«Удалой кабанчик» Забавные и не очень байки о 90-х

ПРЕДИСЛОВИЕ

Предлагаемые вам истории сотканы из воспоминаний, ощущений и впечатлений, которыми щедро одарило меня десятилетие перемен — лихие девяностые годы. Время свободы и беспредела, хаоса и надежд, когда привычный мир рушился, открывая пространство как для новых возможностей, так и для тяжелейших испытаний судьбы.

Почему именно об этом времени я стал писать рассказы?

Потому что оно оказалось переломным моментом в жизни каждого россиянина.

Потому что тогда мы впервые столкнулись лицом к лицу с новыми реалиями капитализма: экономической нестабильностью, криминальными разборками, неопределённостью будущего и свободой выбора, которой многие оказались просто не готовы воспользоваться.

Я написал эти рассказы ещё и потому что хотел запечатлеть противоречивую атмосферу тех лет — с охватившей многих господ, бывших ещё вчера товарищами, жаждой наживы и склонностью ради денег пуститься во все тяжкие грехи.

Этот сборник — ни что иное, как попытка понять и осмыслить события, свидетелем и активным участником которых я был сам.

Описанные события показывают разные стороны той эпохи: героизм и трусость, честность и обман, любовь и ненависть.

Они напоминают нам о том, как важно сохранять человечность и достоинство в любых обстоятельствах, какими бы сложными они ни были.

Читайте этот сборник, погружайтесь в атмосферу тех лет, вспоминайте или узнавайте новое. Возможно, вы найдёте в нём что-то близкое, созвучное вашей душе, или откроете для себя нечто совершенно неожиданное.

Ведь моя личная история, как и ваша, по сути своей является частичкой многоликой истории нашей отчизны, и я не мог не поделиться ею с вами, мои дорогие читатели!

УДАЛОЙ КАБАНЧИК

Зимнее утро. Яркое солнце, ядрёный мороз и изморозь создали фантастическую картину оптического миража — перед нами сияют не одно, а целых два солнца. Завораживающее зрелище, которое нечасто увидишь. До ближайшего села ехать ещё километров десять. Пустынная зимняя дорога, лишь стайки снегирей суетливо перелетают с места на место да красавцы-щеглы кормятся на головках репейника.

Настроение у нас с братом отличное. Машину с углём, выцыганенным за трёхлитровую банку самогона у работников разреза, не получавшим всего полгода зарплату, мы удачно обменяли у жителя алтайской деревеньки на приличного кабанчика.

Издали приметили, как не то человек, не то зверь отчаянно барахтается в придорожном сугробе, тщетно пытаясь вырваться из его снежных объятий. Подъезжаем и видим, что это упитанный кабанчик под два центнера весом! Разорванное правое ухо, чёрная отметина на боку придавали поросёнку удалой вид. Он напоминал мне моего соседа-пьяницу Сергея Даниловича после душевного, в состоянии изрядного подпития, разговора с женой.

Как он здесь оказался? Странно, ведь ближайшая деревня находится довольно далеко. Что ж, грех отказываться от такого подарка судьбы! «Дают — бери, бьют — беги».

Быстро отправляем барахтающееся животное прямиком из снежной ловушки в кузов. Хрюшку связывать не стали. Зачем? Высокий задний борт нашего фургона и брезентовый полог гарантировали сохранность презента.

Известно, что у свиней никудышный вестибулярный аппарат, и в кузове, то и дело уходящем из-под ног, приступы тошноты не способствуют мыслям о побеге.

Наконец, впереди показалась запорошенная по самые окна степная деревня. Здесь, в придорожном кафе, нас ждал долгожданный обед: борщ с приличным куском мяса, котлеты с картофельным пюре, сибирские пельмени величиной с детский кулачок и, конечно, особо любимые моим младшим братом, а по совместительству водителем газика, блинчики с домашним творогом. Всё меню умещалось на развёрнутом листе школьной тетради в клеточку. Блюда были приготовлены с душой, подавались внушительными порциями с подовым хлебом, только что вынутым из печи, и обладали особенным домашним вкусом.

