Гибель «Курска». Неизвестные страницы трагедии

Родителям Виктора, проживавшим в маленьком украинском городке Марганец, о беде сообщила из Видяево его жена Галина. Как могла успокаивала, мол, что Витя просто помогает в спасательных работах… О том, что их сын на «Курске», родители узнали из телевизионных новостей.

– Мы думали, что у нас разорвется сердце! – рассказал позднее отец Виктора Михаил Зиновьевич.

Рассказывает мама Виктора Раиса Владимировна: «Все у него в жизни складывалась так хорошо: служба, жена, семья. Росли внуки, сын занимался любимым делом. Раскованный, обаятельный, остроумный… Как мы все им любовались, когда он приезжал в отпуск! Единственно, что волновало – это постоянная тревога за сына. Когда Виктор был помоложе, все говорил: “Мама, чего ты плачешь, ты должна гордиться, а ты плачешь…” Чтобы нам лодка не казалась чудовищем, сын однажды устроил нам со свахой на нее экскурсию. Сваха тогда, увидев эту махину изнутри, сразу занервничала, словно почувствовала опасность. А я, честно признаюсь, испытала не страх, а чувство гордости за человеческий разум. Вы знаете, я подумала, какая мощь, какое совершенство, ведь это почти как космический корабль и люди этим управляют! Но когда увидела атомный реактор, стало не по себе. Я подошла к нему и попросила: “Ты ж Витюшечку не подведи…”»

Из воспоминаний офицера штаба 7-й дивизии капитана 2-го ранга Сергея Ковалева: «Виктор пришел в штаб с “Воронежа”. Не помню случая, чтобы он отказал кому-нибудь в какой-то просьбе. Всегда дотошный, всегда вникал в мельчайшие детали вопроса. Очень большой любитель живой природы. Придя в штаб, первым делом в свой кабинет принес живые цветы. В любое время года, даже под вой метели любой пришедший в кабинет Виктора попадал в настоящее лето. Это, конечно, деталь, но деталь, характеризующая внутренний мир этого человека. Работы никогда не боялся. Засиживался в штабе до позднего вечера. Для меня Витя – человек, на которого всегда можно было положиться, как на самого себя».

На предстоящую боевую службу в Средиземное море Виктор планировал идти на «Пскове». Все отмечают исключительно высокие профессиональные и деловые качества, трудолюбие, жесткость во всем, что касалось дела, и справедливость. Зря никого никогда не ругал и не наказывал. До самого последнего момента не знал, на какой из подводных лодок идти в море. Его звали сходить на «Пскове», но, подумав, капитан 2-го ранга Виктор Белогунь, сказал:

– Нет, пойду-ка я на «Курске»! «Батоны» мне как-то ближе!

У него были на «Курске» какие-то дела. Говорят, хотел посмотреть в море молодых лейтенантов, как они готовы к предстоящей боевой службе. Кроме этого он давно был очень дружен с командиром электромеханической боевой части «Курска» Юрием Саблиным. Что ж, рядом с ним он был и в их общий смертный час.

* * *

Флагманский ракетчик 7-й дивизии капитан 2-го ранга Юрий Шепетнов тоже пошел в тот роковой поход на «Курске». Его жена Людмила вспоминает, что в апреле в штабе дивизии офицеры собрались на поминальный вечер по «Комсомольцу». Дело в том, что «Комсомолец» входил в состав дивизии, подводные лодки которой, после очередного реформирования, вошли в состав 7-й дивизии. Именно поэтому память о трагедии у острова Медвежий в 1989 году, о погибших товарищах всегда здесь была особенно свята. Вечером домой Юрий пришел в каком-то необычном состоянии. Он был очень возбужден и говорил о том, что обязательно должен как можно больше ходить в море.

– Пойми меня, я ведь морская душа! – говорил он Людмиле. – А потому я не могу жить без моря и подводных лодок!

