Планёрка

– Сидеть, – главный редактор строго смотрит на друзей. – Это фонд редакции и планёрка ещё не окончилась.

Друзья переглядываются и с нескрываемым сожалением возвращаются на свои места.

– Если бы был помощник, – философски замечает Соломоныч, задумчиво продолжая смотреть в окно, – то и сумок могло бы быть больше.

– Точно, – Лёха выразительно и со скрытым намёком, смотрит на Андрея. – А может быть, Светку пригласим в помощницы Татьяне?

Андрей с восторгом подмигивает Лёхе.

– Гениально! А то помощник случайно много выпьет и много не утащит. А вот Светка…

– Эта та рыжая бестия, которая на нашем редакционном пикнике голая в озере купалась? – Татьяна Степановна ехидно и презрительно смотрит на друзей.

– Не голая, а топлес, – поправляет её Сашка.

– Да там же смотреть было не на что!

– Почему, – искренне удивляется Лёха. – Мне нравится.

– Мне тоже, – добавляет Андрей.

– Мне тоже, – неожиданно задумчиво повторяет Виктор Александрович.

– И мне, – тихо-тихо дополняет Соломоныч, продолжая смотреть в окно.

– Ну, вы и кобели, – шепчет шокированная Татьяна Степановна.

Наступает непринуждённая тишина. Каждый думает о чём-то своём, но почему-то кажется, что все думают о Светке.

– А я сделаю шикарные фотографии с изображением сотрудников нашего нового отдела рекламы, – неожиданно и восторженно восклицает Сашка.

– Точно! Топлес, – вставляет Лёха.

– Вот тираж нашей газеты и поднимется, – быстро добавляет Андрей.

– Ну ты посмотри на них, – возмущённо хлопает руками по своим коленям Татьяна Степановна. – Ради тиража газеты готовы нас голыми пропечатать. Газету превратить в бульварное чтиво! Соломоныч, ну хоть ты им скажи!

– А что, – задумчиво что-то прикидывая в уме, неторопливо переводя взгляд на Татьяну Степановну произносит Соломоныч. – Это во все времена было доходным делом.

Татьяна Степановна, задыхаясь от возмущения, яростно сверлит взглядом сидящих сотрудников. Хорошо, что очки тонированные, а то бы она их всех просто испепелила.

– Виктор Александрович, – обращается к главному редактору Андрей, – а мысль ведь хорошая. Привлекаем Светку на общественных началах помощницей Татьяне Степановне. Думаю, что эффект будет весьма положительный.

– Не возражаю, – кивает Виктор Александрович. – Надо только со Светкой переговорить. Когда она может подойти ко мне в редакцию?

– Она поехала к родителям, – отвечает Лёха. – Будет завтра вечером.

– Так может, – Андрей обводит всех многозначительным взглядом, – перенесём наше совещание на пятницу, пригласим Светку, возьмём сумку, да и на природу рванём. Все вместе. Ведь погода такая шикарная стоит!

– Феноменально! Вот это мысль!!! – с восторгом подпрыгнув на стуле, поддерживает эту идею Лёха.

– Ну, тогда скидываемся по пятьсот рублей.

– Соломоныч, – Сашка с надеждой смотрит на бухгалтера. – А зарплата, когда?

– Как обычно, в понедельник.

– Лёха, а ты мне штукарь до зарплаты одолжишь?

Лёха утвердительно кивает и обращается к главному редактору.

– По-моему, хорошее решение вопроса, Виктор Александрович, как вы думаете?

– Пятница, говоришь. Ну что же, я не возражаю. Кому сдавать деньги?

– Конечно нашей очаровательной и обворожительной Татьяне Степановне, только она может разумно приобрести должную и соответствующую закуску.

– Лёха, а ты всё же подхалим по своей натуре, – улыбается довольная Татьяна Степановна.

Она уже не сердится и деловито начинает собирать деньги с присутствующих.

– Ещё будут предложения по теме совещания, – спрашивает, обращаясь ко всем, главный редактор.

Все напыщенно задумываются. Чувствуется, что мысли у большинства сотрудников находятся где-то совсем в другом месте.

– Помогите мне, – неожиданно восклицает, обращается ко всем Сашка. – Ну не выходят у меня из головы слова новогодней песенки. Вертятся и вертятся. Ничего поделать не могу. Сил больше нет!

– Откуда у тебя в голове появилась новогодняя песенка, – удивлённо спрашивает главный редактор. – Июль ведь на улице.

– Да это Светка вчера с ним хоровод в парке вокруг дерева водила. Вот у него и застряло, – иронично поясняет Андрей.

– Ну, надо помочь человеку, коллеги. А какая песня?

– «В лесу родилась ёлочка». Но не вся песня, а только один куплет.

– Какой?

– «Трусишка зайка серенький под ёлочкой скакал».

Все недоумённо переглядываются и опять глубоко задумываются. Возникает напряжённая творческая тишина. Неожиданно Андрей обращается к Лёхе, пристально глядя ему в глаза.

– Слушай, Лёха, а тебе ничего подозрительного не показалось?

– А что?

Лёха улыбаясь внимательно смотрит на Андрея. Внезапно во взгляде Андрея он видит прыгающих смешливых чёртиков, словно Андрюху распирает от смеха, но вид у него остаётся очень серьёзным.

– Трусишка зайка был серенький, – внимательно глядя на Лёху, медленно и глубокомысленно повторяет Андрей.