В столь ранний час в заведении почти никого не было — лишь в углу сидели такие же, как и мы, собратья по ремеслу: небритые, пропахшие солярой и «Примой» алтайские бродяги-заготовители. Мужики, поглощая миски борща, больше похожие на небольшие тазики, успевали ещё что-то оживлённо обсуждать!

Мы заказали то, что требовал голод, и стали ждать, пока накроют стол. Грызём сухарики, загодя принесённые к борщу, и невольно прислушиваемся краем уха к разговору соседей, хорошо сдобренному — словно пельмени перцем — русским матом. Порой беседа прерывалась таким раскатистым хохотом, что я боялся, как бы наваристый борщ попал им в не то горло!

Мы поняли, речь шла о кабанчике, которого им удалось, так же как и нам, поймать в сугробе. Однако, когда они упомянули приметы беглеца — а именно, разорванное ухо и чёрное пятно на правом боку, — нас осенила нехорошая догадка: «А не наш ли это, случаем, кабанчик? Вернее, не их ли?» А если по справедливости рассудить, то это поросёнок не их и не наш, а тех заготовителей, от которых он как колобок из сказки удрал!

Интересуюсь:

— Парни! А вы уверены, что ваш хряк не подложил вам свинью и не подался в бега?

— Да куда ему, лешему, деться-то! Мы специально борта на три плахи нарастили! Ни один год скотину живым весом закупаем. От нас, как из Владимирского централа, ещё никто не убежал!

— А вот мне кажется, что мы вашего трофейного кабанчика в сугробе поймали!

Чтобы убедиться в истинности моих слов, выходим во двор на мороз, идём к машинам.

Один из парней, тот, что повыше, встал на заднее колесо «газика» и заглянул в кузов:

— Едрёна вошь! Выпрыгнул! Как так ухитрился-то? Не поросёнок, а австралийский кенгуру!

— Парни, не переживайте! Ваш беглец у нас! Мы за вами ехали и подобрали вашего алтайского «Боба Бимона»!

Мы с артистизмом фокусников бродячего цирка открываем задний борт фургона, откидываем брезентовый полог и... обнаруживаем пустоту... Кроме приобретённого нами по бартеру чумазого хряка, в кузове никого нет!

Скорее с восхищением, нежели с досадой, один из мужиков пробормотал:

— Это не поросёнок, а колобок из сказки: «Я от дедушки ушёл, я от бабушки ушёл, а уж от вас, дураков заготовителей, и подавно убегу!» Взял — да и убёг! Жаль только, пропадёт животинка! Холод собачий, сугробы по пояс... Если в третий раз кто-нибудь не подберёт, замёрзнет или волки съедят... Да бог с ним! Как говорится, как пришло, так и ушло!

Через год, поздней осенью, мы снова оказались в тех краях. В одной из деревушек сговорились с пожилой сельской учительницей, и она, поторговавшись для приличия, согласилась за вполне приемлемую мзду уступить нам пару кабанчиков. Когда же мы, как отважные пигбои (поросячьи пацаны), сноровисто перебрасывали через борт наш живой, пронзительно визжащий груз в кузов, женщина посоветовала нам хотя бы стреножить поросят.

— Зачем? Куда они денутся? - отмахнулся я.

— Ребята, послушайте! В прошлом году приезжали ко мне заготовители и сторговали Борьку. Хороший такой кабанчик был, с надорванным ухом. На следующее утро пошла перед дойкой Маньке пойло выносить и вижу на заднем дворе — вроде как мой Борька бегает, весь в саже как чёрт без рогов. Признаться, я его в предрассветных сумерках только по разорванному уху и признала! Видно, в углярке где-то по дороге заночевал. Так что вы, ребята, того, от греха подальше, лучше хрюшек-то скрутите.

Мы рассказали женщине, что уже имели честь познакомиться с её удалым Борькой, который от нас, как и от прочих недругов, сумел удрать!

- А кстати, как он поживает? — спросили мы женщину.

Учительница виновато улыбнулась и пригласила нас в избу:

- Пойдёмте, покажу...

На столе стоял небольшой, источающий аппетитные запахи, эмалированный тазик румяных пирожков с ливером... Нина Осиповна дала нам в дорогу свою стряпню, а мы на всякий случай связали кабанчиков верёвкой. А вдруг они тоже удалой прыгучей породы?

