Убывающая

– Нет.

Она посмотрела на меня громадными… грустнейшими… голубыми глазами.

– Я не помню, что произошло…

Мне было неловко, но необходимость вынуждала признаться.

Но из-за постоянных провалов в памяти я чувствовал себя беззащитным даже перед ней.

Она кивнула со знанием, раскрыла лежавшую на её коленях старую книгу в коричневом кожаном переплёте и вложила в мою ладонь выцветший, многократно сложенный пергамент, несомненно, вырванный заранее.

– Прочти, когда будешь один, – сказала Ники и добавила еле слышно: – Может, вспомнишь меня.

– Тебя я не забыл, – прошептал я доверительно.

Вторжение Криса сделало наш разговор историей…

С беспокойным рыжеволосым болтуном я погрузился в безмятежную ночь…

Мы двинулись направо…

И нырнули в грохочущее метро, которое за считанные мгновения доставило нас, куда хотел Крис…

Центральный парк всегда казался мне вершиной горы, склоны которой постоянно крошатся и сходят обвалами.

В нём было удивительно тихо, особенно после заката, а Нью-Йорк шумел вокруг всё время – всегда.

Я не знал, чего ради Крис меня сюда привёл.

Лишь следовал за рыжеволосым.

По дороге он договорил то, что я не дал в пабе.

– Я кое-кого послал следить за красношапами…

– И это? – сухо проронил я, когда он резко умолк.

– Крыса, – ответил Крис и… без предупреждения рухнул с моста, по которому мы проходили.

Мне хватило догадливости дойти до конца: сделать ещё несколько шагов и лишь тогда скользнуть по мокрой траве на берег сильно обмелевшего пруда, цепляясь пальцами за густую, но совсем не плотную стену из дикого плюща, чтобы сохранить устойчивость… Листва была росиста, упруга и зелёна по-летнему.

Под мостом я ожидал увидеть тролля – мохнатого, чудовищно массивного, подпирающего макушкой свод, но, увы, между камней, вывороченных кем-то из подмытой кладки, прятался только маленький человек.

Неприятный и для глаза, и для носа…

От него разило мускусом[21 - Аллюзия на Чучундру – крысу из сказки «Рикки-Тики-Тави».]…

Возможно, пах холщовый мешок – сомнительная замена одежды, из которого торчали, не считая головы, только кисти и стопы недомерка…

Приземистого: пониже пояса, повыше колена…

Серые – не седые – длинные патлы зализаны назад…

Щеки впалые и обвисшие, как у всякого, кто раньше был толстым, но вдруг похудел очень сильно…

Передние резцы приметно выпирали из-под его верхней губы…

Он часто и прерывисто дышал; украдкой глядя на протоку, струящуюся в полутьме, явно желая побыстрее скрыться в ней…

Трусливый пот блестел на висках человечка…

Нечто крысиное действительно было в его неказистом облике… в красном носике… в маленьких зрачках[22 - Адаптация описания персонажа Питера Петтигрю из романа «Гарри Поттер и узник Азкабана».], которые замерли на рыжеволосом мгновенно, когда тот цыкнул.

Меня он в качестве угрозы не воспринял…

– Говори, – велел Крис.

– Надо уйти… Тут найдут… У них везде дозорные!

– Пока не припекает – не пищи[23 - Аллюзия на средневековую пытку: крысу сажали в ведро, нагревали оное и заставляли прогрызть ход наружу через грудную клетку приговорённого.]! – приказал рыжеволосый.

– Замок совсем рядом, – пожаловался человечек.

Голос у него был слишком громко-высоким…

– Замок очень далеко, – я попытался утихомирить соглядатая.

– Не вмешивайся, – Крис посмотрел на меня, как хищник.

Я ответил ему таким же подавляющим взглядом, и… промолчал… из-за того, что видел клыки во мраке – эфемерные… – и менее чем смутно представлял, с кем предстоит биться, поэтому вынужден был слушаться рыжеволосого…

А меня наняли защищать…

Я выполню свой долг, если понадобится…

Но после потребую плату!

– Где ещё у них логова? – рыжеволосый недобро прищурился.

Показалось мне, или его зрачки на миг стали вертикальными?

– Не знаю, – рассеянно пробормотал человечек, которому больше хотелось смыться по течению, чем отвечать на вопросы.

– Должен знать! – Крис надвинулся и навис над недомерком.

Тот сглотнул и буквально потерял дар речи.

– Кошка язык откусила[24 - Английская пословица.]? – поинтересовался рыжеволосый.