От индивида к индивидуальности

Выступая как единое целое душа – субстанция одновременно выступает как организованное целое, имеющее свою структуру. Именно структурные связи и образуют внутренние условия, через которые преломляются внешние воздействия[124 - Рубинштейн С.Л. Человек и мир. М.: Наука, 1997. С. 27.].

Субстанция детерминирует поведение человека и, как следствие этого поведения, может изменяться сама. Отсюда вытекает следствие, что сама субстанция зависит от истории субъекта, жизненного пути личности. Анализируя детерминацию поведения человека со стороны сознательного существования, С. Л. Рубинштейн отмечает, что «психические явления выступают и как обусловленные условием жизни людей, и как обусловливающие их поведение, их деятельность… Внешние условия выступают как условия общественной жизни (общественный строй, политическая организация и т. д.), которые действуют через внутренние моральные установки человека, личности. Детерминация через мотивацию – это детерминация через значимость явлений для человека. Отсюда диалектика детерминации со стороны «влечения» и «долга» (внешней нормы). Отсюда также возможный подход к проблеме «ценностей», их шкале и динамике в зависимости от уровня бытия, жизни личности. Вопрос о «пользе» («утилитаризм»), о «счастье» (удовольствие, наслаждение, радость) и т. д. решается не абстрактно, а в зависимости от того, о человеке какого уровня жизни идет речь»[125 - Там же. С. 30.].

Интересны рассуждения и логические доводы существования души Абу ибн Сины (Авиценны). В предельно общем виде под душой он понимал силу, которая является основой совершения действий. «Сон и бодрствование, здоровье и болезнь, – пишет Ибн Сина, – это состояние тела, и их начала исходят от него; они принадлежат сначала ему; однако они принадлежат ему потому, что у него есть душа. А что касается преставления, вожделения, гнева и тому подобного, то они принадлежат душе постольку, поскольку она обладает телом, а телу – постольку, поскольку они, прежде всего, принадлежат душе тела… Печаль, беспокойство, скорбь и тому подобное… принадлежит телу со стороны души, поскольку они сначала принадлежат душе»[126 - Ибн Сина (Авиценна). Избранные философские произведения. М.: Наука, 1980. С. 469.].

Голод и вожделение, иными словами, биологические потребности, принадлежат первично телу; страх, гнев, печаль – это претерпевания, проявляющиеся сначала у души. К проявлениям души Ибн Сина относит восприятие, воображение, память, речь, мышление. Можно с уверенностью утверждать, что к проявлениям души Ибн Сина относит все основные категории, изучаемые современной психологией. Он не использует понятие «психология», но по содержанию рассматриваемых категорий душа, в понимании Ибн Сины, в своих проявлениях охватывает то, что изучает психология. И с этой точки зрения можно говорить, что психология – наука о душе.

Но при этом очень важно отметить, что по утверждениям Ибн Сины «душа действует самостоятельно… Душа совершает два [вида] действий: один – по отношению к телу, которым она руководит и управляет; другой – по отношению к себе самой и к своим началам, а это как раз и есть действие разума»[127 - Там же. С. 485.]. Здесь мы считаем важным подчеркнуть глубокую мысль Ибн Сины о том, что душа является источником активности человека: она действует самостоятельно, но живет и тесно связана с телом, а также то, что душа стремится познать себя с помощью разума.

Обращаясь к понятию души, вспоминаются слова С. Л. Франка, который писал: «Будущий историк нашей современной духовной культуры, вероятно, с удивлением отметит как один из характернейших ее признаков отсутствия в ней какого-либо определенного и принципиального учения о сущности человеческой души и о месте человека и его духовной жизни в общей системе целого»[128 - Франк С.Л. Реальность и человек. М.: Республика, 1997. С. 6.]. «Прекрасное обозначение „психология“ – учение о душе, – было просто незаконно похищено и использовано как титул для совсем иной научной области; оно похищено так основательно, что, когда теперь размышляем о природе души, о мире внутренней реальности человеческой жизни, как таковой, то занимаемся делом, которому суждено остаться безымянным или для которого надо придумывать какое-нибудь новое обозначение»[129 - Там же. С. 8.].

Понятие души используется в двух аспектах: как внутренний, психический мир человека, его переживания, настроения, чувства и т. д., и в теологическом плане: как бессмертное, нематериальное начало, существующее независимо от тела, связывающее человека с Богом.