КСИВА ПО АЛТАЮ

Начало девяностых. Ельцин, который из «товарища», переодевшись налету, стал господином, — издал указ. Суть его можно было выразить всего двумя словами: «Торгуют все!» Правда, при этом оставалось совершенно неясным, кто же тогда работать будет?

Нас, как и весь российский народ, захлестнула мелкобуржуазная волна жажды наживы, и мы с братом, дабы не захлебнуться в её мутных водах и во исполнение указа президента России решили заняться коммерцией. Бизнес был до безобразия прост: мы на хлебородном Алтае закупали превосходную муку и везли её на малую родину — дважды орденоносный Кузбасс. После чего заезжали на грузовике в частный сектор нашего пыльного шахтёрского городка, и через пару часов бойкой торговли мешки с мукой исчезали в домах граждан, а у нас в карманах появлялась кое-какая наличность.

Время было смутное, и честно скажем, даже страшное, а оно, как, известно, во все века порождает лихих людишек, кои начинают чинить разбой на дорогах. Памятуя об этом, мы старались объезжать большие города, но в этот раз решили рискнуть и проехать из Алейска через столицу Алтая, город Барнаул.

Подъезжаем к единственному тогда мосту через Обь. Неожиданно наш грузовик блокируют две девятки крысиного цвета с затонированными паяльной лампой стёклами. Всё! Приехали! Во избежание аварии приходится остановиться. Ребята, все как один — в бандитской униформе: кожаных куртках, китайских кальсонах «Адидас», с цепями жёлтого цвета. Нагло, словно солдаты Суворова при штурме Измаила, полезли в кабину нашего МАЗа! В итоге крепость пала...

Начинается обычная в таких случаях и до боли надоевшая «душевная» беседа:

-Братаны! Чё везёте?

-Муку везем в детский сад!- не моргнув глазом, соврал я, надеясь таким образом вызвать хоть какое-то сочувствие к бедным детишкам, которые без нашей мучицы будут голодать.

-С кем работаете? За дорогу башляли?

К тому времени у меня уже был опыт общения с такими «родственниками», и поэтому особенного страха не было! Я точно знал, как и что говорить, а где лучше промолчать. Торг начался с 200 рублей, но благодаря моему природному красноречию и детишкам, которые ждут не дождутся в детском саду румяных пирожков из алейской муки, мы достигли консенсуса и остановились на 50 рублях! Даже по тем временам деньги были сравнительно небольшие, и поначалу я остался весьма доволен итогом переговоров.

При этом, шайка вымогателей выписала нам пропуск (ксиву) на проезд по всему Алтаю. В нём было прописано все, вплоть до того, что выдаётся пропуск по всему краю на машину номер такой-то, а в конце этой писульки «братаны» даже черканули номер телефона для справок. Однако, дату под документом они забыли поставить. Позднее их оплошность спасла нам энную сумму денег.

Въезжаем на мост. А у меня в голове вертится предательская мысль: «Может быть, это какая-нибудь залётная шпана, а я перед этими свиньями бисер метал и выворачивался? Может быть, надо было послать их куда подальше и не давать им денег вообще?»

Но вскоре мои сомнения рассеялись. На противоположном берегу при съезде с моста был пост ГАИ. Там нас ожидала пара помятых унтер-офицеров, вооружённых одной на двоих волшебной полосатой палкой и рулеткой. Один из господ офицеров, словно под лупой, изучил все наши документы и не нашёл в них ничего противозаконного. Второй в это время ходил вокруг машины кругами и высматривал, к чему бы можно было придраться. От обоих разило таким перегаром, словно они всю ночь пили легендарный советский портвейн «777».

Слава богу, от реки дул ветерок, и он частично относил в сторону мерзкий запах!

Наконец один из них вытащил рулетку и стал измерять кузов машины. Его труды во благо своего кармана увенчались успехом!

Мы же с удивлением узнали, что у нас грузовая платформа установлена на раму с грубейшем нарушением технического регламента и выпирает туда, куда ей не надо выпирать аж на целых двадцать сантиметров! Но это ещё не всё. Второй страж правопорядка узрел дополнительный бак и очень обрадовался. Радость его была сродни восторгу рыбака, поймавшего в захудалом пруду килограммового окуня.

