была в штабе, планирование операций уровень эскадрилья-полк. Те штабы, что выше, до дивизии, своих советников имели. Может, в те времена и начала у меня зарождаться ненависть к американцам, а потом уже в Литве, где четыре года на их секретной базе провёл, эта ненависть трансформировалась просто в манию. При этом я владел своим разумом и головой и вполне контролировал себя, не бросался с кулаками на первого же попавшегося американца. Нет, терпеть я умел. Мне проще дотерпеть до начала американского десанта в Корее, чтобы уничтожить тысячи, чем прибить одного и получить от этого проблемы. Так и терпим. А те двое на грузовике – это так, для души. Всё же и мне подобная разрядка нужна, пружина внутри закручивается туго, но и у неё есть предел прочности. Будет возможность, повторю, раз уж судьба вывернула всё так, что я снова окажусь у южан.

Наконец погрузка закончилась, как я понял, последними загружали мешки с фасолью, это если правильно разобрал бормотание снаружи, после этого где-то подо мной дробно застучал двигатель, наверху на палубе послышалась беготня матросов, и судно стало, медленно разворачиваясь, отходить от пирса, а на его место уже устремилась следующая джонка. Чтобы это всё увидеть, мне пришлось выйти из каюты на палубу. Судно выходило из порта, а я смотрел вокруг и, чем дальше, тем больше понимал, что если это не закат джонок, то близко. По крайней мере, их точно станет меньше, вытеснят их многочисленные сухогрузные и разные грузовые суда. Обернувшись, но придерживая шляпу, чтобы её не сдул свежий ветер, я изучал город, который медленно становился всё хуже различим. А ведь хотел посетить местный ресторанчик, испробовать японские национальные блюда. В Пусане такие рестораны тоже есть, один я точно видел, но это не то. Японские блюда есть в Японии – это высший шик. Не я сказал, один из знакомых лётчиков. Из моего полка парень. Пройдя переквалификацию и обучение, он летал на гражданских рейсах «Аэрофлота», в том числе и в Японию, так что знал, что говорил. Ничего, может, это не последнее моё посещение Японии, загадывать наперёд мне бы не хотелось.

Я тяжело опирался на трость – хромать для вида начал, ещё отходя от магазина подержанных вещей, тоже для создания ложного образа, всё же к врагам, пусть и будущим, плыву, без этого никак. Всё из-за тех фото, что были в газетах Северной Кореи. Могут и опознать, если они попали к южанам и их, например, перепечатали. Вот так хромая, я спустился в каюту и велел меня не беспокоить до обеда. Каюту я снял с питанием. Причём я выяснил этот вопрос, когда ещё насчёт каюты общался, камбуза на джонке как такового не было, готовили по старинке на жаровне на открытой палубе, ну и питались. Мне обещали носить в каюту как привилегированному пассажиру. Не скажу, что приятно, сам-то я из простой семьи, привык жить без особых излишеств, к роскоши равнодушен, а тут вынужден, всё для дела. Плыть нам до Пусана сутки, быстрее будет, если ветер поможет, тогда ночью придём, сейчас мы плыли на механическом ходу, двигатель работал, ветер встречный был. Всё же желательно ночью, днём для меня может закончиться печально. Может, я и накручиваю себя, но я считаю, что лучше перебдеть, чем недобдеть, как говорил наш комиссар полка в марте сорок пятого, меняя магазин в пистолете. На полк тогда вышла группа окруженцев. Очень крупная, еле отбились, шесть машин нам сожгли, сволочи. К чему я это, если бы комиссар не настоял на том, чтобы установить у аэродрома огневую точку зенитных счетверённых пулемётов, да ещё закопав, дошли бы они до нас. А так одна мясокосилка и сорвала атаку на не подготовленный к обороне аэродром. Мясокосилкой её уже комполка назвал, наблюдая, как бойцы охраны грузят трупы немцев в машины. Много их тогда вывезли. Эсэсовцы были, впереди они гнали простую пехоту, а сами сзади шли с автоматами и пулемётами. Так-то простая пехота в те времена с охоткой сдавалась, а тут ситуация заставила. Комиссар наш был настоящим комиссаром, хотя правильно было называть замполитом, но тот заслужил наше уважение. Между прочим, это был единственный замполит, которого я действительно уважал. В пору моей службы мне встречались достойные люди, но такой был один.