«В русском языке слово душа дает наивысшую частотность употребления в значении „внутренний психический (психологический) мир человека“. В своем религиозном значении „нематериальное начало“ оно употребляется гораздо реже, – пишет С. Г. Тер-Минасова. – Показательны в этом смысле данные „Словаря языка А. С. Пушкина“. Слово „душа“ – чемпион по частотности употребления у Пушкина. При этом абсолютное большинство употреблений этого слова – 510 раз – приходится на значение „внутренний психический мир человека“. В значении же „нематериальное начало в человеке, продолжающее жить после его смерти“, оно употреблено всего 44 раза. 510 и 44 – разница впечатляющая. Причем в языке А. С. Пушкина, так что это нельзя отнести за счет советской антирелигиозной пропаганды»[130 - Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация М.: Слово/Slovo, 2000. С. 164–165.].

Понятие «душа» вполне достойно того, чтобы его восстановить в правах как научное понятие. И предметом психологии может стать душа человека в ее научном понимании.

Внутренняя жизнь и сознание

Возникновение сознания явилось критическим моментом в развитии человека. Единой точки зрения на понимание, что такое сознание, нет, но большинство исследователей связывает происхождение сознания в единстве с возникновением языка и речи.

Зададимся вопросом, какую функцию несет речь и язык. Прежде всего, речь и язык выполняют коммуникативную функцию.

В условиях группового существования и совместной деятельности речь и язык потребовались главным образом для более эффективного построения совместной деятельности, в первую очередь, координации деятельности отдельных членов группы путем обмена информацией. Появление языка и речи позволило объединить интеллектуальные и исполнительные ресурсы всех членов группы, повышая эффективность выживания. Можно сказать, что с возникновением языка и речи появился коллективный разум, выражаясь современным языком, появился распределенный сетевой интеллект. Язык позволил аккумулировать знания. К обычаю и традиции добавилось предание и реальное речевое общение. Накопление знаний привело к дальнейшему росту коллективного разума.

Процесс этот шел достаточно медленно и занял несколько тысячелетий (от неандертальца к кроманьонцу)[131 - Шадриков В.Д. Происхождение человечности. М., 2003.].

Отметим также, что возникновение языка и речи выступило мощным стимулом обособления одних групп людей от других, стимулированию возникновения закрытых обществ на основе единства языка. Закрытое общество, в свою очередь, способствовало интенсификации информационного обмена и развитию языка. С помощью развивающегося языка человек мог все более точно описывать окружающий мир, жизненно важные события и признаки.

Для нас особенно важно, что развивающийся язык позволял все более точно и полно описывать повадки зверя, а затем и соплеменника. Через словесное описание соплеменников человек все в более полной мере начинал отражать и самого себя. Давая, например, характеристику того или иного зверя, первобытный человек отмечал силу одного, хитрость другого, быстроту третьего и т. д. В дальнейшем эти характеристики начинают относиться к отдельным членам группы (племени). Отголоски этого мы находим, например, в прозвищах индейцев: «Орлиный Глаз», «Хитрая Лиса», «Свирепый Буйвол» и т. д. Через сопоставление себя с другими членами группы человек мог более успешно познавать самого себя. Таким образом, мы подходим к процессу самопознания (co-знания). Это было самопознание себя не в философском аспекте, а сугубо практическое самопознание. Знание своих качеств позволяло более точно планировать свои действия, как в индивидуальной, так и в коллективной деятельности, повышая их эффективность. Более выносливых послать в загон, более метких поставить в засаду и т. д.

Со временем функции планирования и целеполагания стали одними из центральных в деятельности человека. С развитием целеполагания деятельность человека начала приобретать системный характер, благодаря тому что цель, как закон, определяет характер самой деятельности. Как показывают работы П. К. Анохина, физиологические механизмы целеполагания представлены уже в поведении животных. В деятельности же человека они принимают принципиально иной характер – осознанного планирования и целеполагания.

Отмеченные изменения в поведении человека не могли произойти без серьезных изменений в его биологии, прежде всего развитии головного мозга и голосового аппарата.

Природа сформировала мощный инструмент, регулирующий его отношения с окружающим миром. По данным П. К. Анохина, головной мозг насчитывает более 10 млрд нейронов, каждый из которых может устанавливать до 5 тыс. связей. Практически возможности мозга безграничны[132 - Анохин П.К. Очерки по физиологии функциональных систем. М.: Медицина, 1975.В ряде работ считается, что количество нейронов в головном мозге превышает 10 млрд. В частности, в работе (Дж. Эделмен, В. Маунткасл. Разумный мозг. М., 1981) указывается, что число нейронов составляет около 50 млрд.].

