Таймырский Эрмитаж

– Что, три звена цепочки слегка дугой?

– Точно. Так это для вас не новость?

– Новость, новость. А что-нибудь слышал из их разговора?

– Немного. Называли друг друга братьями…

– Братьями? Братва, что ли?

– Ну, может быть, братва международного уровня. Но на наших братков уж точно не похожа.

– Ну и что ещё говорили?

– Да обещали одному из них помочь в его планах.

– А что за планы?

– Да не мог я толком разобрать. О какой-то опытной станции, кажется, речь шла… Да, вот ещё. Сегодня один из них, наш, русский, из гостиницы съехал, а другой, что вчера с таким же значком был, тоже наш, говорит ему на прощанье: “Ну, Олег Иванович, желаю успеха в вашем чудачестве. Не переживайте, поможем. Мы ведь тоже чудаки”.

Семён Борисович любил свою службу, которая постоянно подбрасывала, казалось бы, неразрешимые загадки. Разгадывать их было тяжело, но зато какое сладкое упоение приходило, когда разгадки удавались. Миниатюрные значки его изрядно заинтересовали, и он зарылся в интернет, будучи уверенным, что именно там он скорее всего найдёт разъяснение, что за публика носит эти значки. После дюжины неудачных попыток заставить поисковик “Гугл” найти что-нибудь чётко указывающее на значок из трёх звеньев цепи он задал в окне поисковика англоязычную комбинацию “three chain links + emblem”. Первая же ссылка показалась ему подходящей. Три сцепленных звена цепи оказались символом какого-то независимого ордена со странным названием “Odd fellows” и английской аббревиатурой IOOF. В своё время Семён Борисович успешно завершил восьмисеместровый курс английского языка и старался его не запускать, прогуливаясь по англоязычным сайтам в интернете. Но дать недвусмысленный перевод выражению “Odd fellows” ему никак не удавалось. Возможных вариаций было немало, но все они казались совершенно неподходящими для обозначения тайной организации, подобной ордену масонов.

На помощь пришёл тот же интернет. Поисковики, в том числе и русскоязычный “Яндекс”, обильно выбрасывали ссылки на сочетание IOOF. Вскоре Семёну Борисовичу всё стало ясно. Самый точный перевод “Odd fellows” будет “чудаки”, а тайный орден оказался ничем иным, как независимым орденом чудаков. Забавная конспирация, подумалось Семёну Борисовичу. Чудаки-то чудаки, а ворочают немереными деньгами. Да и тайного в этом ордене кроме ритуалов ничего нет. Почти каждая ложа имеет свои страницы в интернете, все они зарегистрированы в местных органах власти и, прежде всего, в фискальных. Нет, всё-таки они в самом деле чудаки. Как и все помешанные на благотворительности. “Так, выходит, и к нам заглянули братья этого чудного ордена”, – подумалось ему – “И некий Олег Иванович вознамерился чего-то отчудить на ниве охраны природы”.

Глава 5. Чудаки

Кто сказал, что прогресс – это хорошо? Кому-то, ясное дело, хорошо. А кому-то от прогресса хоть в петлю лезь. Не зря ведь англичане, первопроходцы индустриального прогресса, стали записными консерваторами. Пришёл вот к ним прогресс с машинами и серийным производством, и пошли по миру ремесленники, мастера-кудесники, учившиеся своим ремёслам чуть ли не с пелёнок. Были они когда-то уважаемые члены гильдий, по-английски fellows, а прогресс превратил многих из них в odd fellows – в лишних членов гильдий. Велик и многолик английский язык. Так уж он устроен, что odd fellows – это и лишние ремесленники, и… чудаки. Да-да. Именно чудаки-простаки, не от мира сего. Возможно, дело здесь в том, что только чудаки могли осваивать сложные ремёсла во времена торжества прогресса. Так вот, создали эти никому не нужные бедолаги-чудаки в начале восемнадцатого века свой орден взаимопомощи. И чтобы не мешали ордену всякие фискалы, клерикалы и просто лихие люди, завели они у себя порядки, как у могущественных масонов – с таинствами, с ритуалами посвящения, с мистической символикой и помпезной атрибутикой. Не тратили они время и на изобретение собственных обозначений для своих организаций с их предводителями, а ничтоже сумняшеся передрали их у тех же масонов. А может быть, и не передрали. Может быть, именно вездесущие масоны и стояли у истоков нового ордена. Как бы то ни было, но новоявленные тайные организации тоже стали называться ложами со своими магистрами и гроссмейстерами.

