Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940–1944)

НХП Национальная христианская партия (Румыния)

НЦП Национал-царанистская партия (Румыния)

ОА Особый архив (Российская Федерация)

РЖД Румынские железные дороги

ССИ Специальная служба информации (Румыния)

ФНВ Фронт национального возрождения (Румыния)

ФСЕО Федерация союзов еврейских общин (Румыния)

ЦА ФСБ Центральный архив Федеральной службы безопасности (Россия)

ЦБР Центральное бюро по румынизации

ЦИС Центральный институт статистики (Румыния)

АМАЕ Архив министерства иностранных дел Румынии

AMAN Архив Министерства национальной обороны Румынии

ANI Национальный исторический архив (Arhivele Na?ionale

Istorice, Румыния)

ANIC Центральный национальный исторический архив (Румыния)

ANI–V Национальные исторические архивы, филиал уезда Вылча (Румыния)

ANRM Национальный архив Республики Молдова

ASIS Архив Службы информации и безопасности (Молдова)

ASRI Архив Румынской Службы информации

BAR-SM Библиотека Румынской академии наук, Отдел рукописей

CISHR Международная комиссия по холокосту в Румынии (рум. Comisia interna?ionala pentru studierea Holocaustului din Rom?nia)

DGP Генеральный директорат полиции (Румыния)

HIA Архив Гуверовского института войны, революции и мира (США)

ICHR Международная комиссия по исследованию Холокоста в Румынии (англ. International Commission on the Holocaust in Romania)

IGJ Генеральный инспекторат жандармерии (Румыния)

MAD Министерство земледелия и государственных имуществ (Румыния)

MAI Министерство внутренних дел (Румыния)

MO Monitorul oficial (Правительственное издание Румынии, в котором печатаются официальные акты)

NARA Национальные американские архивы (г. Колледж Парк, штат Мэриленд)

PA AA Политический архив, Министерство иностранных дел Германии

RG Регистрационная группа документов в архиве Мемориального музея Холокоста в Вашингтоне

SSSRCI Государственный субсекретариат по румынизации, колонизации и инвентаризации (Румыния)

USHMM Мемориальный музей Холокоста (США, Вашингтон)

Карта 1. Великая Румыния и ее исторические провинции

Карта 2. Румыния в 1942 г.

Введение

В один из сентябрьских дней 1941 г. румынский диктатор, маршал Ион Антонеску вызвал в бессарабский город Тигину, где в то время находилась его ставка как главнокомандующего румынской армии, директора Центрального института статистики. Сама встреча в официальном журнале приемов диктатора отмечена не была, и беседа не была запротоколирована, но о содержании ее можно судить на основании меморандума, подготовленного вышеупомянутым директором, доктором Сабином Мануилэ, в середине октября[25 - Журнал посещений Антонеску за 1941 г. в: Arhivele Na?ionale Istorice, Bucure?ti, Rom?nia (далее – ANI), Biroul Pre?edintelui, Consiliul de Mini?tri, Cabinetul Militar, Ion Antonescu, 608/1941. См. меморандум Мануилэ: ANI, Fond Sabin Manuila, XII/211. Документ опубликовал Виорел Аким в статье „The Romanian Population Exchange Project Elaborated by Sabin Manuila in October 1941”, Annali dell’Instituto storico it?lo-germanico in Trento, 27 (2001), pp. 593–617. См. также: Achim, „Schimbul de popula?ie ?n versiunea lui Sabin Manuila” Revista istorica, 13, nr. 5–6 (2002), pp. 133–150.]. Согласно меморандуму, во время аудиенции диктатор поведал ему о своем «величественном идеале». Мануилэ, хоть и был смущен радикальностью и смелостью взглядов своего шефа, выразил свое согласие с ними и начал разрабатывать план по претворению этой мечты в реальность[26 - ANI, Fond Sabin Manuila, ff. 1 и след.].

