Вовкино детство

Вовка и Славка хорошо плавали и решили идти по воде от берега до глубины, а Женька с удовольствием плескался у самого берега, где вода доходила ему не выше пояса. Дно реки углублялось постепенно, и на расстоянии около ста метров от берега едва доходило до уровня груди. Идти становилось труднее, вода по закону Архимеда выталкивала мальчиков на поверхность, и тогда они поплыли. Помня, что на воде надо быть осторожными, мальчики, немного заплыв на глубину, повернули к берегу. Вовка предложил плыть наперегонки «на саженках», то есть по научному выражению – кролем. Сначала Славка намного перегнал Вовку, но быстро устал, а Вовка, правильно распределив силы, продолжал плыть равномерно и первый пришел к финишу, там, где вода доходила только до колена и руки доставали до дна. Затем решили соревноваться в плавании на спине, направляясь вглубь от берега. Славка на спине плавал лучше, так как надо было не сбиться с курса, ведь над головой было только чистое лазурное небо и никаких ориентиров. Славка плыл по прямой, а Вовка все больше отклонялся в сторону, и, в конце концов, незаметно повернул к берегу и плыл до тех пор, пока не сел как корабль на мель. Рядом хохотал Женька. Вовка на него обиделся, что тот не помочь выбрать курс. А в это время Славка, увлекшись соревнованием, отплыл так далеко, что была едва видна его голова. Мальчишки стали ему кричать, чтобы он возвращался, но Славка не слышал. Конечно, они с Вовкой плавали очень хорошо и могли держаться на воде долго, однако положение становилось опасным, например, могло свести судорогой ногу или увидев, как далеко заплыл, мог просто испугаться и утонуть. На счастье, его заметил возвращающийся на лодке рыбак, подплыл к горе пловцу и доставил его на берег, обещая при этом рассказать о таких заплывах Славкиным родителям, которых хорошо знал. Мальчишки расстроились, но ненадолго. Они весло продолжали купаться, бегать по воде, ловить друг друга, толкаться и при этом плашмя падать в воду, плавать, однако, не заплывая при этом на глубину. Потом к всеобщему удовольствию решили учить плавать Женьку – он не сопротивлялся. Вовка и Славка поддерживали его под грудь и живот, а Женька старался грести руками и отчаянно барахтался ногами. Всем казалось, что он сейчас поплывет самостоятельно, но как только старшие отпускали его, он как топор шел на дно. Повторив урок плавания, раз двадцать, поняли, что сегодня это бесполезно и решили перенести его на следующий раз.

Из воды не вылезали около часа и несмотря на то, что вода была теплой, кожа у всех покрылась пупырышками, как говорили в народе, накупались до «гусиной кожи», а Женька вдобавок посинел и «стучал зубами». Для мальчишек подобные явления были в порядке вещей и говорили только о том, что пора погреться на песке. Полежав на горячем песке и согревшись, пошли по берегу реки искать «чертовы пальцы» – окаменевшие с доисторических времен головоногие моллюски, которые имели трудное для запоминания название – белемниты. Все вместе нашли пять штук и взяли их с собой. Женька нашел обломок деревянного весла, которое, как он думал, потеряли пираты во время шторма на Волге и решил взять его домой, чтобы потом сдать в краеведческий музей. В музей водили их класс перед каникулами, и он видел там много всякой исторической всячины, из которой больше всего запомнились огромные кости мамонта, найденные недалеко от города. Вовка и Славка с трудом убедили его, что это обломок обычного весла, которых полно у каждого, рыбака и совершено ни к чему тащить его через весь город домой. Но, впрочем, если ему оно так нравиться, то пусть сам и тащит.

В это время за высоким берегом реки прозвучал далекий гул и мальчишки поняли, что надвигается гроза. Грозы в их городе приходили почти всегда с юго-запада, и тучу из-за горного берега не было видно. Быстро собравшись, домой решили возвращаться более коротким путем, по проезжей дороге, которая проходила не далеко от реки. Ребята вышли на булыжную мостовую, и пошли по ее краю наверх. Подъем был пологий, но довольно длинный и предназначался для машин и телег. Когда они поднялись наверх, то сразу увидели надвигающуюся большую лиловую тучу. Временами раздавался гром. До дома было еще километра полтора. Мальчишки припустили бегом, иногда немного приостанавливаясь, дожидаясь едва поспевавшего Женьку. «Хорошо, Женька, что ты не взял весло» посмеялся Славка. Вот уже миновали школу, небо потемнело, поднялся сильный ветер, началась сильная гроза с проливным дождем. Но дом был уже совсем близко и мальчишки увидели встречавших их у ворот, с беспокойными лицами Вовкиных бабушку и дедушку, и маму Аню Славки и Женьки. Все были довольны, что успели вовремя как раз к обеду.