Как отмечает Н.П. Дубинин, «для человечества как вида прекратилась биологическая эволюция. Естественно протекающие в генофонде человечества изменения не поднимаются до уровня биологической видовой эволюции. Генетическая видовая программа после появления вида Homo sapiens перешла в стационарное состояние»[133 - Дубинин Н.П. Что такое человек. М.: Мысль, 1983. С. 51.].

В контексте рассматриваемой проблемы внутренней жизни человека и роли сознания в этой жизни нам достаточно констатировать отмеченный факт безграничных возможностей человека и обратить внимание на биологические предпосылки появления и проявления сознания. К таким предпосылкам относятся: структурно-функциональная организация мозга, выделение правого и левого полушарий, локализация корково-подкорковых функций, реализация поведения на основе формирующихся физиологических функциональных систем.

Функциональная асимметрия мозга. Длительное время при рассмотрении работы полушарий мозга основное внимание обращалось на соотношение правой и левой половины тела и конечностей с левым и правым полушариями мозга. При этом считалось, что все функции одного полушария соответствуют функциям другого. Однако, начиная с работ П. Брокка и К. Вернике, стали накапливаться данные о том, что поражение левого полушария приводят к нарушениям речи, а правого – нет. Подобные данные были зафиксированы и по отношению к другим психическим явлениям. На основании многочисленных клинических наблюдений X. Джексон сформулировал концепцию доминантности полушарий, в соответствии с которой за левым полушарием закрепилась роль речевого, т. е. имеющего отношение к речи, письму, чтению, понятийному мышлению. С этой точки зрения левое полушарие стали считать доминантным, а правое – субдоминантным.

Со временем выяснилось, что правое полушарие также выполняет доминантные функции по отношению к восприятию образов реальных предметов, невербальных стимулов, наглядно-образного мышления, ориентировки в пространстве. Современные исследования говорят о том, что в осуществлении любой психической функции принимают участие соответствующие (симметричные) структуры обоих полушарий, которые работают по принципу межполушарных взаимодействий. Это взаимодействие распространяется не только на такие познавательные процессы, как восприятие, речь, мышление, память, но и на эмоциональную сферу, ориентировку в окружающем мире, восприятие собственного «Я» и соотнесение его с категориями пространства и времени, характера использования собственного опыта и степень адаптации к конкретным природным и социальным условиям.

При рождении у человека существуют предпосылки к функциональной асимметрии. Конкретный характер функциональной асимметрии формируется в процессе развития под воздействием различных биологических и социальных факторов. В наибольшей степени функциональная асимметрия выступает в работе парных органов (рук, глаз, ушей). Руки неравны по силе, ловкости, скорости, координации движений. При бинауральном слухе уши не одинаково воспринимают вербальные и невербальные звуки (речь и музыку). В правом и левом перцептивных полях по-разному воспринимается зрительная информация. Парные органы работают в режиме комплементарности, взаимного дополнения.

При рождении ребенка доминирует правое полушарие, затем под влиянием социально-культурных факторов происходит сдвиг асимметрии в сторону левого полушария.

Для нас наибольший интерес представляет не доминирование полушарий, а их совместная работа, комплементарность, определенный «диалог» между полушариями. Этот «диалог» разворачивает психический процесс в пространстве и времени, становясь элементом внутренней психической жизни. А с учетом доминирования левого (речевого) полушария появляется возможность воздействия на психические процессы и внутреннюю психическую жизнь со стороны сознания, тесно связанного с языком и речью.

Каждое из полушарий состоит из лобной, височной, теменной и затылочной областей. Лобная область «содержит мощные ассоциативные пучки, связывающие ее с нервными клетками других областей, от деятельности которых в первую очередь зависит мышление. Другие нейроны этой доли являются компонентами разветвленной речевой функциональной системы, формирующей, в частности, моторные программы речи. Височная доля коры регулирует процессы, обеспечивающие слух, память и речь. В теменной доле нейроны, по-видимому, связаны с памятью и речью. В затылочной доле коры обрабатывается информация, поступающая от органов зрения»[134 - Дубинин Н.П. Что такое человек. М.: Мысль, 1983. С. 74–75.].