«Величественный идеал» Антонеску сводился к воссозданию Великой Румынии в границах 1939 г., при этом «очищенной» с этнической точки зрения. Он предполагал, во-первых, восстановление территориальной целостности Великой Румынии, такой, какой она сложилась после Первой мировой войны и просуществовала до лета 1940 г., когда ее вынудили уступить Бессарабию и Северную Буковину Советскому Союзу, север Трансильвании – Венгрии и юг Добруджи – Болгарии. Когда Антонеску встречался с Мануилэ в Тигине, в только что отвоеванных у Советов Бессарабии и Буковине восстанавливалась румынская администрация; таким образом, Антонеску, несомненно, чувствовал, что судьба благосклонна к нему и его стране. Он, похоже, верил, что вскоре и остальные провинции будут воссоединены с Румынским королевством. В этом отношении Антонеску был не одинок: в то время многие румыны наверняка разделяли его страстное желание вернуть утраченные территории и отомстить за перенесенное страной год назад унижение. Вторая же часть его «идеала», по свидетельству Мануилэ, застала последнего врасплох и поразила его своим радикализмом: это было намерение осуществить – да еще за относительно короткий период – тотальное этническое «очищение» путем обмена населением с соседними странами или «одностороннего перемещения» нерумын, не имеющих «внешних родин», как то евреев и ромов, за пределы страны в еще не определенные регионы[27 - Синтагма «одностороннее перемещение» используется Мануилэ: ibid. f. 9. Он не объяснил, что означает это выражение, но смысл понятен из контекста. См. Achim, „Schimbul de popula?ie ?n versiunea lui Sabin Manuila”, p. 144. Меморандум Мануилэ не вносит ясности по вопросу о том, куда следовало переместить такие не имеющие «внешних родин» меньшинства, но содержит обещание, что будет подготовлен специальный документ с разъяснениями. Такой документ, однако, не был найден.].

Удивление Мануилэ было вполне обоснованным. Согласно переписи 1930 г., – самой достоверной на тот момент – население Великой Румынии насчитывало 18 057 028 человек, среди которых нерумын было 5 075 028, или 28,1 %. Как разъяснил в своем меморандуме Мануилэ, если бы концепция Антонеску осуществилась, нерумынское население сократилось бы до 1 633 121, среди которых немцы (4,5 % всего населения) представляли больше половины. Другим меньшинством, не подлежавшим немедленной чистке, были «турко-татары» (1,1 % от общего числа), однако ожидалось, что и они добровольно эмигрируют в Турцию на основании специальной румынско-турецкой конвенции 1936 г.[28 - О румынско-турецкой конвенции 1936 г., предусматривающей добровольную эмиграцию в Турцию тюркоязычных румынских мусульман, см. гл. 2.] Общая численность остальных меньшинств – венгров, украинцев, болгар и сербов, – меньшинств, на протяжении веков проживавших на территории Великой Румынии, должна была сократиться до 618554 человек, что составляло бы лишь 3,4 % от общего числа населения. Это должны были быть преимущественно лица пожилого возраста, неспособные к деторождению. Исключение предполагалось сделать только для «сельских богатеев, максимум один-два процента» от общего количества соответствующего меньшинства, которые считались важными с экономической точки зрения.

Чтобы видение Антонеску стало явью, Румынию должны были покинуть 3 581 618 человек, а из соседних государств переселиться в Румынию 1 602 399 этнических румын[29 - ANI, Fond Sabin Manuila, XII/211, ff. 1–2, 9-10. Эти цифры представляют естественный прирост населения, которое в 1930 г. насчитывало, по мнению Мануилэ, около 2 млн человек.]. Почти 5200000 человек должны были быть вырваны из привычной им среды и насильственно перемещены в места и страны, о которых большинство из них ничего не знало. И всё это должно было осуществить правительство бедной страны с 18 036 087 жителей – таково было бы население Румынии после завершения обменов. Осуществление этой концепции принесло бы драматические перемены Румынии и ее соседям.

О том, что Мануилэ знал, что стоит за этими цифрами, свидетельствуют его же слова: «Обмен населения требует сверхчеловеческих усилий и причиняет неисчислимые страдания». По мнению Мануилэ, целое поколение румын должно было бы посвятить всю свою жизнь исключительно этой цели. Предупредив своего шефа о трудностях и опасностях, подстерегающих страну на этом пути, Мануилэ тем не менее подтвердил необходимость двигаться в направлении «Румынии завтрашнего дня», которая должна была быть «однородной с этнической точки зрения» нацией, охватывающей внутри своих границ всех этнических румын. Таким должен был быть «величественный идеал», «истинный национальный идеал» всех румын[30 - Ibid., ff. 1–2.]. Как будет показано ниже, эти термины были не случайны. Они были укоренены в румынской политической культуре и недавней политической истории.

