Полководец

– Посмотрим, чему же научит тебя этот маленький листок!

Сила не поможет. Вода все равно найдет свой путь. И ты будь, как вода! Тогда сила врагу не поможет, и ты выполнишь свой долг.

Подняв его повыше, старик отпустил листок на волю. Тот, кружась, неторопливо опустился на прежнее место.

Катилина проводил его глазами и ничего не сказал.

– Ну?! – подтолкнул его своим словом князь. Катилина молчал, не зная, что и подумать. А уж до слов ему было и вовсе далеко! Стыдливый румянец приготовился укрыть его лицо.

– Ладно, – сказал старик, – Я тебе помогу! Он поднял небольшой камень и отпустил его. Тот тотчас упал возле листка.

– Это то, что должен был сделать ты! А теперь мы ждем твой ответ!

Молчать было уже нельзя. И Катилина заговорил прежде, чем приготовил ответ:

– Орел извлек этот урок! Он кружит, высматривает добычу, а потом складывает крылья и камнем бросается вниз. Невозможно укрыться!

– Правильно! – одобрил старик и посмотрел на князя, – И ты должен научиться складывать крылья! Но помни, что и враг твой может это уметь! Здесь два урока.

Снова взглянул на князя и увидел в его глазах согласие. Тогда он сказал:

– А теперь ты нам дай урок! Любая вещь, что попадется на глаза, тебе в этом поможет. Надо только представить себе и другую вещь, совсем не такую, как эта. Оглянись вокруг и дай нам урок!

– Мы не уйдем отсюда, пока ты не сделаешь это! – добавил князь с улыбкой, – А ты сможешь, я верю!

Катилина осторожно ощупал глазами все, что видел перед собой, и остановил свой выбор на тонкой веточке абрикосового дерева, прогнувшейся под тяжестью плода.

Он подошел к ней и слегка приподнял абрикос ладонью. Опустил руку и посмотрел на своих учителей.

Потом без труда снял плод с ветки, которая тотчас выпрямилась, слегка подрагивая своим худеньким тельцем.

– Так и человек, – сказал Катилина, – сгибается под тяжестью заботы. Слишком дерзок – возложи на него заботу и он согнется! Хочешь, чтобы выпрямился – посмотри, в чем его забота, и сними её с него! Только не всегда легко её увидеть. Бывает, что она укрыта от чужих глаз, как плод листьями, и заметна лишь тогда, когда становится уж совсем тяжелой.

Любой человек сгибается под тяжестью заботы. Слишком дерзок – возложи на него заботу и он согнется! Хочешь, чтобы выпрямился – посмотри, в чем его забота, и сними ее с него!

– Ладно! – сказал князь. – Ты потратил слов больше, чем нужно. Если урок длинный, он не укладывается в правильное место. Но всё же это – твой первый шаг, и мы принимаем его!

Старик улыбнулся:

– Иди, и да не оставит тебя мудрость! Катилина поклонился, дотронувшись рукой до чистого своего сердца, и ступил было прочь, но, поколебавшись, остановился:

– Прости, но я не смею уйти!

– Отчего же?

– Я не понял, почему ты сказал про мудрость! – Ты не понял! Хорошо. А что же ты подумал?

– Я подумал, что надо спросить, если не понял. Вот я и спрашиваю!

– Это и есть мудрость! – рассмеялся князь. – Мудрый человек без усилий превращает добрую мысль в доброе дело! Без усилий, Катилина, без усилий… Если бы бабочке было трудно летать, она бы не стала бабочкой! А теперь уж останься пока с нами!

* * *

Старый князь велел позвать Марию, и двое мальчишек побежали за ней наперегонки. А князь сказал Катилине:

– Садись пока. Хочешь сыр, виноград? Катилина покачал головой.

– Почему нет? Ты же только что с поля! Князь улыбнулся глазами.

– Что? Не такое для тебя сейчас время, чтобы – вот так вот – есть сыр и виноград?!

– Да.

– Это неправильно! Ты не безмятежен, Катилина. Не безмятежен! Ай, ай! Мое время суетливым муравьем спешит на закат, а ты всё ещё юн, всё ещё не повзрослел! Как же я тебя отпущу?!

Князь рассмеялся и подтолкнул к Катилине блюдо. Катилина улыбнулся, отломил кусочек и спросил:

– А кто же тогда – взрослый?

– Тот, кому нет нужды гнаться за облаком и обманываться.

– А я обманываюсь?

– Спит человек или притворяется спящим, знает только он сам. А росток, если даже его сильно тянуть вверх, от этого быстрее не вырастет! Не так ли?! Просто возьми навсегда в свое сердце безмятежность и живи с нею!