На Миндовке

Со стороны большой дороги, выстланной камнями – булыжниками, которая вела в Вовкино родное село Ёлнать, потом в Кинешму и еще куда-то дальше в неизведанные края, был городской лес, в котором росли в основном сосны и ели. Лес для мальчишек представлялся очень большим, так как они никогда не доходили до его конца. В глубине леса находилась полуразрушенная усадьба фабриканта Миндовского, который до революции 1917 года владел ткацкими фабриками. На территории усадьбы имелось два довольно больших, заросших водяной растительностью, но, тем не менее, хорошо сохранившихся пруда. В этих прудах жили маленькие, величиной с нашу детскую ладошку красивые золотистого цвета рыбки карасики. Кроме того, в прудах можно было купаться, а в одном месте, где глубина доходила до двух метров, взрослые ребята установили «нырялку» – в берег была пристроена широкая доска, которая выступала на метра полтора от берега, а конец ее находился на высоте примерно двух метров над водой. А еще что привлекало на Миндовку – это рассказы о кладе, который хранился где-то в развалинах усадьбы.

На Миндовку решено было идти завтра. К компании Вовки, Славки и Женьки присоединились еще два соседских мальчика Вовка Радионов, по прозванию Радик и Саша с соседней улицы. Усадьба находилась примерно в трех километрах от дома, поэтому идти надо было утром, сразу после завтрака. У Вовки и у всех других ребят, всегда имелись какие – либо обязанности по домашнему хозяйству. Лето нынче было сухим и жарким и в этот раз с вечера надо было наносить воды для полива огородных растений из пруда, находившегося недалеко, рядом с соседней улицей на опушке леса. Вода в этих прудах всегда была мутной, теплой и кишела головастиками – тритонами, не то, что на Миндовке, но для полива как раз подходила. Вовке надо было наносить большую бочку, в которую убиралось двадцать ведер. Дедушка разрешал носить не больше, чем полведра, поэтому, чтобы наполнить бочку требовалось сходить на пруд двадцать раз. Такую же бочку надо было наполнить и Славке с Женькой. Чтобы дело двигалось быстрее, решили объединиться и наносить сначала в Вовкину бочку, а затем в бочку друзей. Так и поступили. Вовка носил по полведра воды в каждой руке, Славка носил воду небольшими ведрами, а Женька – трехлитровым бидоном. Дело было сделано быстро к удовольствию Вовкиного дедушки и тети Ани – матери друзей. Вместе с водой в бочку попали и тритоны – зародыши лягушек. Они могли жить в бочке до тех пор, пока не превращались в лягушек. За этим процессом можно было наблюдать как за рыбками в аквариуме. Маленьких лягушат мальчишки вылавливали сачком и выпускали на свободу в огород.

Утро было ясным и теплым. Вовка наскоро оделся. Одежда его была очень простой – майка, безрукавная рубашка зеленая в клетку, трусы и легкие сатиновые шаровары черного цвета, на ногах носки и сандалии, а на голове тюбетейка. Примерно такая же одежда была и у других ребят. Только Женька пристегнул на пояс ремнем кобуру от настоящего пистолета, которую отец принес с войны, чем Женька очень гордился. В кобуре находился деревянный пистолет, сделанный Вовкой и Славкой из обрезка доски. Поскольку путь предстоял по лесу, Женька решил, что вооружиться просто необходимо.

«Куда сегодня?» – спросила за завтраком бабушка. Вовка рассказал бабушке про сегодняшнее путешествие и просил ее не волноваться. Бабушка знала, где находиться усадьба и согласилась. Она положила в небольшой рюкзак немного еды, когда вдруг ребята проголодаются.