— Ага, нарушаете, значит? Бачок лишний присобачили!

— А что Вам не нравится? Бак заводской, идёт в комплекте с машиной. Да и сами знаете, солярки вообще на заправках нет, а запас никогда не помешает.

Милиционер напряг свою фантазию и рассказал нам, к чему может привести наличие лишнего бака.

— Вот представьте себе, едете вы значит, едете… А навстречу «Икарус» с пионерами, а у вас, так сказать, это самое, самое … отвалится лишний бак да прямо под колеса автобусу. Авария. Пожар. Крики, стоны. Дети вместе с пионервожатым гибнут. А вас на десять лет отправят в тайгу лес валить.

Вот тут я уже не выдержал и по-настоящему завёлся.

- Вы вместо того, чтобы у нас горбом заработанную копейку вымогать, лучше бы ну хоть какой-нибудь порядок на дороге навели! Не западло? У вас под носом рэкетиры орудуют, деньги с водителей вымогают, а вы бездействуйте!

-А вы кому за дорогу заплатили, Чёрному или Косому? - буднично спросил один из них.

Нам стало ясно, что все они за одно и одним миром мазаны. Я даже ощутил некое успокоение души, так как наши вымогатели оказались не какой-нибудь шпаной, а «реальными пацанами», а значит, деньги потрачены не зря!

Без всякой мзды члены органов, видимо, страдая от мучительного похмелья, отдали нам документы, и мы продолжили свой путь домой.

Через пару недель мы вновь отправились на Алейский мелькомбинат. История повторилась, но уже в другом месте. Однако, пока очередные бандиты лезли к нам в кабину, мне удалось поставить дату на ксиву от бригады Чёрного.

-Привет, братаны! С кем работаете?

-С Чёрным работаем, вот он нам сегодня пропуск по Алтаю выписал!

«Братан» внимательно изучил бумажку с каракулями и остался доволен.

-Счастливого пути, пацаны! Чёрного знаю, кореш мой! Вместе у хозяина срок тянули! И номерок евошний! Ехайте смело. Чёрный в реальном авторитете!

И опять, точно так же, как раньше, мы успешно преодолели преграды в лице алчных дорожных рэкетиров и таких же не менее охочих до дармовщины сотрудников ГАИ. А листок тетрадки с каракулями полуграмотных бандитов подтвердил истинность народной мудрости: «Что написано пером — не вырубишь топором».

Очевидно — устройство мира гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд, поэтому личные знакомства часто имеют приоритет над законами. Тогда мы, рождённые в СССР, с горечью осознали, что в стране наступили времена, когда умение договориться значит куда больше правдивости и законопослушания.

Время становления дикого капитализма в России научило нас мгновенно принимать решения и находить выход из любых ситуаций, а также осваивать основы психологии уже не по учебникам.

ЗАБРОШЕННАЯ РОДИНА

Старая церквушка на краю села,В том селе осталась лишь одна изба.В той избушке старой батюшка живёт,В светлый праздник Пасхи службу он несёт.А в церквушке пусто, нет в ней прихожан.Христианский праздник, но без христиан!Кто-то на погосте спит уже давно,Те, кто помоложе, бросили село.Лишь одна старушка с свечкою стоитИ молитвой тихо с Богом говорит!А в окрест церквушки Русская земля,

Божье воскресение снова ждёт она!

13 СПИЧЕК

Атеизм в университете я сдал на отлично и даже написал для зачёта реферат на тему «Мнимые демоны современной жизни», поэтому во всякую чертовщину не верю. Но над такими «умными», как я, лукавый посмеивается и время от времени старается подложить свинью.

При посещении Бийской спичечной фабрики убедился в этом на собственном опыте.