Столетие спустя в Соединённых Штатах Америки, в городе Балтиморе зародился новый орден чудаков, независимый от первородного английского ордена, который так и назвали: Independent Order of Odd Fellows – Независимый Орден Чудаков. Заложил его эмигрировавший в Штаты верховный магистр Лондонской ложи чудаков Томас Вайлди – человек, как оказалось, незаурядных способностей. Он существенно демократизировал жизнь созданного им сообщества. В новый орден могли вступать все желающие, независимо от расовой, национальной, религиозной, сословной или политической принадлежности, а не только страждущие ремесленники-англосаксы. Определяющими оставались лишь три нравственных императива: любовь, дружба, правда. На этом месте каждый может скептически хмыкнуть: дескать, на таком зыбком фундаменте устойчивого храма не возвести – все прихожане разбегутся после первой же проповеди. И будет в принципе прав. Но только в принципе. Вопреки всем реалистам-рационалистам Независимый Орден Чудаков живёт и, по слухам, даже процветает и в наше сверхрациональное время, став планетарным, а не сугубо американским явлением. Вероятно, дух неутомимого достопочтенного гроссмейстера Томаса Вайлди покровительствует чудакам и подпитывает их любовь, их дружбу и их стремление к правде.

* * *

Профессор Карлового университета в Праге Йиржи Штястны, коллега и приятель Олега Ивановича, был одним из инициаторов возрождения Независимого Ордена Чудаков в Чехии после бархатной революции 1989-го года. Его дед был в своё время магистром Великой Чехословацкой ложи, разогнанной в 1939-ом году нацистами и запрещённой впоследствии коммунистами. Память об этом с определённым риском нажить неприятности сохранялась в семье Штястных. И вот настали новые времена, и орден возродился в Чехии. Естественно, что Олег Иванович, владелец чешского пивзавода, проводящий не меньше половины своего времени в Чехии, получил приглашение от своего приятеля стать членом ордена. Поначалу Олег Иванович воспринял всё как плохую шутку. Какой орден? Какие чудаки? Олег Иванович кое-что слышал о масонах и считал их всего лишь эхом малопросвещённого прошлого. По его мнению, все масоны давно уже самораспустились и вымерли. В современных масонов он просто не верил, считая их фикцией, выдумкой писателей приключенческого жанра. Об ордене чудаков он вообще никогда ничего не слыхал. И вот его уважаемый друг, не склонный к шуткам, на полном серьёзе рассказывает о каком-то полусекретном, но легальном обществе с более чем странным названием. Видя замешательство своего русского друга, Йиржи посоветовал ему почитать об ордене в интернете. Через неделю при очередной встрече приятелей в доме Йиржи разговор естественно вернулся к таинственным чудакам.

– Йиржи, ты меня прости, но мне всё это представляется детской игрой взрослых дядей. Всерьёз я все эти условности принять не могу.

– И неудивительно. Ты, кстати, в чём-то прав. Здесь многое от игры. Как в английском парламенте. Но есть в этом и вполне рациональный аспект. В ордене собираются люди не случайные. Главная ценность в том, что в рамках ордена устанавливаются неформальные связи. Орден – своего рода клан. А если внимательно посмотреть на современный мир, то всюду одни кланы. Просто они не бросаются в глаза.

– Интересная мысль… И что, я могу в ордене найти партнёров по бизнесу?

– Вполне. У нас там и наука, и бизнес, и правительственные чиновники, и адвокаты, и богема… А наши игры в ритуалы, кстати, создают прекрасную атмосферу для налаживания деловых связей.

– Да, кажется, до меня доходит. Без этого орден, наверное, давно бы развалился.

– Вот именно!

– И всё-таки я не могу быть членом ордена. Там же требуется “вера в Высшее существо, правящее всем сущим в этом мире”, а я, извини меня, убеждённый безбожник.

– Так и я тоже…

– Значит, ты нарушаешь устои…

– Нет, ничего я не нарушаю. И ты не нарушишь…

– Как так?

– А ты вдумайся. Высшее существо – это же не Иисус Христос, это не Аллах, не Яхве, не Будда. Это собирательное понятие, и каждый трактует его, как хочет. Для меня, например, Высшее существо суть сама природа, её законы. И вера в него подразумевает, что братья ордена должны быть людьми с моральными принципами. Только такие люди и могут любить, дружить и искать правду.