Ладно, прочь старые воспоминания, лучше спланируем дальнейшие шаги по прибытию в Пусан. Хочу я там в одно место заглянуть.

Проснулся я от стука в дверь своей каюты. Сонно вопросив, чего надо, услышал ответ матроса, что мы прибыли, можно собираться. Есть свободное место у пирса, тут повезло, можно сразу на берег сойти, минуя лодку. Собрался я быстро, даже умылся, мне тазик с водой принесли, и матрос, что обслуживал меня, держал его, пока я мылся, а потом я снял с его плеча полотенце и вытерся. Дальше, застегнув подтяжки, ремня у костюма не было, собрался и покинул каюту, постукивая тростью сначала по палубе, а потом по трапу. Мы уже причалили, и сходил я одним из последних. В порту горел свет, и у пирса стоял не то таможенник, не то пограничник. Когда дошла моя очередь, тот изучил японские иероглифы на бумаге, явно не разобрав, что там написано, толмача-то под рукой не было, и спросил на корейском, что мне нужно, на что я с сильным акцентом, с японским акцентом, замечу, ответил на том же языке, что прибыл к родственникам. Каникулы у меня. Это того удовлетворило, записал мои данные, поставив отметку о прибытии, после чего занялся следующим пассажиром, что стоял за мной, а я направился прочь, убрав сложенную бумагу в карман. Повезло, что смог купить её у того главы села на острове, в который раз уже пригождается. Да и билет без подобной бумажки я бы не купил. Это, конечно, не полноценный паспорт, но я молод, и иметь подобную замену для школьника вполне мог.

Отойдя, я обернулся, разглядывая слегка освещённый прожекторами силуэт джонки. Как ни странно, именно это путешествие, когда мы шли под парусом, мне понравилось больше всего, лучше, чем на том же углевозе или грузопассажирском судне. Очень понравилось это недолгое суточное плаванье, оставило след в памяти. Такие воспоминания называют приятными. Я весь день провёл на палубе, общался с капитаном, его единственным помощником, местным боцманом или матросами, узнал много нового и интересного, мне всё было любопытно. Да и те, видя такой интерес явно юноши из обеспеченной семьи, легко шли на контакт, объясняли и, если нужно, показывали. А я смотрел на них и завидовал, завидовал их единению с природой, их свободе и их дружбе. Было и такое, команда была как одна семья, хотя в ней и было всего семь человек плюс капитан с помощником. Я за время плаванья даже серьёзно задумывался купить джонку и отогнать её в Пхеньян, подняв по реке, да жить в ней. Между прочим, это не редкость, так многие делали не только в Японии или Китае, но и в Корее. Как такового порта в Пхеньяне нет, но на реке я видел покачивающиеся ряды джонок, а свой дом всё же это свой дом. Но потом быстро отбросил эту мечту, а идея уже в неё трансформировалась. Я же почти военный человек, с началом войны точно стану, какая джонка? Вот потом, если не надумаю возвращаться в Союз, в этом теле поеду впервые, тогда можно вернуться к этой мечте, быть свободным от всего и от границ, ходя в разных водах и морях. Филиппины, Манила, Малайзия, Индонезия, Австралия и остальные города, острова и государства. В Индии можно будет побывать. Интересно же.

Эх, мечты-мечты. Развернувшись, я скрылся в темноте, постукивая тростью. До рассвета немного осталось, всё же ветер сменился, и мы смогли идти под ветром, что было не намного быстрее, чем под двигателем, просто запас хода в топливе был невелик. Однако всё равно чуть быстрее шли под ветром, раз ещё ночью прибыли в Пусан. Кстати, я удивился, узнав, что хозяин джонки, он же капитан, недолго думая поставил на судно обычный бензиновый двигатель от армейского японского грузовика. Это он так модернизацию проводил, раньше у джонки двигателя не было.

