***
Елка за стеной упала
или китель в орденах?
Вдруг раздался звон металла
ночью в каменных стенах.
Может, это нам приснилось?
Крик поднялся, шум и гам.
Что-то с грохотом разбилось,
раскатилось по углам.
Словно брызги разлетелось
разноцветное стекло.
Впилось в руки, ноги.
Въелось
в губы, щеки нам назло.
***
Калачиком свернувшись, спит дитя.
Лес за окном теряет очертанья —
так быстро испаряется дождя
слепого влага,
что плывет сознанье.
Все призрачно, к чему ни прикоснусь.
Сучок ольховый или ветка клена —
все крайне зыбко.
А Святая Русь —
определенье неопределенно.
Тщась ложный смысл вложить в него, легко
дозволенную меру переходишь,
ведь яблоко, что слишком велико,
усильем слабых пальцев не разломишь.
***
С потусторонним миром связи нет,
но в перспективе отдаленной
возможно, что отыщется мой след.
Звонок раздастся ночью темной.
Как будто бы голубка из горсти,
свет прыснет из-под абажура,
неподключенной к электросети
настольной лампы,
как стрела Амура,
тень легкая скользнет среди ветвей,
нежнейшим снегом опушенных,
и цель найдет в кругу моих друзей,
на смерть невинно осужденных.
***
Смертельный холод ощутил
под утро, завернувшись в одеяло,
что было выше моих сил,
которых оставалось крайне мало.
Чтобы понять, как тяжко мне
пришлось тогда, вообрази картину:
Горит земля.
Дворцы в огне.
Спасенья нету ни отцу ни сыну.
Помпеи гибнут на глазах
у публики, отнюдь не беспощадной,
но любящей во всем размах,
масштаб, объем, до ярких зрелищ жадной.
***
Хождение по водам водомерки
в смущение приводит нас с тобой.
В жару немноголюдно возле церкви,
а на берег народ валит толпой.
Речная гладь вся в рытвинах, ухабах,
что часто не заметно никому
из тех, кто в продолжительных забавах
теряет времени и сил душевных тьму.
Но все равно находится охотник
серьезное значенье придавать
любому пустяку.
Пузыреплодник,
едва расцветши, начал отцветать.
***
На сердце руку положа,
я говорю своей подруге:
Как ты чудесно хороша
нету второй такой в округе!
Нисколько не кривя душой,