Отважусь отпугнуть. Врасту,
Вплетусь в тебя. И сладко дрогнет
В твоём дыхании неровном,
Остановившись на лету,
Срывающий оковы стон.
Начну тебя ласкать словами.
Ладони тёплым молоком
Прольются по щекам. Легко
Растает мир в обетованной
Зашторенности всех окон.
И вспыхнет ярче на мгновенье,
Смущённо предвкушая связь,
Слеза свечи. Потом, смирясь,
Она угаснет. В этот час
Ты и почувствуешь, наверно,
Что вместо свечки во вселенной
Ещё одна душа зажглась.
Больная память
Сердце ни к чёрту. Память больна
Страхом. Разрушен, расколот
Мир бело-чёрный. Там, где война,
Неодолим голод.
Что-то творится с нашей страной.
Все аргументы истратив,
Легче смириться с прошлой виной,
Чем примирить братьев.
Что-то творится с сердцем моим.
Время – бесстрастный разлучник.
С кем распрощался, кем был любим, —
Нет им взамен лучших.
Будет Россия, не может не быть,
Пусть ей фортуна потрафит.
Бог нам поможет забыть и простить
Голод, вражду, страхи.
Святы, кто ближнему отдавал
Корку блокадного хлеба,
К ним не пристанет дурная молва,
Благоволит небо.
Память-заноза. Так горячо
В сердце осиротелом…
Бабушка шепчет: «Кушай, внучок,
Я уже ела, ела».
Виолончель
Грустно ловила
Шептанье смычка
Виолончель.
Звук соловьиный
Растаял в мечтах
Прошлых ночей.
Ноты не стали
Словами. И тел
Вьющийся ритм
Медленно таял,
И был, словно тень,
Неповторим.
Молвила: – Друг мой,
Хватит, довольно.
Завтра с утра
Станет в разлуке
Жалить так больно
Горечь утрат.
Видишь, букет твой:
Мы с ним похожи…
Ладно. Прости.
Кончилось лето.
Больше не сможет
Он расцвести.
Утро изранит,
Погасит струну
Мир суеты.
В нём умирая,
Навечно уснут
Вздохи-цветы.
Мудрые астры
Сомкнут лепестки
В ложах ночей.
Музыку страсти
Не сможет спасти
Виолончель.
Санаторное
А мне сосед по санаторной койке
Про жизнь свою бедовую втирает,
Мол, в голове туман, на сердце колики,