Покинув порт, я внимательно поглядывал по сторонам, ограбления тут не редкость, так что нужно держать ухо востро, один раз я уже расслабился, подходя к дому, и дал подкрасться к себе со спины, огреть по голове, сейчас я подобного решил не допускать. И не зря, не успел я далеко отойти от порта и повернуть в одну из улочек – помнится, в той стороне и был рынок, – как заметил, что меня преследуют две тени, причём, в отличие от меня, обходя световые пятна фонарей, всё время держались в темноте. А то, что те повторяют все мои повороты, заставило насторожиться ещё больше. Этого ещё не хватало. Причём я был уверен, что это именно грабители, так как вычислить моё тут появление было нереально, и я был уверен, что меня считают мёртвым. Выжить в той ситуации было просто невозможно, но я сделал это невозможное.

Слегка увеличив скорость хода, я убедился – это за мной, те не отставали, тоже прибавив шаг. Что ж, придётся избавляться от налётчиков. Хм, теперь их трое, ещё один присоединился. Уйдя за угол, я поставил чемодан и, вернувшись к углу, быстро извлёк лезвие из трости. Нож в чемодане был, быстро не извлечёшь, так что воспользуемся клинком. Похоже, не зря я купил эту трость. Встав у угла, чтобы сразу ударить первого, кто появится, я всё же оплошал, преследователь появился так внезапно, что я вздрогнул, никакого шума при движении тот не издавал, и при этом, увидев блеск клинка, свет отразил от дальнего фонаря, закричал:

– Бежим!

Мгновение, и никого не осталось, только удаляющийся топот ног. Подивившись такой молниеносной реакции одного из преследователей, ударить-то я ударил, но уже в пустоту, убрал клинок в трость, в душе порадовавшись, что так никого и не убил, не было у меня к ним никаких чувств, ни злости, ни ненависти, пытался убить только по необходимости, так что, забрав чемодан, я отправился дальше. Гостиница, которую я запомнил рядом с рынком, нашлась не сразу, темнота плохой помощник, однако всё же нашёл. Постучался в дверь. Долго стучать пришлось, пока не загорелся свет и не вышел сонный служащий, он же меня оформил, номер даже показывать не стал, выдал ключи да махнул рукой в направлении лестницы, мол, сам найдёшь, и отправился спать дальше. И ведь не ошибся, я нашёл. Постельное бельё уже было застелено, видимо это был дежурный номер, готовый принять таких внезапных ночных постояльцев. Обустроившись на кровати, я спокойно уснул. Всё же несмотря на ранний подъём и стресс от встречи с грабителями, спать всё равно хотелось, так что я достаточно быстро погрузился в сон.

Внизу на первом этаже было кафе в европейском стиле, мне об этом вчерашний портье сказал, когда ключ выдавал, поэтому я решил утром посетить его. Также тот сообщил, когда оно открывается. Часов не было, чтобы определить точное время, когда я проснулся, но если по солнцу судить, что ворвалось в открытое окно – я так от духоты спасался – и упало мне на лицо, близился десятый час дня. Потягиваясь, я отошёл от окна. Повезло с номером, оно выходило на рыночную площадь, и ведь не разбудил шум, а солнце легло, я стал делать разминочный комплекс, что заняло у меня более получаса, после чего, блестя от пота, накинул на плечо гостиничное полотенце и направился в душ. Он один на этом этаже, и к счастью, две из трёх кабинок были свободны. Так что, заняв одну, я стал, напевая, мыться. Просто окатывался, смывая пот, мыла и мочалки при мне не было. Это тоже одно из того, что нужно будет тут купить, мыло у северян дороже стоило, да и вообще, если сравнить цены севера и юга, разница заметна. Ладно хоть мне как специалисту зарплату довольно высокую назначили, жить можно, даже общественные бани трижды посещал. Хотя и тазика на дому хватало, да и душевые на аэродроме есть, я там частенько бывал, смывал пот после жаркого дня, учёбы и тренировок с молодыми пилотами.

Выйдя из кабины, я нос к носу столкнулся с девушкой, может, на пару лет старше меня. Причём то, что я был обнажён, а мои вещи стопочкой лежали на скамейке, её нисколько не волновало, уперев руки в бока, та в одном красивом ажурном женском белье, белом, которое просто шикарно смотрелось на её теле, с полным возмущением смотрела на меня. Полотенце, которым я повторно вытирал волосы, тело уже вытер, тут же перекочевало на уровень бёдер.