Часть I

Национальный идеал

Глава 1

Один идеал или несколько? Краткая история

1.1. Великое объединение

На момент, когда Мануилэ составлял свой меморандум, выражение «национальный идеал» имело долгую историю в румынской политической культуре. Накануне Великой войны эта синтагма означала национальное объединение, т. е. присоединение к румынскому государству всех считающихся румынскими провинций. Современное румынское государство-нация было создано в 1859 г. в результате объединения двух румынских, или Дунайских княжеств, Валахии и Молдовы, которые в то время находились под османским сюзеренитетом (полная независимость была обретена в 1878 г.). Но Румыния в границах 1859 г. (территория, впоследствии известная как Старое Королевство, или Регат) была окружена с востока, севера и запада территориями, на которых этнические румыны составляли или абсолютное, или относительное большинство населения. В средние века некоторые из этих провинций – в частности Бессарабия и Буковина – принадлежали Молдове. Фактически за пределами Румынии проживало больше этнических румын, чем на ее территории, что во времена господства национализма считалось ненормальным и несправедливым положением.

Румынский «национальный идеал» был вариацией на тему, которая для элит вновь созданных балканских государств была наиважнейшей: осуществление национального объединения, которое понималось как максимальное расширение контроля государства над территориями, считавшимися – по разным мотивам – наследием предков. В начале XX в. казалось, что шансы Румынии осуществить свой национальный идеал были даже меньше, чем у других новых государств Юго-Восточной Европы. Ее проблема состояла в том, что румынские «земли предков» находились в составе двух соседних могущественных империй, России и Австро-Венгрии, исчезновение которых считали вероятным лишь очень немногие современники. Руководители двух главных румынских политических партий – либералы и консерваторы – предпочитали не предаваться грезам, а сосредоточиться на неотложных аспектах социально-экономического развития, пытаясь одновременно сохранить равновесие в отношениях с Веной и Санкт-Петер-бургом[31 - См.: Charles и Barbara Jelavich, The Establishment of the Balkan National States (Seattle: University of Washington Press, 1977), pp. 178–182, 246–247.].

Идеал, однако, сохранялся всегда: взлелеянный несколькими поколениями румынских поэтов, писателей и историков, он оказал сильное влияние на румынскую молодежь. Особенно значимой была роль историков, среди которых самым влиятельным и плодовитым в начале ХХ в. был Николае Йорга, прозванный «апостолом нации». Человек колоссальной энергии и амбиций, обладавший невероятной памятью и трудолюбием, он оставил огромное наследие, насчитывающее 1200 книг и брошюр, плюс приблизительно 23 тыс. статей и рецензий[32 - О Йорге см.: Nicholas M. Nagy-Talavera, Nicolae Iorga: A Biography (Portland, OR: Center for Romanian Studies, 1998).]. Накануне Великой войны Николае Йорга пользовался особым успехом у публики как оратор и публицист. Его лекции в Бухарестском университете в годы, предшествующие Первой мировой войне, неизменно собирали многочисленную и разнородную аудиторию. Йорга, получивший образование во Франции и Германии, был националистическим историком в духе Леопольда фон Ранке. Он считал, что европейская история неумолимо двигалась к «выделению народов из универсализма священной средневековой империи <…> согласно закону национальной крови». Таким образом, осуществление национального идеала было лишь вопросом времени – иначе просто быть не могло[33 - Выражение принадлежит Никифору Крайнику, в то время поклоннику Николае Йорга. См.: Crainic, Zile albe, zile negre, ed. Nedic Lemnaru (Bucure?ti, Casa Editoriala „G?ndirea”, 1991), pp. 105–106.].

Трансильвания, одна из оккупированных иностранцами (по мнению румынских националистов) румынских провинций, занимала почетное место в румынском национальном воображении. Такое положение объяснялось двумя факторами. Во-первых, согласно общепринятой в Румынии версии национальной истории, Трансильвания была колыбелью румынского народа. Именно в ее горах укрывались потомки римских колонистов из завоеванной Дакии после ухода римлян на юг от Дуная (270–275 гг. н. э.), в течение девяти веков, вплоть до XII в., когда они вновь появились на исторической сцене и были отмечены в письменных источниках[34 - О том, как румынские историки обычно представляют это малоизвестное время своей национальной истории, см., например: Nicolae lorga, A History of Roumania: Land, People, Civilization (London: T. F. Unwin Ltd., 1925), pp. 11–79. С убедительным критическим текстом можно ознакомиться у Лучиана Бойя: Lucian Boia, History and Myth in Romanian Consciousness (Budapest: Central European University Press, 2001), pp. 83-128.]. Именно из Трансильвании румыны продвинулись на юг, вновь заселив земли, оставленные ими после ухода римлян и получившие позднее известность как Валахия и Молдова.