Рассматривая вертикальную структуру мозга, можно выделить древние по происхождению структуры мозгового ствола, примыкающие к спинному мозгу, промежуточный мозг и кору головного мозга. По функциональному значению мозг можно разделить на две части: одна обеспечивает автоматизм поведения и функций организма, другая – новообразования коры головного мозга – обеспечивает процессы целеполагания, принятия решений, оценки результатов в сложной деятельности человека, осуществляет знаковые, логические и символические функции сознания. Такая структура позволяет сознанию влиять на все психические функции организма, осуществляет связь души и тела, обеспечивает подлинную внутреннюю психическую жизнь и управление ей со стороны сознания. Важно подчеркнуть, что инициатором внутренней жизни могут выступать процессы, происходящие на уровне сознания, инициируемые сознанием.

Таким образом, субординационно-координационная структура мозга может выступать материальной основой формирующегося внутреннего мира и мира внутренней психической жизни человека.

Глава IV

Развитие внутреннего мира

Развитие внутреннего мира ребенка

Как мы уже отмечали, развитие внутреннего мира ребенка начинается с переживаний внутренних потребностей и с опредмечивания этих потребностей. В этом процессе объекты внешнего мира, прежде всего, мать, приобретают для ребенка определенные значения и эмоциональную окраску. Подчеркнем, внутренний мир начинается с переживаний, внешний мир вторичен. В своем внутреннем мире ребенок замкнут на себя. Он для себя весь мир, все остальное существует для него. Так формируется эгоцентрическая позиция ребенка. Внутренний мир человека первичен по отношению к внешнему.

Дальнейшее формирование внутреннего мира осуществляется в совместной деятельности ребенка и взрослого. Парадокс заключается в том, что ребенок, обладая огромным потенциалом, ничего не может. Его мозг потенциально может все, но ничему не обучен. Осуществляя движения, ребенок учит свой мозг. Лучше и легче это происходит, когда ребенок осуществляет действия с предметами (предметные действия). Но он не может их выполнить не научившись.

И вот в этот критический момент ему на помощь приходит взрослый. Механизм формирования внутреннего мира в этом возрасте заключается в распределенном действии, в совместной деятельности ребенка и взрослого. Любое действие вначале выполняется как совместное, и только постепенно взрослый передает свое умение ребенку. Вначале взрослый и ребенок вместе держат ложку, вместе надевают кольца на пирамидку, вместе катают тележку – все делают вместе. Но постепенно любое действие ребенок все в большей мере начинает выполнять самостоятельно. В совместной деятельности жизненный опыт взрослого передается ребенку с помощью совместного предметного действия.

Глубокий смысл этой совместной деятельности заключается в том, что взрослый повинуется желаниям и переживаниям ребенка, его стремлениям к определенным предметам, его стремлениям что-то сделать, скорее всего, схватить предмет. Взрослый повинуется желаниям ребенка и формирует цель для себя, соответствующую этому желанию. Мотив – ребенка, а цель – взрослого. Одновременно взрослый создает условия для выполнения действия, реализующего мотив ребенка. Пододвигает игрушку, поворачивает ее так, чтобы легче было взять, поддерживает ее и т. д.

В процессе выполнения предметных действий, направленных на удовлетворение желаний ребенка, происходит опредмечивание этих желаний (мотивов), а так как цель исходит от взрослого, то и отражение внешнего мира в предметном действии осуществляется в соответствии с целями взрослого и мотивами ребенка. В процессе выполнения предметного действия формируется образ внешнего мира, ограниченный, фрагментарный, акцентированный на конкретные действия, насыщенный переживаниями (эмоциями). Таким образом, первичный внутренний мир, связанный с переживанием себя, начинает дополняться представлениями о внешнем мире, тоже связанным с удовлетворением желаний ребенка. Осуществляется это в совместной деятельности ребенка и взрослого, в которой взрослый передает ребенку свои способности и свое видение внешнего мира. В совместном предметном действии взрослый распредмечивает эти способности в своей индивидуальной интерпретации и передает их ребенку.

По образному выражению С.Ю. Степанова, взрослый выступает по отношению к ребенку в качестве своеобразного «духовного мецената»[135 - Степанов С.Ю. Рефлексивная практика творческого развития человека и организации. М.: Наука, 2000.].

В формирующийся внутренний мир, таким образом, включаются не только представления о внешнем предметном мире, но и представления о распредмеченных способностях в той части, которая связана с психологической системой способностей[136 - Шадриков В.Д. Введение в психологию: способности человека М.: Логос, 2001.].