– Оп-па, – только и сказал я, на что девушка зашипела:

– Ты читать умеешь, остолоп?! На входе ясно написано, что сейчас женский час для душа.

– Я думал, он мужской, женский на другой стороне коридора, – несколько растерянно пробормотал я, продолжая удерживать полотенце у паха. Не видел я никаких табличек, не говорить же этой красавице об этом.

Честно говоря, меня женским телом не удивишь, тем более та была почти одета, хотя бельё больше демонстрировало, чем скрывало, и, как мне кажется, это было сделано модельерами специально. А прикрывал из-за реакции организма, всё же девушка была на удивление красива, и я не ошибусь, если скажу, что кто-то из её родителей европеец. Так что реакция моя на неё была вполне естественная, что, видимо, девушку забавляло. Судя по влажным волосам, именно она находилась в соседней душевой, когда я сюда пришёл. Стопка вещей на одной из лавок и лежавшая расчёска, та расчёсывала свои длинные волосы, когда я вышел из кабинки, подтверждали это.

Тут та на меня задумчиво посмотрела и сказала, протянув:

– Где-то я тебя видела.

Несмотря на то что я сразу напрягся, ответил ей легкомысленной фразой, чтобы отвлечь:

– А ты красивая.

Скептически осмотрев меня с ног до головы, та ответила:

– И не надейся. Собирайся и проваливай.

Пожав плечами, я убрал полотенце, на что та густо покраснела и, слегка отвернувшись, изредка косясь, наблюдала, как я надел бельё, потом брюки, накинул подтяжки и, надев туфли, покидаю помещение душа, накинув полотенце на плечо, не забыв прихватить грязное бельё. А закрывая дверь, услышал в спину возмущённое:

– Пф-ф!

Дойдя до номера, я отрыл дверь ключом, он в кармане брюк был, и стал быстро собираться. Всё сложил в чемодан, но покидать номер пока не стал, хотя опасение разоблачения присутствовало. Поэтому накинув рубаху и жилетку – эх, не хватает карманных часов, так бы красиво цепочка из кармашка свисала, – я спустился и, сделав заказ, стал его ожидать. А минут через восемь в кафе спустилась и девушка. Облегающее, казалось бы, без единого шва платье смотрелось на ней восхитительно, так та ещё и накраситься успела. За пятнадцать минут с момента нашего расставания всё это проделать? Помню я свою жену во время сборов… Эта девочка настоящий монстр по скорости. Рядом с ней шёл мужчина, лет сорока на вид, европеец, с красивым лицом киноактёра, но в слегка мятом светлом костюме.

Устроились они за три столика от меня, но как делали заказы, я не видел. Мне принесли первое блюдо, куксу, и я отвлёкся. Сели они так, что я был сбоку, и, если повернуть голову, могли бросать на меня взгляды, что и делали время от времени, причём девушка что-то рассказывала спутнику, изредка заливисто смеясь. Красивый смех, его можно слушать вечность. Тряхнув головой, я изумился себе – это что, я влюбляюсь? Знакомые симптомы, у меня так с женой было, летать от любви хотелось. Нет, и так летал, профессия обязывала, но я в переносном смысле. Да и мысли мои эта красавица занимала, такая не могла не занимать, слишком эффектная девушка и, похоже, знает об этом. Говорить о ней «знающая себе цену» язык не повернётся.

Я уже закончил с первым блюдом, приступил ко второму, а это было сунде – свиная кровяная колбаса с лапшой из крахмала либо рисом, в данном случае с рисом, – когда за тем столиком разговоры стихли, при этом я стал объектом пристального внимания. Теперь меня рассматривали уже не как бы между прочим, мимоходом, а пристально, изучающе и с… узнаванием? А когда мужчина, выдернув салфетку из-за воротника и бросив её на стол, встал и направился ко мне, я напрягся ещё больше. И чего я из гостиницы не ушёл, когда была такая возможность? Перемудрил.

– Разрешите? – вопрос был задан на английском, причём что-то с ним было не так, хотя звучал он вроде как правильно. А, понял, в нём не было того ужасного гундосого американизма. Похоже, я сейчас слышу классическое британское произношение.