— Один, два, три, четыре... Двенадцать! Мужики! Всё как в аптеке. Счастливого пути! Нам отгружают со склада двенадцать фанерных ящиков довольно внушительного размера, в каждом из которых находится аж три тысячи добротных, сделанных по-советски, на совесть, спичечных коробков.Фургон пустой, и всё прекрасно видно. Считаем вместе с кладовщиком — склонной к полноте дамой в телогрейке.— Раз, два, три, четыре... Двенадцать! Всё чика в чику.Обмениваемся с ней на фактурах автографами и едем к проходной. Здесь нас встречает бравый вахтёр с буденовскими усами, но без лошади и шашки. Вновь пересчитывает ящики.Но тут начинается самое интересное. Только мы выезжаем за территорию завода, мой водитель Андрей вдруг начинает хохотать:

-Эй, профессор математики! Да у нас тут не двенадцать, а тринадцать ящиков! - А как ты заметил?

— Стоял в сторонке, наблюдал и тогда уже видел, что ящиков 13. Я же тогда не знал, что по накладной их 12! Только когда охранник на моих глазах вслух произнёс цифру 12, понял - вы все трое ошиблись.— Этого не может быть! Мы вместе с кладовщицей их считали! Охранник тоже пересчитывал! Не могли же мы втроём просчитаться!— Спорим?— Давай! На что?— Как на что? В кафе угостишь меня моими любимыми блинчиками с творогом. И хватит с тебя!Нет, такого не может быть! Снова считаем. Ящиков действительно тринадцать! Чика в чику! Как в аптеке! Чёртова дюжина. Видимо, поэтому нас всех троих и путал бес! Остановились на обочине и в третий раз пересчитываем ящики:— Один, два, три, четыре... Тринадцать!Что ж, приходится признать очевидное: между наукой и мистикой существует некий невидимый мостик, по которому бродит леший демон математики. Он оказался таким проказником, что заставил трёх взрослых людей в здравом уме и твёрдой памяти дважды ошибиться при простейшем счёте! Вот уж точно — основа всякой науки, математика, подтверждает существование высшего юмора Вселенной!

Пришлось возвращаться на фабрику и отдавать лишний ящик. Нам чужого не надо. Мы парни честные.

РАНО ЕЩЁ

Разбудил меня утром стук,

Сердце ёкнуло, а вдруг?

Может, это старуха с косой

Позовёт меня в вечный покой?

Слава богу, кажись, обошлось

И идти на тот свет не пришлось!

Это дятел на старом столбе

Телеграмму отбил в тишине!

Мол,живи, ещё рано тебе

Почивать в холодной земле!

УВЯДШИЕ РОЗЫ

Есть у меня приятель Виктор — добрейшей души человек, художник, за всю свою жизнь мухи не обидел. Что еще более необычно для данной творческой профессии — он был в меру пьющим. Живописцу шёл седьмой десяток. Но сие обстоятельство не мешает ему время от времени влюбляться и бросаться в пучину страсти.

А чему тут удивляться? Любви все возрасты покорны. Я вот пару дней назад прочёл, что одна дама в девяносто один год сочеталась с любимым законным браком. И это не где-нибудь на Кавказе, Мекке долгожителей, а в Москве!

Художники принадлежат к счастливцам, профессия которых избавляет от необходимости ломать голову над выбором подарка: им не приходится рыскать по магазинам в поисках подходящего презента — приличного и, вместе с тем, необременительного для тощего кошелька.Очередная избранница Казановы с мольбертом оказалась дамой приятной полноты постбальзаковского возраста, с благородными манерами, достаточно интеллигентной, чтобы не материться и, что особенно важно, совсем недавно освободившейся от семейных уз путём захоронения супруга. Как водится, она пригласила своего избранника на день рождения. Мой приятель решил подарить своей даме натюрморт с алыми розами. Денег на свежие розы не было, и он подешёвке взял слегка увядшие. Всю ночь в творческом порыве, воодушевленный видениями наиболее аппетитных частей пышной фигуры подруги, он не смыкая глаз писал картину, и к утру шедевр — плод страсти и вожделения — был готов. На холсте красовались шесть слегка увядших роз!!! А работу он без всякого злого умысла так и назвал: «Увядшие розы». Действительно, а что тут выдумывать, если цветы такие и есть.

Вечером следующего дня при некотором стечении подруг и родственников натюрморт с не совсем высохшими на холсте красками был торжественно подарен имениннице...

В отличие от гостей, находившихся в лёгком подпитии, дама поняла невольный намёк живописца на то, что особенно ненавистно для слабой половины человечества — возраст.