Из всех своих одноклассников по училищу к 2000 году Юра был единственный, кто еще служил на боевых кораблях. Однокашники без всяких разговоров всегда отдавали ему пальму первенства, как настоящему моряку. Его душа рвалась в море, и море, словно услышав это, приняло к себе его мятежную душу…

Родом Юрий Шепетнов был из Севастополя, а потому с первого вздоха ему был родным воздух, наполненный ветрами далеких просторов и солоноватым привкусом волны. Отец Юры, Тихон Макарович, старшиной 2-й статьи в далекие пятидесятые служил на линкоре «Новороссийск». В ту страшную октябрьскую ночь он был на корабле. Вместе со всеми до самого конца находился на борту «Новороссийска» и только тогда, когда линкор начал тонуть, прыгнул в воду. И до сегодняшнего дня Тихон Макарович отчетливо помнит, как медленно и неотвратимо, словно в замедленном кино, переворачивалась огромная черная туша «Новоросийска», словно некое огромное живое существо, умирая, уходило в пучину. Тихону Шепетнову тогда повезло, и он выжил, удержавшись на киле перевернутого линкора. Но трагедия «Новороссийска» не отвратила старшину 2-й статьи от моря и потому, уволившись в запас, он остается в Севастополе, становится рыбаком. За всю свою жизнь, вплоть до ухода на пенсию, Шепетнов-старший проплавал, наверное, по всем океанам планеты. Морскими офицерами стали и оба его сына: старший Александр и младший Юрий. Сейчас Тихон Макарович уже четыре года прикован к кровати после перенесенного инсульта…

Мама Юры Екатерина Марковна показывает мне школьную характеристику сына, где сказано: «По характеру общителен, но скромен, ответственен за порученное дело, очень добрый и отзывчивый. В коллективе пользуется уважением и признанием. Учится на “отлично”. Как лучшему комсомольцу школы, Юре было доверено нести почетную вахту на посту № 1 у мемориала защитников Севастополя».

– Его все любили, – вспоминает Екатерина Марковна. – Людям он всегда улыбался, на него никто не был в обиде. Юра помогал нам во всем, чем мог. При последней встрече, прощаясь, он посмотрел на меня каким-то особенно долгим взглядом и сказал: «Мама! Я знаю, как тебе будет трудно, но постарайся поднять отца на ноги!» Как будто все забрали! До сих пор не верится, что Юра уже никогда не приедет к нам!

Мы листаем старые семейные альбомы. На фотографиях разных лет Юра в окружении друзей, вместе с женой Людой, дочерью Олей. И только на маленькой фотографии для документов он в одиночестве, а на обороте надпись: «А это – я сам!»

После окончания училища имени Нахимова Юра попал на Северный флот на АПРК «Воронеж»». Именно с «Воронежом» у него были связаны самые светлые и добрые воспоминания о службе. Здесь остались его товарищи, те, с кем служили и дружили семьями. Именно на «Воронеже» Юра Шепетнов прошел путь до командира ракетной боевой части. На свадьбе своего друга по службе на «Воронеже» он познакомился и с Людмилой. Три года они писали друг другу, а затем была скромная, но веселая офицерская свадьба. У Шепетновых была счастливая и дружная семья. По словам Люды, Юра был отчаянный домосед. Очень любил их шестилетнюю Ольгу. Когда однажды находился на больничном, научил ее читать, чем очень гордился.

– Мы за десять лет совместной жизни ни разу не поссорились! – рассказывает Людмила. – Я об этом никогда и никому не говорила, боялась сглазить. Теперь уже можно!

Вспоминает друг Юры командир АПРК «Воронеж» Олег Якубина: «Скажу честно, мне Юры очень и очень недостает! Он всегда был где-то рядом. Вместе отмечали праздники. Юра очень выделялся “мозгами”, был очень умный парень, когда служили вместе, всегда помогал советом. Второго Юры уже не будет!»

Что любил, чем увлекался Юрий Шепетнов? Как и большинство мужчин, любил рассказать о фантастических рыболовных удачах, любил читать книги о приключениях и моряках. Прекрасно готовил. По воскресеньям в семье был традиционно его «кухонный день». По воспоминаниям друзей, у Юры были золотые руки. И сейчас в его доме стоят сделанные его руками подсвечники удивительной красоты, сделанные без всяких токарных станков, буквально на коленях, с помощью одного ножа. А еще он мечтал отделать резным деревом кухню, сделав ее настоящим теремком для своих любимых девчонок.

Из воспоминаний офицера штаба 7-й дивизии капитана 2-го ранга Сергея Ковалева: «Юра всегда спокойный, всегда рассудительный, способный всегда подставить свое плечо. В короткое время влился в штабной коллектив. Проявил себя прекрасным наставником и воспитателем. Оба наших ракетных крейсера и 150-й экипаж ежегодно выполняли призовые ракетные стрельбы. По итогам 1999 года 150-й экипаж завоевал приз Главкома ВМФ, а в 2000 году его взял “Курск”. Юра Шепетнов был настоящим офицером флота России».