Все путешественники, наконец, собрались и отправились в путь. Лес начинался сразу за прудами, из которых брали воду на поливку огородов. Тропинка шла сначала по опушке, а затем направлялась вглубь леса. Вокруг росли высокие строевые сосны. Воздух был чистый, наполненный ароматами сосновой смолы. От земли шло приятное тепло, мальчишки сняли обувь и шли босиком. Время от времени они останавливались, чтобы полакомиться земляникой, которой было много вдоль тропинки. Женька достал из кобуры пистолет и изображал разведчика и нашего охранника. Для этого он забегал с тропинки в лес то слева, то справа и, в конце концов, забежал так далеко, что пришлось его искать по его громкому тревожному крику. Вовке со Славкой это не понравилось, и Славка пообещал отобрать у него и пистолет и кобуру и больше никуда его не брать с собой, если он не прекратит такую самодеятельность.

Тропинка в одном месте выводила на лесную опушку, на которой мальчики присели отдохнуть и съесть по пирожку, которые дала им в путь бабушка. У каждого было по три пирожка. Сначала решили съесть только по одному, но бабушка пекла такие вкусные пирожки, что вскоре ничего от них не осталось.

Дорога к усадьбе занимала около часа, но мальчишки не спешили и пришли туда, когда солнце подходило к зениту, и было жарко. Тропинка приводила сразу к одному из прудов, который был больше, чем другой менее заросший, и у которого имелся участок берега с пологим песчаным спуском. Другие участки берега были крутыми скользкими от глины и ила, заросшими травой и камышом.

Мальчики здесь были не в первый раз и знали, где можно было искупаться. Дно прудов покрывал ил, в который ноги погружались до лодыжек. Вода вверху была теплая, а внизу довольно холодная, так как на дне били ключи и пруд не пересыхал, даже если долго не было дождей. Пруд был неглубокий, не более одного метра, за исключением двух бочагов, где было до двух метров. В одном из этих мест и была установлена «нырялка». Друзья туда не ходили. Надо сказать, что купаться здесь было не интересно, да еще водились пиявки, которых мальчишки боялись.

На противоположной стороне пруда находились развалины усадьбы в виде остатков деревянных стен и еще каких-то небольших построек.

Весь интерес похода заключался, во-первых, в самом путешествии, во–вторых, в ловле карасиков в пруду, в-третьих, в поисках клада в развалинах усадьбы.

Вовка и Славка решили заняться ловлей рыбы корзинами. Старые плетеные из ивы корзины были с прошлого похода на пруд припрятаны в одном сарайчике. К счастью, они оказались на месте. На пруд приходили и другие ребята с той же целью, и могли найти спрятанные мальчишками корзины. Корзины были старые полуразвалившиеся, но главное, что у них имелось неповрежденное дно. Вовка и Славка, взяв по корзине, зашли по пологому спуску в пруд по пояс. Женька остался на берегу, с интересом наблюдая за процессом ловли. Вначале ребята разошлись в разные стороны и, погрузив корзины воду до дна пруда впереди себя, начали идти навстречу друг другу. За ними поднималось облако мути от илистого дна. Когда они почти сошлись, быстро подняли корзины из воды. В каждой корзине было по несколько маленьких золотистых карасиков. Ребята были довольны, а Женька вообще прыгал от восторга на берегу. Каждый подержал рыбок в руках, с интересом разглядывая их. Карасики трепетали в ладонях, пытаясь выскользнуть из рук. Полюбовавшись на улов, карасиков выпустили обратно в пруд. Все они были живые и быстро скрылись в воде. Караси вообще считаются самыми живучими рыбами и могут, закопавшись в ил на дне, перезимовать даже на самом мелком месте пруда, где вода, порой промерзает до дна. Опытные рыболовы используют таких карасиков для наживки на крючок при ловле хищных рыб – щук или окуней.

Сделали несколько заходов с корзинами, почти каждый раз вылавливая по два – три карасика. Рыбки были настолько маленьким, что не годились на сковородку для жарки. Мальчишки пожалели, что у них не было аквариума. В следующий раз решили взять с собой трехлитровую банку и принести несколько рыбок домой. На этом рыбалка была закончена, корзинки спрятали на свое место. Подождали, когда осядет муть, и вода просветлеет, искупались, не погружая в воду голову, чтобы смыть ил и сели на берегу просушить одежду и поговорить о кладе.