Каково бы ни было содержание внутреннего мира, следует еще раз подчеркнуть, что это содержание через потребности и переживания всегда связывается с телом. Душа и тело всегда едины.

Как мы уже отметили, ребенок от природы эгоцентричен. И формирование внутреннего мира начинается с переживания своих внутренних ощущений.

Окружающая среда, в том числе социальная, имеет для него значение только в той мере, в которой она связана с удовлетворением естественных потребностей, с обеспечением состояния удовлетворенности и безопасности.

Постепенно ребенок дифференцирует людей и предметы внешнего мира как объекты своих потребностей. Он выделяет отдельные качества этих объектов, связанные с удовлетворением потребностей. Это выделение объектов и их качеств осуществляется в процессе манипулирования и общения с ними. В общении с взрослыми ребенок осваивает и названия объектов, и их качества. Ребенок открывает объективный мир, существующий вокруг него и для него, для удовлетворения своих потребностей. Он в центре мира.

В системе отношений ребенка с окружающим миром особенно следует выделить отношения с родителями и, прежде всего, с матерью. С первых моментов жизни от нее исходят все приятные ощущения: удовлетворение голода и жажды, тепло, ласка, а также одобрение всех действий, любовь и восхищение.

Со временем ребенок открывает для себя, что комплекс положительных ощущений, получаемых от матери, называется любовью. Когда тебя любят, это хорошо, это приятно. Ребенку ничего не надо делать, чтобы мать его любила. Она любит его потому, что он есть. Ребенок эгоцентричен в отношении не только объектов потребностей, но и чувств, и в первую очередь – по отношению к любви.

Безусловность материнской любви человек ощущает всю жизнь. И всю жизнь человек тянется к этому духовному пристанищу, жаждет любви типа материнской, любви к нему такому, какой он есть, любви, не обусловленной конкретными качествами и достоинствами. Стремление к безусловной любви одна из самых сильных потребностей человека. В любви, как отмечает Э. Фромм, всегда есть страх, что любовь может исчезнуть. Кроме того, «заслуженная» любовь может оставлять горькое чувство, что тебя любят не ради тебя самого, а только потому, что ты нравишься; что тебя, если разобраться, вообще не любят, а используют[137 - Фромм Э. Душа человека. М.: Республика, 1992. С. 132.].

Осторожно подходя к фрейдовско-фроммовскому разделению любви на материнскую и отцовскую, все же отметим, что отец раньше матери начинает предъявлять к ребенку конкретные требования, выполнение которых ведет к отцовскому поощрению, ласке, любви. Не останавливаясь на тонкостях, отметим только, что в отношениях отца ребенок сталкивается с ситуацией, когда любовь можно и должно заслужить. Для этого надо что-то сделать или совершить поступок. Чтобы быть любимым, надо сделать то, что заслужит одобрение. Постепенно, в общении с родственниками (матерью и отцом, дедушкой и бабушкой, сестрами и братьями) ребенок усваивает общий характер данного положения. Ребенок начинает понимать, что любят не только за то, что ты есть, но и за то, что ты делаешь.

С особой остротой это положение проявляется, когда ребенок сталкивается со сверстниками, с другими детьми. Каждый из них эгоцентричен. Сталкиваются эгоцентрические тенденции. И в этой ситуации остро выступает проблема: кто ты есть, какими качествами обладаешь и что делаешь для других. Сильный ты или слабый, ловкий и быстрый или нет, превосходишь ли других в сообразительности, смелый или трус – все будет приниматься в расчет. Естественно, что вначале все эти качества проявляются конкретно: сумеешь ли ты побороть или обогнать других, быстрее решить задачу, не отступить перед агрессивным действием другого, вступить в борьбу, если у тебя что-то отняли. И только постепенно у ребенка начинают формироваться представления о качествах других детей и о своих собственных в сопоставлении с ними.

Парадокс этой ситуации заключается в том, что столкновение эгоцентрических тенденций приводит к пониманию других и себя. При этом личностные качества выступают не сами по себе, а в действиях по отношению к другим. Важно не только, какими качествами ты характеризуешься, но и что ты делаешь для других людей. Выступают ли твои качества как добродетели? Любишь ли ты других людей? С ответа на эти вопросы начинается восхождение к духовности.

Следует отметить, что столкновение эгоцентрических тенденций приводит, может быть, впервые, к глубоким конфликтам, которые активизируют внутреннюю жизнь.