– Как-то это всё запутано. Зачем вообще упоминать о Высшем существе, разве не достаточно канонизации любви, дружбы и правды?

– Разумеется, ты прав. Но не забывай, что орден возник в Штатах, с их запредельной религиозностью. И заметь, что в помешанных на христианстве Штатах орден не требовал от своих членов быть именно христианами. Для ордена равны все религии и даже безбожие. Достаточно веры в то, что миром правит любовь, дружба и правда. Верить в Высшее существо в нашем ордене означает быть порядочным человеком, для которого быть порядочным означает то же, что и быть верным христианином, иудеем, мусульманином для верующих. Теперь понимаешь?

– Ну, вроде улавливаю… Получается, что упоминание Высшего существа всего лишь дань традиции, когда безбожие считалось чем-то предосудительным?

– Ну слава богу! Ты всё правильно понял.

Олег Иванович проштудировал всё, что нашёл в интернете на всех доступных ему языках, подумал-подумал и решился вступить в мировое братство чудаков. Через месяц он в сопровождении Йиржи предстал перед несколькими авторитетными членами Пражской ложи, своего рода отборочной комиссией, для предварительного собеседования. Собеседование проходило в просторном, со вкусом обустроенном офисе престижной адвокатской конторы в самом центре Праги. Вёл собеседование сам владелец конторы. Представление Йиржи было одобрено, а Олег Иванович подумал, что иметь близкие отношения с таким адвокатом совсем бы не помешало. Полезность участия в ордене получила первое подтверждение.

Две недели спустя Олег Иванович, облачённый в смокинг, с бабочкой на шее, в белоснежных перчатках дожидался начала приёмного ритуала в просторном вестибюле старинного дома неподалеку от Карловой площади. В этот вечер принимались ещё два кандидата, так же, как и Олег Иванович, от лёгкого волнения переминавшиеся с ноги на ногу. У каждого кандидата был свой рекомендующий. К удивлению Олега Ивановича один из кандидатов говорил на чешском с сильным русским акцентом. Оказалось, что это банкир аж из Новосибирска, женатый на чешке, по нескольку раз в году навещающий свою тёщу в Праге. Один из чешских родственников и пригласил его в ложу. Его рекомендующий тут же пояснил, что в Пражской ложе есть несколько иностранных членов, а вот в немецкой ложе в Берлине есть даже правительственные чиновники из России, и рано или поздно ложи ордена чудаков возникнут и в России.

Ритуал начался под торжественные и мощные звуки органа и длился более часа. Весь обряд показался Олегу Ивановичу до боли знакомым. Очень похожее действо описывалось в одном из детективов, которые он в своё время глотал один за другим, осваивая немецкий язык. В том детективе речь шла о масонах, и Олег Иванович воспринял сцену приёма в масонскую ложу как чистой воды выдумку автора, такую же, как и весь сюжет. И вот он сам, будучи в здравом уме и при ясной памяти, проживает почти такую же сцену… В конце ритуала магистр торжественным голосом произнёс нечто, что заставило Олега Ивановича заволноваться, а в тот ли орден он вступает? “Помните, что братья ордена должны помогать неимущим, хоронить умерших и воспитывать сироток”, – внушительно подчеркнул магистр. Представить себя в роли, скорее подобающей монаху, чем члену клана деловых людей, он никак не мог. Уже после торжественного ужина, устроенного ложей в честь новых членов, Йиржи успокоил его: “Не переживай. Это всего лишь ритуальная формула, ещё одна дань традиции. Нашему ордену не чужда благотворительность, но, разумеется, не в такой конкретной форме”.

Олег Иванович в конце концов признался самому себе, что ему повезло со вступлением в ложу. И дело здесь не только в обретении полезных знакомств, но и в возможности на время отключиться от боли утраты семьи. Через год Олег Иванович, уже в качестве рекомендующего, привёл в Пражскую ложу своего старого друга из Красноярска, однокашника по университету, ставшего известным биохимиком.