Дело закончилось слезами и небольшим скандалом.

Впрочем, после некоторого недопонимания и даже определённой обиды, вызванной таким подарком, Виктор Иванович вновь встречается со своей ненаглядной, и сдаётся мне, что совсем скоро они создадут молодую семью.

НА ТРЁХ СТУЛЬЯХ

В советском, а тем более в нынешнем футболе всегда находились приверженцы универсальной коррупционной формулы, которая гласит: «Если нельзя, но очень хочется, то за энную сумму можно!» Иногда такая установка в спорте порождала забавные и во многом поучительные истории.

Вот как раз о таком смешном случае мне рассказал мой старинный приятель Николай — когда-то выступавший за один из алтайских футбольных клубов. Он играл на позиции нападающего и умудрялся за сезон забивать по двадцать мячей.

История, которой Коля поделился со мной, настолько анекдотична, что её запросто можно включить в учебники по коррупции, если уж таковые имеются.

Действительно, в жизни порой случаются настолько комичные ситуации, что на их основе можно ничего не добавляя снимать комедии. Однажды в последнем матче чемпионата, когда решалась судьба путёвки в более высокий дивизион, его команде при равенстве очков у трёх клубов нужна была только победа. Всё решалось в последнем туре. Мотивация команды на победу была запредельной, да и премиальные хорошие. Однако руководство клуба решило подстраховаться и отблагодарить судью за лояльное судейство.

Арбитру по советским меркам подсунули приличную сумму в конверте, накрыли в сауне стол с коньяком и икрой, а чтобы после рюмки коньяка «Арарат» было кому излить душу и потереть спину, предоставили гейшу местного пошиба. Судья как должное принял дары и заверил, что будет свистеть как положено.

Казалось, проблема решена, но не тут то было. Начался судьбоносный матч. Судья, как ни в чём не бывало, свистел только по делу, как говорят футболисты, в обе стороны. Более того, когда Коля в очередной раз по заданию «партии» завалился в штрафной, выпрашивая пенальти, «принципиальный судья» вместо того, чтобы указать на точку, вынул горчичник за симуляцию. Тренер Колиной команды был в диком бешенстве. Как так? Дали денег, напоили, накормили, в постель с девицей уложили — и всё напрасно! Как говорится, «не в коня овёс».

Матч закончился боевой ничьей 2—2, а этот результат не устраивал ни одну из команд — путёвку в более высокий дивизион получила третья команда, которая была соседкой по турнирной таблице.

Прошло несколько лет, Николай завершил карьеру и случайно встретил главного тренера команды тогдашнего соперника Петра Сергеевича. Посидели в кафе, взяли по салатику, выпили по рюмке и разговорились. Вспомнили былое и тот злополучный для обеих команд матч.

Коля посетовал на судью, которого они тогда так хорошо отблагодарили, а тот оказался «без стыда и совести»: во время матча он напрочь забыл об обещанном и свистел в обе стороны:

— Надо же, какой сукин сын! Облапошил значит и вас, и нас! Одним выстрелом двух зайцев уложил! На двух стульях тощей задницей усидел. Какой прохвост, а?

Услышав это, Пётр Сергеевич разразился гомерическим хохотом! Смеялся он так громко и так заразительно, что на него в недоумении стали оглядываться не только посетители кафе, но и привычные ко всему официанты. Оказывается, днём ранее они сделали абсолютно то же самое. И это ещё не всё. Забавно было то, что сумма вознаграждения в конверте оказалась одинаковой! Более того, даже девица с низкой социальной ответственностью оказалась одной и той же!

В общем, по деньгам и по всему остальному на футбольных весах фемиды наблюдалось редкая в таких случаях ничья! Поэтому судья, как честный мздоимец, и был «вынужден» судить матч по футбольным правилам.

После очередных ста грамм Пётр Сергеевич и мой друг Николай высказали предположение:

— А не дала ли на лапу арбитру больше, чем они та команда, которая была заинтересована в их ничейном результате?

Скорее всего, так оно и есть. Хотя кто его знает... Угнаться за тремя зайцами нельзя, а вот футболе, можно. Увы, это всего лишь предположение! А как было на самом деле, мы уже не узнаем!