– Четырнадцать.
– Школьник, значит. На какой станции метро живете?
– Проспект Вернадского, – ответил Стас.
– Мы находимся на Юго—Западной. Завтра к десяти сможешь прийти? Посмотрим на тебя.
– Да, – ответил Стас.
– Тогда пиши адрес.
Достав из рюкзака ручку, Стас начавшей коченеть от крутого мороза рукой нацарапал адрес на обратной стороне визитки и в предвкушении новых перспектив помчался домой. Взлетев метеором на четвертый этаж, открыл ключом дверь и, оказавшись в тепле, почувствовал, как кровь начала двигаться быстрее, отгоняя завладевший его телом холод. После плотного ужина в компании с родителями он окончательно отогрелся. Отец потребовал дневник для проверки. Он был в хорошем расположении духа, похвалил Стаса, приписав все успехи сына сугубо своему воспитательскому таланту.
Стас уединился в своей комнате и накинулся на уроки. Перед сном к нему заглянула мать.
– Сынок, завтра утром поедем в магазин. Нужно кое—что из одежды тебе подкупить. И лыжи для уроков физкультуры.
– Ма, я не могу завтра, – испуганно ответил Стас, глядя на невысокую, кутавшуюся в зеленый махровый халат, фигуру матери. – У нас… мне в школу надо, у нас как это… э—э—э… репетиция Нового Года. К елке готовимся.
– Вот как? Что ж ты раньше молчал?
– Да я сам только вчера узнал. Не успел сказать, – соврал Стас.
– А во сколько вернешься?
– Точно не знаю, ма. Думаю не раньше, чем после обеда.
– Что ж, жаль. Придется ехать без тебя. Дай я хотя бы ногу твою обрисую, чтобы не промахнуться с размером.
Мать принесла листок бумаги и ручкой обвела стопу сына.
– Стас, ты точный рост свой знаешь? Когда в последний раз измерял?
– Неделю назад в поликлинике. Рост сто семьдесят восемь, вес шестьдесят девять килограмм, давление как у космонавта, – отрапортовал Стас.
Мать записала данные на обратной стороне листа и, пожелав сыну спокойной ночи, прикрыла за собой дверь. Стас облегченно выдохнул: – Уф! Кажись, пронесло!
16
В девять утра Стас звонил в дверь Кеши. Открыла, его мать Татьяна Андреевна. Ее крупную фигуру обтягивал красный фартук с цветами. Стас потянул носом и поймал запах блинов.
– Доброе утро, Стас. Ты чего в такую рань? Воскресенье. Вы договорились идти куда—то?
– Здрасьте, Татьяна Андреевна. Нет, я хотел кое—что спросить у Саши. Но если он спит…
– Мам, кто там? – прохрипел из комнаты Кеша.
– Стас пришел, – ответила Татьяна Андреевна.
– Заходи, – громко зевая, позвал Кеша.
– Сань, я на минутку, выйди, а?
Маятником раскачиваясь из стороны в сторону, в коридор ввалился взлохмаченный Кеша, укутанный толстым пуховым одеялом в голубом пододеяльнике.
– Чего случилось? – спросил он, яростно потирая слипшиеся глаза, в попытках отогнать от себя сон. – Заходь, мать, похоже, блины печет, – принюхиваясь, пригласил он Стаса.
– Да не, спасибо. В другой раз. Слушай, я еду по поводу новой работы, – заговорщицки шепнул Стас другу на ухо. – Своим сказал, что у нас репетиция елки в школе и все такое. Если что, подтвердишь, бьен?
– Бьен, бьен, – широко зевая, сказал ничего толком не понявший Кеша. – Ладно, тогда я дальше давить пошел. Заходи, как освободишься.
– Спасибо Сань, не забудь. Репетиция елки минимум до трех. Я заскочу. Пока.
Друзья хлопнули друг друга по рукам, и Стас, пулей вылетев из подъезда, помчался к метро. Нырнул под землю и уже через несколько минут был на Юго—Западной. Пробежал мимо торговых рядов, повернул направо и среди однообразно торчащих панельных шестнадцатиэтажек нашел нужную. Между накрытыми козырьками подъездами Стас отыскал лестницу, ведущую вниз, и немного раньше назначенного времени спустился в темное полуподвальное помещение жилого дома. Дверь оказалась открыта. Стас прошел по холодному коридору с серыми стенами, освещенному несколькими тусклыми лампочками, и постучал в деревянную дверь под номером семь, из—за которой долетали обрывки женского голоса. Стас приоткрыл дверь и заглянул в небольшой кабинет.
– Добрый день. Я вчера насчет работы звонил, – обратился он к сидящей за столом женщине в наброшенной на плечи шерстяной шали и прижимающей плечом к уху телефонную трубку.
Она внимательно слушала оппонента, иногда поддакивая в ответ и одновременно работая маникюрной пилочкой.
– Подожди в коридоре, Рита сейчас подойдет, – шепнула она Стасу, прикрывая ладонью микрофон.
Он снова оказался в узком пыльном коридоре, пол которого был покрыт старой разбитой кафельной плиткой. Стас приблизился к заляпанному окну, начинавшемуся на уровне его глаз, и взглянул вверх. В этот момент мимо него прошла пара женских ног, обутая в высокие красные сапоги на тонких каблуках. Звучно лязгнула входная дверь. Стас оглянулся. К нему приближалась одетая в розовое пуховое пальто, подчеркивающие все изгибы пышной фигуры молодая женщина лет тридцати. Кругленькая, розовощекая, с торчащими из—под шапки белыми завитушками волос. Она поравнялась со Стасом, взялась за ручку и потянула на себя заскрипевшую дверь. Теплый воздух вырвался из комнаты, донеся до Стаса приторный аромат духов. Неожиданно она замерла и, обернувшись к молодому человеку, спросила:
– А ты к кому?
– Я к Рите, по поводу работы.
– Школьник? С Проспекта Вернадского? – усмехнулась она.
– Да, – ответил смутившийся Стас.
– Проходи, – открывая дверь и впуская Стаса в большую комнату, сплошь уставленную деревянными стеллажами, которые были завалены коробочками разных форм и размеров, сказала Рита. – Тебя как зовут—то?
– Стас, – представился он женщине. – А вас Рита?
– Рита, Рита, всё шито – крыто! – пошутила она.
Рита бросила белоснежную сумочку на рабочее кресло. Затем расстегнула широкую стальную молнию пуховика и повесила его на вешалку за ее рабочим местом.
– Значит, работать хочешь? – спросила она Стаса, устраиваясь за длинным рабочим столом, заложенным накладными и офисными принадлежностями.
— Угу, – подтвердил Стас.
– А по выходным? – обратилась к нему Рита, включая монитор, обклеенный исписанными размашистым почерком цветными бумажками—напоминалками.
– Да. Это даже лучше.
– Вот и хорошо. Держи бумагу и ручку. Напиши свои данные: фамилию, имя, отчество, дату рождения, домашний адрес, номер школы и телефон.