Хонорик и его команда

И он поспешил навстречу старичку.

– Добрый день, – вежливо поздоровался Макар. – Простите, но мне больше некого спросить. Дело в том, что я зашел к своему знакомому, который здесь работает. А оказывается, к нему приехали журналисты. Вы случайно не видели их? Куда бы они могли отойти?

– Отойти? – переспросил старичок. – Знаете, молодой человек, они не только отошли, но и отъехали. Вон там стоял их джип, они сели в него и уехали. Только уж больно настойчивыми показались мне эти журналисты. Ваш знакомый не очень-то хотел с ними разговаривать. И идти не хотел. Но уж эти современные представители прессы! Хватают человека, насильно ведут, сажают в машину…

Макар от удивления открыл рот:

– Насильно?

– А как еще это назвать? – возмутился старичок. – Знаете, мне даже показалось, что это было похоже на похищение. Да-да, именно на похищение! Один человек упирается, а двое заталкивают его в машину. Я даже хотел милицию позвать. Но подумал, раз человек сам не взывает о помощи к окружающим, то… Ведь он мог бы крикнуть, не правда ли? Со своими спутниками он же разговаривал! И я подумал, что это все-таки не похищение. Просто настойчивые уговоры. Да, видимо, так будет точнее. Тем более вы сейчас меня абсолютно успокоили. Современные журналисты добиваются своей цели любыми способами – такие нынче нравы, к сожалению.

«Журналисты! – подумал Макар. – Это они сами себя так назвали… Неизвестно еще, кто они такие!»

Но старичку он этого не сказал.

– А вы не заметили номер машины? – спросил он. – Знаете, на всякий случай… Если мой знакомый останется недоволен, то хоть будет знать, на кого жаловаться.

– Ну, они должны были ему все-таки представиться, – сказал старичок. – Не думаю, что этих грубиянов придется разыскивать таким сложным способом. А номер я все-таки не запомнил. Хотя знаете… Там были три тройки. Я еще подумал о том, как часто на джипах встречаются номера с одинаковыми цифрами. Как это говорится современным языком: для крутизны, да? Если у машины в номере три одинаковые цифры, значит, ее владелец – крутой человек. Мне это сын как-то объяснял. Крутой! И словечко-то какое придумали!..

И старичок, покачивая головой, неторопливо пошел по аллее. А Макар так и остался стоять в растерянности. Что еще можно было узнать у старичка? И так информация, что называется, получилась полной. Полнее не придумать.

Двое «крутых» людей, которые представились рабочим журналистами, насильно увезли Летчика в джипе. Это заметил старичок, об этом свидетельствует и перевернутая в вагончике табуретка, и шлем, который валялся на полу… Может быть, Летчик даже сопротивлялся! Значит, все случившееся вполне можно назвать похищением – тут старичок прав, нечего в этом сомневаться.

Макар даже похолодел от такого поворота событий. Что делать? Бежать к рабочим, поднимать тревогу? Сказать, что их товарища украли? Увезли на джипе с номером, в котором есть три тройки?

Но уж очень спокойным был экскаваторщик – сам не заподозрил ничего, поверил «журналистам»… Конечно, он только посмеется над Макаром. Так не лучше ли подождать час-другой? Да и домой надо зайти, хоть рюкзак оставить. А потом, на прогулке, и продолжить расследование.

В любом случае, пока Макар не увидит Летчика хотя бы издалека, он уже не успокоится!

Глава III

Проверочная прогулка

Странно идет время! Уроки тянутся бесконечно, а стоит только выйти из школы и, пока дойдешь домой, оказывается, пролетело почти два часа. Наверное, болтовня с Лешкой заняла много времени – само происшествие на Патриарших прудах не могло длиться так долго.

Дома уже были Макарова старшая сестра Соня и младший брат Ладошка. Соне недавно исполнилось четырнадцать лет, а Ладошке восемь. Ну, а Макару, как он однажды пошутил – среднеарифметическое между ними. То есть четырнадцать плюс восемь и поделить пополам – одиннадцать.

Правда, точное среднеарифметическое не получалось, и Макару было не одиннадцать, а почти двенадцать, но шутка есть шутка. В ней главное – смысл. А смысл заключался еще и в том, что Макар во всем был серединкой между сестрой и братом. Соня – умная и рассудительная. Ладошка еще довольно глупенький – из-за возраста, конечно. А Макар, понятное дело, хоть и умнее брата, но сестре уступает по знаниям.

Да и был ли на свете мальчишка двенадцати лет или даже старше, который ей в этом не уступал бы! Казалось, Соня знает все на свете – столько книг она прочитала. Макар с ума бы сошел, если бы проглотил их такую уйму, потому он на всякий случай и не стремился прочитать их так много. Впрочем, это не мешало ему поучать Ладошку – по праву старшинства. Ну, и более зрелого ума, конечно.