Мысль о кладе не давала друзьям покоя, особенно после того, как они прочитали повесть писателя А. Рыбакова «Кортик. Бронзовая птица». Конечно, в усадьбе Миндовского никакой бронзовой птицы, кроме ворон да воробьев не наблюдалось, однако клад можно было найти и по другим приметам, а по каким еще никто не знал. Поэтому решили просто походить по развалинам усадьбы и вокруг нее, вдруг что – ни будь да попадется. Вовка пошел к усадьбе с одной стороны пруда, а братья с другой. Барский дом был весь разрушен, не было ни крыши, ни стен, так как прошло более пятидесяти лет как в нем никто не жил. Сохранились только остатки фундамента и печей. Но, как известно, клад могли закопать в землю под бывшим полом или спрятать в основании печки. Ребята внимательно все осмотрели и ничего похожего не нашли. Женька старался больше всех. Он отодвигал все лежащие на земле кирпичи и вдруг, под ногами показался какой – то небольшой предмет. Он сначала оторопел от неожиданности, а потом стал звать ребят, которые вели поиск вокруг развалин. Это была небольшая проржавевшая от времени железная коробочка. «Клад, клад!» – кричал радостным голосом Женька. «Я нашел клад!!!» без конца повторял он. Осмотреть коробочку доверили Вовке. С дрожью в руках он взял коробочку и попытался ее открыть. При этом крышка отломилась, и в коробочке оказались несколько мелких предметов – один был похож на наперсток, каким пользовалась бабушка при шитье, два других напоминали булавки. Больше ничего там не было. Несмотря на это мальчики были довольны. Находку оставили на месте и отправились домой, живо обсуждая все события похода. Обратный путь прошли не заметно. На опушке леса рядом с домом решили поискать грибы. Они знали свое заветное место, где в это время росли маслята, и действительно набрали десятка три небольших липких с приятным запахом грибов, чем порадовали бабушку и тетю Аню. Мама друзей взялась приготовить грибы с картошкой на обед. Обедали все вместе, а потом рассказывали и о путешествии по лесу, и о ловле карасиков, и о поисках клада, и о том заветном месте, где растут грибы – маслята.

Баня

Завтра наступала суббота, и настроение у Вовки при воспоминании о ней понемногу портилось.

Дедушка с бабушкой жили в своем деревянном доме в верхней части города на Селецком поле, куда переселились из нижней части города в связи с затоплением. На месте, где раньше стоял их дом, образовалось Горьковское водохранилище после возведения плотины в Городце в связи со строительством Горьковской ГЭС. Нижняя часть города от Куреней до речного порта была защищена дамбой, протяженностью около трех километров. Дедушкин дом был построен из деревянных бревен и досок. Его разобрали, перевезли в верхнюю часть города и снова собрали.

По субботам он с дедушкой ходил в городскую баню. Не то, что он не любил мыться, или был замарашкой, а потому что поход в баню занимал всю первую половину дня, а после посещения бани бабушка была против всяких уличных игр. Кроме того, он с друзьями почти каждый день купался на Волге, и поэтому считал, что мытье в бане совершенно излишне. Каждую субботу он убеждал в этом бабушку, но она была непреклонна. Дедушка Александр Сергеевич любил чистоту и порядок, посещение бани для него было святым делом, так что склонять его на свою сторону было бесполезно.

Городская баня находилась в нижней части города рядом с летним садом почти у самой Волги. Можно было ехать туда на автобусе, но они ходили редко и поэтому дедушка летом любил ходить в баню пешком. Путь этот был знаком Вовке до мелочей и не вызывал никакого интереса. Веселей было только когда тетя Аня – мама Славки и Женьки просила дедушку взять их с собой, но это случалось редко.

Другое дело зимой, когда отец топил свою баню, которая стояла во дворе дома. Мыться ходили поздно вечером, когда папа с мамой приходили с работы, а не с утра, как с дедушкой. Кроме чистого белья с собой брали керосиновый фонарь, так как электрического освещения не было.

В субботу Вовка встал позднее, чем обычно и нехотя пошел умываться. Бабушка уже собирала им чистое белья и укладывала его в балетку – небольшой чемоданчик. Такой чемоданчик имели все футболисты, в котором они хранили спортивную форму и бутсы. Это Вовке нравилось, и балетку в баню он всегда носил сам, воображая себя игроком городской футбольной команды.

