Крона огня

Карел зе Страже не был новичком в ратном деле и потому быстро нашел верную тактику: куда бы ни поворачивался гигант, сэр Жант моментально оказывался у него за спиной.

– Где еда? – недовольно гундосил огроменный детина, из-под руки созерцая бескрайние степные просторы. И вот, когда начало темнеть, наконец впереди показались деревья. – Там должна быть еда, – радостно сообщил Фрейднур и бегом устремился в чащу. Деревья, уже десятки лет стоявшие на одном и том же месте, не разделяли его прыти и даже, на беду себе, не подумали расступиться. Удар по стволу лапищей в одну сторону, еще один удар в другую – сосны толщиной в обхват переломились с хрустом, будто пережаренные чипсы. Карел изрядно отстал, но сбиться с пути было невозможно, за спиной Фрейднура оставалась широкая просека, вернее, пролом.

– Ага, олень! – раздался впереди радостный клич великана. – Не убегай, олень, я буду тебя есть!

Вовсе не обрадованный такой перспективой, лесной рогоносец припустил со всех ног, но даже со своими четырьмя он не мог сравниться в скорости с бароном-переростком. В конце концов, сэр Жант видел это собственными глазами, несчастный зверь взметнулся над лесом, с ужасом ревя и перемалывая копытами воздух, затем рухнул наземь, и впереди послышалось радостное чавканье. Нурсийского принца невольно пробрала дрожь. Не то чтобы его побратим был отягощен избытком светского воспитания, но прежде оленей живьем он в пищу все же не употреблял. Карел осторожно приблизился, стараясь держаться с наветренной стороны. Но уловка не удалась: гигант немедленно почуял претендента на честно пойманную добычу, с размаху грохнул себя кулаком в грудь, зарычал и начал оглядываться в поисках обидчика, чтобы обогатить свой обед второй переменой блюд. Но такого вблизи не оказалось. Различив побратима среди выкорчеванных деревьев, великан расплылся в радостной улыбке, будто прежде и не подозревал о его присутствии поблизости. Затем всполошенно хлопнул себя ладонью по лбу.

– Ой, а еда-то кончилась. Сейчас я тебе еще что-нибудь поймаю.

Он огляделся, стараясь в надвигающихся сумерках разглядеть еще какую-нибудь живность.

– Не надо, я сам как-нибудь, – попытался было возразить Карел, но тщетно. Фрейднур уже наметил очередную жертву и, снова ломая деревья, устремился за ней в погоню.

– А ну, стой! – пугая живность, ревел он. – Мы тебя будем есть.

Богемец схватился за голову. Ему доводилось слышать про заколдованного принца, которого должна была поцеловать красавица, чтобы вернуть прежний облик или хотя бы превратить во что-нибудь стоящее. Но это был явно не его случай.

– Не надо, Фрейднур! – закричал сэр Жант вслед быстро удаляющемуся гиганту. – Погоди! – Это слово едва слетело с его губ, когда вдруг он почувствовал спиной тяжелый давящий взгляд. Стараясь двигаться как можно спокойней, Карел повернулся и увидел перед собой крупного, пожалуй, слишком крупного волка. Тот глядел не отрываясь, будто гипнотизировал чужестранца. За ним из-за поломанного ствола появился еще один зверь, потом еще два с другой стороны…

– Опять волки! – Сэр Жант отступил на шаг, вспоминая не слишком давнее знакомство с Дагобертом и его мамашей. – А ну-ка проваливайте подобру-поздорову! – Мечи, оба – и свой, и Фрейднура – с тихим шелестом покинули ножны. – Ну-ка, кто первый? – Звери выжидательно глядели на принца Нурсии, вовсе не горя желанием близко знакомиться с булатной сталью, но и не пускаясь наутек. – Сейчас я кому-то хвосты-то поотрубаю, – пригрозил Карел, запуская пропеллеры клинков. – А ну, кыш отсюда!

Ему показалось, что вожак стаи как-то неестественно оскалился, будто улыбаясь. Затем мощный волк крутанулся, точно проверяя, на месте ли хвост, перевернулся через голову, и через мгновение перед сэром Жантом стоял Баляр в широком одеянии из волчьего меха. Вслед за ним подобный маневр совершили прочие звери, и вскоре на усеянной обломками деревьев прогалине расположились полторы дюжины невров.

– Ты что ж дудку-то не смастерил? – радуясь встрече, попенял сын властителя лесного народа. – Я же тебе говорил.

– Не успел, – все еще не имея сил осмыслить стремительный бег событий, пробормотал Карел зе Страже. – А вы что это тут делаете?

