Кто похитил Робинзона?

– Не дурак, совсем не дурак, – услышали они совершенно спокойный голос Ленчика. – Умнее просто трудно найти человека. Направить ружье на тропинку и не посмотреть – может, там кто идет... Что и говорить, для этого нужен необыкновенный ум!

Чувствовалось, что Ленчик постепенно теряет контроль над собой. Начал-то он совершенно спокойно и язвительно, но вот голос начинает повышаться, даже звенеть... Сейчас, похоже, Ленчик заорет как ужаленный каким-нибудь скорпионом. А тут еще из-за его спины высунулась Мила, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Она хотела что-то сказать и не могла. За нее это с большим успехом проделал Ленчик:

– Я вам покажу стрельбу! На катер! Быстро! Сегодня же в Москву!

Ребят словно ветром сдуло. Только что стояли на месте, испуганно моргая глазами, и – пропали. Потому что от такого непривычного Ленчикова крика они метнулись, не разбирая никакой тропинки, в бамбуковые заросли и понеслись, как какие-нибудь тропические животные, прочь.

Глава IV

ВОДОПЛАВАЮЩИЙ КАРЛСОН

– Ты не заметил, цело ружье? – спросил, с трудом переводя дыхание, Петич.

– Не-а, – помотал головой Ларик. – Если честно, я и ружья-то не увидел. Наверное, сорвало его выстрелом. Отдача, – пояснил он.

– Ты чего побежал? – спросил Петич, ухмыльнувшись.

– Думаешь, я испугался? – понял намек Ларик. – Ты побежал первый, а я за тобой.

– Вообще-то... Правильно мы сделали, что смылись, – махнул рукой Петич. – Знаю я этого Ленчика. Через десять минут будет спокойным, как кирпич. Еще звать нас будет. Давай пока не отзываться. Пусть думает, что мы испугались до смерти.

Ларик улыбнулся. Он завидовал самообладанию Петича. Только что по их вине чуть не произошло что-то страшное и непоправимое – Ларик даже боялся это назвать какими-то словами, – а Петич уже размышляет о том, как бы Ленчик не очень сильно их отругал! Да разве он не услышал о возвращении в Москву?

– Ты думаешь, он просто так крикнул о Москве? – неуверенно спросил Ларик.

– Конечно! – хмыкнул Петич. – Какая там Москва. Перепугался Ленчик, вот и заорал, что в голову пришло.

– Ничего себе, перепугался! – возмутился словам друга Ларик. – Да он ни капельки не перепугался! Я же видел, как он Милу успел оттолкнуть с тропинки да еще закрыл ее при этом. Знаешь, так испуганные не поступают.

– Ну ладно, ладно, – виновато пробормотал Петич. – Вот уже по твоему голосу слышно, что ты считаешь меня виноватым. Представляю, что будет, если я сейчас на глаза Ленчику покажусь...

– Да мы оба виноваты, что и говорить, – успокоил друга Ларик. – Но кто же знал, что они так бесшумно подплывут? Пошли обратно, объясним все.

Петич молча помотал головой:

– Рано. Пусть успокоится.

Прошло пять минут, десять. От хижины донесся едва различимый голос Милы:

– Ребята! Ау! Идите сюда!

– Ну, потихоньку трогаем, – буркнул Петич. – Готовь слова, Ларион. Объяснять ты лучше умеешь.

И Ларик приготовился. Конечно, он скажет известную фразу о том, что даже незаряженное ружье стреляет раз в год. Или вспомнит слова Чехова, которые знал от папы, – о том, что если на сцене висит ружье, то оно обязательно должно выстрелить. А еще похвалит туристическую фирму, которая устроила им такой прием, что совсем невозможно отличить выдумку от реальности. Вот они с Петичем и представили себя робинзонами. Конечно же, стали испытывать оружие. А как же выжить без оружия на этом острове? Как добывать пищу, защищаться от врагов, диких зверей?

Так что виноваты в этом выстреле совсем не Ларик с Петичем, а обстоятельства. В конце концов, не они же сами притащили из Москвы это ружье!

Подготовив свою оправдательную речь, Ларик стал абсолютно спокойным. И первым вышел из зарослей, кивком головы позвав за собой и Петича. Тот покорно последовал за ним.

Оказалось, что отбежали они на довольно приличное расстояние. Потому и голос Милы звучал так слабо.

– Только ты сразу начинай говорить, не подходя близко, – посоветовал Петич. – Пока Ленчик будет вслушиваться – забудет все свои воспитательные угрозы.

Ларик отмахнулся от таких советов. Он совсем не боялся Ленчика. Во всем случившемся Ларика поразил тот счастливый финал, благодаря которому жизнь иногда кажется чудом.

Вот, например, однажды рядом с Лариком упал кирпич. Рабочие на десятом этаже выкладывали на балконе стену и уронили его сверху. Он с таким страшным чавкающим звуком приземлился на газон, что Ларик передернулся от ужаса, представив, что было бы, если б... Тогда он смотрел на эти полметра, отделяющие его от места падения кирпича, и удивлялся тому, что абсолютно ни о чем не думает. Это потом он рассуждал о везении, о невезении, о случайности, о неслучайности – как какой-нибудь мудрец. А когда смотрел на кирпич, то просто радовался, что так произошло. Наверное, то же самое испытывает кошка, которая успела шмыгнуть на дерево перед самым собачьим носом. Радуется, и все. Без всяких мудрых мыслей.

К тому же сейчас боль в правой коленке отвлекала Ларика от умных размышлений. Когда что-то болит, не очень-то порассуждаешь. Думаешь только об одном: вот прекратится боль, тогда и жизнь станет наконец простой и приятной.