Юмористическая история монголо-татарского ига. От возвышения Москвы до Куликова поля

– Не много ли ты, Юрочка, воруешь? Как бы великий хан не прознал, да тебя к ответу не призвал!

– Я этого лоха, хана Узбека, всегда разведу! – только смеялся Юрий, попивая винцо и щупая очередную красавицу. – Вы просто не знаете моих артистических талантов. Я его так обработаю, так буду плакать, ныть и вопить, что он все свои подозрения вмиг забудет!

Возможно, так бы все и вышло, но у Юрия оказался смертельный враг – сын Михаила Тверского, Дмитрий, прозванный за свое поведение Грозные очи. Дмитрий долгое время наблюдал за великим князем, тщательно собирал сведения о выплате дани и документировал их, и однажды заявился со всем этим в Орду.

Хан Узбек, которому теперь на пальцах объяснили, как его обворовывают, пришел в неописуемое ярость. Юрий получил приказ незамедлительно явиться для финансового отчета.

Последний акт этой драмы разыгрался в ханском дворце Золотой Орды, где нос к носу столкнулись смертельные недруги: Юрий Московский и Дмитрий Тверской (1325 год).

– Что это вы так на меня смотрите? – попятился Юрий при виде своего врага. – Да, я – вор, но я требую, чтобы меня судили законным ханским судом! Я понимаю, что вы Дмитрий зоветесь Грозные очи, но вы же не будете отрицать, что кровная месть – это средневековое варварство, а мы с вами интеллигентные люди…

Это были последние слова, сказанные им. Дмитрий без лишних слов отрубил родственнику голову.

Хан Узбек долго думал над этим делом. С одной стороны, Юрия и так пришлось бы казнить, учитывая количество украденных им денег. С другой стороны, имел место явный самосуд. В конце концов, Дмитрия решили казнить, но как бы в компенсацию выдали ярлык на великое княжение его родному брату – Александру, о котором мы поговорим в следующей главе.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ИВАН КАЛИТА – ВЕЛИКИЙ КОМБИНАТОР

Решением ханского суда был очень недоволен младший брат Юрия и его наследник, Иван Данилович, прозванный Калитой за большую сумку с деньгами, которую он всегда носил на себе вместо пояса. Свою привычку он объяснял так:

– Мне с моей сумочкой как-то спокойнее. Если уж кто захочет похитить мои денюжки, то ему придется для начала убить меня. А мне без денег все равно не жить!

Узнав, что пост великого князя, а, значит, сопряженные с этим доходы утекают из-под его носа, Калита сначала жутко расстроился, а потом задумался.

Надо сказать, что человеком он был очень умным и расчетливым, а разные хитрые схемы и комбинации так и крутились у него в голове.

– Будем рассуждать логически! – размышлял сам с собой Калита. – Для того, чтобы мне стать великим князем – нужно убрать Александра Михайловича Тверского. Для этого есть несколько способов. Конечно, лучше всего отравить его или устроить несчастный случай, но вдруг что-то сорвется? Это попахивает уголовщиной, за которую можно поплатиться головой. Второй вариант, действовать по закону. Ждать пока Александр нахапает себе ханских денежек и заложить его. Но и тут есть свои минусы. Во-первых, это потребует неизвестно сколько времени.

Во-вторых, после того, что произошло с моим братом, он наверняка будет действовать осторожно, придумает какие-нибудь хитрые схемы и доказать все это будет крайне сложно. Нет! Надо придумать что-то нетривиальное, что-то такое, чего никто не ожидает!

Калита думал, думал и придумал.

В конце лета 1327 года в Тверь с деловым визитом прибыл двоюродный брат великого хана Узбека дипломат Щелкан (Чолкан), который, сам того не ведая, был одной из главных фигур шахматной партии, которую задумал сыграть Калита.

Дипломат Щелкан вел себя в Твери, как обычно: плевал на тротуары, разбрасывал повсюду бутылки, матерился при дамах, громко пердел за столом, толкал прохожих и всячески задирал их.

В это время кто-то неизвестный (хотя не трудно догадаться кто) пустил

в городе слух, что Щелкан хочет свергнуть великого князя Александра Тверского и сам сесть на его престол, а всех жителей Твери поголовно обратить в ислам.

Несмотря на всю свою нелепость, этот слух ходил так широко, что о нем слышали буквально все в городе, кроме, наверное, самого Щелкана, который,

не обращая внимания на сгустившееся над ним тучи, продолжал вести себя нагло и бесцеремонно.

Однажды он и его свита стали толкать на улице некоего дьякона Дудко, который неспешно ехал по своим делам на кобыле и, зазевавшись, не уступил важным гостям города дорогу.

– Не умеешь ездить – продай лошадь мне! А вместо денег – я тебе рожу набью! – в своем обычном хамском стиле кричал Щелкан на застывшего от изумления дьякона.

В этом время кто-то, действующий как бы за кулисами событий, пустил по городу слух, что татары убивают православного священника. Тут же к месту конфликта потянулись люди. Началась ругань и перепалка.

Щелкан поначалу только обрадовался возможности лишний раз поругаться и потолкаться, чему он был большой любитель.

– Пошли все вон, придурки! – плевался он в толпу. – Вы сами все хамы! Это я на вас в суд подам!

Однако вскоре обычная уличная потасовка переросла в массовую драку. Некие провокаторы из толпы (до этого их никто в Твери не видел) стали бросать в Щелкана камни и палки.

– Вы че творите, хулиганы? – вопил он. – Я – дипломат! Посол великого хана! Лицо неприкосновенное! Вы что в тюрьму захотели? Хамы!

Однако толпа с каждой минутой становилась все больше и вела себя все агрессивнее. Щелкану камнем разбили нос. Затем кто-то палкой подбил ему глаз.

Поняв, наконец, что дело принимает нешуточный оборот, татарский дипломат стал звать на помощь княжеских дружинников, но то ли их не было поблизости, то ли они не захотели вмешиваться (они наверняка слышали, что Щелкан претендует на место их великого князя).

Уже сильно избитый в порванной одежде Щелкан со своими соратниками пустился в бегство, и вскоре они укрылись в одном из дворцов поблизости.

Однако кто-то как будто ждал этого. Тут же неизвестные лица в масках стали бросать в здание заранее приготовленные факелы и прочие продукты горения, которые чья-то заботливая рука приготовила и складировала по всему периметру дворца.

Перепуганный Щелкан, видя, что запахло жареным (в прямом и переносном смысле слова), стал вопить из окна о помощи, но было уже поздно. Рухнули несущие конструкции здания, погребая под своими обломками всю татарскую компанию.