Интерфейс судьбы

Егор усмехнулся и неторопливо просмотрел всю «магическую» полосу. Заговоры, привороты, снятие порчи и венца безбрачия, кодирование, гадание, лечение по фотографии – всё как обычно, знакомые имена и лица. Лишь в самом конце появилось новое объявление, обещающее быстрое снятие абстинентного синдрома и избавление от алкоголизма за один сеанс. Пафосное название «Вторая жизнь» буквально кричало о шарлатанстве; не хватало только сертификата вселенской академии чёрной и белой магии. Но перспектива быстрого снятия похмелья соблазняла, тем более, что рекламируемый кабинет располагался совсем недалеко. Хорошо бы помогло, – с надеждой подумал Егор. – А если не прокатит, напишу гневный пост в блог, разоблачу мошенников. С паршивой овцы хоть шерсти клок.

Нужную вывеску Егор нашёл не сразу, пришлось обойти жилой дом, к которому он подошёл со стороны парадных. «Вторая жизнь» пошла по стандартному пути малобюджетных фирм-однодневок – купила квартиру на первом этаже, прорубила дверь во внешней стене и пристроила к ней красивое крыльцо. С внешней стороны к дому уже успели прилепиться пять или шесть таких разномастных крылечек, нужное было последним. Егор поднялся по металлическим ступенькам, толкнул тяжёлую дверь и вошёл в приёмную. Он ожидал увидеть безумную старуху с горящими глазами или седовласого старца в нелепом прикиде, но его встретила девушка строгого офисного вида. Такие обычно работают в банках или дорогих салонах, где клиентам предстоит расстаться с большими суммами. Офисные девушки всегда или очень красивы, или безукоризненно ухожены – аккуратная причёска «волосок к волоску», идеально гладкая кожа, белая блузка и узкая чёрная юбка. Самым красивым иногда позволяется отступить от дресс-кода, остальные должны выглядеть безупречно все восемь рабочих часов. Девушка с бейджем «Алиса» относилась ко второй группе; красавицей её нельзя было назвать даже при самом благожелательном подходе.

Эту породу Егор знал давно. Он познакомился с Зиной, когда та была такой же ухоженной операционисткой, свежей и стройной. Она училась на вечернем, а он на последнем курсе дневного, после занятий подрабатывая курьером. Однажды к концу смены он принёс в банк конверт с документами. А у Зины как раз был день рождения, и она пригласила юного курьера в ближайшее кафе – разбавить их женскую компанию. Они хорошо посидели и хорошо выпили. Утром Егор проснулся в Зининой постели и ужаснулся – его Золушка превратилась в тыкву. Он сбежал не прощаясь; но через месяц работа вновь привела его в Зинин банк. И снова всё повторилось – привлекательная девушка, постель, утро, тыква. А в следующий раз Егор уже сам пришёл встречать Зину к концу смены. Эти спонтанные встречи продолжались несколько лет, пока он, наконец, не перевёз свои вещи в Зинину квартиру. К тому времени она уже пошла на повышение, раздобрела и заматерела. Новая должность не требовала идеальной ухоженности и долгой утренней работы перед зеркалом. Одевалась Зина по-прежнему безукоризненно, но с каждым годом в начале своего ночного превращения она всё меньше напоминала Золушку.

Егор невольно подумал, что через несколько лет время сыграет ту же злую шутку и с лицом Алисы; но до этого было ещё далеко. А пока она радовала глаз свежестью чудесного возраста «до тридцати».

– Доброе утро! Чем я могу вам помочь? – спросила девушка с улыбкой, которую при желании легко можно было принять за искреннюю.

Обувают! – подумал Егор со злостью. – Всё у них, гадов, просчитано! Ему стало противно и захотелось поскорее уйти. Но не просто развернуться и хлопнуть дверью, а так, чтобы предстать оскорблённой стороной, чтобы вина за его уход легла на Алису.

– Похмелье снимаете? – раздражённо спросил он.

– Разумеется, это наш профиль.

Девушка встала и указала ладонью на прейскурант, висевший у неё за спиной. Движение было совершенно излишним – прейскурант Егор заметил сразу, как только вошёл. Но в этом отработанном повороте грудь Алисы смотрелась очень выигрышно, и она, конечно, не могла этого не знать.