Дедушке было больше шестидесяти лет, поэтому шли не спеша. По дороге он рассказывал Вовке разные случаи из своей жизни или из истории города. Дедушке родился в 1896 году, с пятнадцати лет плавал на пароходах матросом, участвовал в Первой мировой войне, затем до самой пенсии работал в речном порту. Он знал, как называются все проходящие по Волге пароходы и узнавал их погудку, когда они подходили к причалу.

Прежде чем спуститься по лестнице мы останавливались на высоком берегу и любовались широкой красавицей Волгой. Дедушка рассказывал, какая была река до строительства плотины, что находилось на другом берегу, какие плавали пароходы и баржи, что они перевозили. За его рассказами Вовка забывал обо всем, чем не нравился ему субботний день и слушал с большим интересом.

Они спустились по деревянной лестнице в нижнюю часть города, прошли по переулку, пересекли главную улицу и подошли к бане. Почти всегда в бане была очередь из желающих помыться, и ждать порой приходилось по полчаса или даже больше. В фойе бани была парикмахерская и буфет. При виде буфета настроение у Вовки поднималось, так как он знал, что дедушка обязательно после бани купит вкуснейшего лимонада, из – за которого Вовка готов был вытерпеть все.

Но это было впереди, а сейчас дедушка решил, что им надо подстричься в парикмахерской, а это отодвигало лимонад еще на полчаса. Работал только один парикмахер. Сначала постригли Вовку «под полубокс», а затем так же и дедушку. Вовка на всякий случай предложил дедушке освежиться лимонадом, но предложение было оставлено на после бани.

Дождавшись своей очереди, зашли в раздевалку. Там рядами стояли шкафчики, как в детском саду, только вместо вишенок и грибков на них были цифры. Народу было много, кто раздевался, кто одевался, за порядком следил банщик. Шкаф закрывался маленьким замком, который каждый приносил из дома, а ключик с помощью шнурка прикреплялся к своему тазику. Номер ящика надо было запомнить, но это было нетрудно.

Раздевшись догола, зашли в помывочную, взяли железные оцинкованные тазы, нашли места на сделанных из полированного камня скамейках. Для каждого ряда скамеек имелись краны с горячей и холодной водой. Дедушка наполнил тазы, причем себе взял еще один таз, в который налил горячей воды для ног. У каждого была своя мочалка из лыка и алюминиевая кружка для обливания себя водой.

У Вовки все мытье заняло не больше десяти минут. Делать больше было нечего, и он стал терпеливо ждать, когда помоется дедушка. Он знал, что дедушка любит баню, и торопить его было бесполезно.

Пока дедушка ходил под душ, Вовка от нечего делать начал откреплять и вновь прикреплять ключик к тазу, пока не уронил его на пол. Он хотел поднять ключик, но его не было, видимо он был смыт куда-то, в то время, когда сосед по скамейке вылил на себя целый таз воды, как это все делали в конце помывки. Вовка не на шутку испугался, ведь без ключа шкаф с одеждой не открыть. Он стал ползать по полу на коленях в поисках ключика. За этим занятием его застал дедушка. Вовка сказал, что ключик сам отвязался и упал, вот он его и ищет. Дедушка отругал Вовку и тоже начал искать ключик. Он попросил соседей посмотреть, нет ли его у них под ногами, и, действительно, один из мужчин, который мылся на другом краю ряда скамеек, нашел его. Дедушка был очень недоволен случившимся, а Вовка боялся, что после бани останется без лимонада. Дальше все прошло без приключений. Одевшись, они вышли в фойе бани, и дедушка направился к буфету, не мог же он оставить внука без удовольствия. Лимонад продавался в бутылках, закупоренных жестяной крышечкой – противешком и с красивой наклейкой. Изготовлялся он в их городе из чистейшей артезианской воды, которую брали из глубоких скважин в земле. Лимонад был прозрачный, слегка желтоватый, с множеством пузырьков газа. Продавец открывал его и наливал в большие кружки из толстого стекла. Лимонад при этом шипел и вокруг распространялся замечательный запах. Одну кружку дедушка дал Вовке, а другую взял сам. Они сели на скамейку и начали пить этот замечательный напиток. Вовке приходилось пить лимонад много раз – и дома, и в городе во время прогулки, но это было совсем не то, что после бани. Сейчас он казался особенно вкусным. Прохладный лимонад Вовка пил маленьким глотками, чтобы растянуть удовольствие и уже никуда не торопился.