– Простите, я не понимаю? – сделав озадаченное лицо, сказал я, откладывая палочки и кусочки колбасы. Очень вкусно, между прочим, ел я с удовольствием, только вот сейчас уже не мог думать о еде.

– Вы не говорите по-английски? – присаживаясь, перешёл тот на корейский, причём достаточно неплохой, хотя видно по акценту, что он ему не родной.

– К сожалению, он мне не дался, сам я японский изучал, вот учусь там на первом курсе технического университета Токио, недавно приплыл, сегодня отправляюсь в Сеул, у меня там родители, родственники.

– Странно, вы так похожи на одного корейца, что нас даже смутила подобная схожесть.

– Это вы про Пака, что перелетел на самолёте к северянам? Как же, не раз слышал. Фото я его, к сожалению, не видел, но мне говорили, что мы с ним чем-то схожи. Меня уже дважды проверяли. И когда сходил с борта пакетбота, тоже. Мы просто похожи. Кстати, разрешите представиться, Ли Си Цин.

– Похоже, я действительно ошибся.

– Можно вызвать полицейских, – пожал я плечами. – Они проверят. Надо самому к ним сходить, чтобы мне выдали бумагу, что я не Пак, а просто похож на него.

– Извините, если помешал.

Тот встал и направился обратно к своему столику, а я продолжил прерванный завтрак. Вот только вкуса почти не чувствовал. Британец же, вернувшись за столик, отрицательно покачал головой, на что девушка задумчиво посмотрела на меня, а я уткнулся в тарелку, заканчивая с завтраком. Попив чай, я расплатился и направился наверх, та парочка проводила меня заинтересованными взглядами. Так-то я планировал оставить чемодан здесь, а сам бы прогулялся на рынок, покупая всё, что мне нужно, но теперь возвращаться я уже не собирался, так что, сдав ключ и не требуя вернуть деньги, пусть думают, что я ещё не съехал, а вернусь, опираясь на трость и покачивая чемоданом, направился на рынок. Там прикупил для начала большую, криво сплетённую корзину, а потом натуральные обноски. Купил посуду, мыло с полотенцем. Много что взял и, уйдя в сторону, переоделся в обноски, замотав голову материей вроде шляпы, натуральный крестьянин из бедняков, что едва сводят концы с концами. Одежда грязная, рваная, так я ещё ноги и лицо с руками испачкал, а то слишком чистые. Чемодан убрал в корзину, уместился как раз, специально по размеру подбирал, костюм с туфлями я аккуратно сложил и убрал в чемодан, а продовольствие и остальное – обратно в вещмешок. Я достал его из чемодана, теперь он нужен.

Побывать в Пусане я решил не просто так, а собирался к деду. Да, у Муна есть дед. Я больше скажу, у отца Муна было множество родственников, которое проживали в том числе и в Пусане. И надо сказать, семья Пак была достаточно знатной, дворянами, если откровенно говорить. Из янбанов, древнего дворянского служивого сословия. Вот только отец Муна порвал все связи с отцом, и причина была в жене. То есть она ему была не ровня, но он влюбился и женился вопреки воле отца и семьи. Я бы тоже так поступил, мать у Муна была настоящая красавица, хотя и из крестьянок, умница, а на ту, что ему в жёны подобрали, без слёз не взглянешь. Отец Муна немного по-другому сказал, описывая, какие у него взаимоотношения с семьёй, тогда ещё десятилетнему Муну, когда тот вопросы начал неудобные задавать, никаких взаимоотношений не было, но всё же семья у Муна по сути была. Ладно родственники матери, их в Корее действительно не было, ну если только дальние, а так эмигрировали, правда ни Мун ни я не знаем, куда, вроде как в Южную Америку, но так это или нет, не скажу, не в курсе, а с родственниками отца я уже объяснил ситуацию. Я хотел просто посмотреть на них, как живут, чем существуют, чтобы быть в курсе, не люблю оставлять за спиной такие непонятные истории. Мун, вон, тоже к ним не пошёл, когда с ним беда случилась, а теперь это нужно оставить на потом, пора уходить из города, и как можно быстрее. Так что корзину на плечо, и идём прочь. Сверху в корзину я нагрузил навозу, сам помазавшись им. Идеальная маскировка.

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 17 >>
На страницу:
6 из 17