– У меня только карта, – с вызовом сказал Егор.

– Мы принимаем любые карты.

– И я расплачусь только по факту. Когда почувствую эффект.

После таких слов его точно должны были отшить; вся сфера подобных услуг строилась на незыблемом принципе «деньги вперёд». Но, к его удивлению, Алиса лишь сочувственно кивнула.

– Я понимаю ваше недоверие. Все наши клиенты поначалу сомневаются, пока не попробуют. Но мы готовы пойти вам навстречу. После процедуры вы можете отдохнуть в кабинете релаксации, это даже рекомендуется. Через пятнадцать минут от похмелья не останется и следа.

– Пятнадцать минут?! – не поверил Егор.

– Обычно даже меньше, – улыбнулась Алиса.

В висках опять противно кольнуло, и Егор решился:

– Согласен!

– Тогда вам нужно расписаться здесь. – Девушка достала из стола несколько зелёных листков.

– Что это?! – спросил Егор.

– Предупреждение о возможных побочных эффектах.

– Каких эффектах? – не понял Егор. – Вы что, хотите меня напугать?

– Бояться нечего, – Алиса достала из стола очки в тонкой оправе, надела их и сразу стала похожа на учительницу младших классов. – Но вы должны понимать, на что идёте. Вы же бросаете пить. Начинаете новую жизнь, непохожую на прежнюю. Можно сказать, алкаш в вас умрёт – а это всё-таки часть души. Часть, с которой вам придётся расстаться. Вы принимаете серьёзное решение, и должны ответственно принять все последствия.

Сказанное показалось Егору бредом, и он насмешливо спросил:

– А кто-нибудь отказался, прочитав это?

Он ожидал какой-нибудь шутки, снимающей напряжение, но Алиса ответила совершенно серьёзно:

– Полгода назад в наш московский офис жена привела одного писателя. Довольно известного, возможно, вы о нём даже слышали. Он прочитал обо всех побочках и наотрез отказался от лечения. Сказал, что ему надо дописать роман и он боится потерять вдохновение. Честное слово, так и сказал – вдохновение!

– И что, дописал? – поинтересовался Егор.

– Нет, – коротко ответила Алиса. – Не успел. Цирроз оказался быстрее.

Егор поперхнулся застрявшими в горле словами. Откашлявшись, он выдавил из себя:

– Но я-то не писатель. Давайте ваши бумажки.

Алиса пододвинула к нему листы соглашения. Нетвёрдой рукой Егор поставил в нужном месте закорючку и заверил согласие цифровой подписью с мобильника.

– Готово! Ведите меня к своему эскулапу.

Алиса отрицательно покачала головой:

– Никаких эскулапов. Всё, что вам нужно, уже здесь.

С этими словами она достала из термокамеры небольшую прозрачную капсулу и легонько встряхнула её. Егор сразу вспомнил, как в школе ученики рассказывали друг другу байки про «кремлёвскую таблетку». Её якобы давали агентам спецслужб, внедряющимся в наркокартели под видом наркоманов – чтобы после задания навсегда избавить их от наркозависимости. В такие байки Егор не верил; он подозревал, что все наркокартели крышуются именно спецслужбами. И если службисты кого-то и засылают в картель, то исключительно аудиторов с командировочными предписаниями.

Но это был скепсис здорового трезвого человека. А сейчас Егору больше всего хотелось верить, что такая таблетка есть и что она работает. Он судорожно сглотнул и спросил:

– А как это действует?

– Я могу, конечно, рассказать вам про гормоны, ингибиторы, нейротрансмиттеры и прочую биохимию, – улыбнулась Алиса. – Мы убьём уйму времени, но вряд ли что-то проясним. Зачем вам мучиться лишних полчаса? Просто поверьте – это работает.

И Егор поверил. Он подошёл к кулеру, налил воды в одноразовый стаканчик и вернулся к стойке:

– Я готов!

Алиса вновь покачала головой:

– Не так. Внутривенно. Готовьте левую руку.