Глава 6. Замысел

Говорят, что ближайшие предшественники человека на эволюционной лестнице были существами стадными. О современном же человеке говорят, что он – существо социальное. Оно и понятно. Социальное существо – это звучит гордо. А стадное существо? Ну разве может венец творения быть стадным существом?! Как говорится, почувствуйте разницу. А по сути-то, в чём она? Нет ведь никакой разницы между “стадным” и “социальным”. Да… Чему, несомненно, научился человек в процессе эволюции, так это лицемерию… Также говорят, что не было в древних социумах-стадах более страшного наказания для провинившихся, чем изгнание из стада. А вот среди современных людей нередко находятся особи, добровольно избирающие себе отшельничество. Для них, вероятно, нет большего наказания, чем быть вынужденными жить среди себе подобных. Уединяются религиозные фанатики, уединяются философы. Ищут одиночества несчастные влюблённые и поэты. Ищут убежища толстосумы, норовя спрятаться от мира, чтобы никто не покусился на их богатства. Есть и просто малообщительные личности, которым вполне хватает общения с небом, лесом, рекой, верным псом и с самим собой, и никакая компания им не нужна.

Олег Иванович был понемногу и философом, и поэтом. Кто-то назвал бы его и религиозным фанатиком в том смысле, что его религией было безбожие. С потерей семьи его можно было бы с определённой натяжкой считать и несчастным влюблённым. Кто-то назвал бы его и толстосумом, но самому Олегу Ивановичу и в голову не приходило, что на его суму кто-то мог бы покуситься. Когда-то он был очень общительным человеком, а теперь… Как бы то ни было, но пришедшая к нему однажды мыслишка, убраться куда-нибудь подальше от суеты бытия да предаться размышлениям о самом главном, тихой сапой пробралась к нему в душу и прочно там угнездилась. И он всё чаще и всё серьёзнее стал подумывать об уединении.

И куда же податься ищущему уединения? На земле осталось совсем немного мест, где бы на сотни километров вширь и вдаль не встретить никого. Разве что в Антарктиде. Но Антарктида – казалось бы, идеальное место для отшельника – Олегу Ивановичу сразу не понравилась. Очень уж она безжизненна. А Олег Иванович всегда представлял себе будущую свою обитель на берегу небольшого озера, богатого рыбой. Став заядлым рыбаком, не хотел он лишать себя рыбацких радостей. Да и в пище он всегда предпочитал рыбу мясу. В России же, слава богу, есть ещё подходящие места – в Сибири и на Дальнем Востоке. И Олег Иванович обратил свой взор на Саяны. Он там ни разу не был, но, будучи начитанным человеком, хорошо мог себе представить, какая там природа. Сопки, горы, густо поросшие лесом. Бурные речки, изобилующие сибирской форелью – хариусом. Небольшие горные озёра. Прямо-таки Швейцария. Много солнечных дней, резко континентальный климат с летним зноем и лютыми морозами зимой. Построить дом на берегу такого озера, наблюдать звёзды ясными ночами, удить рыбку, писать в тиши философский фолиант и размышлять без помех… Такая соблазнительная картина всякий раз рисовалась в мыслях Олега Ивановича перед сном. Стала эта картина являться ему и во сне.

В конце концов Олег Иванович начал прикидывать, как реализовать такие мечтания. Всё получалось хорошо, только транспортировка стройматериалов и прочих грузов в Саяны возможна лишь вертолётом, а много ли вертолётом перевезёшь? Кроме того, Олегу Ивановичу в мечтах рисовалась не лубяная избушка, освещаемая лучинами, как у староверов, а современное комфортабельное жильё с надёжным снабжением электроэнергией. Для этого годились бы ветроэлектрогенераторы и солнечные батареи. Но ни то, ни другое в самый разгар зимы, когда потребность в энергии особенно остра, в Саянах с их туманами и полнейшим штилем невозможно использовать. Нет, Саяны не подходят, осознал Олег Иванович и начал искать себе убежище в других местах Сибири. И всюду препятствием было полнейшее безветрие во времена длительных зимних сибирских антициклонов.

Уже отчаявшись найти место, богатое на ветра, он бросил свой взгляд на Крайний Север. И сразу же понял, что ему нужен Таймыр. Обилие рек и озёр, многие из которых до сих пор остаются безымянными. Водоёмы сказочно богаты рыбой, к тому же преимущественно ценных пород. Необъятные просторы равнинной тундры и Ледовитого океана… Там есть, где разгуляться ветрам – неиссякаемому источнику энергии. Даже в зимние морозы. И забраться туда можно по замёрзшей тундре из Норильска или Дудинки с помощью мощного вездехода, завезя за один раз хоть сотню тонн грузов. Вот где можно уединиться! К тому же Таймыр – его родина. Всё! Решение принято. Олег Иванович стал прорабатывать проект своего переселения вглубь Таймыра.