Во всем остальном Макар тоже был серединкой между братом и сестрой. Ладошка смешливый, Соня серьезная, а Макар – так, наполовину. Нормальный, в общем.

Во всем, кроме красоты. Потому что Соня была самой настоящей красавицей… На это все обращали внимание, особенно на ее серебряные волосы и зеленые глаза. Макар считал, что из-за этой своей красоты Соня и стала такой умной. Неприятно же, когда тебе все время говорят: «Ну, такой красивой девочке и учиться ничему не надо! Она хоть сейчас может быть фотомоделью».

Соня пока еще точно не знала, кем она хочет быть, но постоянно увлекалась чем-нибудь умным – то живописью, то классической музыкой. Это вдобавок к книжкам, конечно.

Ну, а Ладошка, которого вообще-то звали Володей, но все называли детским прозвищем, – никакой особенной красотой не отличался. Обычный мальчишка с длинными, как у девчонки, волосами, которые он категорически отказывался стричь. Главной его отличительной особенностью было то, что он почти всегда улыбался во весь свой буратинистый рот.

А вот главной Макаровой особенностью были веснушки… И никакой радости ему такая «особая примета» не приносила. Что хорошего, когда они у тебя и на носу, и на лбу, и на щеках, и даже на ушах?

Были в семье еще и мама с папой, конечно. Они работали учеными-этнографами, то есть изучали обычаи и быт всяких народов и селений. В основном родители делали это в своем научном институте, но часто еще и ездили в командировки, да и дома все время говорили о работе. И как только они при этом успевали воспитывать детей? Впрочем, дети на них не жаловались, потому что считали, что воспитываются предостаточно.

А еще у Веселовых был маленький пушистый зверек хонорик – смесь хорька и норки. Звали его Нюком, потому что он издавал носом смешные звуки: нюк-нюк, нюк-нюк. Макар считал Нюка намного умнее и собаки, и кошки, хотя этих животных у них никогда не было. Достаточно было Нюка, общего любимчика.

Когда Макар пришел домой, Ладошка сразу же спросил:

– Ты где это шлялся?

Макар отвесил ему легкий предупреждающий подзатыльник:

– Во-первых, со старшим братом так не разговаривают. А во-вторых, хоть я и не шлялся, а гулял, разве это запрещено делать после уроков?

– Целых два часа? – удивилась Соня. – Интересно, где же ты гулял?

Макар вспомнил обстоятельства своей «прогулки» и встрепенулся:

– Понимаешь, мы с Лешкой заболтались! Он, оказывается, скульптуры делает. Из болтов, проволоки, гаек всяких… Но это не главное. Главное, что мы подошли к Патрикам, а они – разрыты!

– Да, к сожалению, – сказала Соня. – Там будут устанавливать какой-то дурацкий памятник. Я читала об этом в газете.

– Да памятником там и не пахнет! – воскликнул Макар. – Там такое, такое…

– Что же тебя так удивило? – пожала плечами Соня. – Я читала, что о памятнике еще не принято окончательное решение. Может быть, общественность и журналисты выступят против этого неуместного замысла и выскажутся за то, чтобы просто получше обустроить пруд. Почистить его, сделать глубже…

Как только Макар услышал про журналистов, то просто подпрыгнул:

– Да никакие это не журналисты! Странные типы они, вот кто!

– Ты это о ком? – не поняла Соня. – Почему они не журналисты?

Макар понял, что разговор надо начинать с начала, иначе Соня ничего не поймет. А это было очень важно. Сколько раз сестра помогала ему нужным и точным советом! Не зря все взрослые говорили, что у нее светлая голова. Не в смысле волос, а в смысле ума. Вот Макар и хотел в очередной раз воспользоваться Сониным умом. Может, она выскажет хоть какую-нибудь дельную догадку? Очень он на это надеялся…

– Ты только не перебивай, ладно? – попросил он. – А то я запутаюсь. Сейчас я расскажу тебе и заодно сам все вспомню в мельчайших подробностях. Как говорит папа, объясняющий и сам к концу объяснения кое-что поймет…

На рассказ ушло не очень много времени. Оказывается, если не спешить и не сбиваться, всегда все можно рассказать быстро. Это не урок невыученный, когда приходится мямлить и делать вид, что ты не полный дурак.

Выслушав Макара, даже Ладошка перестал улыбаться. А Соня и вовсе помрачнела.

– Неприятная история, – сказала она. – Вечно ты, Мак, оказываешься в самом центре странных событий.

– Если бы в центре! – вздохнул Макар. – Тогда я по крайней мере знал бы, что к чему. А так – только со стороны подглядывал.

– Надо было домой спешить, а не подглядывать, – заметила Соня.

– Ах так! – возмутился Макар. – Значит, ничего не вижу, ничего не слышу… И живу себе спокойненько. А вокруг пусть творятся всякие безобразия?

– Да уж, конечно, так нельзя, – согласилась Соня. – Теперь придется разбираться. Вдруг человек в беду попал!