В последний раз Людмила видела Юру 24 июля. В тот день он возвращался из отпуска в Видяево, а Люда еще оставалась с дочкой у мамы на Украине. Сейчас она вспоминает, что, прощаясь с ней на киевском вокзале, муж все никак не хотел уходить, только когда поезд уже тронулся, он ее крепко поцеловал и, заскочив на ходу в вагон, еще долго махал рукой. Господи, как же хотелось ему продлить эти последние мгновения счастья!

О трагедии «Курска» Людмила услышала из телевизионных новостей. Она знала «Курск», ведь это была лодка из их дивизии. Немедленно позвонила в штаб дивизии. Спросила, где ее Юра.

– Не беспокойтесь! – ответили ей. – Он в море на «Данииле Московском»!

Но она все равно поспешила в гарнизон. Ей так хотелось поддержать мужа в эти трудные минуты. Когда ехала, даже не допускала мысли, что ее могли обмануть, плакала, ей так жалко было девочек с «Курска». Она недоумевает и сейчас: зачем это сделали, лучше бы сказали все сразу! Правду она узнала на мурманском вокзале, где встречали семьи погибшей лодки.

– Мой муж не с «Курска», но мне тоже очень надо в Видяево! – подошла она к автобусу, выделенному для прибывающих родственников «курян».

– Как ваша фамилия? – спросили ее. – Шепетнова? Нет, вы наша!

По словам Людмилы, это был самый тяжелый момент ее жизни. А дома она нашла связки сушеных грибов, которые муж заготовил к ее приезду, а на кроватной подушке пачку ее писем, тех, что она писала ему в течение всех трех лет их знакомства до свадьбы.

– Мы любили смотреть семейные видеофильмы, фотографии, но, чтобы Юра перечитывал письма, этого я не помню! – вспоминает она. – А здесь что-то с ним произошло. Он все письма перечитал. Может, какая-то тоска одиночества, может, предчувствие…

Там же, дома, она потеряла сознание. Ее долго приводили в чувство, а она все никак не могла поверить, что уже никогда не увидит своего Юру. Пока шли спасательные работы, Люда все еще надеялась на чудо, но чуда так и не произошло.

Маленькая Оля до сих пор не верит в гибель папы. Успокаивая плачущую маму, она говорит ей, что папу обязательно спасут, его просто вытащат из моря удочкой, надо только набраться терпения и еще немножко подождать…

Глава четвертая

Офицеры корабля

Старшим помощником командира корабля являлся капитан 2-го ранга Сергей Дудко. Потомственный военный моряк, выросший и окончивший школу в Видяево, он после окончания военно-морского училища снова вернулся сюда, чтобы однажды уйти из родного гарнизона уже навсегда… Из служебной характеристики курсанта С.В. Дудко: «Успеваемость отличная. Принципиален и объективен в суждениях. Самостоятелен. Решителен. Выдержан. Спокоен. Способен уверенно действовать в сложной обстановке. Проявляет упорство в достижении поставленной цели. Трудолюбив. Средний балл по успеваемости 4,51. Неоднократно объявлялся отличником учебы. Ответственен. Общителен. Вежлив, тактичен. Всегда готов оказать помощь товарищам». Добавить к изложенному в документе можно лишь то, что к выпуску главстаршина Дудко был уже старшиной роты, а это, для тех, кто знает специфику курсантской жизни, говорит о многом!