* * *

Нет, не зря существует на свете орден чудаков! У братьев ордена есть неоспоримое преимущество перед простыми смертными. Столкнётся брат с проблемой, обратится к братьям за советом и помощью, и найдутся братья, компетентные и способные помочь. Первыми, с кем поделился Олег Иванович своими мыслями об уединении на Таймыре, были именно его братья по ложе. Возможно, многие из них подумали, что Олег Иванович слегка свихнулся. Но братья – солидные интеллигентные люди, и те, кто так подумал, не обидели Олега Ивановича неуместным в данном случае прямодушием. Наоборот, он

нашёл понимание и поддержку. Брат Вацлав, владелец инженерно-архитектурного бюро, предложил свои услуги по проектированию подходящего дома. Оказалось, что он незадолго до этого принимал участие в конкурсе на разработку проекта чешской научной станции в Антарктиде. Конкурс он проиграл, а победила фирма, предложившая проект станции на основе несущих стеновых панелей-сэндвичей из плит ОСБ[10 - ОСБ – OSB – аббревиатура от английского “oriented strand board”, обозначающее плиту из проклеенных и спрессованных древесных стружек, волокна которых специально ориентированы в каждом слое.] и пенополистирола. Проигравший конкурс брат Вацлав не загордился и предложил Олегу Ивановичу применить технологию более удачливого соперника.

Едва ознакомившись с ней, Олег Иванович восхитился – вот оно идеальное решение для его задумки! Панели-сэндвичи оказались самыми-самыми почти по всем параметрам: максимальная теплозащита при минимальном весе и поразительной механической прочности. Дом из них почти ничего не весит, и проблема доставки заготовленных стройматериалов существенно упрощается. К тому же монтаж такого дома из заранее приготовленных в заводском цеху деталей не займёт и недели. Обнаружился, правда, один изъян – стены из этих панелей легко прострелить даже из пистолета. Для “новых русских” этот изъян существенен, но не для ищущего уединения в безлюдье, где бандиты не водятся по определению. А потому Олег Иванович, не долго думая, подписал с братом Вацлавом договор на разработку проектной документации. И брат Вацлав не подвёл. Через полгода десять томов чертежей, таблиц и прочих строительных мудростей на комфортабельный дом с автономным электроснабжением от двух ветрогенераторов, адаптированный к условиям вечной мерзлоты, были готовы и переведены на русский язык.

Олег Иванович с детства усвоил, что сапоги должен тачать сапожник, а пироги печь – пирожник. И уж тем более, проектировать дома должны архитекторы и инженеры-конструкторы. Бюро брата Вацлава и представляло собой команду тех и других. Предложенный ими дом был прост и функционален. Зимой в нём не страшны были никакие морозы. Современные технологии утилизации отходов жизнедеятельности давали уверенность, что непрошенный в тундре отшельник не загадит ни озеро, на берегу которого Олегу Ивановичу хотелось бы поселиться, ни тундру вокруг. Дом имел надёжную систему водоснабжения, которая бы не разморозилась и при минус ста градусах. Сердцем проекта были два немецких десятикиловаттных ветроэлектрогенератора, обеспечивавшие дом качественной электроэнергией с большим запасом.

В тундре из-за вечной мерзлоты можно строить дома только на сваях. Как быстро поставить надёжные сваи в тверди вечной мерзлоты? Быстро не получалось – традиционные методы требовали больших затрат времени и труда. Предложенное братом Вацлавом решение поставить дом на винтовые стальные сваи из Германии привело Олега Ивановича в восторг. Самая трудоёмкая часть работы превратилась в самую лёгкую. Короче, проект Олегу Ивановичу решительно понравился, и получив от брата Вацлава добротно переплетённые тома технической документации, Олег Иванович понял, что точка невозврата уже пройдена. Ему очень захотелось реализовать такой замечательный проект, и далее он действовал целеустремлённо и сосредоточенно.

Брат Вацлав постарался от души. Документация была проработана до последнего шурупа и снабжена подробнейшими инструкциями по монтажу дома. В море чертежей и пояснений Олег Иванович не мог сразу разобраться, но через неделю обратил внимание, что все двери и окна в доме имели возможность открываться и закрываться с помощью электропривода по командам с центрального пульта. Олегу Ивановичу показалось это совершенно излишним.