– Охотимся, – в свою очередь удивился Баляр. – Мы всегда так охотимся. Мы же невры!

– А-а, – в обалдении протянул нурсийский принц. – Ну, раз вы – они, тогда да, тогда конечно. Но мы же друзья? – на всякий случай уточнил он.

– Конечно, что за вопрос?! Я всегда буду помнить, чем тебе обязан. И они все тоже. – Баляр обвел рукой нахмуренных охотников. – Вот только скажи, что это нынче происходит в чаще?

– Это Фрейднур так преобразился. Он только и делает теперь, что пищу ловит. Этакую утробу попробуй накорми!

Невры что-то загомонили, недовольные переполохом в своих охотничьих угодьях.

– Стало быть, все еще хуже, чем я думал, – печально вздохнул волчий берендей. – Но тут уж есть как есть. Мой народ просит тебя, и я прошу тебя, как друг, уведи его отсюда. Твой побратим распугает зверье и переломает деревья, нам здесь нечем будет поживиться.

– Как я его уведу, да и куда? До франкских земель мы на драконе не один день летели, а пешком-то и вовсе железные сапоги до дыр стопчешь, и то не дойдешь. А дорогой ему что-то есть нужно. Он сейчас оленя в один присест умолотил, как так и надо, и, похоже, не наелся вовсе.

– Да, непростое дело.

– Конечно, непростое. У него в голове, кажется, все перемешалось: то он злобный хаммари, то славный франкский барон. А что будет в следующий миг, так и вовсе не угадаешь.

– Я тебе ничем помочь не могу. – Баляр покачал головой, погружаясь в раздумья. – Тут волхвы нужны, шаманы… Хотя можно попробовать, если приятель твой послушает мою речь и пойдет, куда скажу.

– Меня он, кажется, слушает. Я попытаюсь увести.

– Вот и хорошо. – Баляр потер руки. – Но помни, если ты решишь вернуться с ним в эти места, то больше я не встречу тебя как друга.

– Так что, дудку можно больше не делать? – разочарованно поглядел на лесного человека нурсийский принц, указывая на свой дорожный посох.

– Давай сюда, – резко оборвал Баляр. – Сейчас мы исчезнем, твой дружок, кажется, уже кого-то поймал, возвращается. Дальше идите по волчьему следу, он приведет вас на широкую поляну, окруженную семью раскидистыми дубами. Ложитесь там спать и ничего не опасайтесь. Постарайся все же, чтобы этот громила больше не портил нам охоту.

Он вновь крутанулся на месте, перекинулся через голову и обернулся волком. Еще мгновение, и стая исчезла в чаще.

– Что там они придумали? – недовольно пробурчал Карел. – Ладно, ночевать все равно где-то надо.

«Безделье губит армию не меньше, чем сражение», – любил приговаривать Камдил, не раз в годы совместных операций возглавлявший различные войска. Теперь эта участь выпала его напарнику, всю жизнь избегавшему подобной чести. Но, ничего не поделаешь, изо всех сил стараясь представить себя грозным Вальдаром, Сергей прохаживался вдоль строя баронских отрядов, которым выпала высокая честь охранять мир и покой во франкских землях.

Властители замков и обширных угодий, приведшие в Париж сотни оружных людей, поглядывали на него с плохо скрытым недоумением. Всякий знал, что этого кривоносого сухощавого верзилу в балладах именуют едва ли не отцом победы над абарами. А ведь никто из баронов, сражавшихся подле Дагоберта в тот день, не видел его на поле боя. Многие готовы были поклясться, что он появился в шатре кесаря лишь после кровавой сечи, и потому свалившиеся на чужеземца почести воспринимались ими как личное оскорбление. Собравшись у костров военного лагеря, командиры отрядов тихо ворчали, что, видимо, Гизелла решила стать «веселой вдовушкой», и кривоносый просто-напросто ее избранник. Эти толки не прибавляли командиру баронской гвардии почтения и не гарантировали преданности.

Теперь же, когда речь зашла о назначении дукса – главнокомандующего франкским войском, на Лиса и вовсе начали поглядывать искоса, подозревая, что красавица Гизелла пожелает видеть на этом посту верного лично ей чужестранца. Конечно, среди тихих речей, раздававшихся у костров, звучали и другие: что Рейнар и его соратники спасли юного Дагоберта и посадили его на трон, что именно этот чужак смог раскусить заговор коварного майордома и помешать ему. В ответ слышались заверения, что никакого заговора не было и в помине, что все это поклепы на первейшего вельможу Нейстрии и измышления врагов, чтобы добиться власти, опутать юного кесаря сетями, а может, даже и женить на красавице Ойген, которая тоже весьма необычная девица.