Уже офицером Сергей Дудко принял участие в августе 1994 года в походе атомохода Б-414 под командованием капитана 1-го ранга С. Кузьмина к Северному полюсу, где во время нештатной ситуации проявил мужество и высокий профессионализм. Вот как об этом сказано в его аттестации: «…В ходе выполнения боевой задачи проявил отвагу и мужество при возникновении аварийной ситуации в первом отсеке из-за короткого замыкания в приборе 66 МГК-500. Действуя быстро и решительно, капитан-лейтенант Дудко предотвратил возгорание и задымленность отсека, устранил аварийную ситуацию, способную привести к тяжелым последствиям». За совершенный подвиг он был награжден медалью «За отличие в воинской службе» 2-й степени. На боевую службу он ушел инженером группы, а вернулся уже командиром. Затем были командирские классы, также оконченные с отличием. Начальники пророчили Сергею прекрасную карьеру, а товарищи верили в его восходящую звезду, ведь далеко не многие в тридцать лет надевают на плечи погоны капитана 2-го ранга. Однако, наверное, более всех верила в будущее своего мужа его жена и верный друг Оксана. История любви Сергея и Оксаны достойна настоящего романа. Они вместе учились с первого класса видяевской средней школы. Но, как вспоминает Оксана, разглядели по-настоящему друг друга только в восьмом классе. Это светлое чувство первой влюбленности они пронесут через всю жизнь.

Оксана Дудко сильный человек. Внешне она держится очень хорошо и даже пытается улыбаться. Только глаза да горькая складка у губ выдают ее настоящее внутреннее состояние. Мы встретились с ней в комнате боевой славы Дома офицеров, куда Оксана забежала по дороге в госпиталь, чтобы отдать фотографу на пересъемку семейные фотографии. К моему удивлению, Оксана сразу же согласилась поговорить.

– Спрашивайте, что вас интересует, а я буду отвечать! – сказала она.

Разумеется, меня интересовало все. Согласитесь, что взаимная любовь еще со школьной скамьи сегодня не столь уж частое явление.

– Учились мы в общем-то не в одном классе, а в параллельных. А по-настоящему разглядели друг дружку где-то к восьмому классу. После школы вместе поехали поступать в Ленинград. Сережа в военно-морское училище, а я в политехнический техникум. За себя я, честно говоря, не слишком волновалась. Волновалась за Сережу. Знала, если он поступит, я буду как за каменной стеной. Поступили оба. На четвертом курсе поженились. Затем родился Костя.

Бегающая рядом двухлетняя Софья теребит маму, ей уже скучно и хочется на улицу.

– Сереже очень повезло с первым командиром. Это был Герой России Кузьмин. Но и выматывался муж тоже. Бывало, придет вечером со службы и сразу лицом в диван. После классов места на лодке для него не было. Кузьмин звал его в Гаджиево к себе, а я отговорила. Зачем Гаджиево, когда нам привычней в родном Видяево? Согласился. Когда служил на «Данииле Московском», его наградили от Лужкова медалью в честь 850-летия Москвы. Я тогда шутила, что надо еще 900 лет Пинска и 80 лет Мурманска и будет полный комплект. Когда предложили старпомом на «Курск», он буквально летал! У нас здесь принято называть экипаж по имени командира: кузьминцы, лячинцы. Я Сергею говорю, представляешь, если станешь командиром, твоих будут именовать дудковцами! Смеялся. Старпомом к Лячину ему комдив предложил. Мишу Коцегуба, бывшего до него старпомом, направили на классы. По-моему, он тогда даже немножко обижен был. А вот получилось, что Сережа жизнь спас Мише…

Известие об аварии Оксана встретила в Пинске, где отдыхала летом с детьми у родителей. Естественно, сразу примчалась в Видяево. Президент Белоруссии Лукашенко обещал помочь с жильем и обустройством. Присылал в Видяево даже своего посла.

Оксана собирается уходить. В госпитале с гайморитом лежит старший Костик, и они с Софьей торопятся к нему. В кульке виноград, который только что привезли в Видяево для семей погибших. После трагедии в госпиталь попало сразу несколько мальчишек, чьи отцы остались на «Курске». Мальчишкам от двух до тринадцати. И хотя диагнозы у всех разные, врачи говорят однозначно, что все это на нервной почве. Костя просит маму принести ему папину фотографию, но Оксана не решается, боится, что сын будет все время плакать над ней… Когда Костя был маленький, то, слыша разговоры отца о том, что он сегодня чуть не опоздал на автобус (на автобусах подводников доставляют из гарнизона в расположение дивизии), считал, что у него папа водитель этого самого автобуса и очень этим гордился. Сейчас Костя мечтает о подводных лодках…

Чем занимался и что увлекало старшего помощника «Курска» в нечастые свободные минуты?

