– Алеш, иди ко мне, что ты…
– Ну вот, здесь еще прохладней.
– Смотри, там кошка.
– Лен, иди, тут сесть можно.
– Не грязно?
– Не-а…
– Садись.
– Выступ специально для нас… оох… хорошо как…
– Парапетик такой.
– Нет, молодой человек, это не парапет. Это завалинкой называется… разрешите… оп-ля… Люда, садись…
– Грязно, Паш…
– На газету, постели.
– Вот… фу-у-у… настоялись ноженьки…
– Дядь Сень, сядем?
– Ага… во так, во так…
– Пододвиньтесь немного, товарищи…
– Здорово. Так и будем сидеть.
– А солнышко-то того – тю-тю уже.
– Почти. Почти тю-тю. Все равно жарко.
– Нет, ну американские, а? Обалдеть.
– Да что-то не верится. А вы точно знаете?
– Ну пойдите да спросите.
– У тебя сигаретки не будет?
– Где-то… на…
– Во… спасибо… хорошо сделана. Чья?
– Шведская.
– У брательника была в виде бабы. Знаешь, ножки разведены у нее. А сожмешь – в руках огонек. Она руки вместе держит.
– Увесистый какой… посмотри, Лен.
– Как настоящий.
– Такой пушкой и напугать можно. Деньги ваши – будут наши.
– Да игрушка, видно сразу…
– Не скажи.
– Хочешь колбаски?
– Да что ты.
– Вот, двигаемся… вставай, пересядем.
– Леш, подвинься.
– Я ж говорил, быстро пойдет…
– Ленок, за мной! С краю сядем.
– Киска какая. Кс, кс, кс… иди ко мне…
– Не бери ее, она грязная.
– Сам ты грязный… Киса, иди ко мне.
– Подзаборная какая-то.
– Ты просто животных не любишь.
– Привет. У меня две собаки были.
– Киса… ну вот… видишь, хорошенькая какая.
– Мурка.
– Кисуля… носик холодный, ласковая… кисуля…
– Девушка, она ведь бегает черт знает где.
– Ничего. Кисуля… погладь ее…
– Во… нравится ей…