Привычным жестом она пригласила Егора за стойку. Он сел в кресло и вложил руку в аппарат для инъекций. Алиса закрыла крышку и опустила капсулу в приёмник. Аппарат аккуратно сжал предплечье и зажужжал – включилась стерилизация. Егор почувствовал укол и неприятный зуд в вене – не то чтоб очень болезненный, скорее похожий на нестерпимое желание почесать место, до которого не дотянуться. Вскоре процедура закончилась, и он с облегчением высвободил руку. А дальше всё было как в сказке – боль стала отступать медленными толчками; тиски, сдавливавшие голову, плавно разжались. Уже через несколько минут от похмелья не осталось и следа. Егор расплатился карточкой и прикинул, что остатка наверняка хватит на бутылку, а то и на две. Но стоило подумать об этом, как накатила тошнота. Так вот как это работает, – понял он. – И что, это теперь навсегда? Вроде бы и не жалко; но ведь не просто так с него взяли подписку о согласии.

Егор спустился с крыльца и не спеша пошёл к перекрёстку, прислушиваясь к своим ощущениям и наслаждаясь этим неожиданным счастьем – бытием без боли. Надо бы цветов Алисе купить, – подумал он, – и конфет. Или мартини. С прицелом на будущее общение выигрывал, конечно, вермут; но при мысли о нём к горлу опять подступила тошнота. Ладно, пусть будут конфеты, – решил Егор и шагнул на дорогу. Погружённый в свои мысли, он не заметил приближающейся кареты скорой помощи. Взвизгнули тормоза, и машина пошла юзом. Заднее колесо заскользило по луже, оставшейся после ночного дождя. Последним, что успел увидеть Егор, была пелена воды, заслонившая летящий на него борт скорой.

Глава 4. Коридор

Сквозь полуприкрытые веки пробивался ровный холодный свет. Егор открыл глаза и увидел свои ноги в потрёпанных кроссовках. Он лежал на жёсткой больничной кушетке в небольшой комнате без окон. Людей в ней не было, не было и обычной больничной обстановки – шкафов, стульев, тумбочек. Только кушетка, дверь и встроенные в потолок светильники. Егор торопливо ощупал себя – руки и ноги были целы, голова не болела. С него не сняли даже джинсы с футболкой, лишь тёмные очки куда-то пропали. Стараясь не делать резких движений, он осторожно встал с кушетки и подошёл к двери. Чуть поколебавшись, толкнул её и вышел в коридор, пустой и неправдоподобно длинный – конца не было видно ни справа, ни слева. Одна стена коридора была глухой, на другой располагался бесконечный ряд одинаковых дверей. Егор открыл ближайшую – комната оказалась точно такой, как и только что покинутая им. Та же одинокая кушетка у стены, те же светильники на потолке. Он открывал двери одну за другой и за каждой видел то же самое. Радость чудесного спасения растаяла, сменившись нехорошим предчувствием.

Егор пошёл по коридору, уже не заглядывая в двери, потом прибавил шаг, ещё и ещё. Побежал. Мысли замерли, пропало и ощущение времени. Он бежал, не считая проплывающие мимо пятна дверей, бежал и бежал – но вокруг ничего не менялось, как будто он стоял на месте. Внезапно из мутного тумана мрачных предчувствий выступила простая и жуткая мысль – ведь с его избыточным весом он не мог бежать так долго; дыхание давно должно было сбиться, а сердце – выскакивать из груди. Егор попробовал нащупать пульс на шее, на запястье и на груди – но не нашёл его. Сердце не билось. Дыхание было ровным, но лишь по инерции; задержав вдох, Егор понял, что кислород ему больше не нужен. И тут ему стало по-настоящему страшно – потому что вывод он мог сделать только один.

Я умираю, – понял Егор, – и этот бесконечный коридор лишь галлюцинация, порождённая моим угасающим мозгом. А это значит, что скоро мозг умрёт окончательно, и я исчезну вместе с этим жутким пространством.

Ужас охватил его от этой мысли. Но тут же пришла другая мысль – возможно, мы просто ничего не знаем об индивидуальном времени умирания. Возможно, я давно умер, и теперь мне придётся вечно пребывать в этом пустом месте. Ибо это и есть мой личный ад, который я заслужил. И вновь ужас холодной ртутью стек по позвоночнику. Оба варианта сходились в одном – выхода не было.