Неверность

– Полина, вам удалось меня удивить, – я заинтересованно посмотрел на неё. – Не проще ли восстановить отношения с мужем без суда: сесть, поговорить с ним. Наконец, как бы дико это не звучало для нас, россиян, – сходить к психологу.

– Такой вариант неприемлем, – язык Кулаковой мне нравился, она чётко формулировала свои ответы, только в интонациях в избытке проскальзывали целеустремлённость и некоторая жёсткость. По моему мнению, женщину это портит (это не хорошо или плохо, просто дело вкуса).

– Ладно. Тогда начнём сначала. Как я понял, инициатором развода является ваш муж. Он озвучивает причину?

– Да, но только в исковом заявлении – супружеская измена. Он обвиняет меня в том, что я изменяла ему на протяжении всех лет нашей совместной жизни.

– А что он говорит вам?

– Ничего. Восемнадцать дней назад утром он ушёл по делам и больше домой не возвращался. На телефонные звонки не отвечает.

– Вы пробовали связаться с ним?

– Да. И сама, и просила сделать это наших друзей. На мои телефонные звонки Олег не реагирует, друзьям сказал, что общаться со мной не желает.

– Вы давали ему повод усомниться в супружеской верности?

– Это имеет значение?! – вскинулась Кулакова.

– Честно говоря, нет, – я усмехнулся. – Нашей судебной системе в частности и государству в целом абсолютно неинтересны причины расторжения брака. В данном случае они взяли на себя функцию оформителей документов: вынести решение, выдать соответствующее свидетельство.

– В таком случае, я не считаю необходимым отвечать на вопросы подобного рода. Измена – слишком аморфная и переменная категория.

– Да? – опять ей удалось меня удивить. – Мало кто с вами согласится, но говорить или не говорить – ваше право. Итак, сам процесс по разводу я должен затягивать. Что с остальным?

– Имущество я желала бы поделить пополам. Из недвижимости – квартира, загородный дом, два подержанных автомобиля: мерседес и вольво.

– Как именно вы хотели бы распределить их?

– В квартире я не нуждаюсь, поэтому хотелось бы, чтобы загородный дом остался за мной, квартира – Олегу.

– Какова их стоимость?

– Стоимость и дома, и квартиры практически одинакова, порядка 6 миллионов каждый. Дом для меня более интересен, так как я желаю, чтобы наш сын проживал со мной.

– Как отнесётся к такому варианту раздела ваш муж?

– Н… не знаю, – впервые в голосе Полины появилась неуверенность.

– Необходимо будет сделать оценку каждого из перечисленных объектов недвижимости и автомобилей. Вы готовы нести такие расходы?

– Да. Я также желаю, чтобы каждому из нас досталось по автомобилю.

– Какой из них интересует вас?

– Без разницы.

– К сожалению, Полина, она должна быть. Наш суд требует конкретно формулировать требования. Поэтому определитесь, пожалуйста.

– Ладно, пускай будет мерседес.

– Хорошо. Всё перечисленное имущество приобретено в период брака?

– Да.

– На какие деньги?

– В основном на доходы Олега. Я немного добавляла на автомобили из своих личных накоплений.

– В силу закона вы имеете право превратить в личную собственность то, что было приобретено на ваши деньги.

– Я не хочу этого. Всё пополам, – жёстко отрезала Кулакова. – Предложенный мной вариант раздела имущества абсолютно справедлив. Эксперты это подтвердят.

– Вам решать. Имеется ли у вас либо Олега особый интерес к чему-либо из перечисленного?

– Нет, в отношении имущества мы оба прагматики. У меня личного интереса нет. Я не расстроюсь, если суд оставит за мной квартиру, а за Олегом – дом.

– Ещё что-то может попасть в раздел? – я не ожидал, что мой вопрос вызовет такие изменения в поведении Кулаковой (от вопроса она вздрогнула, посмотрела на меня, потом отвела взгляд в сторону и больше в глаза мне не смотрела).

– Да, может, – смотри-ка, Кулакова умела смущаться и мямлить, её лицо даже покрылось красными пятнами, когда она продолжила. – Дело в том… понимаете… есть… у меня есть деньги. Они мои. Я не хочу, чтобы даже копейка из них досталась Олегу.

– Какова сумма?

– Чуть меньше десяти миллионов, она находятся на моём банковском счёте.

– Вашему мужу известно о них?

– Да… – неуверенно промямлила Кулакова, затем видимо попыталась взять себя в руки и проговорила. – Думаю, что он знает о них, так как обвиняет меня в супружеской измене.

– Как связаны его подозрения с деньгами?

– Для вас никак, – резко ответила Полина.

– Хорошо, – поставим паузу в этом вопросе. – От кого поступали деньги, за что?

– Я получила их в дар, различными суммами.

– И договоры дарения у вас конечно же имеются? – в голосе моём прозвучал сарказм.

– Нет, – отрезала моя собеседница.

– Печально, – вздохнул я, – закон именно вас обязывает доказывать то обстоятельство, что денежные средства получены вами в дар либо по иной безвозмездной сделке. То есть деньги вы должны получить просто так, ни за что. Если договоров нет, то сохранить всю сумму за вами вряд ли получится.

– Вячеслав, это ваша забота. Олег не должен получить ни рубля с этой суммы.

– Понятно. В какой период ваш банковский счёт пополнялся?

– Это были небольшие суммы, поступали они от двух до четырёх раз в месяц на протяжении брака.