– Прежде всего рыбалка, – говорит, немного подумав, Оксана. – Причем рыбалка весенняя, в экстремальных условиях, когда льдины уже ломаются и плавают отдельно друг от друга. Из писателей самый любимый, конечно, Пикуль. Он его всего вдоль и поперек перечитал. Был фанатичным болельщиком футбола. Очень ждал начала олимпийских игр, чтоб уже всласть поболеть за наших. Не дождался… Что касается привычек, то Сережа был большим педантом. Все у него по полочкам, все отглажено. Сам иногда шутил, что из него вышел бы хороший интендант. Сын приходит с улицы, сразу вопрос: «Папа дома?» Если папа дома, то сразу погонит мыть грязные кроссовки. Сережа очень любил детей и все свободное время уделял их воспитанию.

На «Курске» Сергей Дудко встретился со своим школьным одноклассником Димой Мурачевым. К этому времени капитан 3-го ранга Мурачев возглавлял дивизион движения. Несмотря на теперешнее различие в служебном положении, одноклассники сохранили между собой прекрасные отношения. На людях Дима именовал Сережу, как и положено, по имени-отчеству, ну а наедине они были, как и прежде, на «ты».

Вспоминают сослуживцы капитана 2-го ранга Дудко: «Раньше служил на “Данииле Московском”. Был инженером группы акустиков. Ходил на полюс. В свое дело был влюблен. Технику свою знал в совершенстве. Никто не слышит сигнала, а он слышит! Со второй автономки привез одиннадцать подтвержденных контактов! Когда назначили старпомом, в кратчайшее время сдал на допуск. Сам видяевский. Отец был у нас начальником комендатуры. Жена Оксана тоже видяевская, работает библиотекарем в школе. Сколько помним Серегу, всегда он был тактичен и целеустремлен. С ним никогда у командиров не было никаких проблем. Очень был обязательный. Если что пообещал, то в лепешку расшибется, но выполнит. Так же и с техникой, докопается до последнего винтика, но все сделает».

* * *

Естественно, что меня, служившего в свое время не один год заместителем командира корабля по политической части, особо интересовали воспоминания ребят о заместителе командира «Курска» по воспитательной работе капитане 2-го ранга Александре Шубине. Главными качествами, о которых говорили все, с кем я общался, были надежность и порядочность этого человека. Александр Анатольевич родом из донских казаков. Может, именно оттуда и эта обстоятельность в делах? Закончил знаменитую «Голландию» (мы окончили с ним училища в одном и том же году), затем всю жизнь Шубин на Северном флоте: служил на атомоходах, был замом на плавмастерской, на ремонтном заводе. Из всех заместителей по воспитательной работе 7-й дивизии он был, безусловно, самым опытным. Супруга Александра Ирина из Севастополя, тоже дочь моряка. Над личным делом Александра Шубина я сидел особенно долго, пытаясь прочесть между скупых строк автобиографий и характеристик что-то присущее только ему. Мне кажется, что даже в нескольких предложениях последней из его характеристик можно увидеть всю обстоятельность и порядочность этого человека: «…Интересы службы всегда ставит выше личных. Способен самостоятельно добиваться поставленных целей, качественно решать самые сложные задачи. В сложной обстановке никогда не теряется, а действует собранно и осмотрительно, принимая грамотные решения. В своих решениях тверд. Пользуется заслуженным авторитетом личного состава. Дорожит честью и достоинством офицера. Службу в ВМФ любит и желает служить дальше».

* * *

Помощник командира корабля капитан-лейтенант Дмитрий Репников. Наверное, если есть понятие «блестящий офицер», то в первую очередь это относилось именно к Диме Репникову. Он вырос в семье подводника и с детства определил свой жизненный путь. Отличник в школе, с красным дипломом закончил вначале Нахимовское, а затем и высшее военно-морское училища. Почти в совершенстве владел английским и имел диплом военного переводчика. Увлекался карате и участвовал во многих соревнованиях. Однокашники Димы вспоминают, что он активно участвовал в училищной художественной самодеятельности, был неизменным участником знаменитого в Севастополе «КТЭМА» (курсантского театра эстрадной миниатюры). Всего всегда Дмитрий добивался сам без блата, исключительно своими силами и знаниями. У него всегда было много друзей, которые были готовы поделиться с ним последним, и он отвечал им такой же искренностью и преданностью. Во всем этом была огромная заслуга прежде всего Диминой мамы. Она очень рано ушла из жизни, но успела вложить в своего сына все самое лучшее, всю свою душу и сердце.