И вот теперь длинный кривоносый нурсиец прогуливался мимо баронских отрядов, напустив на себя вид столь грозный и суровый, как будто и впрямь имел право раздавать здесь команды. Между тем Сергей остановился, понимая, что дальше этак гулять не имеет смысла, и повернулся к замершим в ожидании шеренгам.

– Товарищи солдаты! – совсем как в давние годы после окончания училища, рявкнул он. Затем, увидев изумленные лица, добавил: – Ну и всякие там господа бароны! Сегодня будем заниматься строевой подготовкой. Я видел ваши передвижения на поле боя – это разрыв сердца на портянки. Смех и слезы! Причем смех врагов и слезы матерей. Вместе вы сила, а в другом месте вам лучше не оказываться. – Он поднял кулак. – Вот как эта штуковина. А если отогнете палец, так его можно сломать одним движением. – Бойцы невольно попятились, видимо, полагая, что диковинный чужестранец сейчас же начнет ломать им пальцы. – Стоять! Команды «вольно» не было. Сегодня отрабатываем прохождение сомкнутым строем и повороты в движении. Отряд обязан действовать как единый механизм, – сурово объявил Лис и тут же понял, что его слушатели вряд ли когда-либо видели механизмы. – Словом, копейщики – вперед, сомкнуть щиты.

Бойцы, привыкшие действовать организованной толпой, в рассыпном строю, с ревом наскакивая на противника и рубя его от души, несколько оторопели, но все же поспешили выполнить приказ.

– Первая шеренга, копья вперед, вторая – на уровне плеч, бейте противника сверху. Вперед-назад, вперед-назад, третья линия поддерживает вторую. Лучники прикрывают фланги. Всякие там рубаки с топорами и саксы с скрамасаксами – позади первых трех шеренг. Когда в строю противника появляется брешь – вклиниваетесь туда и рубитесь с хеканьем. Все ясно?

Судя по лицам слушателей, они разобрали почти все слова, но не смогли уловить в них смысла. При первой же попытке выполнить указанное построение отряды сбились в кучу, превращая довольно грозное войско вполне внушительного вида в невнятную толпу вооруженного сброда.

– Это шо, армия? Это стадо баранов! – гневно закричал Лис и тут же пожалел о сказанном. Дотоле стоявшие перед ним франки не владели техникой боя римских легионов или швейцарских баталий, но каждый был отменным рубакой и вольным человеком. Услышав столь нелестное высказывание в свой адрес, каждый в этой толпе немедля повернулся и с недвусмысленно угрожающим видом начал двигаться в сторону обидчика, желая уточнить, кого это он назвал бараном? Слова команд заглушались общим ропотом. В голове Сергея ополоумевшей стаей белок носились идеи, как остановить спонтанный бунт. Горько ныло под ложечкой: «Да, у Камдила такого бы не произошло».

– Всем стоять, остальным строиться! – кричал он, но безрезультатно. Вдруг общий гомон стих, будто отрезало. Лис оглянулся: позади, стоя в стременах скакуна, высился Дагоберт. Он в полном безмолвии глядел на происходящее так, будто приехал лично посмотреть, что это за шум. И шум пропал, исчез сам собой. Воины в почтительном молчании преклонили колена перед государем.

– Встаньте, – все так же спокойно и буднично скомандовал кесарь. – Встаньте и учитесь воевать. Делайте, как он говорит. А вас после воинских занятий прошу ко мне.

Лис поклонился, стараясь скрыть невольную досаду.

– Всенепременнейше, мой государь.

Глава 6

Голод не тетка, наследства не оставит!

    Молодой повеса

Карел почесал затылок. Там, где только что крутилась волчья стая, теперь не осталось даже следов. «Вот это да!» – пробормотал он, на всякий случай ущипнул себя, чтобы проверить, не заснул ли ненароком в тени великого древа и не снится ли ему эта странная дребедень. Щипок получился вполне реалистичный, но еще более неопровержимым доказательством бодрствования послужила преизрядная туша матерого секача со свернутой шеей, рухнувшая к его ногам буквально с небес.

– Держи, – почти ласково пророкотал Фрейднур, – я тебе свинку поймал.

Нурсийский принц обалдело поглядел на «свинку». Десяток крепких парней вряд ли съели бы ее в один присест. Но, впрочем, судя по лицу великана, он и сам бы не отказался слегка перекусить.

– Погоди, сейчас поджарю, – оглядываясь, чтобы найти место для кострища, сказал нурсиец.